Наруто Намикадзе собственной персоной.

Мадара пошатнулся. Что-то определенно происходило, и это "что-то" было далеко не в его пользу. Из горла вырвался едва слышимый хрип, а по телу пронеслась волна мелкой дрожи. Неужели Саске..?! Хм. Мужчина прикрыл глаза, даже если и так. Ничего. Даже если ее убьют, а тело растерзают на тысячи кусков, он сумеет найти применение и ее силе, и их связи. Кровавая, кровожадная ухмылка озарила его лицо. - Чего ты ухмыляешься?! *** На поляне находилось трое. Нет, конечно же их было куда больше, но именно тот самый эпицентр, то стечение всех обстоятельств и то ядро битвы. Оно состояло из троих. Именно здесь, между ними стояло такое напряжение, такое злорадное раздражение и гнетущий душу накал, что хотелось взвыть и сразу же после этого удариться головой об стену. Какаши молчал. Сейчас, в человеке напротив он не видел ничего, кроме больного воспоминания. Ничего, кроме вспышки прошлого, которую он собирался уничтожить в зародыше. Это был не Обито. Вернее, это был он, но совсем не тот Обито, которого он знал. Напротив стоял совершенно другой, чужой для него человек. Внешне, конечно же, не узнать его было бы странно, но вот внутренне... - Ты так и будешь стоять столбом, Какаши? - Тоби, казалось, ничуть не был смущен или шокирован. Напротив, - он легко отряхнул от пыли свои порванные рукава и принялся разматывать бинты, покрывавшие живот. Итачи нахмурился. Забавное стечение обстоятельств происходящего его ничуть не смущало. Он даже не был удивлен от всех этих событий, скорее, он ожидал чего-то подобного. Но Обито был совершенно не тот козырь, который готовил Мадара. Слишком неразумно и мелковато. У кланового гения просто не сходилось это в голове. Определенно было что-то еще. Что-то такое, чем ни Обито, ни Мадара не собирались делиться. По крайней мере за просто так. - Обито. Что же ты на... - Хватит болтать! - лицо Учихи резко исказилось. Здесь он собирался быть ведущим. Это была его игра. Его! И только его! Разговоры с Хатаке, выяснения отношений или милые посиделки у костра со вскрытием старых, еще не до конца заживших ран не входили в его планы. Тоби напал первым. Хатаке рьяно выхватив кунай из подсумка, поставил блок перед собой и отпрянул назад. Обито снова атаковал. По непонятным даже для себя причинам, его лицо искажал гнев, а злость и раздражение туманили его разум от вида совершенно спокойного оппонента. Итачи продолжал находиться в стороне. Он лишь понимал, что это не его битва, это не его прошлое и ему остается лишь просто быть готовым в любую минуту прийти на помощь. Он не знал, когда эта минута настанет, и настанет ли она вообще, но одно он знал точно. Битва, произведенная на эмоциях... Битва, в которую Тоби вступил с гневом и яростью, была заведомо уже проиграна им. - Что ты знаешь обо мне?! - вдруг вскричал Тоби. Его ужасно раздражало смазливо-хладнокровное лицо соперника. Его безучастный взгляд и укоризненно сдвинутые брови. - Я знаю лишь то, Обито, что ты подобно трусу, выбрал жалкое существование, вместо достойного принятия смерти. Тоби взревел. Да как он смеет?! Это он то трус? Тот, кто не побоялся мирового переворота? Тот, кто принял и осознал всю суть цукуеми? Тот, кто возглавил всю эту операцию?! - Не смей..! - Какаши выхватил кунай и вместе с техникой тысячи птиц, легко увернулся от взмаха меча Учихи. Задел. Плечо слегка покалывало, но Тоби не обратил на это внимание. И как он забылся, поддавшись эмоциям? Битва начала принимать серьёзные обороты. Потянув за очередной бинт, скрывающий его живот, Тоби