Отмщение любовью

      Он шёл по просёлочной дороге, намереваясь вскоре добраться до города. Высокий, стройный, смуглый молодой мужчина с точёными, сильными, но изящными руками с длинными пальцами, словно созданными для того, чтобы играть на музыкальных инструментах. Резкий порывистый ветер трепал его тёмные густые волны волос, в беспорядке разбрасывая в разные стороны. На смуглом лице, будто высеченном из камня, без единого изъяна, с закругленным подбородком выделялись чётко очерченные губы, нынче плотно сжатые. А в шоколадных глазах, в коих хотелось утопать без конца, сейчас застыла какая-то неведомая тоска. На вид мужчине было не больше двадцати семи, хотя на самом деле он уже перешагнул третий десяток. На нём была рубашка в чёрно-белую вертикальную полоску и белые обтягивающие штаны, выгодно подчёркивавшие стройность фигуры, но сейчас немножко запачканные от ходьбы по песку. Благо, накануне прошёл дождь и пыли не было, только мокрый песок прилипал к его белым туфлям. Но мужчина не замечал ничего, сосредоточившись на мыслях.       Была середина дня, светло и довольно тепло — температура здесь редко опускалась ниже пятнадцати градусов, — несмотря на то, что солнце практически всё время пряталось за тучами, гонимыми ветром куда-то за горизонт. Вот и мысли его были под стать погоде — мрачные, невесёлые, беспорядочные. Лишь иногда слабый луч надежды освещал этот мрак, обещая, что всё ещё будет хорошо, несмотря ни на что. Но жизнь научила его не поддаваться ложным надеждам, ничто не сможет его сейчас убедить в том, что счастье ещё возможно в его жизни. А ведь когда-то всё было иначе…       Едва завидев его на сцене, зрители радостно кричали: «Ананд Даймонд! Ананд Даймонд!» — и он радостно улыбался этим восторженным крикам и эта его сногсшибательная улыбка свела с ума не одну девушку. С огромной радостью он, ласково и в то же время энергично трогая струны гитары, пел для них необыкновенно чистым голосом с бархатными нотками, в котором чувствовалась не только нежность и доброта, но и мужество, и сила. А потом танцевал. Что это были за танцы! Казалось, его гибкое, пластичное тело не имело костей, он двигался настолько гармонично, настолько плавно и естественно, что невозможно было оторвать взгляда! Какой фонтан чувств, страсти, эмоций выражал он в движениях тела! Неудивительно, что зрители были всегда в восторге. Сколько он в своей жизни дал концертов! Какое душевное удовлетворение получал от того, что приносит людям счастье!       Пять лет прошли безмятежно. За это время он мог скопить целое состояние, но предпочитал отдавать половину денег на благотворительность в больницы и детские дома. Его мать, которая покинула сына незадолго до начала его умопомрачительной карьеры, умерев от рака, и его отец, честный полицейский, который был смертельно ранен при исполнении долга, всегда учили его помогать тем, кто сам себе помочь не в состоянии. Многие благословляли его благородное сердце, давшее им новую жизнь.       И вниманием девушек он не был обделён. Сколько их у него было! И, несмотря на то, что ни одной из них он не давал никаких обязательств — не случилось ему по-настоящему влюбиться, — они не были в обиде. Ведь он умел сделать счастливой каждую из них, пусть лишь на одну ночь. Галантный и внимательный кавалер, остроумный и интересный собеседник, романтичный и сильный мужчина, нежный и страстный любовник — что ещё нужно даже самой привередливой женщине?       Но однажды всё это изменилось. Один богач по имени Торил Прайд, — видимо, из тех, кто думают, что в жизни всё продаётся и покупается, — пригласил его выступить на дне рождения дочери. Конечно, Ананд был не прочь доставить удовольствие даже самой избалованной богачке, по крайней мере, заработанные деньги пошли бы на пользу другим добропорядочным людям. Но случилось так, что именно на этот день у него уже был назначен благотворительный концерт. Ананд вежливо объяснил ситуацию, но тот и слышать ничего не хотел: почему он должен уступать какой-то толпе?! Почему он, Торил Прайд, который привык получать всё по первому желанию, должен смириться с тем, что какой-то артист смеет ставить ему условия?! Он пытался добиться желаемого угрозами, когда понял, что деньгами Ананда не уговорить, но и это не дало результата. Ананд был непреклонен, он не привык идти на сделки ни с честью, ни с совестью, а на угрозы отвечал улыбкой, ведь тогда он был уверен, что в мире существует справедливость и невиновному бояться нечего. Как же! Впрочем, случись времени повернуться вспять и повторись всё это, даже зная, что его ждёт в итоге, он всё равно не подчинился бы воле богача. Ананд не привык поддаваться страху и прогибаться под тех, кто всё меряет деньгами. За что и поплатился.       