Что бывает за непослушание

Мать и сестра снова скандалили в прихожей, чтобы не слышать их, я надел наушники и, врубив любимую музыку, с головой ушел в просмотр страниц в соц.сети. Они постоянно скандалили. Кристина, сопливая десятиклассница, совсем забросила учебу, хамила ученикам, пила и курила. Вела себя, как последняя дрянь, в общем. Что произошло с хорошей девочкой не ясно. Но меня больше волновала мать. Из-за Криськи она постоянно плакала, ходила вся грустная и уставшая, смотреть жалко. Конечно, какая мать сможет, не истрепав себе нервы, выслушать, какая плохая, невоспитанная у нее дочь! И ведь сердце-то уже не молодое, вдруг случиться чего? Но моя белобрысая идиотка этого не понимала. Вот и сейчас Кристина зашла в спальню, хлопнув дверью, и увалилась на кровать, явно не радуясь моему присутствию в ее комнате. - Что опять случилось? – устало спросил я, снимая наушники и поворачиваясь к сестре лицом. - Ты-то не начинай, а? – цыкнула сестра. Вот, как всегда – недовольно сдвинутые брови, сжатые губы, прячущийся взгляд. А я всего-то спросил! – Какое тебе дело? Учителя орут, маман тоже. Все, как обычно. Как же меня это достало… - Кристин, у тебя совесть есть, нет? – Я встал и, скрестив руки на груди, нервно прошелся от стола к окну. – Ты понимаешь, что она просто за тебя переживает? Она же хочет, чтоб ты хоть чуть-чуть поумнела и все для этого делает. Тебе ее не жалко? Ты как себя ведешь? - Да вы меня уже просто все достали! – Резко села Кристина. – «Ты нас не любишь, не уважаешь, ни о себе, ни о своем будущем не думаешь» - вот уже где! Все настаиграли. Даже ты не хочешь меня понять, только орешь! - Да потому что ты только о себе думаешь! – взбесился я. – Она же постоянно из-за тебя плачет. - И что мне теперь? – искренне не понимала девушка. – Пусть не плачет. - А она не такая меркантильная, как ты. – Да неужели?! А говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Я не сдержался и с размаху залепил сестре пощечину. - Ты чего? – опешила она, хватаясь за покрасневшую щеку. Заслужила паршивка. - Слушай сюда, - строго сказал я. – Мне глубоко похер, что ты там думаешь, потому что сейчас ты пойдешь и извинишься перед матерью, пообещаешь вести себя нормально. И будешь вести себя нормально. - А то что? – спокойно спросила Кристина. – Изобьешь меня? Я стиснул зубы. - Был бы отец, он бы давно надрал тебе задницу! Девушка хмыкнула и взглянула мне в глаза. - А где он? – с насмешкой спросила она. – А? Где? Ушел? И что теперь? Я никуда не пойду. - Нет, пойдешь! – я схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги. - Отпусти! – забрыкалась Криська. - Кристина! – рявкнул я. В прихожей хлопнула дверь. Мать ушла плакаться соседке. - Отстань от меня, придурок! – закричала девушка, я снова ударил ее по лицу и толкнул на кровать. - Ты чего? – задрожала сестра, испуганно глядя на меня снизу вверх. - Отца нет, - согласился я, выпуская ремень из штанов. – Но есть старший брат, который научит зарвавшуюся шавку хорошим манерам. - Максим! – заверещала Крися, отползая в угол кровати. - А ты по-другому не понимаешь. Сама виновата. Не знаю, что на меня нашло. Я схватил верещащую сестру, прижал к кровати и, задрав юбку, принялся наотмашь хлестать ремнем. Кристина кричала и трепыхалась, но ничего не могла сделать – шестнадцатилетняя хрупкая девчонка против двадцатилетнего накаченного брата. А меня переполнял жар и яркое желание хорошо проучить эту нахалку. Когда она