откинул его в сторону. Мускул на лице Какаши все-таки дрогнул. Вместо живота, зияла огромная дыра, обрамленная по кругу ровными запятыми. - Что ты с собой сделал? - копирующий ниндзя сглотнул. - Удивлен? Ты удивлен, Какаши, кем я стал?! Итачи положил руку на кунай. Нет, теперь эта битва не только для двоих. *** Наруто отлетел в сторону, сметая Гаару с ног. Оба они с громким шлепком ударились о валун. Мадара зевнул. Парочку каге он уже устранил. Вывел из строя и сейчас они висели вверх ногами позади него. Он собирался продолжать все с тем же настроем, но этот мальчишка... - Мадара, ты просто жалок, - прохрипел последний, вставая, - Цукуеми не сможет спасти тебя от такого жалкого существования. - глупец! Обрезать бы ему его длинный язык. - Нет уж, я не собираюсь спасаться бегством. Скорее это тебе понадобится этот вариант. Если выживешь. - ухмылка озарила его лицо. Что же, ждать осталось недолго. Они думают, что скоро победят? Они думают, что сумели вывести одного игрока с поля битвы и успешно справятся с остальными? Если так, то у них мозгов не больше, чем у рыбки. Наруто вскочил. Черт бы побрал этого старикашку! Руки сжались в кулак, а жёлтая чакра едва заметно начала вытекать из его тела,... но нет. Нельзя. Не время для Курамы. Если он прямо сейчас его выпустит, то у них будет на одного кьюби больше. Этому не бывать. Наруто создал рассен-сюрикен и помчался на противника, но Мадара, взметнув огненное пламя вверх, вновь сбил Намикадзе с ног. Только что вставший песчаник снова был прижат его телом. - Мне это надоело! - блондин соскочил, будто бы не замечая гневное шипение друга под своей тушкой. - Надоело? Правда? - кажется, он издевается! Наруто рыкнул. Отец запретил ему использовать техники, связанные с кьюби и вообще как-то задействующие его чакру. Может именно это подкосило его волю? Да, именно. Наруто знал точно, что в техниках с кьюби он совершенен. Он не один год четко отрабатывал каждую деталь, каждый фрагмент и каждое движение, оттачивая свое мастерство, а тут... Ему просто запрещают использовать то, что он так тщательно делал. Блондин выхватил кунай из подсумка. Черт, даже меч не получится использовать, ведь это тоже чакра кьюби. Мадара поднял свой, указывая острием ровно на Наруто, и едва уловимо отбивая атаку кадзекаге. Молодая кровь, юный шиноби, да еще и джинчуурики. Это что-то новенькое. Вскипала кровь от желания с ним сразиться, и он, Великий Мадара Учиха не собирался брезговать этим желанием. Наруто сорвался с места и кинулся на противника. Раздался лязг стали и два оппонента отпрыгнули друг от друга. Новый удар не заставил себя долго ждать. Это было похоже на танец, изысканные и четкие движения, отработанные повороты и яростные, точные атаки, подогреваемые азартом и злостью. Раскаленная сталь от частых столкновений агрессивно "вскрикивала", взгляды прожигали друг друга насквозь. Мадара забавлялся. Его веселил такой расклад вещей. Ему нравилась эта битва с джинчуурики. Пусть она и была заведомо проиграла им, все же надо признать, боролся за свой хваленый мир он яростно и стойко. Истинное воплощение Хаширамы. Мадара усмехнулся и поднял руку, отступая. Наруто отпрыгнул, изгибая бровь. Он что, сдается? - Я долгие годы смотрел на твой хваленый мир. На этот падший и грязный мир шиноби. На ту мерзость, которую ты так отважно защищаешь. А теперь не хочешь посмотреть на мой мир? На мое цукуеми... - Наруто изогнул бровь и до того, как присутствующие на этой поляне поняли всю суть веденных им вещей, сверкнула яркая вспышка, и словно