Кавай с членовредительством

Ах, как-кая была девочка! Не девочка, а мечта извращенца. Метр с кепкой сплошного очарования. При детском росточке фигурка не оставляла никаких сомнений: эта особь половой зрелости достигла вполне. Раскосые глазища в пол-лица и стройное тело, покрытое блестящей серебристой шерсткой с рыжеватыми разводами, поневоле заставляли воображение дорисовывать острые кошачьи ушки и искать на попке пушистый хвостик. Неудивительно, что люди, впервые открывшие планету, населенную этими прелестными существами (открывшие, понятно, для себя — обитатели планеты открыли ее намного раньше...), не задумываясь, окрестили ее «Неко». Ушки, впрочем, были довольно обычные на вид, славные такие кругленькие ушки, а попка привлекала внимание и без всякого хвостика: крепкая, упругая, она вполне годилась в Галактическую палату мер и весов на роль эталона идеальной попки. А сиськи! Крепкие, упругие, увесистые, сами по себе они были не так уж и велики, но на этом хрупком тельце выглядели просто огромными. Все это было слегка прикрыто весьма свободным — во всех смыслах — одеянием. Одеяние выглядело так, словно хозяйка накинула его чисто из вежливости, в угоду странным инопланетным обычаям, но так и не поняла, в чем их смысл. Полупрозрачная кисея подчеркивала куда больше, чем скрывала — например, задорно напрягшиеся соски сквозь нее видны были просто великолепно. Тед гулко сглотнул слюну и поспешил познакомиться. Познакомиться оказалось на удивление просто. Несмотря на то, что дело было в обычной забегаловке, куда Тед завернул с невинным намерением перекусить: он полдня промотался по городу, и осознал, что до корабельного ужина просто не доживет. И это пушистое чудо забрело сюда явно с той же целью. Лакомилось оно, кстати, отнюдь не лепестками роз, а слабо прожаренным бифштексом. Но при первых же знаках внимания молодцевато расправившего плечи пилота чудо застенчиво отодвинуло тарелку и затрепетало длиннющими, темно-серебристыми, слегка подкрашенными ресницами. На интерлингве красавица говорила хорошо, но мало. Поддерживать беседу она предоставила Теду, ну, а уж пилот-то не сплоховал: он распушил хвост вовсю и чесал языком, не умолкая. Что в забегаловке, что потом, по дороге на корабль. Красавица в основном ахала, охала, закатывала глаза и вскидывала бровки, все очень к месту — из чего Тед сделал логичный вывод, что она еще и умная. Правда, когда они уходили из забегаловки, мужики им вслед смотрели как-то странно. «Завидуют!» — хмыкнул про себя Тед. Он по опыту знал, что большинству мужиков куда проще ввязаться в драку с превосходящими силами противника, чем заставить себя первым подойти к такой вот роскошной киске. Это было крупным преимуществом Теда: он не стеснялся! В забегаловке, как выяснилось, они с киской изрядно засиделись — ну, нельзя же было не угостить девушку как следует! На корабле поэтому почти все уже спали — только Дэн допивал свой чай, лениво листая какие-то новости. Увидев Теда с девушкой, киборг выгнул бровь и предупредил: — Тед, она с планеты Неко, между прочим! — Ха! — ответствовал пилот с таким видом, будто трахает инопланетянок с Неко на завтрак, на обед и на ужин. И под ручку с нею неспешно прошествовал к себе. Киборг пожал плечами, помыл кружку и пошел спать. Полчаса спустя весь корабль пробудился от душераздирающего вопля. Еще через десять секунд экипаж толпился под дверью каюты пилота. Дверь была заперта и неприветливо помаргивала красным. Воплей было больше не слышно, из-за двери теперь доносилось невнятное бормотание и стоны, которые вполне могли сойти и за сладострастные. — Он там не оди-ин! — кокетливо предупредила Маша. — Да мы уж поняли, — буркнул Стас. — Ой, а вдруг все в порядке, а мы вломимся? — забеспокоилась Полина. — Думаю, он переживет, — заметил Дэн. У навигатора были некоторые основания предполагать, что не