Кровавый Клоун

Похоже, что просыпаться в незнакомых местах стало моей привычкой. Хотя, не то чтобы моя спальня в новом здании Черного Ордена была мне незнакома, просто последнее, что я помню, это то, что я рыдала на плече у Аллена. Судя по тому, как болела сейчас моя голова, я просто отключилась. Воспоминания о том, что было до этого, еле приходили ко мне. Ощущение было такое же, как при загрузке страницы в интернете в нулевых. Эх, и почему уменьшилась пропускная способность сети сейчас? А, вспомнила. Разговор с Рувелье, и какая-то неведомая сила, которая болтала потом с ним, а мне воспоминаний об этом диалоге не оставила. Хотя, возможно стирание памяти с их стороны и не задумывалось, просто сложно что-то воспринимать, когда на тебя будто бы давит что-то очень сильное и могущественное. Наверное, так примерно ощущается в той впадине в тихом океане — неимоверное давление, которое не может выдержать не то, что тело, даже душа. Жуть, надеюсь, я никогда не почувствую этого вновь. И надеюсь, что я больше не буду плакать кровавыми слезами на плече у Аллена. Интересно, его форма отстиралась? Надо будет извиниться перед ним и если что… Да о чем я думаю вообще?! Меня посетила какая-то неведомая хрень, у меня из глаз лилась кровь, а я думаю о том, что Уолкеру форму запачкала?! Меня не исправить, почему я вообще все события пропускаю, будто бы, ну прошло, и ладно? Ну и что, что я один раз так вообще умерла в Ковчеге? Ну и что, что меня чуть не убили пару раз Нои? Ну и что, что мне подменили воспоминания за тем, чтобы я следовала чьему-то намеченному плану?! «Ты сейчас еще вновь устрой истерику» В смысле, «вновь», Вилл?! Было отчаяние, было много вопросов, на которые ни ты, ни Ада мне не отвечали. Но я хоть раз осознавала весь масштаб пиздеца?! Как я вообще оказалась во все это втянута?! Почему я так без страха принимала некоторые свои решения?.. Хотя ладно, поначалу мне вообще все казалось нереальным, почему-то было ощущение, будто бы я попала просто в сказку. Но этот мир — не сказка. Все люди вокруг меня — поломанные. И я думала, что я не такая. Но сейчас, задумываясь о том, что я вообще все это время делала, я поняла, что я тоже какая-то ненормальная. Почему я не забилась в угол от страха? Из-за смутных воспоминаний? Или это какая-то память тела — я уже подсознательно действовала так, как привыкла еще в той жизни? И еще интересный вопрос, который пришел ко мне в голову только сейчас — почему школа так быстро разгорелась? И почему я тогда не понеслась, сломя голову, прочь, а решила погеройствовать? «Потому что это ты», — просто произнесла Ада, и я распахнула глаза, уставившись в темный потолок, который пересекала единственная полоска лунного света, что лился из слегка незашторенного окна. И вправду. Такой простой ответ на все мои действия. Я ведь все это переживала, я все это чувствовала. И действовала просто, как в критической ситуации — не обдумывая. Сначала, конечно, мозги у меня отшибло — бежать к зверю (Ною) прямо в пасть, за тупой причиной спасти Аллена. Но потом… «Потом ты поступала точно так же», — фыркнула Вилл, и я ощутила, как к моим щекам приливает кровь. Что-то как-то стыдно стало. — «Просто признайся, что у тебя тоже есть этот дурацкий синдром героя, и остановимся на этом, и ты дальше пойдешь спать?» Спать? Но я только проснулась. Конечно, была еще ночь, и вряд ли дверь в мою комнату открыта, да и окна тоже вряд ли без замка теперь. И мне оставалось только спать, да. Еще можно было умыться в ванне, да и в принципе тут парочка книжек была, и учебник по физике, до сих пор покоящийся с моей сумке. Я всегда про нее забываю, но она всегда оказывается рядом со мной. Магия какая-то (искатели и работники ЧО, а не магия). И вообще… Сейчас такое ощущение у меня, после всего, что случилось. Я просто понимаю, сколько ко мне будет недоверия, постоянная слежка. И вообще, жизнь тлен… Можно я уеду в какое-нибудь одеяльное царство? Там нет никаких проблем, которые есть в обоих мирах. Там есть только пушистость и тепло. «Ага, только Аллена твоего ненаглядного нет», — ехидно произнесла Виолетта. А я его заберу с собой, и будем мы вместе жить в одеяльном царстве, станем королем и королевой этого мира, и не дай бог кому обидеть королеву. «О нет, она опять ушла в отсылки…» — Виолетт вздохнула. — «Кто там тебя в пушистости и теплоте обидеть то сможет?» Это не важно, ты не дала мне договорить! Если кто обидит королеву, то есть, меня…» — Вилл на этом месте пробурчала что-то о моем чувстве собственной важности. — «То этому кому-то не поздоровиться лично от меня, знаете, пару взмахов косой… «Я тебе помогать в убийстве не буду!» — засмеялась Вилка. А я косу из одеял сделаю, это же будет одеяльное