бы потоком молний, разнеслась по округе, уносясь глубоко в небо. Кажется, вот оно, то самое истинное воплощение гензюцу специально от Мадары. *** Белая вспышка молний поразила два синих глаза и Наруто, щурясь от яркого, пронзительного света прикрыл лицо рукой. Вокруг было бело, словно бы Ками пролил свой ослепительный, божий свет на землю. "Я что, умер?" - Наруто вздрогнул от собственной, гнетущей разум мысли и едва уловимо поморщился, услышав какой-то шум. Постепенно все вокруг стало приобретать какие-то очертания и на залитой теплым солнцем поляне стала образовываться красивая, рязная беседка. По всему периметру она была украшена белыми цветами. Кажется, это были лилии, чьи лепестки нежно трепал ветер. Шелковые шторы колыхались в такт стихии, пряча от солнца скрывавшихся в беседке людей. Блондин изогнул светлую бровь, абсолютно не понимая, что с ним происходит. Если это и есть смерть, то где же вечный покой и пустота? Вместо этого он чувствовал интерес и тихий, еле уловимый шепот страха. Из беседки доносился детский смех и чей-то мелодичный, женский голос. Намикадзе вздрогнул, постепенно разбитая в этом голосе... Саске?! А она что тут забыла?! Это же его, кажется, Мадара чем-то оглушил, что он ловит галлюцинации. Но на секунду помедлив, он сорвался с места и распахивая эти самые шелковые шторы, так и застыл на месте. Беседка была устлана мягкими фиолетовыми подушками, на которых тепло улыбаясь ему, сидела его милая Учиха. На ней было такое же белое, шёлковое платье, а в руках она держала... Ребёнок?! Черт, что это? ~ Почему в руках она держит ребенка? ~ Тепло ему улыбнувшись, девушка притянула маленького мальчика ближе к себе. Он удивительно был на нее похож. Нащупав что-то за своей спиной, она вытянула оттуда маленькую трехлетнюю девочку. Блондин поперхнулся воздухом, узнав в этой малышке себя. Такие же светлые, голубые глаза и волосы. Полоски на щеках и его фирменная, широкая улыбка. Это что, шутка?! Но.. Но... Постойте-ка! Это же дети Саске! Нет, нет, - не так. Это их с Саске дети. На лбу появилась испарина, а в голову закралась мысль, с которой Наруто не мог не согласится. Как же Учихе идет материнство. - Наруто, - мелодично начала девушка, - Возьми сына на руки. Блондин отшатнулся, будто прямо сейчас она с размаху ударила его по лицу. Какого к черту сына?! Ему, мать твою, шестнадцать! Но кажется девушка была уверена, что именно ему принадлежат эти дети, и ее такая прямая убежденность в этом передалась и ему. Видимо воздушно-капельным путем. Нет, конечно он помнил все их минуты близости, но чтобы дойти до детей. Черт! Когда успели..? Однако Намикадзе, в очередной раз вздрогнув, бегло оглядел лицо улыбающейся девочки. Три года. В двенадцать лет у него не мог родиться ребенок... Наруто с размаху хлопнул себя по лицу рукой. Конечно не мог! У них с Саске и сейчас нет никаких детей, а это просто его галлюцинации. Но эти самые галлюцинации, как он не старался, уходить не собирались, даже несмотря на красноту руки от частых пощипываний. По правде говоря, думать ему приходилось с трудом. Он не знал почему, но мысли в этом направлении так сильно не хотели идти, что голова просто разболелась. Наруто замер. Но если это не галлюцинации, то возможно Курама знает, что сейчас происходит..?! И-и-и, ничего. Под удивленный окрик Саске и рев их сына, - тьфу ты! - этого ребенка, он выскочил из беседки и помчался в противоположную сторону. Курамы не было. Он его не чувствует. Что же произошло такого, что теперь его Лис затерялся под обломками его хрупкого