Чем тише омут, тем профессиональней в нем черти.©
Ночной город. Улицы освещены слабым светом высоко расположенных экранов. Все стихло. Лишь несколько машин вдали сигналят от сильного дождя и ветра. На улице никого не было, кроме пары людей, торопящихся домой, чтобы укрыться от напасти и громко что-то обсуждающих. В этом большом городе ночью всегда тихо и спокойно. Но, не смотря на это, в последнее время мало кто выходит на улицу поздним вечером или ночью. Все из-за того, что по городу вновь поползли слухи о "шестерке". На слухи обычно никто толком и не реагировал, их пропускали мимо ушей или быстро забывали, если бы не программа новостей, которая каждый день сообщает о новых происшествиях или убийствах. За новостями следили если не все, то многие жители. На небоскребах были большие экраны, которые всегда крутили новости. Невольно, граждане города поднимали головы и смотрели на экраны или просто слушали, что говорил диктор. Этот раз не стал исключением. По многочисленным экранам вновь побежали строки, и диктор с некой опаской говорил о новом убийстве недалеко от окраины города. Боязнь сболтнуть лишнего, прослеживалось в его глазах, бегающих по листку с новостями, и дрожащему голосу, не свойственному такому взрослому мужчине. Но это было понятно, ведь буквально пару дней назад убили его коллегу, его лучшего друга. После программы новостей на всех экранах города появилась девушка, которая говорила об осторожности на улицах в позднее время суток. Ночные гуляки стали потихоньку расходиться по своим домам. Как и прежде, несколько лет назад, все случилось из-за "шестерки". Шестеркой назвали человека, который, спустя определенное время, совершал серию происшествий, которые каждый раз влекли за собой смерти влиятельных и не очень людей, в каком-нибудь большом городе или мегаполисе. Почему обязательно большом? "Больше город - больше лишних людей шестерка считал нужным убрать", - писалось в СМИ и в многочисленных журналах. На каждом месте оставалась игральная карта - шестерка пик. Никто точно не знал, кто этот человек и зачем он оставлял карту. Органы правопорядка, после нескольких лет появления шестерки, перестали обращать внимание на происшествия. Семьям погибших людей выплачивалась компенсация, но она была ничтожно мала. А полицейским были лишь на руку эти убийства. Многие убийства, аварии и так далее, можно было списать на шестерку и не выполнять лишнюю работу. Шестерка же всегда оставался не замеченным. Были доводы, что это какой-то сбежавший пациент из психбольницы или из тюремной камеры. Но это всего лишь доводы, да и мало кто пытался сбежать из таких учреждений. Люди мирились со своей участью.***
В небольшом переулке между высоких зданий, на старых потрепанных ящиках, тихо сидела девушка, явно кого-то ожидая. Она была одета в черный кожаный плащ, доходящий ей до колен. Под плащом виднелись такие же кожаные черные шортики с большими металлическими люверсами на краях. На голове была кепка, больше напоминающая полицейскую фуражку. Длинные черные волосы были убраны в хвост, а челка слегка выглядывала из-под кепки. На ее руках красовались боксерские бинты. Обута девушка была в высокие кожаные ботинки на грубой подошве. К слову, этими ботинками она яростно выбивала дощечки из ящиков, на которых сидела. Лица не было видно из-за низко опущенной кепки. Ей этого и хотелось. Редким прохожим не нужно было знать, кто она. В руках девушка держала пачку сигарет и, достав одну, закурила. Дождь стал понемногу стихать. Девушка, выпустив очередной клубок дыма, посмотрела на часы. Прошло уже довольно много времени. Ночь близилась к концу. Она достала из кармана плаща телефон и написала человеку, которого так долго ждала. Докурив сигарету, девушка поднялась с ящиков, подошла к стене и со всей силы ударила в нее кулаком. На ткани выступило множество кровяных пятен, а по стене поползли трещины, и остался небольшой красный след. Сладкая боль отдалась