царство! Виолетта засмеялась еще громче, а я захихикала в подушку, стараясь не разбудить своих соседей. А то я проснулась, а на дворе ночь, не хотелось бы потом получать два недовольных взгляда. Хотя… возможно, Линали и Аллен будут смотреть на меня, как на врага народа, так что в этом случае я просто не буду усугублять и так плачевную ситуацию. «Ну вот, все веселье испортила», — фыркнула Вилл. А ты мои мысли не читай «Если бы я могла!..» Так-так, они что, всегда тебе транслируются?! Я запаниковала. Это что это получается, совсем никакой личной жизни? Подселили мне тут две шизы, так они еще и не только всю мою подноготную знают, но еще и все мои сокровенные желания, тайны и мечты? «Вот уж, я их игнорирую. Но настроения твои чувствую всегда, от этого сложно абстрагироваться. И не интересно мне копаться в твоем грязном белье из мыслей. А то мало ли какие я там фетиши откопаю…» Я вновь ощутила жар у щек. Отчего-то я тут же подумала обо всех тех самых фетишах, хотя как раз наоборот очень не хотела о них думать. Пытаясь отогнать их, я все больше погружалась в это болото. — Да что ж ты будешь делать то, — не выдержав, прошипела я в подушку. Нужно отвлечься. «Мда, что-то как-то поздно настигло тебя половое созре…» «Никакое это не это самое! Замолчи! О нет! Прошу тебя! Хватит! Как же неловко! Никаких созреваний в мою смену, мне еще мир спасать, так что цыц!» — закричала я мысленно, промычав в подушку в попытке сдержать эмоции. «Это стоило того», — сквозь смех произнесла Вилка, а я ее мысленно обругала. Она не стала обижаться, а только пуще прежнего засмеялась. Тогда я зажмурилась, мысленно пытаясь от нее отгородиться. И получилось. Наступила тишина. Эмоции сошли на нет. Осталось только тихая теплая ночь, я и пустая комната, поглощенная в полумрак. В такие моменты я обычно начинаю думать обо всяком. О своей жизни, о чужих жизнях, о будущем. Но сейчас думать не хотелось вообще. Хотелось ощутить пустоту в голове. Однако мысли оставались и были раздражающе беспорядочными, словно песчинки из горсти песка, которые сыплются меж пальцев. Сложно было ухватиться за одну, но и без желания схватить хотя бы одну, они оставались. Как абстрагироваться от них? Как перестать думать? Тяжело вздохнув, я поднялась с кровати и пошла в ванную комнату. Свет лампы ослепил меня, но зрение быстро адаптировалось, и вскоре я могла увидеть себя в отражении. Я думала, что на щеках или одежде останутся кровавые следы от тех кровавых слез. Но нет. Лицо было чистым, а на одежду, видимо, не успело ничего попасть. Неужели слезы смыли все? Или я пока там утыкалась в Аллена, все-таки об его форму все вытерла? Я случайно не перевыполнила план по загрязнению формы Аллена? И да, я вновь думаю об этом. Интересно, а что дальше нужно сделать, чтобы побить рекорд? Упасть на Аллена, желательно, на улице, чтобы в это время был дождь, а рядом с падением — лужа? «Вообще-то, не хотелось бы влезать… Но судя по всему, Линали помогла Аллену умыть твое лицо, пока ты была в отключке. Но это я так, к слову», — произнесла Виолетта и, ехидно похихикав, наверное, вновь ощутив мое смущение и возмущение, умолкла. И сколько я не ругалась потом мысленно, не возвращалась обратно. Я вернулась обратно, переоделась в одежду для сна, и села на кровать. Уже собиралась лечь обратно, как почувствовала странное волнение. Где-то между лопатками защекотало. По телу пробежались мурашки, и, казалось, волосы встали дыбом. Ощущение такое, как если бы кто-то приложил холодное к моей коже. И не просто к руке, а к шее. Бр-р-р-р. Что это такое происходит? Волнение не мое, а… Аделаида? «Он здесь…» — прошептала она. Сегодня не день (а точнее ночь), а какая-то высокая активность моих шиз! «Нам, может, обидно, когда ты нас так называешь?» — фыркнула Виолетта. «Ну простите, глубокоуважаемая Шиза. Помнишь, кстати, была такая игра, где девочку так звали? Там еще…» «Ш-ш-ш! Тихо!» — прошипела вдруг Ада, а я офигела от такой наглости. На меня еще и шипят! Мне тут шикают! В моей голове! Вот люди (или шизы… так это что-то из какого-то лабиринта) пошли, а! «Неа проснулся, что ли?» — как-то флегматично спросила я, пристально глядя на стенку перед собой. Прямо за ней комната Аллена. «Кажется, да…» «Когда кажется, креститься надо, тем более, когда кажется ТАКОЕ. И разве это не должно было произойти позже? После ранения Аллена и все такое?..» — проговорила мысленно я, однако ответа не получила. Чуждое мне волнение нарастало. Я ощутила вовсе не свое желание встать, и я еле сдержала себя. Ада определенно хочет прямо сейчас ворваться в комнату к Аллену. Но я вот сама не хочу! Ощущение странное меж лопатками, примерно такое же, когда Уолкер осуществлял всякие махинации с ковчегом, не