подсознания? Замедлив свой бег и тщетно пытаясь обнаружить чакру биджу, Намикадзе замер, хватаясь вспотевшими ладошками за мокрые волосы. Черт, этого просто не может быть! Девятихвостого не было. Словно бы в киноленте, прокручивая фрагмент за фрагментом, вспышкой множества ярких звезд перед глазами замерцали воспоминания и он, будто бы в очередной раз получив удар под дых, согнулся пополам, тяжело дыша. Его прерывистое, горячее дыхание эхом отдавалось в ушах, а перед метающимися в ужасе глазами то и дело вставали два красных шарингана Мадары. Он в цукуеми. *** Искры взметнулись перед глазами и Итачи, прикрывая рукой глаза, едва заметно прищурился. Какаши не было видно, а вот Обито, напротив, образовывая дыру, что ярким пятно зияла в животе, кружил в ней едва заметный глазу ураган. Однако этот самый ураган был и вокруг него. Поднимаясь в воздух, он величественно метал вокруг себя ветки, деревья и землю вместе со шквальным ветром. Техники клана Учих на него не действовали, а сейчас он и вовсе был в не досягаемости, медленно поднимаясь над землей. Какие-то тени, метаясь вокруг его тела, медленно наполняли пространство его живота. - Итачи, не время падать духом. - Учиха вздохнул, видимо успокаиваясь и поравнявшись со своим отцом, также как и последний присел на корточки. Долгожданное подкрепление было сейчас как нельзя кстати. - Саске, она... Жива? - Кого это ты трупом назвал? - облегчение, вперемежку со вздохом вырвалось из его груди. Спокойствие голоса сестры успокаивало и дарило надежду. Саске, легким движением руки закинула катану на свое плечо и заметно ухмыляясь, оглядывала поле битвы. Белые Зетцу активно перебегали на сторону шиноби и под удивленные взгляды солдат, смело шли в атаку против бывших союзников. Никто должным счетом не понимал ничего, но такое развитие событий в некоторой степени облегчало их битву. Запал становился настоящим желанием, а разгоряченные тела смело рвались в атаку. Саске увлеченно скрестила катану с гунбаем Тоби, и отпрыгнув на расстояние вытянутой руки, прогнулась от внезапной атаки противника. Чакра все еще была на пределе и тело будто бы разрываясь тысячью осколками, желало грязной и кровавой битвы. Тени, кружившие вокруг тела Обито становилось осязаемее, и с болезненными вздохами врага, не щадя его мышц, с болью впивались в зияющую дыру. Она словно бы губка, впитывала эту чужеродную энергию. Учиха пригнулась, когда над ее головой, едва ее не задевая, пронесся яркий оранжевый поток и также как и остальные тени, крутанувшись вокруг своей оси, полным ходом стал врываться в тело безумного Учихи. Оранжевая чакра. Девятихвостый биджу. Учиха нахмурилась, мельком оглядывая своих земляков, что полным порывом катона старались снести с поля видимости Обито. Стараясь убедить себя, что две серебристые дорожки, скатившиеся по щекам являются следствием ужасного урагана, поднявшего пыль, а не жгучей боли, разносившейся ядовитой волной по всей грудной клетке, девушка нахмурилась, стараясь не попадаться в бешеные глаза риннегана Тоби. - Детка, не волнуйся, Узумаки живучие черти, - Саске слегка вздрогнула, когда на её плечо легла горячая ладонь, а над ухом раздался серьёзный голос красноволосой хабанеро. Ее волосы, словно стая диких змей, взметнулись вверх, а из рук, цепкими путами разлетались цепи. Охватив тело Обито, они скрутили его руки за спиной, а по серебристым оковам пронесся черный огонь Аматерасу, созданный лично от Фугаку. Выскочив вперед, два опытных шиноби понеслись на врага. Перехватывая кунаи, они сцепили свои клинки