Любовь по правилам и без

Антоша. Учиться оказалось на удивление интересно, все-таки вековые традиции учебного заведения и студенческие братства здорово помогают если не изгнать, то хотя бы просто заглушить душевную боль. Приобретая новых друзей, с легкостью вливаясь в новый коллектив, Антон продолжал страдать. Что-то во всей этой ситуации его сильно смущало. Он долго гадал, что именно, и, однажды, лежа ночью без сна, догадался. Отец! Антошу смущала какая-то неясная роль отца во всем этом. Зная того всю свою жизнь, Антоша мог с уверенностью сказать, что ему рассказали далеко не все. Был скандал? Отец выгнал Олега? Хотелось вернуться и расставить точки, но нет, врожденная гордость не позволяла. Олег его бросил, и не важно, виноват в этом отец или нет, Олегу нет прощения. И никуда Антоша не поедет! А вернется только через пять лет, когда станет более опытным, уже не тем зеленым пацаном. Он будет успешным и уверенным в себе, и тогда придет к Олегу, весь из себя красивый и независимый. И Олег будет умолять о прощении, а Антоша пошлет его подальше, плюнет в лицо, развернется на сто восемьдесят градусов и уйдет из его жизни. Сам уйдет! Олег будет молить остаться, но он уйдет! Мечта грела бессонными ночами, особенно в первые, самые тяжелые месяцы на новом месте. Постепенно, день ото дня, год от года, становилось легче, но конечная цель не менялась, и Антошу, в общем-то, не смущало, что все, что он делает, все его успехи, получаемые на развитие гранты, победы на международных конкурсах, все это только ради цели. Мальчик завел электронный дневник, в котором обозначил конечные сроки и цель, а также в общих чертах прописал пути ее достижения, не забывая регулярно ставить галочки напротив соответствующих пунктов. Антоша пошел в тренажерный зал и, хотя тонкую кость не скрыть и качком с таким телосложением не стать при всем желании, если не химичить, сделался значительно крепче и рельефнее. И полюбил инструментальную музыку, в том числе и классическую. Но самой любимой все пять лет оставалась композиция из фильма «Реквием по мечте», потому что именно так должен был звучать реквием по его мечтам, мечтам о будущем с Олегом. На каникулах с новыми друзьями катались по безвизовой Европе, загорали на Испанском побережье, фотографировались у развалин Португальских замков, побывали даже на Олимпиаде. В жизнь постепенно, хотя и значительно медленнее, чем хотелось бы, возвращались краски, появился более-менее постоянный друг, восхищавшийся Антошей и преклонявшийся перед его красотой и интеллектом. С Джоном было хорошо, но не так, как с Олегом. Потому что Джона Антоша не любил, он никого теперь не любил, по крайней мере, изо всех сил пытался себя в этом убедить, не понимая, что будь он равнодушен к Олегу, ему бы не хотелось мстить… Ему было бы просто все равно, что тот о нем думает, что чувствует. Но все равно не было. Иногда Антоше казалось, что вместо сердца у него теперь черная головешка, не способная на глубокие чувства, так, что-то поверхностное, но копни глубже – все мертво. И пусть так, рассуждал молодой человек, лучше вообще ничего не чувствовать и жить, как нравится, чем мучиться и страдать от своей любви. Почти пять лет промелькнули как один день, получен диплом, родители, которых он не видел весь срок своего обучения, сознательно не видел, потому что не хотел вообще никаких напоминаний об осени первого курса в Политехе, с нетерпением ждут дома. Они были очень недовольны, что сын не желает их видеть, но поделать ничего не могли. Скучал ли он по родителям? И да, и нет. Скучал, наверное, по матери, по сестренке, хотя и догадывался, что без Алисы во всей той драме не обошлось. По отцу не скучал… Изменился ли Антоша? Однозначно изменился, озорной блеск в глазах сменился блеском стальным, изменилась походка, превратившись из легкой пружинистой, какой-то даже порывистой и быстрой, в спокойную неторопливую поступь знающего себе цену человека. Перед выпуском он победил в очередном конкурсе, и влиятельнейшая компьютерная корпорация предложила ему контракт на умопомрачительную сумму. Причем, и в этом глобальный плюс его профессии, работать можно из любой точки мира, был бы Интернет. Такие деньги и график давали абсолютную свободу, Антоша твердо решил, что проспит в родительском доме лишь ночь, и на следующий же день съедет в уже подобранное через тот же незаменимый