пропадало. А лишь нарастало. Было ощущение что… Я встала, но это была не я. Я встала и подошла к той самой стене, что разделяла наши с Алленом комнаты. Я… вернее, уже не я, а Аделаида прижалась к той стене, положив на нее руки. Ощущение волнения возросло, чувство было такое, что рядом нечто важное. Мурашки пропали, и я, все еще не владея собой, увидела свои же руки, которые потемнели, как у Ноя. «Виолетта, а это нормально, что меня Ада сейчас просто подавила?» — спросила я мысленно. «Вообще-то, не совсем… Но она может взять над тобой контроль. Но не беспокойся, поглотить она тебя уже не сможет» «Я не волнуюсь на счет этого. Просто это так… странно и непривычно, ощущать себя и не ощущать одновременно», — хмыкнула я. Тем временем прямо у левой руки появилось такое теплое чувство. Будто бы… я даже не знаю, с чем сравнить. Это не было похоже на прикосновение. Но будто бы… Неа по ту сторону стены также положил руку на стену?.. Мне так кажется, я это чувствую. Или же вовсе не я. — Я все еще люблю тебя, — прошептала я, которая не я. — Ты чувствуешь?.. Э-э-это очень странно и опять же смущает. Вилл, а как ты там абстрагируешься от моих мыслей?.. Неожиданно все прекратилось. Как раз после моего вопроса. И нет, это не Вилл помогла мне абстрагироваться. Я просто вернула себе контроль над своим телом. Зудящее чувство исчезло. Но волнение Ады никуда не пропало. Тяжело вздохнув, я обрушила поток вопросов, однако услышала лишь простое «Прости». После этого Аделаида не отвечала. И я слегка забеспокоилась. Виолетта посоветовала оставить ее одну… Насколько это, конечно, в нашем случае возможно. Тяжело вздохнув, я махнула рукой и легла обратно в кровать, надеясь, что сон придет обратно, и что мысли не будут крутиться вокруг этой сцены аля Роза и Десятый. Надежды оправдались, и меня быстро сморило.

***

Утро для Элен началось с того, что кто-то скребся в дверь в ее комнату. Очень тихо и ненавязчиво, но все же этот звук заставил девушку проснуться. Хотя она и не чувствовала гнев на весь мир, потому что она все же смогла хорошенько выспаться. А потому, открыв дверь и увидев Говарда, она не ощутила еще большей злости, как это было когда-то… Вроде бы, это было совсем недавно, но для Элен прошло намного больше времени, и многое поменялось. Раньше она бы действительно накричала на беднягу, извела все нервы. А сейчас ей было все равно. — Доброе утро, — произнес Говард, оглядев девушку. Та неприязненно повела плечами, потому что кому понравится вообще, когда кто-то не шибко знакомый рассматривает тебя? Тем более когда ты в ночнушке и только спросонья. «Надеялась, что такой тебя увидит только Аллен?» — ехидно произнесла Виолетта, на что Элен мысленно вздохнула. Что-то в последнее время ее подруга была излишне активной, постоянно распыляя волны ехидства. — Что такое? — тут же произнесла Элен и, отбросив смущение, оперлась плечом о дверной косяк. Все равно, что ее кто-то может увидеть в таком виде. Точно, ей же все равно. Да и чего стесняться? — Даю вам полчаса на то, чтобы собраться. — А с чего такая срочность? Опять что ли задание какое-то? — Элен хмыкнула. Теперь она уж точно не отвертится от Черного Ордена. Раньше она просто шла за Алленом. Теперь же, если (а вернее «когда») Аллен решит бежать прочь… За ней будет такая же погоня. Учитывая еще и тот момент, что она исчезла из мира и появилась вновь, к ней теперь будет такое же отношение, что и к Аллену. Раньше Черный Орден сдерживало простое присутствие ее отца. Теперь же… Защиты нет, придется защищаться самой. «А я то думала, чего я так легко устроилась в Черном Ордене, почему мне так легко проверили… Мда уж, сказать бы еще раз спасибо папе, да не могу уже», — подумала Элен. — Нет, всего лишь завтрак. — Не хочу завтракать. — А я вот хочу, — произнес вышедший из своей комнаты причесанный и собранный Аллен. Он взглянул на девушку и улыбнулся. Отчего-то Элен расстроилась. «Надеялась, что он покраснеет при виде тебя в ночнушечке?» — продолжала ехидничать Вилка. — А, ну идите там, кушайте, а я тут побуду, может, в библиотеку схожу, почитаю, — проговорила Элен, махнув рукой, уже собираясь закрыть за собой дверь. Не позволила рука Говарда. Он придержал дверь, на что в ответ получил уничижительный взгляд девушки. На секунду он подумал, что даже соскучился по этому. Ее флегматичное состояние не было нормой для него. — Нет-нет, я обязан следить за вами двумя… — Мы уже проходили это, разве нет? — фыркнула Элен, сложив руки на груди. — Да, но… — Так в чем вопрос, я пошла, — Элен снова развернулась. — Но раньше вы и не предавали Черный Орден, — завершил Линк, и Элен резко обернулась, краем глаза заметив, что Аллен все еще был здесь. Она возмущенно и шокировано взглянула