вместе, и резко скача по взметнувшимся вверх обломкам, прыгнули в эпицентр действий. Учиха закашлялась, когда раздался оглушительный взрыв, и пошатнувшись, рухнула на землю, придавливаемая телом Кушины. Та соскочила, буквально копирую жесты недавнего сражения своего сына. Фугаку приземлился более удачно, и протягивая руку жене Четвертого, обхватил ее локоть ладонью. Крутанувшись вокруг своей оси, он отправил женщину в полет. У Саске побежали по телу мурашки. Она еще никогда в жизни не видела настолько слаженых и четких движений, отработанных техник и силы своих родителей. Узумаки, взметнув волосы вверх, будто изображая демона из преисподней своей темной аурой, поразила ударом голову Обито. Фугаку ликующе пустил сюрикены, подогреваемые огненной стихией. Но те, отскакивая назад, взметнулись вихрем фейерверков вокруг врага. Красноволосая шиноби отпрыгнула назад, тяжело дыша. У них удалось ранить, казалось бы, неприкосновенного масочника, но они также понимали, что если Тоби завершит свои действие, преобразованный десятихвостый не позволит себя даже пальцем задеть. - Какаши-сан? - Саске слегка подняла бровь, когда узнала под обломком дерева серебристые волосы своего сенсея. Тот, взмахнув окровавленной рукой с кунаем, росчерком оружия заставил бревно распасться на две равные части. Фугаку протянул руку. - Техники клана Учиха на него не действуют. - прохрипел копирующий ниндзя, принимая руку главы клана. - Мы это уже поняли. - хмыкнула Кушина и на миг ее взгляд задержался на Учихе-младшей. - Саске, твой риннеган. Девушка вздрогнула, дотрагиваясь пальцами левой руки до щеки. Глаза обожгло, когда она покорно активировала новую технику, и легко увернувшись от нового потока бури, отпрыгнула в противоположную от родителей сторону. Фугаку кивнул на немой вопрос дочери. Сейчас нужно идеально не промахнуться. И если он правильно понимает способности новых глаз дочери, то все, что им остается, это лишь помочь ей. Уловив серьёзный взгляд друга, Кушина нахмурилась. Оранжевая чакра почти закончила свой поток в тело нукенина, а это означало только одно; времени у них осталось предельно мало. Саске сосредоточено встала, стараясь направить поток чакры в глаза. Все, что сейчас требовалось, это правильно рассчитать траекторию атаки. Обито рассмеялся, абсолютно уверенный в своей непобедимости. Он истерично хватался за голову, и источал настолько противный смех, что становилось тошно от столь нервных возгласов. Это было похоже на предсмертные выкрики тюленя. Настолько мерзко звучал его гогот. Кушина покрылась испариной, призывно хватая цепями трясущееся тело Учихи. Фугаку, в заимодействии с сыном создали просто огромный катон, выкладывая весь гнев своей чакры. Хатаке, перехватывая кунаи, бросил их вдогонку двух техник. Саске, ветровым выхрем взметнулась вверх, хватаясь за огромный обломок скалы, что парил в паре метров от земли. Нужно было только успеть. В ее распоряжении было пятнадцать минут. Она должна была успеть за это время заполучить взгляд Тоби в гензюцу. Но кажется, Обито предусмотрел ее порыв, и коварно усмехаясь, метнул в сторону брюнетки воздушный поток, подогреваемый гунбаем. Сорвавшись со скалы, медленно парящей в воздухе, девушка уже готова была шмякнуться об землю, больно приложившись головой, но под ногами выросла почва. Мокутон?! Первый Хокаге?! Не раздумывая, Учиха бросилась вперед, наперерез оружию Обито. Почва под ногами все выростала и выростала, поднимаясь высоко в небо, к истеричным заломам рук врага. Прыжок, и бешеный взгляд масочника упирается