Интернет отдельное жилье. Изменился и внешний вид. Нет, он все так же продолжал наносить макияж, но уже не в том объеме, естественно, подстригся, перестал таскать попугайских расцветок футболки и штаны-колготки, сменив их на более подходящую его социальному статусу одежду. Прощание с Джоном далось легко, он ведь ничего тому не обещал, хотя Джон на что-то все равно надеялся и провожал его в аэропорт с блестящими от невыплаканных слез глазами. Антоше было приятно, что им так дорожат, но не более… - Back? – только и спросил друг. - Not sure. Don’t wait, - поцеловал, едва касаясь губ, махнул рукой и полетел навстречу будущему, пока еще такому туманному… но счастливому, точно счастливому! Олег. Происходящее казалось дурным сном, от которого не было никакой возможности проснуться. Лететь не хотелось, но выбора не было. Новый клиент Олегу не понравился, маленькие поросячьи глазки бегали, мужик постоянно потел и отчаянно волновался. Нет, это, конечно, понятно, важный контракт, но не тянул этот человек на бизнесмена такого уровня, никак не тянул. Скорее был похож на обычного менеджера среднего звена, коих тысячи и тысячи. Но только такие менеджеры не летают в Дубай подписывать многомиллионные контракты. Олег решил, что все беды от нервов, и приказал себе расслабиться, но на всякий случай, все же, глаз с клиента не сводить. Как оказалось, не зря, интуиция не обманула и на этот раз. Почти перед самой посадкой, когда он практически задремал, внезапно почувствовал, что клиент его внимательно разглядывает, сделал вид, что крепко спит, и услышал, как что-то зашелестело возле кармана куртки. После этого клиент удалился в туалет, оставив на соседнем кресле барсетку. Сон слетел, Олег достал носовой платок и аккуратно вытащил из своего кармана малюсенький пакетик с беленьким порошочком. Вот, значит, как… Вариантов дальнейшего развития было несколько. Первое, можно было дождаться клиента и устроить допрос с пристрастием, хотя чего тут непонятного? От него решили избавиться, подсунув наркоту. Кому это надо? Леониду. Ну, выяснит он, а дальше что? Где гарантия, что не попробуют снова? Второе, пойти в туалет и тихо смыть пакетик, сделав вид, что его никогда и не было. Опять же, а где гарантии, что ситуация не повторится? Только в следующий раз Олегу может так не повезти. Значит, остается третье: уродов надо учить. Олег приоткрыл барсетку и, держа пакетик через платок, тихонько опустил на дно. После чего прошел в туалет в хвосте самолета, вытряхнул карман и выкинул платок, а то мало ли что. На всякий случай разделся до трусов и осмотрел каждый шовчик на одежде, все чисто. Уверенно прошел к своему креслу, стюардесса сообщила, что самолет заходит на посадку и необходимо пристегнуться. Теперь Олег был спокоен, чемодан он упаковал в полиэтилен еще до приезда клиента, ручной клади у него нет, а карманы и одежду он тщательно проинспектировал. Мозг отказывался принимать информацию, категорически не желая верить, что Леонид мог так с ним поступить. Хотя, с другой стороны, чему удивляться? Леонид – жесткий бизнесмен, человек, сумевший выстроить успешный бизнес во время разрухи, в "лихие девяностые", вовремя приватизировав нефтяные вышки. Вряд ли тогда он был единственным желающим пристроиться к кормушке, значит, уже имеет опыт расправы над неугодными людьми. Олег напрягся, пытаясь припомнить, слышал ли когда-нибудь о размере наказания за наркотики в ОАЭ. Вспомнил, что как-то смотрел какую-то передачу на эту тему, и если ничего не путает, то за наркотики полагается смертная казнь… и договора об экстрадиции у России с Эмиратами нет… Вот, получается, что задумал Леонид… интересно только, собирался ли он его спасать или решил убить таким мудреным способом? Самолет приземлился, и пассажиры отправились проходить досмотр и паспортный контроль. Олег оттеснил клиента, имитируя бурную трудовую деятельность. Самолет сел, контракт начал действовать, хотя у Олега были очень большие сомнения в серьезности опасности для его клиента, разве что только содержимое барсетки… Но тут мужик сам виноват! Олег, как положено, разулся, снял ремень, выложил телефон, прошел через металлоискатель и уже стал одеваться, довольный, что пока все идет удачно, но тут подошел человек в форме и спросил: - Олег Васильев? - Да. - Поступил сигнал, что вы везете запрещенные препараты. Пройдите с нами. - Вот