на своего недонадзирателя, приоткрыв даже рот от такого заявления. — Я никого и ничего не предавала! — прошипела она, ощутив, как гнев вскипает в ней. — И вы это прекрасно знаете! — Я знаю, что вы совершили нападение на черного ворона… — Никакого нападения не было! — возразила девушка, вовремя прикусив язык. Она хотела сказать, что просто усыпила его, но это было бы сродни признанию в преступлении. Но Говард все равно пропустил все мимо ушей, продолжив. — Возможно, были замешаны в преступлении против Генерала Кросса. — Я бы не смогла! Это же Кросс, он бы меня уделал в пару секунд. — Да нет, даже и секунды бы не прошло, — произнес задумчиво Аллен, и Элен ощутила внутри тепло от поддержки. Однако, Элен, заметив взгляд Аллена, поняла, что он скорее просто согласился со всем известным фактом. — И пропали на пару недель, не сообщив, куда же вы отправились. — Я была в своем мире, — сквозь зубы, сжав кулаки, проговорила Элеонора, в ее глазах, казалось, пылал огонь гнева. — Вы могли об этом сказать. — Ага, и тогда бы вы сказали взять кого-то из ваших, якобы, чтобы исследовать мой мир? И мало ли что могло произойти тогда. Я вам не доверяю, поэтому и решила, что не буду извещать о своих намерениях, — проговорила Элен. И только после, увидев Аллена и его выражение лица, которое она не смогла прочитать, но которое отозвалось тупой болью в груди, она осознала, что именно сейчас сказала. Ведь о своих планах она не говорила никому. А это значит, что сейчас она чуть ли не прямым текстом сказала, что не доверяет Аллену. Не доверяет своим друзьям. Но это было не так. — Я… — заикнулась она, осознав, что не сможет сейчас оправдаться. — Я не могла сказать. Я не доверяю верхушке Черного Ордена. А тут везде есть уши. Если бы я сказала хоть кому-нибудь, даже тому, кому доверила бы свою жизнь, могло бы случиться такое, что об этом бы все узнали. Ведь вы, Говард Линк, знаете все, о чем говорили Аллен и генерал Кросс. Как знает и Комуи, и, конечно же, Рувелье. Яда в голосе девушки могло бы хватить на всех, кто хотел бы кого-либо отравить. И даже еще осталось бы. Аллен тяжело вздохнул. Ему очень хотелось кушать, а пока эта Элен, которая, похоже, растеряла все правила приличия, наконец-то соизволит пойти с ним в столовую… — А, может, мы просто зайдем по пути в библиотеку, ты возьмешь себе книгу, и ты просто посидишь рядом, пока я ем? — решил мирно завершить перепалку Аллен. Девушка, заметив его типичную дежурную улыбочку, которая никогда не отдавала искренностью, проглотила все свои слова. — Это просто было принципиально для меня и моей гордости. Конечно я не дам тебе голодать, Аллен, я и сама хочу кушать, у меня все-таки такой же тип Чистой Силы, как и у тебя, — девушка примирительно улыбнулась, но не заметила какого-либо отклика от Аллена. Настоящего отклика, а не дежурной улыбки. — Жду вас через пятнадцать минут, — произнес Линк. — А ты вообще замолкни, — крикнула Элен и громко хлопнула дверью. Аллен вдруг вспомнил, как совсем недавно она появилась посреди сражения. И тогда он увидел ее, и ему показалось, что это не она. Какая-то она слишком другая. Не должно быть у нее такого воинственного взгляда, не должна она смотреть на других так, будто бы боялась, что любой из них сейчас воткнет ей нож в спину. И еще эта грусть, и какое-то равнодушие. Она уже не раз до этого с ненавистью смотрела на всех, кто имел отношение к верхушке Черного Ордена. Но при этом она еще и была громкой, постоянно кричала на Линка. И столько раз высказывала то, что думает, Рувелье… Но сейчас она будто бы сдерживалась. Оставляла этот пожар в груди. Он понимал, зачем она это делает. Но это было так странно. Видеть ее такой. Казалось, что солнце потускнело. И еще этот новый цвет волос. Почему она его сменила? Раньше приятный бирюзовый оттенок приносил умиротворение, и одновременно ощущение какого-то протеста, бунта. А сейчас… Винный оттенок, какой-то пьянящий, спокойный, сдерживающий. Но пламенеющий. Будто угасающий уголь. Почему она стала так похожа на Кросса? Связано ли это с тем, что она исчезла вместе с ним? Ему ведь так и не рассказали, что произошло той ночью. Учителя якобы убили. А Элен просто пропала. И все подозревали, что она совершила убийство. Но Аллен просто думал, что это глупо, зачем ей это, его милой Элен? И вот она здесь. С новостями, что была в своем мире. Тогда почему не сказала ему? Не доверяла? Почему не взяла его с собой? Ведь она хотела показать ему этот мир. Элеонора вдруг стала для Аллена такой далекой. И, несмотря на все свои предположения и догадки, несмотря на то, что он понимал, что девушка просто как всегда поступала правильно… Аллен видел в ней предательницу. Однако другие, на удивление, отнеслись к ней