Тайна неожиданного наследства.

В дверях подъезда Джемма столкнулась с Гарри. - Ты куда? - На кудыкину гору! Между прочим тебе звонила бабушка Эмма, просила срочно с ней связаться. Пока! И он убежал. Джемма подождала лифта, но кто-то держал его наверху, поэтому она побежала пешком на четвертый этаж. Дома никого не было. Она забросила куда-то сумку, достала из холодильника ледяную минералку и налила себе стакан. Отхлебнув большой глоток водички, она набрала номер любимой бабушки. - Бабуль, привет! Гарри сказал, что ты звонила. - Да, детка, звонила, мне надо с тобой поговорить, только не по телефону. - Что-то случилось? - Нет, все в порядке. Но ты, дорогая моя, получила наследство. - Я? Наследство? - ахнула Джемма.- Ты шутишь, да? - Ничего не шучу. - А от кого наследство-то? - От моей соседки. - Бабушка, я ничего не понимаю, объясни толком!- рассердилась Джемма. - Хорошо, объясняю. Помнишь бабушку Диану, мою соседку? – Такая старая барыня на вате? – Да, именно. – Я помню, ты говорила, что она умерла, но это же еще в прошлом году было. – Совершенно верно. Вчера как раз был год со дня ее смерти. А это значит, что, выполняя волю покойной, я должна отдать тебе то, что она просила. – Но что? – закричала Джемма. – И почему ты раньше не говорила? – Видишь ли, детка, бабушка Диана просила отдать это тебе только в том случае, если в течение года за этим никто не явится. Зачем же было говорить? – Бабушка, я сейчас сойду с ума! Хоть скажи, что там такое? – Да всякое старинное барахло, впрочем, есть довольно красивые вещицы, хотя я уже не помню, она мне показывала, я просто постеснялась отказаться, а с тех пор больше не заглядывала в этот баул. – Баул? – Ты не знаешь, что такое баул? – Знаю, конечно, но… Почему она мне это оставила? Она же меня видела, наверное, раза три? Кто я ей? – Джеммочка, давай не будем обсуждать все это по телефону, к тому же ко мне через десять минут ученик должен прийти. Приезжай к пяти часам, сама все посмотришь и решишь, что с этим делать. – Хорошо, – согласилась Джемма и в растерянности положила трубку. Как странно. С какой стати совершенно чужая старушка оставляет ей наследство? Наверное, она просто из ума выжила, вот и все, решила Джемма и пошла на кухню перекусить после школы. Однако старый баул, завещанный ей, необычайно взволновал девочку. Ей не терпелось уже заглянуть в него. А у бабушки опять ученики… Надо ждать до пяти. И дома, как назло, никого. Просто нет сил ждать, и она позвонила Эль. Но той не было дома. Промаявшись еще час, Джемма выскочила из дома и понеслась к метро. Ровно в пять она уже звонила у бабушкиной двери. – О, ты фантастически точна! – воскликнула с улыбкой бабушка Эмма. – Вот что значит любопытство! – Привет, бабуль! Выглядишь потрясно! Прическа новая! – Да, я нашла нового парикмахера. Тебе нравится? – Не то слово. – Ладно уж, не буду тебя томить, иди, получай свое наследство. В комнате на кресле стоял старый баул из черной потрескавшейся от времени кожи. У Джеммы от волнения даже сердце забилось где-то в горле и пересохло во рту. – А как он открывается? – охрипшим голосом спросила она. – Джеммочка, что ты так волнуешься, там же не сокровища , – засмеялась бабушка Эмма, помогая внучке справиться со старым замком. Из баула пахнуло лавандой. И пылью. Даша чихнула. И вытащила лежавший сверху изящный кожаный футляр. Дрожащими руками открыла его и увидела маленький, удивительно изящный веер из слоновой кости, украшенный тонкой резьбой. – Какая прелесть! – взволнованно прошептала Джемма. – Он очень старинный, да? – Да. Но он сломан, видишь, одна пластинка обгорела, другая еле держится. – Неважно. Я дам Лиаму, он починит. – Джемма осторожно спрятала веер в футляр и отложила в сторонку. Потом вынула из баула большой шарф светло-коричневого цвета с поблекшим золотым орнаментом и такие же шелковые туфельки на маленьком каблучке, но совсем крохотные, словно они были сделаны для