как, значит. На авось решили не полагаться. Рядом толпились полицейские с собакой. Собака тут же принялась обнюхивать разутого Олега, но быстро потеряла к нему интерес, метнувшись к его клиенту. Попался, голубчик. Олега все же увели в комнату для допросов, и что происходило с мужиком, он уже не видел, да и не особо его это интересовало. У него взяли кровь, долго светили в зрачки, раздели догола, осмотрели и одежду, и тело на предмет наркотиков, перетряхнули багаж. Олег даже не сопротивлялся, постепенно отходил шок, и приходило понимание, чего он только что сумел избежать, потому что, найди при нем тот пакетик, разговаривали бы с ним далеко не так вежливо. - Я могу идти? – Спросил с надеждой. - Нет, - был ответ. - Почему? Сигнал-то ложный… - Потому что поступил сигнал из проверенного источника. Мы не имеем права вас отпустить. - И что, посадите меня? - Нет, не посадим, конечно, но некоторое время вам придется провести с нами. - Как долго? – Вот бы домой сейчас, подумал Олег, затолкать в «вольво» Антошу и рвануть в сторону финской границы… А что потом? Всю оставшуюся жизнь скрываться? Нет, сначала необходимо исчерпать инцидент. - Не могу точно сказать. Поймите нас, если мы не будем осуществлять жесткий контроль за оборотом наркотиков, наше государство погибнет. - Я все понимаю. Воды дадите? Олег до сих пор не мог понять, как так получилось, что он задержался в Эмиратах почти на полгода… Шло расследование, потому что наркоту, конечно, нашли у клиента, который всеми силами пытался перекинуть вину на Олега, безуспешно, впрочем. С таким же успехом он мог попробовать привлечь кого угодно в самолете, отпечатков пальцев на пакетике Олегу, к счастью, хватило ума не оставлять. Единственное, заключенный контракт лишал Олега возможности покинуть страну, вынуждая стать свидетелем по делу. Главное, что не подозреваемым, радовался Олег. Но, тем не менее, в связи с настойчивыми обвинениями клиента, месяц пришлось провести под арестом, без телефона и Интернета, страдая от невозможности сообщить Антоше, что с ним все в порядке, мальчик-то, наверное, сильно волновался. Остальные пять месяцев Олег провалялся на пляже, ежедневно по десять раз набирая номер своего мальчика и каждый раз слыша, что абонент недоступен. Потом был суд, приговор в виде лишения свободы сроком на двадцать пять лет. На оглашении мужик орал, что в гробу он видел деньги, которые ему заплатили, что он выйдет и всем отомстит. Олег не слушал, ведь вынесение приговора означало возможность покинуть страну, вернуться домой, к Антоше. И к Леониду. - Здравствуй, Леонид. - Здравствуй, Олег. - Где Антон? - Его здесь нет… - А где он? - Учится за границей. - Вот как, - старясь скрыть жуткое разочарование, ответил Олег. – Какой же ты урод, Леня. Убить меня решил, да? - Я бы спас… - Спасибо, я спас себя сам. Для тебя все люди - марионетки! Не боишься, что на старости лет один останешься? Главное, что теперь ничего тебе не должен. Еще раз попробуешь - пожалеешь. – Олег развернулся, хлопнул дверью и уехал, не заметив, что их разговор подслушивали. Он полгода строил планы мести, вынашивал, словно дитя, горя желанием сделать больно, очень больно. А потом посмотрел в тусклые глаза и понял, что ничего не хочет делать, что ему все равно… Антошу это не вернет. За границей… где? Англия, Штаты, французская Сорбонна? Может, вообще политехнический университет Рио-де-Жанейро. Кто знает? А вызубренный номер так и был заблокирован. Олег приехал домой, открыл коньяк и напился, впервые в жизни в одиночестве. На следующий день повторил, потом опять, и еще раз, доводя себя до состояния полной невменяемости. В таком состоянии замечательно вспоминалось. Вот он впервые увидел Антошу, такое смешное растрепанное и разукрашенное чудо, мальчик его тогда в магазин повез… Их первый поцелуй, первый раз… Сильнее, глубже, жестче… А вот они убегают с лекций, заезжают в «Север» за неизменными трубочками со сливками и буше и с полной коробкой едут к Олегу, где любят друг друга до синих кругов перед глазами, в каждой комнате, на каждой поверхности. В квартире все напоминает о его мальчике… Как он там, в чужой стране, совсем один? Хотя, какое один? С такой-то харизмой? Потому и номер телефона сменил. - Я люблю тебя, Олежка, - улыбается ясно и лучисто, глаза светятся счастьем. - Я тоже тебя люблю, - шепчет в ответ. – Всегда буду любить, мой