в ее риннеганы. Две сильнейшие техники встретились, утопая в гензюцу Учихи. *** Темно. Звук воды нарушил мнимую видимость тишины, а обломки фраз едва можно было разобрать за давящей атмосферой. Саске кашлянула в кулак. Кто бы мог подумать, что в противостоянии двух риннеганов ее взгляд окажется сильнее. Чакра десятихвостого замедлила свой ход, и не до конца запечатанный девятихвостый желал выбраться на свободу. Она это чувствовала. Обито рассвирепел, сверля взглядом черные глаза девушки. Он был сейчас обычным шиноби. Без всяких замашек биджу и истерик приближающейся победы. Она молчала, оглядывая ровную, гладкую кожу оппонента. Не было сейчас белой, словно мел руки, что в забвеньи тянулась к ее горлу, в секунду до гензюцу. Не было кровожадной усмешки, что желая крови, предвкушала ее предсмертные хрипы. Она сама создала это измерении, и сейчас, ей самой хотелось знать всю правду. Что происходило там, в реальности, она не знала, но догадывалась, что время для них двоих замерло, оборачиваясь обратным ходом. - Кхм, - снова кашлянула она в кулак. - Обито, да? Как же сейчас девушка нуждалась в Наруто, вместе с этой извечной Нарутотерапией, которой он лечил блуждавших на пути шиноби. Как же не хватало его громких выкриков, которыми он старался донести до мозга противника истинную суть шиноби. Как же просто ей его не хватало. Девушка вздохнула. Все, что она помнила, сейчас нужно было применить в действие. В излюбленной манере ее парня, она должна была донести до Тоби правду. - И это все, на что ты оказалась способна, маленькая Учиха? - усмехнулся мужчина, и глаза девушки с удвоенной силой зажгло. Он старался всеми силами разрушить ее гензюцу. Она держалась. - Достаточно и этого, чтобы сдержать такого урода, как ты. - нет и нет. Не так должна была начаться их беседа. Как это делал Наруто? Как же, черт возьми, он так легко вправлял всем мозги? Взгляд глаза в глаза. Никто не сдавал позиций, каждый усиленно пытался прожечь дыру в оппоненте. Девушка вздыхает, устало прикрывая глаза и садясь на пол. Нужно с чего-то начать. Не важно с чего, нужно как-то зацепить потаенные струны его души, чтобы разговорить этого болвана. Тоби синхронно повторяет за ней, также скрещивая ноги и руки перед собой. Они словно играют в понтамиму. Каждый старается переплюнуть другого, но пока ни у кого этого так и не удается сделать. Проходит время, и Саске, наконец, решается заговорить. - Зачем ты решил помогать Мадаре? - но на свой вопрос девушка не получает ответа. Секунда за секундой бежит время, но Обито, спокойно прикрывший глаза так и не собирался ей отвечать. Вместо этого, глаза все также неумолимо болели и он все также не сдавал своих позиций, натиском обрушивая на нее чакру. - Я воюю против вас, защищая то, что люблю, - снова рушит она прочно засевшее в этом месте молчание. - Защищая людей, которые мне дороги. Защищая семью, и... Защищая любимого человека. Тоби хмыкает, едва уловимо вздрагивая на последних ее словах. Они словно две стороны одной медали. Сидят в паре метров друг от друга в позе лотоса, скрестив руки на груди и будто бы медитируют, с закрытыми глазами невзрачно глядя друг на друга. - Я полюбила его всем сердцем, сама от себя не ожидая этого порыва. - нащупав нужную почву, решает она вспороть свою душу перед этим человеком. - Честно говоря, сначала я ненавидела его всем сердцем, но после... Он стал мне безумно дорог. Я бы отдала за него свою жизнь. Молчание снова становится другом этого места, и лишь тихое дыхание двух людей вспарывает совсем безмолвную