Благотворительный концерт был в самом разгаре, когда неожиданно появилась полиция. Ананд очень удивился, но ничуть не испугался: ведь совесть его была чиста. Инспектор направился прямо к сцене и сказал фактически в микрофон так, что весь зал услышал: «Господин Даймонд, мне велено задержать Вас. Прошу Вас пройти со мной в участок». Даже услышав эти слова, Ананд не волновался в отличие от зала, который вдруг зашумел, но артист успокоил их несколькими словами и вполголоса обратился к полицейскому: «Господин инспектор, прошу Вас, разрешите мне закончить выступление. Для Вас ведь нет особенной разницы, арестовать меня сейчас или спустя час, зато у этих людей не будет испорчен праздник, а у сотни иных людей, на нужды которых пойдут деньги, собранные за этот концерт, появится надежда. Пожалуйста, разрешите мне закончить выступление». Инспектор полиции был человек обязательный, но справедливый и добродушный, он приказал своим людям охранять выходы из зала, а сам собирался расположиться в зале, на что Ананд с грустной улыбкой ответил: «Делайте то, что считаете нужным, господин инспектор, но я даю Вам слово, что не сбегу». Инспектор согласно кивнул в ответ, правда, приказа не отменил, и весь остаток концерта просидел на ступеньках в зале, поскольку свободных мест не было. Ананд спокойно закончил концерт, раздал автографы, принял цветы и подарки от зрителей и, оставив всё это в гримёрной, отправился вместе с полицейским в участок. Каково же было его удивление, когда там он обнаружил Торила Прайда, вальяжно развалившегося в кресле, и обвинение, прозвучавшее следом за этим открытием, уже не удивило его: Ананда обвиняли в краже денег и драгоценностей господина. Не успел артист открыть рот для оправдания, как ему сообщили, что нынче в его доме произведён обыск. В присутствии его домработницы, которая открыла дверь полицейским, найдена шкатулка с вышеупомянутыми драгоценностями, — правда, не хватало одной цепочки, — а также десять тысяч, предложенных ему господином Прайдом за концерт, от коего он гордо отказался, присвоив себе деньги ни за что. На вопрос, куда подевалась цепочка из шкатулки, Ананд сразу даже не нашёлся, что ответить. Всё это было похоже на кошмарный сон. К сожалению, он не спал. В следующий момент его обыскали и нашли в кармане пиджака, в котором он выступал, ту самую цепочку. «Отведите его в камеру!» — распорядился начальник полиции, но тут Ананд наконец пришёл в себя от потрясения и заговорил: «Господин начальник, но Вы даже не задались вопросом, как все эти вещи оказались у меня! Господин Прайд действительно приходил ко мне домой и просил о выступлении, но на сегодня у меня был назначен благотворительный концерт, поэтому я отказался. О каких деньгах и драгоценностях идёт речь?! Я не знаю, как все эти вещи оказались у меня в доме!» «Тогда, может быть, Вы знаете, — с иронией спросил начальник полиции, явно не веривший ни единому слову артиста, — как в Вашем кармане оказалась цепочка, о которой, по Вашим же словам, Вы слыхом не слыхивали?» «Я не знаю, — смело глядя в глаза полицейскому, ответил обвиняемый. — Возможно, кто-то… — он бросил взгляд на Торила, который победно улыбался, — кто-то подбросил мне всё это ночью. Как раз накануне ко мне кто-то влез в открытое окно». «Господин Даймонд, но почему Вы не заявили об этом в полицию?» «Потому что я проснулся, лишь когда незваный гость перелезал через окно на улицу, я не видел его лица, дома был порядок и у меня ничего не пропало», — простодушно ответил Ананд. «Даже прибавилось», — рассмеялся Торил, а вместе с ним и полицейский. «Господин Даймонд, но зачем кому-то понадобилось подкидывать, как Вы утверждаете, Вам драгоценности и деньги?» — усмехнулся начальник полиции. «Откуда мне знать. Видимо, кто-то таким образом пытался отомстить». «По Вашим словам выходит, что мстил Вам сам господин Прайд, ведь ему принадлежат все эти вещи». «Я не знаю, с какой целью и кто всё это сделал, но, господин начальник, скажите мне, каким образом я смог