начала совсем громко верещать, я снова ударил ее по лицу. Ладонь приятно зажгло, и я почувствовал огромный прилив энергии и острого желания ее куда-то деть. - Прекрати, мне же больно, - прохныкала Крися и я вдруг резко остановился, осознав происходящее. Сестра, моя маленькая, глупая сестренка, которую я должен был ото всех защищать, сейчас обессилено лежала на кровати, вздрагивая от слез. Сколько боли я успел ей причинить, у меня рука-то тяжелая… - Крись, - я перевернул девушку на спину. Светлые волосы совсем растрепались, тушь растеклась, по щекам катились слезы. Она прижала руки к груди и боязливо заговорила: - Максим, не надо… Пожалуйста… Я из-з-звинюсь перед мамой… Я торопливо отбросил ремень в сторону, сел на кровать и притянул сестру к себе. Она попыталась дернуться, но я лишь крепче прижал ее к себе и стал успокаивающе гладить по спине. - Крись, прости… Я не знаю, что на меня нашло… Я сглотнул подступивший к горлу ком и понял, что мой член уже болезненно упирается в жесткую ткань джинсов. Вот извращенец чертов! На сестру на родную! Даже не вздумай! Кристина подняла на меня мокрые глаза. Маленькая, дрожащая, беззащитная, с розоватыми губами и глубокими серыми глазами. Какая же ты красивая… Обожаю таких хрупких дерзких девушек. Я не сдержался и накрыл ее влажные соленые губы поцелуем. На удивление, сестра замерла и широко раскрытыми глазами уставилась на меня, а не убежала с криками: «Извращенец!». Неужели ты меня теперь так боишься? Я облизнул губы, почувствовав привкус соленых слез. И неприступности, спрятанной за стеной дерзновенной грубости. Член болезненно запульсировал, требуя внимания. - Я извращенец, да? – прямо спросил я. Девушка молча смотрела на меня. - Д-да… То есть, не знаю. Ага. Ситуация почему-то стала очень комичной. О чем я вообще думаю?! Это моя сестра, пора прекращать этот спектакль. Но тут оказалось, я думаю о том, как бы ее еще раз поцеловать. - Крись, а у тебя хоть раз было? - Не-а, - девушка все еще заторможено закачала головой. Будто ожидала моих дальнейших действий, хотя должна была уже быть на полпути к Канадской границе. - А если я, - я убрал прядку выбившихся волос за ухо, склонился к уху и прошептал: - Я не сделаю больно. Больше никогда не сделаю, слышишь? Ты же мне доверяешь, правда, малышка? Молчание ведь знак согласия, да? Я медленно опустил ее на кровать, навис сверху, опираясь на руки. - Макс, - Тихо, - оборвал ее я, проводя носом по щеке, зарываясь в шелковистые волосы, шумно вдыхая аромат трав и заставляя ее покрыться мурашками. – Ты же моя любимая сестренка, - прошептал я, целуя ее в ушко и легонько прикусывая мочку. – Я не позволю себе ничего плохого, хотя уже безумно тебя хочу… Я торопливо снял с себя майку и, дав девчушке возможность полюбоваться моим накаченным телом (сколько лет в тренажерку ходил!), стал осторожно расстегивать ее белую блузку. Потом приподнял ее за плечи, отбросил в сторону ненужный предмет одежды и, накрыв ее высохшие губы поцелуем, стал искать застежку белого кружевного лифчика. - Максим, - тихо сказала сестра, упираясь руками мне в грудь. Крючок несильно царапнул кожу и она вздрогнула. – Мы же… - Я знаю, - я снова поцеловал ее, пользуясь моментом, снял лифчик и, бросив его на пол, положил сестру на спину. Ты всегда была такой красивой – худой, с тонкой талией и чистой светлой кожей, с немаленькой грудью. Подумать только, что такое чудо еще никому не отдавалось… Я поцеловал ее в ключицы