во всем теле. Та, которая так любила боль, ехидно улыбнулась и ударила еще раз. Ее самоистязания прервал мужчина, стоявший уже несколько минут в переулке. - Может, хватит себя мучить? – сказал он наконец, и подошел ближе к черноволосой. Девушка посмотрела в сторону говорившего мужчины. На его возражение она еще больше улыбнулась и снова ударила в стену. Ей нравилась эта боль. Но больше всего она любила причинять ее другим. - Ты опоздал, – холодный ответ последовал из ее улыбающихся уст. Многим бы это показалось странным, но не ему. Мужчина привык к таким выходкам со стороны своей знакомой. - Но я сделал, что ты просила. Зачем же позвала сюда? – в его голосе слышался страх. Он невольно отошел подальше от девушки. - Да. Но ты это сделал не так! – девушка резко перешла на крик, и послышался глухой выстрел. Мужчина схватился за плечо, из которого сочилась кровь, пачкая его плащ. – Твоя рожа в новостях меня уже раздражает. - И что же ты мне предлагаешь сделать? Уволится и лишиться последней копейки?! – мужчина тоже перешел на крик. Рука ноющей болью давала о себе знать, но он старался не придавать этому значение. - Ты. Мерзкий. Кусок. Дерьма. Она снова ударила в стену и убрала свой пистолет. Подойдя к мужчине и туго взяв его за горло, девушка прижала своего собеседника к стене и уперлась ему коленом в живот, тем самым не давая жертве двигаться. Свободной рукой она резко сжала раненное плечо. От такой резкой боли, мужчина взвыл и его крик разорвал тишину. По его лицу полились слезы. - Ненавижу. Я ненавижу тебя! - он мог лишь кричать и проклинать свою знакомую. Попытки вырваться из ее мертвой хватки делали ему еще больнее. Но когда он почувствовал, что его не сковывают руки девушки, он упал на мокрую землю. Его пронзила ужасающая боль во всем теле. Девушка села на свое привычное место и, как ни в чем не бывало, закурила. - Я никогда не признавала слабость. Ненавижу слабых людей. Слабые, бесхарактерные людишки. На что они годятся? Лишь пушечное мясо… - спокойным голосом заговорила та, что любила боль. - Но больше всего я презираю слезы. Слезы самый яркий признак слабости. Знаешь почему? - девушка посмотрела в сторону истекающего кровью мужчины. Взглянула с отвращением на его лицо, выкинула окурок за ящики и стала дожидаться ответа. - Отвечай! - снова послышался выстрел. Вновь в больную руку, попала еще одна свинцовая пуля. Лицо мужчины исказила боль. Он рыдал в голос и кричал, насколько ему позволяли силы. - Что за непонятная чертовщина?! Что здесь происходит?! - между домами послышался голос. Девушка поманила незнакомца к себе. Как и ожидалось, парень, которому принадлежал голос, подошел ближе. Опять выстрел. - Зная определенные болевые точки в теле человека, можно убить и одним выстрелом в живот. Что-то долго я с тобой вожусь, - этот холодный голос резал уши мужчине, который тем временем лежал на земле. Под его плечом уже образовалась лужица крови. Он наблюдал за тем, как ни в чем неповинный человек упал как мешок на землю. Девушка, что сидела до этого, поднялась на ноги, поправила очки и подошла к трупу. Потрогав его пульс, она ехидно улыбнулась. - За...чем... Зачем ты его... убила? - он с трудом выдавливал из себя каждое слово. - Мне не нужны свидетели, от них мороки больше. Ну а ты… Ты просто мне мешаешь, и пора бы тебе уйти, – девушка с легкой улыбкой выстрелила во второго мужчину.***
«...В городе снова работает «шестерка». Двое мужчин в переулке «Плаза стрит» были убиты сегодня ночью. На месте лишь две игральных карты – шестерка пик...» - гласили строки на экране телевизора в небольшой комнате. Молодой человек, что сидел до этого за столом, встал и выключил телевизор. Он не был удивлен случившемуся. Парень уже слышал от знакомых, что в городе опять появился шестерка. Он был единственным, кто в это поверил до того, как все появилось в новостях. Он ждал этого. - Опять за свое, – произнес он. – Продолжим игру, мисс Шестерка.