достать все эти вещи». «Очень просто, — вмешался Торил. — Всё это было у меня с собой, когда я приходил к Вам в гости, я утром забрал деньги и драгоценности из банка. Когда я ушёл от Вас, я неосмотрительно оставил сумку в машине и зашёл в ближайший магазин, чтобы заказать своей дочери торт на день рождения. Я отсутствовал больше получаса, достаточно времени, чтобы незаметно залезть в машину. К сожалению, пропажу я заметил только вечером, когда вернулся домой», — распинался он. «Господин начальник, но зачем мне, человеку, который и так отдаёт большую часть заработанного на благотворительность, воровать всё это у господина Прайда?!» — Ананд чувствовал, что ещё немного и он просто вцепиться ненавистному богачу в горло. «А это уже Вы будете объяснять суду», — равнодушно махнул начальник и сделал знак стоявшему рядом полицейскому. Артист не стал тратить силы и нервы на то, чтоб доказывать свою невиновность тому, кто его слушать всё равно не стал бы, и молча прошёл в камеру. Всё время до суда Ананд обдумывал ситуацию и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что всё это было задумано Торилом Прайдом для того, чтоб отомстить за отказ дать концерт в его доме. Артист надеялся, что всё же судья будет справедлив и обратит внимание на то, что у него не было причин воровать у кого бы то ни было. Но на суде ему пришлось горько разочароваться: решение суда убедило его в том, что справедливость нынче не в моде и деньги решают всё.       К радости господина Прайда Ананда приговорили к двум годам заключения за то, чего он не совершал. Уже в тюрьме, куда изредка доходили слухи из внешнего мира, бывший артист узнал, что и судью, и половину присяжных вскоре уволили за взятки, но радости это уже не принесло. Если бы Ананд помимо музыки не уделял время занятиям спортом, то в тюрьме ему бы не поздоровилось. Но если его изящные красивые руки умели извлекать из струн прекрасные звуки, то эти же руки могли сжиматься в кулаки и тогда обидчику приходилось несладко. Он с лёгкостью объяснил тем заключённым, которые мнили себя богами, что на каждую силу найдётся другая. Но тюрьма есть тюрьма, два года казались ему сущим кошмаром: ему, человеку с утончённой душой, с любовью к людям и ко всему прекрасному, с желанием нести в мир светлое и радостное, приходилось коротать время в четырёх сырых стенах.       Когда же его освободили через полтора года за примерное поведение, он обнаружил, что остался совершенно один на этом свете: кому нужен бывший заключённый? И кого интересует, что решение суда было несправедливым? Продав почти за бесценок свой пришедший за время его отсутствия практически в негодность дом и машину, бывший артист купил себе одежду поприличней и на первом же автобусе уехал из города. В столице с его прошлым делать было нечего, а в небольшом городке в километрах трёхсот от столицы ему ещё можно было как-то устроиться.       И сейчас он шёл по дороге, вспоминая всё произошедшее с ним и чувствуя невыразимую тоску и боль из-за того, что его жизнь была брошена к ногам богача. Думал ли он о мести? Скорее, нет. Иначе он бы любой ценой остался в столице и, выяснив место проживания господина Прайда, занялся бы осуществлением мщения. Но Ананд сомневался, что это принесёт ему даже моральное удовлетворение: полтора года тюрьмы и разрушенную жизнь не исправить, время вспять не повернуть, а жить как-то надо. Но столица жгла ноги, поэтому тут же было принято решение уехать подальше от воспоминаний к новым местам, новым людям, новой жизни. Начать всё с чистого листа.       Солнце ещё только-только начинало клониться к закату, а Ананд уже вошёл в город. Расспросив по дороге местных жителей, он добрался до недорогого района, где можно было снять жильё, особо не растрачивая свои сбережения. Привыкший жить скромно, но достойно, Ананд не собирался опускаться на самое дно, всё же, несмотря на невзгоды, самоуважения и благородства он не растерял. Таким образом, он нашёл себе и, заплатив за месяц, снял небольшую, уютную, опрятную, однокомнатную квартирку на первом этаже в одном из двухэтажных домиков, примыкающих один к другому в самом спокойном квартале городка. Покончив с этим, молодой мужчина отправился в центр подыскать себе подходящую работу.       