тишину. - А оно мне надо, - словно крик, раздается его стальной голос, будоража ее открыть глаза, - Слушать твои сопли? Но нет, он ее не задевает, лишь заставляет едва уловимой догадке проникнуть в ее сознание. Кажется, она начинает кое-что понимать. Совершенно игнорируя его фразу, она продолжает: - Знаешь, если бы он умер... И единственной возможностью вернуть его, было бы цукуеми... Я бы боролась не щадясь, и... Кого ты потерял, Обито? Мужчина широко открывает глаза, видимо совсем не ожидая этого вопроса. Но говорить он не собирается. Совсем нет. - Да брось. Возможно мы здесь умрем. Возможно вокруг нас уже собрались шиноби, дабы взорвать наши бренные тела, - усмехается девушка, прекрасно понимая, что на самом то деле это возможно. - Мой отец вряд ли бы подумал о моей сохранности, если бы появилась возможность уничтожить тебя и победить в войне. Тоби хмыкает, снова утопая в безмолвие этого места. Он знал, что она права, и она знала, что он знает. Секунды тянутся подобно вечности и девушка уже успела перебрать в голове всевозможные исходы события, когда он, наконец, кажется сдался. - Она умерла. Ее убили. - Имя? - Рин Нохара. Саске вздрогнула. Она знала ее. Однажды, перебирая архивы Конохи, она наткнулась на великую жертву отважной куноичи, на информацию о девушке, воля которой была настолько сильна, что она пала в сражении за родную деревню с ослепительной улыбкой на губах. Саске хмыкает. Кажется, она начинает учиться промывке мозгов аля-Намикадзе-Наруто. - Я... Читала о ней. Она была героиня. Тоби хмыкает, игнорируя последнее слово брюнетки. Он уверен в своей правоте и его совершенно не волнует, что она собирается сейчас сказать. Он знает все и без неё. Но отчего же тогда сердце так больно сжимает? - Знаешь, я могу с уверенностью сказать, что она бы боролась против цукуеми... Обито рыкнул. Маска спокойствия и хладнокровия полетела к чертям вместе с уверенностью в своей правоте. Он вскочил на ноги, сверля ее гневным взглядом. Брюнетка вздохнула, тяжело поднимаясь на ноги. - Да что ты можешь знать?! Ты ее не знала! Не знала! - Да знаешь что?! Если она умерла за мир шиноби, за живой мир шиноби, хотела ли она проснуться в этом чёртовом цукуеми? - Заткнись, заткнись! - орет он, с силой сжимая кулаки. Эта малявка ничего не знает! Ее не было там! Не было! - Ха! Неужели ты настолько глуп, что повелся на бредни Мадары? Неужели ты не понимаешь, что не обретешь счастье в цукуеми, а она давно мертва. Это будет не она! Обито пышет жаром. Он знает, он чувствует, она права. Но что, твою мать, он может? На что он способен, если это, как ему кажется, единственно верный способ. - Ты не понимаешь! Саске победно усмехается. Вот она, почва, и едва заметно замирает, зная, как убедить его в правоте. - Мой возлюбленный возможно мертв. - громко звучит ее голос, прерывая тяжелое дыхание мужчины. - Ты его убил. Но я не желаю идти сдаваться в цукуеми. Я знаю, он был бы против. Я знаю, он бы не желал для меня и для себя такой жизни. Поэтому, если мне суждено умереть вслед за ним, я сделаю это с высоко поднятой головой. Но если же судьба распорядится иначе, я буду беречь память о нем в сердце. Она говорила искренне, чистую правду. Она открывала душу перед ним, перед своим врагом и понимала, что это, возможно единственный выход сейчас. Возможно, это единственное, что она может сделать. Рассказать о своих чувствах. - Ты не понимаешь! - Это ты не понимаешь! - перебивает она его леденящим душу тоном, - Вместо цукуеми я бы предпочла достойную смерть. Он что-то выкрикивает в