доброжелательно. Потому что, пока Элен собиралась, к Аллену и Линку подошла Линали, которая попросила отойти подальше от двери Элен. — Для чего такая секретность? — заинтересованно спросил Линк. — Элен не должна услышать. Мистер Линк, я знаю, что вы не отойдете ни на шаг от Аллена и Элен, поэтому я бы хотела попросить занять ее чем-нибудь до вечера, чтобы она не приближалась близко к столовой. — М? — удивился Уолкер. — Вы хотите устроить ей праздник? — Ну, верно, вообще-то, мы как-то так и не смогли хорошо ее принять в наши ряды. И хотя она… Решила отлучиться на две недели в свой мир, она прошла с нами через многое. А мы так и не устроили ей праздник, как и нужно. Ты, Аллен, Крори, потом еще и Мэй с Чао Джи. Но, — Линали замялась. — Как-то это неправильно, что мы не встретили ее, как надо. — Да, ты права, — закивал Аллен. — События шли так стремительно, что у нас и не было времени на это. — Так что? Мистер Линк? — Это хорошо, что вы так встречаете каждого нового экзорциста в своих рядах, — кивнул Говард, как бы говоря, что не против. — А… вы что, уже начали приготовелния? — спросил Аллен, и его живот громко заурчал, отчего он нервно засмеялся. — Мы просто собирались на завтрак… — А, ой, — Линали покраснела, ощутив легкую эмоцию стыда. — Я… принесу вам еды. — Мисс Вейв хотела в библиотеку, — заметил Линк. — И я даже не удивлена, — хихикнула Линали. В это время дверь в комнату Элеоноры отворилась, и Ли, махнув рукой напоследок, побежала в сторону столовой, пообещав, что принесет так много еды, сколько сможет унести. — А? А куда принесет? И зачем? — удивилась Элен, подойдя к двум заговорщикам. Аллен оглядел девушку. И… что-то такой он ее точно не привык видеть. Сейчас на ней не было плаща черного ордена, как и на нем самом не было этого грузного мундира. Девушка была одета в белую рубашку, и какие-то короткие шорты. На ее правой ноге, на середине бедра, был затянут ремень, на котором крепилось несколько кисточек. Зачем они ей? И почему конкретно здесь? Он не стал спрашивать. Он привык видеть Элен в одежде, которая скрывает намного больше участков ее кожи. Да и раньше она больше походила на девочку. А сейчас… Сейчас Аллен понял, что они оба выросли. — Ну, ты же хотела в библиотеку, пойдем туда, поедим там, — произнес Аллен. — Кушать?! В библиотеке?! — воскликнула она, аж схватившись за грудь. — Вы что, совсем?! — Что вас не устроило вновь, мисс Вейв? — хмыкнул Говард. — Но ведь… — начала она, а потом так и продолжила стоять с открытым ртом. После пары секунд она подобралась, смущенно кашлянула в кулак и продолжила. — Прошу прощения, в моем мире… Точнее, в моей школе, заведующая библиотекой орала на всех, кто смел приходить в священное место книг с едой. Вот я и ужаснулась. — У вас все так жестко было? — удивился Аллен, незаметно начав движение в сторону пресловутого места, где хранились знания и истории этого мира. Девушка задумалась и последовала за ним. Говард же следовал за ними тенью, стараясь особо не напоминать о своем присутствии. — Ну, простые правила библиотеки — должна быть тишина, нельзя приходить с едой и напитками. Книги нужно было сдавать через определенный промежуток времени. И не дай бог ты их испортишь… — девушка на последнем предложении содрогнулась. — Однажды мы сдавали учебники, и мне пришлось стирать все, нарисованное в них карандашом… — Как жестоко, но почему тебе? — Потому что мой учебник был первый, который увидела библиотекарша, а он был разрисован до меня. Но ее не волновало, кто и когда. Учебник мой, ты стоишь здесь, твои одноклассники уже ушли по домам на каникулы. Поэтому давай-давай. — А почему ты просто не ушла? — Ну, я честно стерла все в своем учебнике, и несколько непотребств в других, а потом сбежала. И после этого путь в библиотеку был мне заказан. — Но ты же любишь книги. — И в этом вся трагедия! — Элен всплеснула руками. — Я часто там брала книги до этого момента. После уже пришлось покупать, пока я не нашла городскую библиотеку. — А почему ты их не сразу покупала? — Зачем? Если есть бесплатное? Это уже потом, когда интернет… — Элен заметила, как Аллен нахмурился, услышав последнее слово, и девушка тут же смолкла. — Хотя забудь. — Интернет? — Это слишком долго… — Элен тяжело вздохнула. — Ладно, — хмыкнул Аллен, и теперь уже нахмурилась девушка. Она испытывающе взглянула на Аллена, но тот, казалось, будто бы и не замечал ее негодования, просто глядя прямо. Что это сейчас было? Он бы точно спросил, думала Элен, и она бы тогда точно рассказала, постаралась объяснить так просто, как могла. А Аллен бы внимательно ее слушал, и удивлялся бы. А тут вдруг… будто бы вылез наружу тот обиженный злой мальчишка. Только за что он обижен на нее? Неужели