маленький… Как же ему не хватает его мальчика, его чуда, его сокровища. Выходить из пьяного дурмана не хотелось совершенно, ведь там он мог убедить себя, что все еще будет хорошо, что Антоша приедет на каникулы и больше никуда не уедет. Олег перестал выходить на улицу и практически ничего не ел. Мужчина, прошедший практически без потерь Дубай, сломался дома. Спустя две недели после приезда субботним утром раздался звонок в дверь. Олег решил проигнорировать его, но не тут-то было. Кто-то, решивший его навестить, был весьма настойчив, и сдаваться не собирался. Олег еле поднялся и, покачиваясь, поплелся к входной двери. Голова гудела, лицо опухло, от него жутко пахло старым перегаром и немытым телом. Он с силой толкнул дверь, едва не ударив ею стоящую на лестничной площадке худенькую девушку. - Чего надо? - Я могу войти? - Нет. Алиса не послушалась и все равно вошла. Не разуваясь, пол был очевидно и давно не мыт, прошла в комнату, морщась от стоящего запаха, распахнула все окна, пуская в дом свежий воздух. - Ужас какой. - Так тебе чего надо? - Поговорить. Но ты в душ сходи сначала, хорошо? А то воняет от тебя, прости, как от помойки. - Не нравится, вали отсюда. - Фу, какой ты невежливый. Пожалуйста, иди в душ. Я пока кофе сварю. - С коньяком, - Олег нехотя поплелся в душ и целый час простоял под упругими то обжигающе горячими, то ледяными струями. Стало и в самом деле значительно легче, в голове просветлело, даже припухлость, казалось, спала. Олег обмотал полотенце вокруг бедер и вышел из ванны. В квартире за прошедший час произошли значительные изменения, Алиса даром времени не теряла, собрала весь мусор в большие мешки, перестелила постель, перемыла посуду. Воздух посвежел, витал аромат свежесваренного кофе. - Так что ты хотела? - Уже не столь агрессивно спросил Олег. - Олег, это все из-за меня… - Что из-за тебя? – не понял мужчина. - Это я отцу рассказала, что вы с Антошей вместе. - Зачем? - Случайно… - Не бери в голову, он бы все равно узнал. - Так ты не сердишься на меня? - Нет. - Не ненавидишь? - Да нет же. - Спасибо! – Алиса вскочила со стула, подбежала к Олегу и крепко обняла. – Спасибо! - Как он? - Я не знаю… Он с нами не общается, Олег. - Не общается? - Нет, так, отправит пару строк по мылу, мол, все у него в порядке, и все. Даже на Новый год не прилетел. И на каникулы не приедет. Это конец, подумал Олег. Снова захотелось напиться. Он обхватил голову руками, запустил пальцы в волосы, сжавшись на стуле. Алиса стояла рядом, гладила плечи, шею, нашептывала всякие утешающие глупости. Хотелось заорать: разуй глаза, не будет все хорошо, никогда больше не будет. Но он молчал. Запикала стиральная машинка, сигнализируя об окончании цикла стирки. - Пойду белье развешу. Давай потом в магазин сходим, у тебя в холодильнике мышь повесилась. - Ее и съем, - грустно пошутил Олег. Но в магазин пошел. - Олег, тебе надо работать. Не пей, пожалуйста, больше, очень прошу. - Почему ты обо мне беспокоишься? - Потому что Антоша очень бы этого хотел… - Хотел бы, ответил тогда хотя бы на один из миллиона моих звонков. - Он обижен был очень. Он три недели тебя ждал, звонил, плакал, не верил, что ты его бросил. А потом вытер слезы, распрямил плечи и заявил, что переболел. С тех пор и с нами не общается. Олег слушал, раскрыв рот. Его мальчику тоже тяжело пришлось. - Можно дать тебе совет? – Кивнул. – Переболей и ты. Перешагни и иди дальше. Мы не знаем, вернется ли он когда-нибудь вообще. И ты не знаешь. Не знаешь, будет ли он тебя любить, когда вернется. Живи сейчас. - Спасибо, Алиса. Только не уверен, что получится… - Попробуй! Хотя бы попробуй! Можно я буду к тебе раз в неделю приезжать? - Ладно. Так и получилось, что девушка, косвенно виноватая во всем произошедшем, спасла Олега, вытащив из затянувшегося запоя, вселяя веру в себя, помогая жить дальше, снова уча смотреть вперед. Все лето она каждую субботу проводила у Олега, помогая, развлекая, делясь событиями своей жизни, даже на море с собой звала, но Олег не поехал. Девушка окончила школу, поступила на экономический факультет СПбГУ, завела новых друзей, но субботний ритуал не менялся. - Тебе нужен друг, Олег. - Зачем? - Ты молодой мужчина, как ты столько времени один, а? - Мне никто не нужен, - ответил Олег, тем не менее, задумываясь. А в начале осени позвонил Виктору, симпатичному парню из спортбара.