ответ, не желая мириться с ее словами, но она совершенно его не слушает, делает медленные шаги навстречу. Миг, и она прижимает дрожащее тело мужчины к себе, крепко его обнимая. Саске знает, они похожи. Твою мать! Они чертовски сильно похожи. И если бы не он, не Наруто, она бы разделила взгляд Тоби. Однако сейчас все, что остается сделать ей, поделиться тем светом Намикадзе, который парень искренне ей подарил. Именно этот свет изменил ее и сейчас девушка пребывала в надежде, что этот свет изменит и мужчину, что заблудился на своем жизненном пути. Будучи еще ребенком. *** Мир застывает, и красноволосая куноичи прерывисто всхлипывает. Помятый, грязный и устылый Минато Намикадзе, еле перебирая ногами, несёт на руках мёртвое тело сына. Саске и Обито пару минут назад и след простыл. Никто так и не понял, куда они исчезли, но все были уверены, что девушка сделает все правильно. Кажется, Наруто был мертв. Пульс не прощупывался, а бледность лица заставляла кровь холодеть в жилах. Никто не мешал мужчине безмолвно идти, неся свою ношу, которую тот бережно прижимал к груди. Мадара куда-то пропал, оставив шиноби молчаливо ждать своей участи, ведь последняя надежда мира бездыханно покоилась на руках своего отца. Он убил его. Первый Хокаге Хаширама Сенжу топнул ногой, образовывая деревянную кровать, на которую Четвертый Хокаге спокойно положил своего сына. Кушина пала на колени, захлебываясь слезами. Люди постепенно собирались вокруг, не в силах проронить и слова. Неужели именно так выглядит конец? Что, война уже закончилась? Тогда, они проиграли. Щелчок нарушил тишину, и сбивая с ног Итачи, что подошёл к бездыханному телу блондина, с небес на землю рухнула Саске Учиха. В самом что ни на есть прямом смысле. Пару раз чихнув, она соскочила на ноги, и оттряхнув одежду, резко развернулась. Кажется, вид мёртвого возлюбленного ничуть не взбудоражил ее кровь. Будто бы она знала, что так и будет. Под удивленные взгляды шиноби, что уже смирились со своей участью и сейчас подходили попрощаться со светловолосым парнем и героем, она протянула руку, в которую вложил свою ладонь уже образовавшийся десятихвостый. Тоби был не похож на себя, вместо сияющей дыры на животе торчал огромный глаз. А из плеч росли белые рога, словно бы оленьи. Кожа была полностью белой, а на теле то там, то тут виднелись черные запятые. Тело было разукрашено знаками-символами Рикудо-санина. - Почему ты его не убила?! - крикнул Фугаку, громом разрезая застывшее молчание и шок, что царил на лицах собравшегося народа. Но Саске не ответила, подпуская Обито к телу любимого. Кушина молчала, не воспрещая этому действу. А за Кушиной молчали и остальные, страстно желая как можно дальше убрать это омерзительное существо от тела парня. - Еще ничего не кончено. - будто бы завороженная, бесстрастно проговорила Саске, наблюдая за ярким свечением рук Обито. Тот, в свою очередь склонился над Наруто, и хмыкнув, медленно стал обволакивать его своей чакрой. - Минато-сенсей, - в гнетущей тишине прогремел его голос. - Простите меня. За все. И будто фейерверк, взрыв на множество атомов, разлетелось его тело, разметав вокруг себя множество мириад звезд и бушующим ураганом разносясь по округе. Шиноби зажмурились, едва успевая заметить, как ярко оранжевая чакра кьюби наполняет тело Наруто и парень, с тяжелым сипом открывая рот, устало делает вдох. Саске хмыкает, кончиками пальцев протирая кровавые дорожки на щеках. - Ну что за дурак. - и замирая, спокойно оседает на землю, уже наверняка рассчитывая на победу. На его победу.