действительно считает ее предательницей? Элен вспомнила, как однажды Аллен уже смотрел на нее с огромным недоверием. Когда почти весь Ковчег был поглощен, и все друзья «погибли», хотя она уверяла, что все будет хорошо. Но ведь все в итоге действительно было хорошо, и она не врала. И Уолкер извинился… Неужели он не понял, что и в этот раз она сделала все ради будущего? Хотя, по сути, что он вообще знает о том, что произошло? Действительно. Догадка об этом пришла к ней в голову как раз тогда, когда Аллен открывал дверь в библиотеку. И тогда девушка не смогла уже обмозговать эту мысль, не смогла подумать о том, как ему обо всем рассказать, и чтобы это не узнали другие. Ее поглотила библиотека. Аллен бы сказал, что Элен потерялась в нескольких стеллажах. Девушка набирала книги и набирала. И порой гора становилась такой высокой, что ей приходилось сгружать все на стол и вновь возвращаться к стеллажам. Уолкер же взял какую-то случайную книгу, сел в кресло в углу и принялся читать, ощущая сосущее чувство голода. Говард забился в угол, делая вид, что его здесь нет. Он старался играть роль наблюдателя, выходило у него плохо, особенно с этими двумя точками на лбу — их было видно даже в полумраке. Вскоре Линали каким-то образом притащила две тележки с едой, на которые накинулись оба экзорциста. Да, даже Элен, которую, похоже, от книг могла отвлечь только еда. Во время трапезы, она взяла какой-то толстенный фолиант и порой перелистывала его, иногда что-то шепча себе под нос. Аллен не решился узнавать, что же она такое читает, но он подумал, что что-то, чего нет в ее мире. Книги, что лежали на столе, в основном, были тяжелыми, со скучными серыми обложками, порой покрытые пылью, и это при том, что переехали они сюда совсем недавно. Уолкер был уверен, что девушка не могла читать что-то, запрещенное орденом. Или таких книг здесь вовсе не было, или бдящий Линк просто запретил бы ей брать какую-то книгу. Тогда бы точно завязался очередной спор между ней и Говардом. Хотя, учитывая нынешние настроения девушки, Аллен уже сомневался в этом. Он до сих пор не мог переварить вид утренней Элен. В короткой ночнушке, бесстыдно распахнувшая дверь, облокотившаяся о косяк двери так, будто бы она правит ситуацией. Может, в ее мире это было нормой? Но все равно что-то во всем этом было не так. А еще от нее ощущалась какая-то усталость, хотя на вид она была вполне бодра. В любом случае, Аллен знал, что не может уже к ней относиться так, как раньше. Раньше он общался с ней примерно так же, как и с другими друзьями, отчего-то, позволяя себе порой больше, чем того следовало. Теперь же хотелось ей грубить. А еще злить. Потому что она злила его сама. Почему злила — он не мог точно сказать. Но точно из-за всей этой ситуации с ее отсутствием, а еще из-за ее поведения. А еще хотелось на нее накричать. Поэтому он решил, что лучше уж он будет показывать ей типичную маску вежливости. Эта маска и так уже давно срослась с его лицом, так что это не будет так уж трудно. А то он боялся, что на нее может вывалиться тот гнев, который он начал подавлять еще в… — Ты наелся? Я то я могу поделиться с тобой, — проговорила вдруг Элен, вырывая Аллена из его размышлений. — А? Н-нет, все в порядке, я хорошо поел, спасибо, — проговорил он, натягивая улыбку. Только при принятии решения о своем новом поведении он забыл, что Элен уже успела узнать его больше, чем другие. А потому, вместо того, чтобы улыбнуться в ответ и сказать что-то вежливое, она нахмурилась и спросила: — Все в порядке? «Нет, Элен, ничего уже давно не в порядке», — подумал Уолкер. — Конечно, с чего такой вопрос? — он попытался состроить удивленное выражение лица. — Просто ты… — начала было она, потом покосилась в тот угол, где сидел Линк, и, фыркнув, вернулась к книге. — Ничего, забудь. Она будто бы покрылась игольчатым панцирем. Или свернулась клубком, будто ежик. Не хватало еще услышать от нее недовольного фырчания. И не прикоснешься ведь — уколет. Почему-то Аллен уже не был уверен в том, что она раскроется рядом с ним, не будь рядом «надзирателя». Но его собственное сравнение с ежиком позабавило его. Он вспомнил, как она фырчала у него на плече, после того, как отрубилась после истерики. Как же он тогда перепугался… — Так, это полная хрень, ни одного правдивого слова, — фыркнула вдруг Элен, захлопывая тот фолиант и отодвигая его в сторону. Аллену показалось, или на обложке было что-то об истории этого мира?.. Он оглядел кипу, и там тоже было про историю, и несколько книг со словом «магия». Еще что-то о проклятиях, некромантии. — Ты что читаешь? — Пытаюсь понять суть Ноев, — просто ответила она. Аллен чуть не подавился чаем — последнее, что осталось от завтрака (точнее, обеда). — История мира? Сотворение? Некромантия? Магия? Проклятия? — Я считаю, что Нои — это проклятые души, которые появились после первой катастрофы, предположительно, всемирного потопа. Пытаюсь найти, что было до него — но я так и думала, что информации об этом здесь нет, — девушка вновь взглянула в сторону Линка, который сидел, прикрыв глаза, делая вид, будто бы он дремлет. — Не думаю, что… — начал было Аллен, и Элен на него взглянула так, что он и не закончил фразу. — И правильно думаешь. Просто… оставь это мне. К тебе и так очень много вопросов, — девушка кивнула в сторону Линка. — А я… «Всегда могу сбежать» -… Меня не жалко, — она криво ухмыльнулась, возвращаясь вновь к книге. — Не говори так, — совершенно серьезно произнес Уолкер, и Элен вновь взглянула на него и застыла. Что-то было в его взгляде такое… Какой-то пожар, который каким-то чудом не начал сносить все тут. Но что это была за решительность, она так и не поняла. Почему-то этот пожар испугал ее. Там был гнев и была ненависть. Такое в Аллене пугало. Конечно, она знала, что в нем этого так много, и это подавлялось так давно, но все равно… Видеть это так страшно. Поэтому она, только разглядев это, поспешно отвела взгляд, решив просто промолчать на эту его реплику. Казалось, что если она начнет, этот пожар разгорится и кинется на нее. А это не то, что сейчас ей было нужно. Точно не здесь и не сейчас. Но когда-нибудь… Взрыв произойдет, и лучше ей в этот момент быть рядом, чтобы контролировать его и направлять. Тишина опустилась на библиотеку, и Элен продолжила изучать книги, Аллен вернулся к чтению истории. И так они оба не заметили, как пришло время ужина. Они бы и дальше тут сидели, если не заглянувшая Линали, которая позвала их на ужин, ибо «засиделись вы тут что-то». Элен сильно удивилась такой инициативе Ли, но, пожав плечами, собрала все книги по местам, и они вчетвером (да-да, Линк все также следует тенью за героями) потопали в сторону столовой. Элеонора подозрительно косилась на какую-то излишне счастливую Линали, Аллен, казалось, пытался что-то скрыть за непринужденной, но при этом натянутой, беседой с сестрой Комуи. Вейв казалось, что даже Говард как-то нервничает. Короче, девушка почти сразу поняла, что в столовой ее что-то ожидает. И она поняла, что, когда Аллен и Линали пропустили ее первой вперед, и она замерла под кучей конфетти, которая обвалилась на нее. Весь научный отдел, искатели, и многие экзорцисты стояли полукругом, под плакатом с надписью «Добро пожаловать, Элеонора!». Столы были полны еды, в руках многих остались пустые хлопушки из-под конфетти. И все ей улыбались. А она аж застыла от такого, потому что была уверена, что все на нее будут коситься, все будут посылать ей недоброжелательные взгляды. Поэтому она ощутила, что вот-вот расплачется. И она и расплакалась, когда все хором сказали ей, что рады видеть ее снова дома. И потом когда на нее с объятиями налетела Мэй, что-то щебеча про то, что соскучилась по ней. А потом все закрутилось и завертелось. Линали пояснила, что готовили все это не только потому, что так и не устроили праздник по традиции в ее честь, но еще и потому, чтобы дать ей понять, что она не чужая здесь. И что все только рады ее возвращению. Мэй жаловалась на Канду и говорила, что теперь она научилась управлять Акума, если те слышали мелодию ее шарманки. Правда, это было труднее, чем с людьми. К тому же монстры после какого-то времени воздействия, взрывались, сходя с ума — так она еще и уничтожала их. Потом еще Канда бурчал что-то про несносную девчонку, которая полностью его задолбала. Ее часто посылали на задания вместе с ним. Линали потом поведала о еще одном эксперименте Комуи, в котором родился очередной Комурин. После этой история, Элен заозиралась по сторонам, надеясь, что не повторится та бьюти-операция, которая постигла всех на празднике Крори. — Аллен, — обратилась она во время бурного веселья к нему. В руках у нее был бокал с вишневым соком, к сожалению, вина ей не налили. Лави пытался рассмешить Линка, а потом так вообще постоянно пытался дотянуться до его точек на лбу. Линали пыталась все это прекратить. Крори говорил о чем-то с Мэй, которая только и кивала, обещая ему что-то. Канда, кажется, уже успел сбежать от веселья подальше. Комуи жаловался каждому из научного отдела, что те не позволили ему притащить сюда новый прототип уборщика-Комурина. Чао Джи что-то обсуждал с двумя искателями, порой, кажется, выражая восхищение и удивление. Короче, все были на веселее, и казалось, что жестокого мира за дверями этого помещения вовсе не существует. — Да? — Ты же… все же хорошо, верно? — спросила она, не став уточнять. — Конечно, — Уолкер улыбнулся, и Элен еле удержала бокал