Роковые Кубы

Сейчас, в наши неспокойные дни, любой интересующийся мной человек может найти меня в обществе таких же, как и я, в неспокойном столичном Петербурге. Детство же свое я провел в куда более тихом, но оттого не менее прекрасном, городе Барнауле. Именно там я встретил одного уникального человека, человека изменившего меня и мою жизнь как минимум. Эта история приключилась со мной, когда я учился в десятом классе, весной. Весна выдалась на радость тихой и спокойной, но оттого не менее увлекательной, и, по-весеннему завораживающей. Весна очень сильно затронула весь наш класс; ... Все мы, все наши гены, косточки, кровь, даже говно наше пропитаны были той весной. Возможно, из-за этого почти на всех уроках я погружался не в мир тригонометрии, термодинамики и аминокислот, а в мир куда более простой и приятный русскому человеку: в мир Чехова и Горького, Тургенева и Достоевского. Все началось, помнится мне в середине марта, когда я сидел на последней парте, и пока наша пожилая и плохо видящая учительница химии пыталась объяснить нам что-то про алканы, я позволил себе окунуться в «Белую Гвардию» Булгакова. Это было начало первого урока, и Ваш Покорный Слуга только-только начал знакомство с этим, несомненно, великим произведением, пожалуй, величайшего автора России. Мое знакомство с Турбиными прервала завуч, внезапно вошедшая в класс. За ней вошел именно он: застенчивый молодой человек в очках примерно 16 лет. Он был одет в потрепанный, но добротный френч и солдатскую фуражку зеленого цвета, в форме крипера. Я смотрел на незнакомца и чувствовал в нем что-то невероятно близкое, какое-то безумное обожание, при этом я чувствовал, что вместе со мной на него смотрели два с половиной (а сейчас возможно и больше!) миллионов душ. Мой тонущий взгляд прервала фраза завуча: - Господа, прошу любить и жаловать, новый ученик вашего класса Роман Фильченков. Рома боязливо кивнул всем нам, и не найдя иных свободных мест, сел ко мне на последнюю парту. Дабы не показать свои внезапно вспыхнувшие чувства к новому ученику, я лишь сухо поздоровался и продолжил чтение. - Что читаешь? – спросил он меня через пару минут. - «Белую Гвардию» - ответил я. – А ты читал? – спросил я его в ответ. - О нет – Роман рассмеялся мне в лицо – я не читаю книги, я играю в Майнкрафт. Майкрафт? – удивленно спросил я тогда Рому. Тут, дорогой читатель, я считаю необходимым пояснить, что хотя в наши дни Майнкрафт стал популярнейшим развлечением среди аристократии, да и не только, в те славные годы мало кто владел этой, без сомнения великой игрой. - Сыграем после уроков – Рома слегка встрепенулся? Разумеется я не мог ответить нет. Остаток дня я провел в невероятном предвкушении, и надо сказать, ожидания стоили того. Поскольку в те дни я был достаточно бедным человеком, я не имел персональной ЭВМ, и новичок пригласил меня к себе. Мы вместе сидели с ним, наслаждаясь прекрасным кубическим миром. Это был другой мир, мир счастья и веселья, который он почему – то решил подарить мне, первому встречному, соседу по парте, с которым он был знаком всего один день. Я пытался завести с Ромой разговор, но как только я пытался узнать что-то о нем, он сразу же неумело переводил тему, да и вообще, умение разговаривать, вероятно, не было его сильной чертой. Тем не менее, ближе к восьми часам, Роман вздохнул и сказал: - Хватит этой глупой игры. Дело в том, что я раб, раб Майнкрафта. - Раб? – воскликнул я с удивлением, и, пожалуй, некоторой ноткой гнева – Expliquez moi, как можно быть рабом этой прекрасной игры? - Меня ведь вовсе не Роман Фильченков зовут – все больше мрачнел он – мое настоящее имя – Мистер Лололошка, я летсплейщик и у меня два с половиной миллиона подписчиков – произнес он и замолчал. Я не знал, что ответить на эту внезапную исповедь. Я не знал, почему он рассказывает все это человеку, с которым знаком меньше суток. На вопрос, расскажет ли он о своей грешной деятельности всем в классе, Лололошка кивнул. Испуганный и растерянный я отправился домой. Следующим утром, когда я проснулся, я понял, что мой день обещает быть возможно самым насыщенным днем в моей жизни. Я знал, что известие о том, что у нас в классе знаменитость вызовет бурную реакцию, но и не предполагал, чем все кончится. Когда на большой перемене, набрав в грудь побольше воздуха, Лололошка сказал кто он, я ожидал разных реакций. Кто-то мог удивиться, кто-то мог бы быть ошеломлен, но, вместо этого, все накинулись на бедного Лололошку, сверкая гневом в глазах. Fur Pewdiepie – кричали они, это стадо, эти предатели, готовые убивать и отдавать жизни за этого трусливого крикливого шведа, носившего рыжий металлический таз, предохраняющий его от марширующих серыми шеренгами монстров из хоррор - игр. Лололошка запклакал и, с трудом вырвавшись, побежал ко дверям и выбежал из школы. Я не видел его несколько тревожных дней; ходил, сам не свой, и не знал, чем бы заняться. В конце – концов, примерно через неделю я получил эту короткую телеграмму: «Приходите, хочу с вами попрощаться. Ваш М.Л.» Тотчас же я побежал к нему, в предвкушении наихудшего, пытаясь успокоить себя мыслями, что он лишь хочет уехать куда-нибудь, но мои наихудшие опасения подтвердились. Дверь в его каморку было открыта, я вошел, и увидел его стоящим в коридоре с кольтом у виска. - Дело не в том, что произошло, несколько дней назад – тоскливо сказал он мне. - Дело в том, что я не могу жить в мире, где не ценят искусство истинного летсплея, где не Закон Божий и не Майнкрафт являются принципами человеческой натуры, но хоррор-игры и десятиминутные монтажи. С этими словами он выстрелил, не дав мне возразить ему. Я убежал в слезах и первое время не мог смириться со смертью этого человека, мое здоровье резко ухудшилось, и мне даже пришлось ехать на воды на Кавказ. Однако со временем мне уж становилось трудно поверить в загадочного любителя Майнкрафта, харизматичного однодневного знакомого. И я решил для себя - не было. Не было! Не было этого Лололошки вовсе на свете... Просто миф, порожденный в Барнуле в тумане года, которого я уж и не помню.