До открытия Кисуйсо.

Охана-тян вскоре уехала в Токио к своему Ко-тяну. Наверное, этого следовало ожидать. Нако устроилась в "Счастливую" вместе с Томоэ и господином Реном. Я думаю, у нее все сложилось чудесным образом. Минко... А Минко отправилась на поиски работы и жилья. Нам остается только пожелать ей удачи. Шумный рынок, где Минти чувствовала себя одиноко, не мог вызвать чувство уверенности. Везде были люди: они смеялись, спорили, болтали. Они были обществом. А "принцесса школы" была отбросом среди них, она была брошена. Величественность блестящей вещи не так заметна среди мусора, не правда ли? На углу показался ресторанчик. Он был обычным делом для этих районов и небольшим, но все-таки посетителей было достаточно. Минко направилась к нему в надежде, что там ей не откажут вновь. И ей, как вырезанной сцене из счастливого финала, найдется место в жизни завтрашнего дня. Менеджер, мужчина средних лет и по своей натуре не заслуживающий нашего внимания, позвал управляющего. Старый хозяин с недоброжелательным лицом скрючился над девушкой. Как коршун, он искал, как бы сильнее клюнуть жертву. - Чего тебе, дорогуша? - он неприятно дыхнул дымом от сигары Минко прямо в лицо. - Я хочу работать у Вас. Я буду выполнять всю работу. Прошу вас, - она поклонилась, чеканя слова, лучше чем самый богатый человек чеканит монету. Она даже на минуту забыла о своем отвращении к таким заплывшим праздностью людям. - Ты молода и неопытна. Нет, - корявым пальцем старик указал на дверь. Ему хватило наглости улыбнуться вслед за своим отказом. Возможно, что он надеялся на борьбу за место работы, на жаркий спор и аргументы, но Минти сейчас была как никогда слаба. Огорченная не в первый раз, Минко вышла и побрела дальше. - Восьмой раз...мне отказали восьмой раз...я пропала. - тихо прошептала девушка. Она прижала руки к груди, и, как будто молясь, просила неизвестно кого, чтобы о ней не было забыто. Последнее кафе, нуждающееся в работниках, было уютным и небольшим. Минко поклонилась хозяину, мужчине лет 40, и горячо стала умолять принять на работу. Хозяин был в смятении, раздумывая, брать ее или не брать. Зачем ему маленькая девчонка? Нет других кафе, что ли? И, в конце концов, он ей ничем не обязан. Зачем вообще что-либо делать? Не проще ли плыть по течению, как все? Делать, как каждый? А черноволосая все стояла перед мужчиной, вся красная и умоляющая. На хрупкие плечи Минко легла мужская рука, а затем знакомый до боли голос сказал: - Я хороший повар, и я буду работать у вас. Вы увидите мое резюме и поймете, Я - Ваше спасение. Но работать могу лишь с этой девушкой, без нее - никак. Она - моя правая рука. Тот, кому принадлежали эти слова, не был таким, как каждый. Для Минко он был особенным; немного грубоватый и совершенно прямолинейный; образ, при виде которого казалось, что именно сейчас все будет правильно и по-настоящему; сердце, скорее даже не то, что мы подразумеваем под сердцем, не орган, который поддерживает жизнь в нас физически, а некое "место", где наши мысли и чувства сливаются в высший апофеоз того, что мы испытываем к человеку, отражало всю святость происходящего для Минко. Тору подмигнул девушке, а та, не веря в свою удачу, потупила маленькую головку. О чем сейчас думать и что сказать? А, может, просто молчать? Теперь они будут работать вместе. Она и Тору. Бок о бок. Как в фильме со счастливым концом и сценой, после которой ее герои остались довольными. Хозяину ничего не оставалось сделать, как принять их двоих. Как целое. Увидев резюме Тору, мужичок загреб их под свое крыло с превеликой радостью. Хозяин оказался вполне сносным и чудным человеком. Уходя с нового места работы, Тору почесал затылок и смущенно улыбнулся Минти. Может, девушке только показалось, что это улыбка была для нее? Но теперь Тору уверенно смотрел на нее, любуясь тем, что она здесь и так близко, до неприличия рядом. Теперь тишина звенела в ушах у обоих, хотя вокруг были все те же гогочущие люди. Тору больше не хотел видеть, как красавица почти игнорирует его, и сказал: - Минко, раз тебе негде жить, живи у меня. Квартирка небольшая, но, это... приличная...Ты на моей кровати, я на раскладушке. Только готовить и убирать - твоя обязанность, конечно, - он хитро улыбнулся, проверяя, не сказал ли глупости. А Минти так обрадовалась, что не могла ничего сказать. Тору продолжил,- Будешь со мной жить и работать. До открытия Кисуйсо, конечно.