в своей руке. — Что-то не так? — Ты… опять эта улыбка, — прошептала она тихо, надеясь, что Уолкер не услышит. — Точно все хорошо, да? — Почему ты спрашиваешь, я не понимаю? Все хорошо, ты здесь, все рады тебя видеть, — протянул он, продолжала мило улыбаться. — А ты? — М? — Ты рад меня видеть? — уточнила она, хотя Элен была уверена, что Аллен сразу понял, что она имела в виду сразу. — Конечно, — и было столько сладости и доброжелательности в этом голосе, что отчего-то Элен не смогла поверить. Ей вдруг стало так тошно и так худо. Неприятно потянуло в груди, было ощущение, будто бы что-то разбилось и осыпалось, прямо вниз, оставляя какую-то пустоту. А в горле встал такой ком. Ведь все же было хорошо. Они же хорошо общались сегодня. Конечно, были эти улыбочки, но Элен списала все это на привычку. Но сейчас это было уже чересчур. Показалось, что слишком фальшиво. Показалось, что он специально старается натянуть эту маску, чтобы не показать свое настоящее отношение к ней. А какое оно? Наверняка он чувствует отвращение к ней. Неприязнь. Недоверие. Точно, так оно и было. Нужно бежать, пока ее настоящие эмоции не вырвались наружу, пока она не заревела, пока не испортила весь этот праздник. Уолкер заметил, как побледнела девушка. Он не успел что либо сказать, Элен буркнула что-то про то, что ей стало плохо, после чего она стремительно двинулась к столам, где оставила свой напиток, а потом чуть ли не убежала из столовой прочь. Аллен так и остался стоять, удивленно глядя на дверь. Неужели она заметила? Его настоящего, заметила это? Он не смог это скрыть? Но он же так старался. Он напугал ее? Ну не может такого быть! А даже если и может, то… А не должно ли быть ему все равно? Если опустить общение с ней до минимума, возможно, он перестанет ощущать это. Как же хотелось ей выговорить все, но он не мог, не мог! Не мог накричать так же, как накричал на учителя. Он не хотел видеть в ее глазах страх и разочарование. Ведь он именно такой. Он настоящий. Полное разочарование. Элен бежала в свою комнату. Под конец она уже особо не разбирала пути, потому что пелена слез застлала глаза. Она ворвалась в свои покои, хлопнув дверью, прислонившись к ней. А потом она сползла по ней, закрывая глаза руками, ощущая, как слезы льются и льются, а она ничего не может сделать. Не может это остановить. Истерика, которая должна была подобраться уже давно, подобралась только сейчас, и девушка ощутила всю волну эмоций накатившую на нее. Было тошно, было больно, было так отвратительно, что хотелось выть. И бить себя по груди, чтобы боль физическая стала сильнее душевной. Их связь оборвалась. Их дружбы больше нет. Теперь только должно было быть редкое сотрудничество на заданиях, и все. А как же доверие? Подорвано. «Ну почему я не сказала ему? Почему?!» «Потому что ты хотела его защитить», — проговорила Аделаида, и Элен кивнула, продолжая, правда, размазывать по щекам слезы. «И до сих пор хочу!» «Тебе ничего не мешает продолжать это делать. Тебе же важнее его благополучие, а не ваши с ним отношения, верно?» — продолжила Ада. Элен вновь кивнула, понимая, что слезы постепенно сходят на нет, и приходит спокойствие. Пустота неприятно ныла в груди, казалось, что чего-то не хватает. Но успокоение дарит какую-то безмятежность. Разум возвращался. И Элен поняла, что для нее почти ничего не изменилось. Она так и продолжит пытаться спасать Аллена, продолжит быть рядом. Вот только теперь она не сможет быть близко к нему, не сможет обнять и успокоить, как когда-то в Ковчеге. Но… Разве раньше это мешало ей? Конечно нет. Обещание, данное ей самой себе, до сих пор имело силу. И девушка не собиралась нарушать его. Клятва, что она спасет Аллена, будет стараться защищать его, до сих пор не забыта ею. Не важно, что чувствует она. Конечно, кому-то покажется, что она излишне самоотверженная. Нельзя думать о других, не думая о себе. Но она не может иначе. Ведь, как она сама совсем недавно поняла, она такая же сломанная, как и все в этом мире. О да, тут всем определенно не хватает хорошего психолога. А то и психиатра. «В тебе сидят еще две самостоятельные личности, о чем ты вообще?» — произнесла Вилка, на что Элен усмехнулась. Виолетта просто пыталась разрядить обстановку, рассмешить ее, чтобы та отвлеклась. «О чем я и говорю, шиза, две штуки» — ответила Элен, рассмеявшись. Она вытерла слезы и поднялась на ноги. Чуть позже к ней постучится Линк, в панике. Потом отчитает ее за то, что она ушла. А Элен вновь устроит небольшой скандал. После девушка хлопнет дверью, примет душ, смывая все свои заботы об этом дне, а после ляжет в уютную постель. Чтобы на следующий день встать и получить новое задание. Но это уже будет завтра. А сейчас пора спать.