ребенка. – Бабушка, какая прелесть! Но их же никому не надеть… У нее была такая маленькая ножка? – Нет, это не ее, а ее бабушки. – Ни фига себе! Это сколько ж им лет? – Ох, думаю, много! – Но это же музейные вещи! – Может быть. Джемма достала еще несколько вещиц. Кружевную пожелтевшую пелеринку, несколько облезлое боа из бледно-лиловых перьев, так щедро присыпанное лавандой, что и Даша, и бабушка расчихались, два фарфоровых браслета с медальончиками, на которых был изображен сельский пейзаж с фигурками идущих по тропинке женщины и девочки. – Бабушка, это на какую же тонкую руку! – воскликнула Джемма. – Чудачка! – засмеялась бабушка, – это не браслеты, а кольца для крахмальных салфеток. Кстати, я думаю, это действительно ценные вещи. Антиквариат. Вот выйдешь замуж, будешь сервировать стол на двоих… Тет-а-тет. На самом дне баула лежали вышитая бисером маленькая сумочка и перламутровый театральный бинокль. Джемма открыла сумочку. Там обнаружилась завернутая в тряпицу брошка. На бледно-голубом фоне белая женская головка. – Боже, какая красота! – воскликнула бабушка Эмма. – Я этого не видела. Просто удивительно! Это камея, но очень редкая… Смотри, у нее голубой фон и вытянута она не вдоль, а поперек… Что ж, Джеммочка, не такое уж плохое наследство тебе досталось. – Да я просто в восторге! Это так…романтично что ли) но почему она именно мне это все оставила? – Ну, не совсем тебе все-таки… Бабушка Диана рассчитывала, что кто-то за всем этим придет. Но кто она мне так и не сказала. Хотя она могла и мне оставить… Не знаю… Все же она была немного странной. Я ей много о тебе рассказывала. Она знала, как ты ко мне близка и как дорога. – Бабушка, а ты с ней дружила, да? – Можно сказать и так. Во всяком случае, я в последние два года ее жизни много ей помогала, и мы частенько с ней беседовали подолгу. Она была интересным человеком, незаурядным, и судьба у нее была трудная. – У нее никого из близких не осталось? – Да нет, кто-то имелся, но не знаю, кто именно. Она вообще-то очень закрытая была и не любила много говорить о себе. Но она интересовалась всем на свете, а я, когда с ней общалась, чувствовала себя совсем молодой. – Интересно…Бабушка, а кто сейчас живет в ее квартире? – Квартиру она завещала внучке своей давней подруги, а та, дама весьма деловая и преуспевающая, эту квартиру продала, и теперь там живет очень милая семья, муж и жена, оба преподаватели в Академии художеств. – Но почему же она не завещала этот баул той внучке? – Вероятно, опасалась, что та просто выбросит это на помойку или продаст. А ей этого не хотелось. Наверное, чувствовала, что ты сумеешь это оценить по достоинству. Ты ведь оценила? – Еще бы! – с воскликнула Джемма, аккуратно складывая «наследство» в баул. – Ты эту камею береги, – посоветовала бабушка Эмма. – Это настоящее произведение искусства. – Бабушка! – оскорбилась внучка. – Я буду беречь ее как зеницу ока! Бабуль, а она, когда тебе про это наследство говорила, была в своем уме? – Абсолютно. У нее вообще маразма не наблюдалось. И более того, она, например, велела Елене… – Эээм…а это кто? – Та самая внучка подруги. От нее бабушка Диана потребовала, чтобы та во что бы то ни стало поместила в газете объявление о смерти. – Какой смерти? – Ну как какой? После смерти бабушки Елена должна была поместить объявление, что она и сделала. – Не вижу в этом ничего странного, – пожала плечами Джемма. – – Согласна. Джемма, может, чайку попьем? У меня есть потрясающие пирожные! – Давай! – А как дела в школе? – спросила бабушка, доставая из холодильника коробку с пирожными. – У меня эта школа уже вот здесь стоит, надоела. Не могу каникул дождаться, чтоб отдохнуть, – проворчала Даша. – А как твои друзья поживают? – Нормально поживают. – А Лиам мой любимый? – Твой любимый Лиам – лучший ученик в классе. – Когда он успевает? – улыбнулась бабушка Эмма. – Он же вечно занят какими-то посторонними делами! – Способный жутко. – И по-прежнему