и, вдохнув легкий цветочный аромат духов, спустился к груди. Легонько сжал, впившись в нежную кожу короткими ногтями. Она выгнулась и болезненно что-то простонала, я тут же отпустил и накрыл ее губы глубоким поцелуем. «А вот в этом ты настоящий профи. Сколько раз тебя застукивали целующейся с парнями и тут же называли шлюхой, думая, что ты с ними спишь. Но я то знаю, что ты совсем еще невинная малышка. Моя малышка». Прервав поцелуй и открыв глаза, я увидел легкую улыбку. «Тебе же нравится, правда?». Я начал целовать грудь, осторожно прикусил правый сосок, игриво потянул на себя. Снова выгнулась, закусила губу. Неужели так больно? Полуулыбка. Нравится. Глажу по спине, сажаю на кровати и ищу застежку на юбке, одновременно покрывая поцелуями шею. Получаю долгожданный тихий стон. Опускает холодные ладошки мне на плечи, прислоняется виском к щеке. Хочет, но боится. Сейчас исправим. Снова целую, расстегиваю юбку и, вернув ее в прежнее положение, снимаю юбку. Бросаю на пол и беззастенчиво тянусь к кружевным трусикам, продолжая поцелуй и всячески играя с ее языком. Внутри все пылает пожаром, когда я касаюсь рукой внутренне стороны ее бедра, воздуха не хватает, и я вынужденно разрываю поцелуй. Облизывает губы. Чувствую, как член болезненно пульсирует. Подожди, бестолочь, она еще не готова! Раз уж пошел на такое – терпи. Веду дорожку поцелуев от ключиц к бедрам, легонько прикусываю кожу на животе. По ней бегут мурашки, она крепче хватается за мои плечи. - Не бойся, - шепчу я и начинаю осторожно массировать клитор. Кусает губы, выгибается, неуверенно пытается меня оттолкнуть. Щеки краснеют. Стыдно? - Не надо, - тихо говорит сестра. - Ч-ш-ш-ш, - медленно ввожу в нее один палец. Начинает сбивчиво дышать и подрагивать от неосознанного желания, отпускает мои плечи и вцепляется в покрывало. - Максим, - Тише, - невесомо целую в висок, спускаюсь к губам, одновременно вводя и второй палец. Внутри меня все уже просто сгорает, хочется бросить все эти предварительные ласки и резко войдя, начать двигаться. Она такая маленькая, хрупкая, беззащитная… Это твоя сестра, идиот! Пытается сдвинуть ноги, не даю. Добавляю третий палец, начинаю сильно массировать. Снова стонет. Сладкая боль, правда? На щеках розовеет румянец, по телу бегают мурашки. - Хватит… - Расслабься, - говорю я, понимая, что сестра уже готова. Вместо этого только сильнее сжимается. – Расслабься, малышка. Не бойся. Неуверенно подчиняется, мнет пальчиками покрывало, хотя сама уже начинает сгорать. Торопливо снимаю джинсы вместе с боксерами, накрываю губы поцелуем и резко вхожу. Мстительно кусает меня за губу, отталкивает, начинает кричать и просит отпустить. - Тихо-тихо-тихо, - начинаю покрывать дрожащее тело поцелуями, играть с грудью, осушать бегущие по щекам слезы. – Заинька, потерпи. Только не сжимайся, а то будет хуже. Смотрит в глаза, улыбаюсь и мягко целую. Прижимается ко мне всем телом, зарываюсь носом в ее волосы. И по телу течет уже не жгучее желание, а странная теплота и мягкость. «Какая же ты хорошая…». Боль начала ее отпускать, я начал двигаться. Нежность и теплота куда-то утекли, вернулась страсть. Яркая, жгучая, несущая наслаждение и восторг, она захлестнула нас с головой, окунула в костер и подбросила в воздух, а потом ушла, оставив тяжело дыша, пялиться в потолок. … - Прости меня, - произнес я, надевая майку и выходя из спальни. …А учиться лучше эта бестолочь так и не стала… Еще что ли разок наказать?