все в порядке, но он не был уверен, что прав, и пока держал свои соображения при себе. И тут за дверью снова раздался этот жуткий вопль. Вопль был Тедов, хотя наверняка сказать было сложно: звучал он нечеловечески. — Маша, открывай! — распорядился капитан. — Ну ми-илый, на самом интересном месте!.. — М-маша!!! Дверь послушно отъехала в сторону. Тед с инопланетянкой возлежали на койке. Изначально это, видимо, была классическая позиция «девушка сверху», но теперь пилот завалился набок и скорчился. Время от времени он снова издавал эти кошмарные вопли, а в промежутках между ними всхлипывал, матерился и пытался спихнуть с себя кавайную девицу. Девица, однако, явно полагала, что все в порядке: она стискивала коленями бока пилота, блаженно жмурилась, и время от времени по ее телу пробегала сладкая судорога. Каждая такая судорога сопровождалась новым отчаянным воплем Теда. Стоявший позади Дэн мягко отодвинул остолбеневшую Полину, подошел к койке, решительно развернул всю конструкцию к себе, просунул руку между девушкой и Тедом, что-то нашарил, где-то надавил — и тандем распался. Тед, стеная, вытянулся на койке, бережно ощупывая самое дорогое. Неземное создание распахнуло дивные очи, негодующе хлопнуло ресницами, передернуло бедрами, накинуло свою кисейную хламиду и непринужденно удалилось. Космолетчики только и смогли, что расступиться и ошарашенно проводить диву взглядом. Вдали зашуршали, открываясь, двери шлюза. — Тед, ты как? — О-о-ох! — Очень больно, да? — О-о-ой! — А что случилось-то? — Ы-ы-ы! Доктор подошел и склонился над пострадавшим. — Мда-а... В медотсек бы его! Дэн подхватил приятеля на руки и бережно, словно ребенка, понес его следом за Вениамином. Спать, естественно, никто не лег. Полина заново заварила чай (от ее медицинской помощи Тед с Вениамином решительно отказались, особенно Тед) и полезла в энциклопедии. Некоторое время с диванчика доносились только междометия: — У-у! О-о! А-а! Ух ты! — и так далее. Через полторы чашки из медотсека, широко расставляя ноги, выполз обработанный и обезболенный Теодор. Пилот доковылял до диванчика, плюхнулся между Полиной и Дэном и, молча кивнув, взял протянутый девушкой чай. Полина же, как выяснилось, только этого и ждала. Зоолог жаждала поделиться новообретенными знаниями. — В общем, там дело в чем, — с энтузиазмом сообщила она, — у этой расы у самцов... ну, то есть у мужчин... семенники практически отсутствуют. Сперматозоиды развиваются прямо в пенисе, и во время полового акта пенис, под влиянием мышечных сокращений влагалища, отрывается и остается во влагалище самки... ну, то есть женщины. — И как же они потом?! — в священном ужасе вопросил Тед. — Ну, потом пенис отрастает заново, к следующему брачному сезону. Удобно, между прочим. Вот бы нам так! — Да не дай бог! — содрогнулся пилот. На самом деле, разумеется, ему крупно повезло. Мышцам вагины «кошечки», рассчитанным на хлипкие одноразовые пенисы тамошних мужиков, могучая землянская елда оказалась не по зубам. Не с первого раза, во всяком случае... — Хорошо еще, что ты с заолтанкой потрахаться не попробовал, — заметил Дэн. — А то у них, говорят, бывает, что самка самцу голову отгрызает. У них-то после линьки новая отрастет, а у тебя-то — фиг... — Да уж лучше бы голову, — вздохнул Тед. — Меньше мучиться, по крайней мере... — Ну, не скажи, — вмешался доктор. — Отъеденную голову назад не пришьешь, а член бы тебе восстановили лучше прежнего! Медицина шагнула далеко вперед, особенно в вопросах регенерации... — Не надо мне лучше прежнего! Меня и этот вполне устраивает! И тут до пилота дошло. — Дэн, а Дэн! Так ты знал?! Су-ука! Предупредить не мог, что ли? — Ну, — невозмутимо ответил киборг, — я тут недавно читал про такое извращение — «мазохизм» называется. В чем там прикол, я не очень понял, но подумал, что ты решил попробовать. Ну, я и не стал мешать...