Основное чувство

Красные дорожки – то ещё испытание для нервов, особенно когда мечешься кругами, как обезумевший ёж, чтобы успеть и к фанатам, и к своим. Бесконечные селфи со звездой (Крис никогда не признается, но он ненавидит развитие технологий, сделавшее возможным Инстаграм), объятия коллег на камеры профессионалов, нежные поцелуи в щёчку Коби и Скарлетт (серьёзно, чувихи, целуй вы друг друга, порвали бы Интернет). И Себастиан, который позволяет себя обнимать и хлопать по плечу, сохраняя в высшей степени профессиональное выражение лица. Себастиан, который выглядит так, будто пришёл пробоваться на роль Бонда, а пахнет так, будто всё утро провёл в пекарне. На мысли о том, что в качестве хобби Себастиан-вы-ничего-про-меня-не-знаете-Стэн печёт ванильные донаты, Крис серьёзно зависает. Но факт остаётся фактом - Себастиан пахнет ванилью и тёплым дождём, этот запах действует, будит смутные желания, буквально вынуждает догнать и обнять ещё раз. Ничего такого – просто этим запахом хочется подышать ещё. Может быть, не только подышать, но – проклятые камеры – Крис уверен, что укуси он коллегу, попадёт на первые полосы Интернет и печатных изданий, а ещё в травматологию с тяжкими телесными повреждениями. Во всяком случае, именно последнее обещает красноречивый взгляд Себастиана. Крис призывает на помощь все силы Кэпа, чтобы выпустить из рук ароматный пончик, по какому-то недоразумению принявший человеческий облик и облачившийся в классический костюм. Себастиан проходит вперёд, унося в кармане внезапно найденный смысл жизни Криса. «Стоп, снято! - ржёт Маки, убирая смартфон. - Вот с таким лицом Кэп будет думать о Баки всю «Эру Альтрона». Крис, я отправлю тебе это видео в качестве образца. Нет, лучше на YouTube выложу, скажу, что это доп, не поместившийся на Blu Ray». Прежде чем Крис успевает ответить, режиссёры подхватывают его под руки с двух сторон и буквально тащат в зал. Крису всё равно, у него ломка, он хочет ванили и дождя. Когда братья Руссо метко роняют его в кресло рядом с Себастианом, Крис приходит в себя, улыбается во все тридцать два и громко объявляет, что ему повезло работать с самыми лучшими режиссёрами на этой планете. «Эванс, ты бы так перед камерами старался», - комментирует Скарлетт. Себастиан молчит, только косится в сторону Криса и распространяет вокруг невозможно аппетитный запах. Крис рискует заработать гипервентиляцию лёгких, но ему плевать. Нос ведёт за собой все остальные органы чувств: глаза любуются профилем соседа в мерцающем свете экрана, уши улавливают звук его дыхания и лёгкий шелест ткани, руки тянутся потрогать, рот наполняется слюной… - Эванс, ты не завтракал сегодня? Твой голодный взгляд меня нервирует. - Тебе не говорили, что так пахнуть – это преступление против человечества? Себастиан заметно меняется в лице. Где ты, Энтони, со своей вездесущей камерой, когда ты так нужен? Когда в зале зажигается свет, все хлопают и в тысячу первый раз сообщают друг другу, что нынче играли, как никогда, Себастиан буквально сбегает. Крис настигает его в туалете за очень странным занятием: Стэн наклонился над раковиной и вытряхивает что-то из волос. Запах ванили силён настолько, что заглушает химический душок освежителя воздуха и последний голос разума в голове Криса. Он протягивает руку, наконец-то прикасается, гладит, ощущает дрожь чужого тела под пальцами. Крис рывком притягивает Себастиана ближе, не целует даже, просто утыкается носом в шею, прижимается губами, счастливо вздыхает, когда чувствует прикосновение тёплых ладоней к спине. - Пошлю букет официантке, которая утром опрокинула на меня поднос выпечки. Кто ж знал, что это всё, что нужно, чтобы до тебя, наконец, дошло.