***
«Казалось, впереди было безграничное поле. Яркое голубое небо, на котором солнце уже близилось к горизонту, граничило с полем. Пожелтевшие колосья росли ввысь, стараясь задеть небо как можно больше. И посреди этого стоит прекрасная девушка. Она двинулась вперед, срывая иногда травинки, редкие цветы. Настроение у девушки от такого чудесного дня повышалось с каждым ее шагом, что невольно она запела песенку. — Одинокая душа ищет что-то не спеша. Она давно уж его ждет… Кто ее, наконец, спасет? — пропела она. Подул свежий легкий ветерок, пригибая травинки к земле. Волнистые черные, словно ночь, волосы девушки взметнулись вверх и вновь упали на ее округлые белокожие плечи. Ее глаза были янтарного цвета, они будто сияли на солнце. Она была, словно Белоснежка. Она была одета в светло-голубое легкое платье, полы которого еле задевали травинки и колосья с каждым шагом девушки. Она радостно улыбалась, напевая песенку. Казалось, что она была сейчас безмерно счастлива. — Аделаида! — вдруг крикнул кто-то. Вновь подул ветерок, и девушка, придерживая волосы рукой, радостно оборачивается на голос. Ветер утихает, и девушка довольно щурится. — Неа! — вскрикивает радостно она, а затем бежит к парню. Парень лет семнадцати улыбался девушке, разведя руки в стороны, готовый к объятиям. Его кудрявые темные волосы были в каком-то беспорядке, его глаза, такие же, как у девушки, искрились янтарным светом. Девушка кинулась в его объятия, а он прижал ее к себе. Наконец, когда Ада отстранилась, он взглянул на нее с небольшим упреком. — Опять ты тут пропадаешь. — А я тебе венок сделала! — будто и не заметив упрека парня, произнесла счастливо она. После своих слов она подняла руки и торжественно напялила на голову Неа цветочный венок. А потом, взглянув на результат своей работы, забавно хихикнула, ведь парень с серьезным выражением лица и венком на голове выглядел комично. — Опять ты за свое, — в его голосе слышались нотки обиды, но все, венок он не снял. — А я тебя ищу, волнуюсь. — Не дуйся, так ты похож на хомячка, — засмеялась она, но потом, заметив возмущение Неа, порывисто обняла его и прижалась к его груди щекой. — Прости. Просто сегодня такой замечательный день! Как я могла устоять? Неа легко и нежно кладет свои руки на ее спину, обнимая. Аделаида смотрит на парня сияющими счастьем глазами, не скрывая своей любви к нему. Она легко улыбается, что вечно хмурый Неа не может сдержать ответную улыбку. — Ты как всегда, — произносит он, кладя руку на ее щеку, большим пальцем аккуратно очерчивая ее скулу и…» Резко воспоминание обрывается. Элен словно выбрасывает из него. Ее несут куда-то, словно рыбку, которую поймали на удочку. И после ее окунает в другое воспоминание. «Повсюду слышатся истошные крики и зов о помощи. Тьма и что-то яркое. Пожар. Вокруг все горело. Людям требовалась помощь, но никто на выручку не шел. Пламя охватывает поместье семьи Нориам. Оно перекидывается на любимое поле. Никому уже не помочь. Ужасные непрекращающиеся крики давят на уши, и девушка в ужасе обхватывает голову руками, пытаясь перестать слышать это. Все ее родные сейчас сгорают заживо, а она ничего не может с собой поделать. Она хочет перестать видеть это, но не может. Она, оцепенев, смотрит на то, как знакомый ей человек убивает тех, кто успел выбежать и спастись. Но все их спасение оказывается ложью. Она думает, что это ужасный сон. Ведь прямо сейчас на ее глазах ее вторая семья убивает первую. Аделаида не может оторвать взгляд от графа, который держал в свой руке ее сестру, будто куклу. Та бедняжка пытается вырваться из хватки, схватив за руку мужчину. Тот держал ее за горло, кончики ее сапог еле доставали до земли. — Прости, — произносит несколько безразлично Граф. — Но таковы правила… И он сжимает руку. Руки ее сестры безвольно падают вдоль ее теперь бездыханного тела. Глаза меркнут, в них отражается только пламя и ночь. Граф отбрасывает тело, а Ада истошно кричит. Отчаяние захватило ее, будто огромная волна, захлестнувшая ее на берегу. Лютая ненависть просыпается где-то внутри. И она знает, из-за чего все это, почему все обернулось именно так. Вся ее жизнь была в одночасье разрушена. Злость и ненависть сливаются в одно, и никакое другое чувство она более не может испытывать к своей семье… почти. Но теперь, когда белая кожа сменяется на серую, когда ранее золотистые глаза, светившиеся счастьем, горят ненавистью, теперь можно сказать, что именно такая она……любовь и вера Ноя»