в тебя влюблен? – Кажется, да, но это не взаимно. – Ладно, когда влюбишься, сама примчишься и все мне расскажешь. А Ник твой не подает признаков жизни? – Бабушка, эта тема закрыта раз и навсегда! – Извини. Я думала, у тебя все прошло… – тихо произнесла та. – Извини. – Не стоит извиняться, бабуль. У меня и вправду все прошло, но вспоминать об этом я не люблю. Когда Джемма собралась домой, ей вдруг показалось, что с таким баулом на улице она будет выглядеть нелепо. – Бабуль, может, дашь мне какую-нибудь нормальную сумку, а? – Боже, какие глупости терзают нас в юные годы! – засмеялась Софья Осиповна. – Помню, мне было лет семнадцать и у меня на улице чуть-чуть оборвался подол у плаща. Мне это показалось мировой трагедией, а теперь я на такие вещи не обращаю внимания. – Бабушка, не надо! Ты всегда такая нарядная, такая аккуратная. – Ну я же все равно женщина, хоть и пенсионерка. Но если у меня оборвется подол, я не восприму это трагически, можешь мне поверить. – А если ты в этот момент будешь с кем-то из твоих кавалеров? – Посмеюсь над этим вместе с кавалером, только и всего. Но, учитывая твой глупый возраст, сумку я тебе все-таки дам. Хотя баул тоже часть твоего наследства. – Бабуля, ты не думай, я его обязательно заберу, но только когда мы к тебе с мамой приедем или с Гарри… одним словом, на машине, понимаешь? – Понимаю. Так и быть, спрячу его в кладовку. – Спасибо! Ты самая лучшая бабушка на свете. – Тоже мне, новость! Когда Джемма вернулась, дома были только Гарри и тетя Аня. Но она заболела и легла спать. Даша не стала ее беспокоить и отправилась в комнату сводного брата. – Хазза, а ты знаешь, зачем меня бабушка искала? – таинственным шепотом спросила она. – Понятия не имею. – Гаррюш, я наследство получила! – Столько раз я тебе говорил не называть меня так! – рассердился он и тут же спросил. -Какое еще наследство? Бабушка тебе что-то подарила? – Нет, ничего подобного, настоящее наследство, только не от бабушки. Смотри, тут целый пакет! Тот с любопытством заглянул внутрь: – Барахло какое-то! – Сам ты барахло! Смотри! – и она вытащила вышитую сумочку. – Старая сумка, чему ты радуешься? – Много ты понимаешь! Это не сумка, а ридикюль! А в нем вот что… – Вот это да! Красотища! – Хазз осторожно взял в руки камею. – Надо же… и вправду красиво! И кто же это тебе оставил в наследство? Джемма все ему рассказала. – Странно… очень странно, сестренка, ты не находишь? – Нахожу, конечно, но все равно, приятно же… – Но почему именно тебе? – Откуда я знаю?! – Это, Джемма, неспроста… Что-то за этим есть… – Что? Что за этим может быть? – Если бы я знал… – Ну, если совсем честно, то мне это все досталось только потому, что в течение года никто за наследством не явился. А вчера как раз исполнился год со дня смерти старушки. – А, ну это меняет дело, – даже с некоторым облегчением вздохнул Гарри. – Почему? – Потому что это не специально тебе, а, так сказать, на худой конец. – Фу, Гарри, ты как всегда все испортил! – Все-таки ты еще маленькая, – засмеялся Хазза, – хоть и выглядишь, как взрослая барышня. С такой камеей и со всем этим барахлом слово «барышня» тебе больше всего подходит. Ну и что ты со всем этим будешь делать? – Беречь буду. А когда стану совсем взрослой, камею буду носить. Бинокль пригодится для театра, он вполне исправный. И эти кольца для салфеток тоже пригодятся. – Ага, будешь устраивать романтические ужины при свечах, с крахмальными салфетками, на двоих! Так сказать, изысканный интим. Вот только с кем? С Лимо? – Гарри расхохотался. – Не волнуйся, я найду, с кем мне поужинать! – Ну, вообще-то, да… С этим проблем у тебя, я думаю, не будет. Только надо найти такого, сестренка, чтобы мог это все оценить по достоинству. – Главное, чтобы он умел по достоинству оценить меня! – Ого! Ладно, Джемм, иди спать, а мне заниматься надо, у меня сессия на носу! - Ну ладно… Спокойной ночи, Хаз, - сказала Джемма, поцеловав в щечку брата.