Немного устав от ходьбы, он на миг прислонился к столбу у дороги, задумываясь, чем бы он нынче мог зарабатывать себе на жизнь. Как раз в этот момент мимо пронеслась машина и, обрызгав Ананда с ног до головы из ближайшей лужи, в которую водитель въехал на большой скорости, подняв фонтан, резко остановилась метрах в десяти от него. Разумеется, бывший артист, глядя на свою ещё минуту назад белую одежду, рванулся к автомобилю, намереваясь вразумить неуклюжего водителя, и издалека крикнул:       —Эй! — в это время задняя дверца открылась и из машины вышла девушка.       Ананд, подойдя, на миг потерял дар речи, не имея сил оторваться от прекрасного создания, которое явилось его взору. Среднего роста девушке в элегантном, плотно облегавшем её стройную фигуру, сиреневом платье и балеро с укороченными узкими рукавами, на вид было слегка за двадцать. Лёгкий ветерок играл её густыми тёмно-каштановыми кудрями. Она обернулась на крик и неожиданно на Ананда глянули два больших океана в обрамлении чёрных длинных ресниц на необыкновенно милом, нежном личике. Этот взгляд взбудоражил кровь молодого мужчины, но не успел он насладиться этим сладостным трепетом, как девушка, достав из клатча крупную купюру и сунув ему в руку, несколько раздражённо бросила, глядя на него:       —Вот, возьмите! Такие бездельники, как Вы, всегда найдут способ, как бы получить деньги без особых усилий! — с этими словами она развернулась, чтобы уйти, но Ананд, во взгляде которого блеснула сталь, схватил её за руку.       Вскрикнув от неожиданности, девушка обернулась и на бывшего артиста снова глянули большие проникновенные глаза. И в них на этот раз явно читался страх, хотя незнакомка и хотела казаться смелой.       —Прошу прощения, госпожа, — заговорил Ананд, чеканя каждое слово. — Возьмите Ваши деньги, — он вложил купюру ей в руку. — Таким бездельникам, как я, они не нужны. Такие бездельники, как я, никогда не возьмут денег от избалованных богачек, вроде Вас. Такие бездельники, как я, привыкли сами себе зарабатывать на хлеб, — на этом он развернулся и быстрым шагом пошёл прочь.       Девушка застыла, зажав в руке деньги и глядя ему вслед. «Выходит, я ошиблась, — подумала она, посмотрев на купюру, — и обидела достойного человека. Как нехорошо получилось…» — она уже готова была кинуться вслед за ним, но, подняв глаза, обнаружила, что он скрылся из вида, видимо, зайдя в какой-то переулок.       —Что же теперь делать? — шёпотом проговорила она и взглянула на часы. — Боже! Я опаздываю! — и она быстрым шагом направилась к ближайшему ресторану.       Ананд шёл по дороге, опустив голову и пребывая в отвратительнейшем настроении. Мало того, что ему одежду испортили, так ещё и обругали ни за что. «Все богачи одинаковы, — думал он. — Только о себе и думают, все остальные для них не важнее грязи на туфлях. И что мне теперь делать?» У него не было иной одежды и, чтобы переодеться, ему нужно было сейчас потратиться на новую. Вот так, ещё не заработав ни гроша, приходилось уже думать о непредвиденных расходах. В таких невесёлых мыслях он брёл по дороге, по обе стороны которой были различные магазинчики. Вдруг его слух уловил звуки гитары: кто-то пытался играть, но ноты выходили не всегда хорошо, а кроме того, натренированному уху музыканта нетрудно было уловить, что инструмент не совсем правильно настроен. Сделав ещё несколько шагов, Ананд наконец увидел молодого человека, сидящего перед магазином музыкальных инструментов с гитарой в руках. Подойдя ближе, бывший артист сказал:       —Вам нужно немного подтянуть третью струну.       Молодой человек, перестав играть, поднял глаза и улыбнулся:       —Вы разбираетесь в музыке?       —Конечно!       —Настроите? — незнакомец поднялся, оказавшись на голову ниже собеседника, и, протягивая гитару, предложил сесть.       —Легко, — улыбнулся Ананд, присаживаясь, и, обняв гитару, подтянул третью струну, а потом попробовал инструмент, после чего подтянул ещё и четвёртую. — Теперь идеально, — удовлетворённо сообщил он, проводя по струнам, а затем заиграл первую попавшуюся мелодию: ценитель музыки не мог удержаться, чтобы хоть немножко не получить удовольствия от того, чем занимался всю свою жизнь.       —Невероятно! — с неизменной улыбкой проговорил молодой человек, наслаждаясь нежным мотивом. — У Вас здорово получается!       —Это моя бывшая профессия, — грустно улыбнулся в ответ артист, вставая и возвращая инструмент владельцу.       —Бывшая? Почему?       —Это долгая история.       —А чем Вы занимаетесь теперь?       —Ищу работу.       —Так Вы её нашли! — обрадовался незнакомец. — Если Вы, конечно, не против. Мне требуется настройщик инструментов, а ещё я бы не прочь пойти к Вам в ученики, не бесплатно, разумеется.       —И Вы даже не хотите спросить меня, чем я занимался последние годы?       —А к чему? В ваших способностях я на деле убедился, а человек, который может извлекать такие прекрасные звуки, не может быть плохим. Так Вы согласны?       Ананд чувствовал непреодолимое желание сказать «Да!» и, будь на месте молодого человека кто-нибудь менее искренний и приятный, он бы, не задумываясь, принял предложение. Но в создавшейся ситуации он чувствовал, что не может так поступить.       —Конечно, я согласен, но, — Ананд поднял руку, не дав молодому человеку заговорить, — я должен всё же кое-что сказать Вам. Последние полтора года я провёл в тюрьме, будучи осуждён за кражу, — мужчина увидел, как улыбка сошла с лица молодого человека и горько усмехнулся: он знал, что так и будет. — Простите, — он развернулся, чтобы уйти.       —Куда Вы? — удивился молодой человек. — Вы ведь сказали, что согласны на моё предложение.       Брови Ананда поползли вверх и, обернувшись, он удивлённо проговорил:       —И Вас не пугает, что я бывший заключённый?       Молодой человек снова улыбнулся.       —Главное, это никак не отразилось на Ваших способностях. А вдобавок, я не привык судить людей только по внешним признакам. Сердце мне подсказывает, что Вы хороший человек, а значит, Ваше заключение либо досадная ошибка, либо чьи-то происки. В любом случае моё предложение остаётся в силе.       —Ананд, — протягивая руку, представился мужчина.       —Джай, — пожимая руку, проговорил тот. — Поговорим о деле? — бывший артист согласно кивнул и они прошли в магазин, чтобы решить все вопросы по трудоустройству.       Подписав контракт, Ананд вышел на улицу со своим работодателем.       —Когда сможете приступить к работе?       —Да хоть завтра! Сегодня, боюсь, мой вид распугает всех клиентов, — рассмеялся мужчина, и только сейчас Джай обратил внимание, что одежда его нового знакомого вовсе не со странным рисунком, а забрызгана грязной водой.       —Да, вид неподходящий. Но если Вы только не торопитесь домой, я бы смог подыскать Вам что-нибудь из одежды отца, если, конечно, Вы не возражаете, моя одежда будет Вам слишком мала. У меня имеется тут небольшой гардероб.       —А отец не будет против?       —Он умер полгода назад.       —Мне жаль. Простите.       —Ничего, я уже привык к этой мысли. Он был отличным музыкантом и умел настраивать инструменты, но не успел научить этому меня, поэтому я владелец магазина, где ничего толком не знаю и не умею, — он усмехнулся.       —Это поправимо, — заметил Ананд, проходя за Джаем в магазин.       Выйдя вскоре в цветастой рубашке и свободных чёрных брюках, которые, хоть и не демонстрировали стройность его тела, всё же достаточно хорошо на нём сидели, бывший артист занялся настройкой инструментов. А в том, что владелец магазина сделал верный выбор, он понял, когда пришёл первый клиент и стал расспрашивать об особенностях разных гитар. Сам Джай ещё не очень хорошо ориентировался в том, чем занимался, зато Ананд с таким воодушевлением и страстью отвечал на любой вопрос посетителя, что тот спустя десять минут сделал свой выбор и ушёл довольный. К вечеру на счету бывшего артиста было около дюжины довольных клиентов и половина настроенных инструментов в магазине.       —Я знал, что не прогадаю, — улыбнулся работодатель своему новому работнику, провожая его за порог, поскольку пора было закрывать магазин. — Если так и дальше пойдёт, то боюсь, мне придётся пересмотреть наш с тобой договор, — они уже успели перейти на «ты».       —Что ты хочешь этим сказать? — удивился тот.       —Боюсь, через неделю-другую мне придётся предложить тебе партнёрство, чтобы ты не убежал к конкурентам, — они рассмеялись.       —Поживём — увидим, — пожимая на прощанье руку, ответил Ананд.       Домой он возвращался в хорошем расположении духа. И почему ему было не радоваться? Он нашёл работу, тесно связанную с его любимым делом и бывшей профессией, а также приобрёл друга. Об инциденте у дороги он вспомнил лишь тогда, когда дома занялся стиркой испачканной одежды, но теперь случай уже не казался ему таким удручающим, каким он представлялся сначала.