Элен будто выбрасывает на берег. Она лежит, пытаясь вздохнуть, словно рыба. Чужие эмоции захватывают все нутро. Эл пытается отойти от чужих воспоминаний, но это трудно. Она замечает знакомый клетчатый пол под собой. И вновь она в своем внутреннем мире, плачет, не может перестать лить слезы. Она пытается встать, но ее словно не держат ноги, и она падает, а истерика не прекращается. Вытирать слезы не имеет смысла, ведь щеки вновь и вновь становятся солеными от слез. Она почти ничего не видит, кроме призрачной пелены — слезы застилали глаза. — Прости меня, — говорит кто-то знакомый и садится рядом с рыдающей девушкой, обнимая. — Прости меня за то, что тебе довелось увидеть. — Как? — спустя минуту молчания, произносит Элен, успокоившись в объятиях Дамы Пик. — Как ты живешь с этим? — У меня есть тот, кого я люблю, — улыбается печально Аделаида, отстраняясь от Элен, обхватывая щеки девушки руками и заботливо стирая ее слезы. — Эта любовь помогает мне. У тебя ведь тоже есть такой человек. — Только он мне не доверяет, — усмехнулась Эл, обхватывая руки Ады за запястья и отводя их от своего лица. — Но это не мешает тебе любить его, — мягко улыбнулась Ада, опуская свои руки на колени. — Любовь такая. Она приносит боль. Но с этим и счастье. Это чувство заставляет нас жить, ты так не считаешь? Элен ничего не отвечает и, задумавшись, отводит взгляд куда-то в сторону. Она словно ушла куда-то в себя (хотя она и так в своем внутреннем мире), раздумывая над чем-то. А затем она, будто обреченно, начинает говорить вновь. — Ты ведь Ной, — произносит медленно Эл, будто она пытается смириться с печальной судьбой. — Ты ведь теперь завладеешь моим телом… — Не говори глупостей! — воскликнула Аделаида, и Элен резко поворачивает голову, в удивлении глядя на Даму Пик. — О, вижу, ты так и хочешь сказать «это в смысле?». В этом теле живут сразу трое. Мы все единое целое, нас не разъединить. Считай, будто у тебя растроение личности, — Ада, будто повеселев, хихикнула. — Это все потому, что я Вера и Любовь, а Виолетта не простая Чистая Сила. Нас не разъединить, мы не живем по отдельности. В этих словах, кроме радости, будто бы чувствовалась какая-то нотка печали. Элен вспомнила счастливого Неа и радостную Аделаиду, которую тот обнимал. И тогда она поняла, насколько несчастна их любовь. Она для себя решила найти способ разъединения, чтобы влюбленные могли быть вместе. — То есть, на моем лбу не будет этих?.. Стигматов? И кожа серой не будет? — Нет, конечно, дурочка, — засмеялась Ада, пытаясь отогнать печаль из сердца подопечной, — если ты, конечно, сама этого не захочешь. Просто, если тебе понадобится моя сила, просто позови меня. Ведь я, все-таки, дама пик. — Хорошо, — улыбнулась Элен, поняв намек. — Тем не менее, — вдруг прозвучал другой голос, и Элен обернулась. С помощью Ады, Эл смогла встать на ноги. Перед ней стояла Виолетта с привычном платье Дамы Червей, с красным подолом, черными корсетом, и красными рюшами. Очевидно, это платье Вилл не нравилось. — Вилка! — радостно воскликнула Эл. — Я не!.. — начала было возражать Чистая Сила, но потом кашлянула, вернув серьезный вид. — Несмотря на эти воспоминания, у тебя, очевидно, остались вопросы… — Да куча их! — возмутилась Элен. Дама Пик прикрыла улыбку рукой. Эта девочка всегда была забавной, несмотря ни на что. — Как, если она — Ной, а ты — Чистая Сила, я вообще жила в том сером, хоть и славно-беззаботном, мирке? — Ну, я так и знала, что она будет задавать вопросы, — пожала плечами Ада. — Конечно, буду. У меня до сих пор ощущение, что вы что-то скрываете! Ведь, если так подумать, то, выходит, вы были со мной с самого детства! Но как это возможно?! — Ты сама все узнаешь, — как обычно ответила Вилл, сложив руки на груди и фыркнув. Элен хотела было возмутиться, но ее остановила Ада, мягко положив руку на плечо девушки. — Во снах тебе придут все воспоминания, — улыбнулась Ада, но что-то в этой улыбке было не так. Элен показалось, что они скрывают что-то более важное. Начни она испытывающее смотреть на них, те точно будут виновато отводить взгляд. И это ощущение было каким-то мимолетным. — Воспоминания об этом мире. — То есть, я отсюда?! — воскликнула Элен, уже начиная строить предположения и теории. — Все узнаешь! — воскликнули обе дамы, усмиряя пыл своей подопечной. — Да? Ну, ладно, раз уж так… Но все же. — А ты знаешь, что там творится в реальном мире, пока ты тут прохлаждаешься? — едко заметила вдруг Дама Червей. Дама Пик укоризненно посмотрела на рыжеволосую. Но, заметив, что такое замечание Эл не проняло, она хитро улыбнулась. — Там Аллен тебя на руках несет, — произнесла Ада и, увидев выражение лица Элен, хихикнула. Но, увидев грозный взгляд Виолетт, подобралась. — То есть… Они уже победили Ноев. — Да нифига они их не победили! — разгневалась Элеонора, забавно замахав руками. — И вообще! Сначала этот дурац-ц-цкий Аллен не доверяет мне и смотрит, как на врага народа, а потом на руках носит?! Черт поймет этих парней! После этой реплики девушки неожиданно все вспыхнуло. Дамы на секунду зажмурились, а когда открыли глаза, Элен уже не было перед ними. Вилл резко посерьезнела, а Ада грустно улыбнулась. — Ты уверена в своем плане? — произнесла Аделаида. — Не думаешь, что стоит лучше начать с правды? — Правда горькая, я не хочу, чтобы она знала ее, — Вилл тяжело вздохнула. — Или есть другая причина этому? — едко заметила Дама Пик, на секунду взглянув на Чистую Силу с презрением. — Меня удивляет, что ты так легко подчин… — Однажды я пошла против, и чем это закончилось? — вздохнула тяжело Виолетта. — В любом случае, иного быть и не может. Ада, ты ведь тоже ее любишь. — Да, — поджав губы, произнесла Ада. — Люблю. — Тогда ты понимаешь меня, — усмехнулась Вилл, а затем исчезла в лежавшей близ нее карте. Ада, вздохнув, направилась к возвышающимся вдалеке шахматным фигурам.