Их будущее, их прошлое

      В честь хорошей погоды, внезапно установившейся в Лондоне, он ждал её не в учительской, а на крыльце школы. Мимо пробегали последние учащиеся, бросали ему на бегу «Здравствуйте» и мчались по своим делам. Лишь один мальчик задержался возле него:       — Здравствуйте… Мистер Честертон, а можно спросить?       — Добрый день, да, конечно.       К своему стыду, Йен ещё не выучил имена всех своих учащихся. Собственно, сегодня был только третий его рабочий день. По счастью, им с Барбарой удалось уговорить начальство школы, где они работали раньше, взять их назад. Их репутация ответственных и неравнодушных учителей сослужила им хорошую службу даже через два года, за время которых от них не было ни слуху не духу. К сожалению, полицейская телефонная будка, под видом которой тогда находилась на Земле, а теперь где-то во Вселенной, ТАРДИС, не умела именно звонить. Она умела рассекать время и пространство, а звонить — нет, не умела. «Может, ему просто некому было? — внезапно подумал Йен о Докторе. — А теперь, когда мы вернулись на Землю, он подумает и что-нибудь придумает. Просто чтобы была возможность однажды позвонить и сказать…»       — Да, малыш? — Йен понял, что он слишком развитался в облаках и задумался о Докторе, когда его внимание пытался привлечь этот очень молодой человек.       — Ну вы нам на уроке о них рассказали. Трубки… ээээ… трубки. Очень тонкие и маленькие. — «Малыш» смотрел на него во все глаза.       — Да, и что там с углеродными трубками? — Йен попенял себе за то, что на уроке не сдержался и немного увлёкся, вспоминая о будущем — том будущем, которое они видели в путешествиях с Доктором.       — Такие правда бывают?       — Пока нет, но будут, непременно будут, а вот когда — это уже очень сложный вопрос. — Даже для путешественника во времени. Доктор не рассказывал им историю науки в подробностях, даже земной науки, а уж соотнести инопланетную цивилизацию с земной… Когда на Земле появятся подземные города для защиты населения от радиации? Йен надеялся, что человечество не дойдет до такого, и они не появятся никогда.       — А как же узнать? — огорчился малыш.       — Боюсь, никак. Разве что самому прилежно учиться, закончить школу, поступить в институт, а потом заняться изучением химии. Химия — это наука будущего.       Малыш так задумался, что повернулся и ушел не попрощавшись. «Истинно по-английски!» — усмехнулся Йен, ничуть не обидевшись. К тому же из школы показалась Барбара. Он неловко, будто впервые, поцеловал её, забрал у нее сумку со взятыми на проверку тетрадями. Она смутилась, огляделась, не видел ли кто, будто у неё не сияло на пальце тонким ободком обручальное кольцо.       — Ну, как прошел день? — спросили они друг у друга одновременно, и одновременно же рассмеялись.       — У меня всё отлично, но без новостей, — быстро доложил Йен. — А как твой показательный урок?       — Ой… — вздохнула Барбара. — Если бы не эта тема…       — Древний Рим — отличная же тема! — удивился Йен. — Ты — мы — её знаем не только по учебникам и книжкам, но и изнутри! Сколько всего нового и интересного можно рассказать!       — В том и проблема, что я могу рассказать больше, чем написано где-либо. А на каждое слово меня могли бы спросить «А эти данные у вас откуда? А те из какого источника?». Боюсь, вариант «Я там была и сама все видела» проверяющих не устроит. — Барбара прижала руки к сердцу: — Я так боюсь, так боюсь, как будто это был мой первый урок вообще. Кажется, я там всё же наговорила лишнего, но почему-то никто никаких замечаний не сделал.       — Надо было, сидя на той вилле, не бездельничать, а написать парочку свитков с описанием быта, сейчас бы и предъявила подлинные документы, — усмехнулся Йен. — Только кто же знал!       — И в учительской… — Барбара не закончила мысль.       — Что — в учительской? — в голосе Йена послышалась настороженность.       — Мне сказали, что я совсем не изменилась.       — Это же хорошо?       — Что даже прическа осталась прежняя. А мода ушла вперед и дальше!       — Это такие мелочи, на самом деле. Мало ли, почему она осталась прежней. Ты с этой прической где и когда только не побывала, ни у кого к ней не было претензий. Даже у короля Ричарда Львиное Сердце и Кубилай-хана, — попытался успокоить Барбару Йен. — Это историческая прическа, можно сказать!       Она не выдержала и рассмеялась, напряжение, державшее её в своих тисках в течение дня, постепенно уходило, спадало.       — Да, это наша история, наше прошлое.       — И у нас его никому не отнять, — согласился Йен. — И ты в моих глазах всегда будешь богиней. Грозной и милосердной ацтекской богиней.       — А это будет наше будущее?       — Оно так переплетено с прошлым, что я их с трудом отличаю. Трудно быть путешественником во времени!       Они рассмеялись, вместе спустились с крыльца и зашагали в сторону дома, наслаждаясь хорошей погодой.              2014