Надежда

Радостные, горящие от адреналина, дикой энергетики зрителей, мы, запыханные и вспотевшие буквально летим за кулисы. Улыбка не сходит с моего лица, и я любуюсь такой же широкой на губах Артема. Я не раз видел таким: довольным, влажным от пота, правда, лишь со слабой, едва заметной улыбкой, которая появлялась, когда он прижимался ко мне и утыкался носом в грудь, а спустя пару минут смешно сопел. Тряхнув головой, я отбрасываю эти приятные мысли прочь, следуя за ребятами. До сих пор помню тот вечер, во время которого я поссорился с моей девушкой по очередной глупой, выдуманной ею причине, и был чернее тучи. Но один прекрасный юноша, будто солнечный зайчик, теплый, как весенние лучи солнца, и невероятно искренний, помог мне отвлечься, хоть и весьма странным, новым для меня образом. Меня окликают, чтобы я дал очередное интервью, и я отвечаю невпопад. Как я догадался? Взрывная волна хохота разнеслась в помещении, на что я не обратил особого внимания и растерянно улыбнулся, пожав плечами. Желая скрыться в пустой комнате, свой путь к ней я сопровождал воспоминаниями об Артеме. Как он кусает губы, стоит мне сжать в руках его мягкие ягодицы, забавно и чуть пугливо держится за мои плечи. Когда мы мокро целовались с гримом на лице, прячась в каком-то темном уголке, честно признаться, я был готов упрямо терпеть отвратительный вкус краски и остальных примочек стилистов, ощущая в своем рту родной, проворный язычок. Заползаю на постель, попутно включая ноутбук и подтаскивая его к себе. Будто проваливаюсь во времени, открывая единственный нужный диалог ВКонтакте. И спустя час этот самый диалог довел меня до потемнения в глазах и почти сломанной с хрустом мышки в руке. В голове крутилась одна нецензурщина, я хотел швырнуть компьютер в стену, или хотя бы мобильный телефон для эпичности, и едва сдержал себя. Если бы я курил, как другие парни на проекте, я бы точно убил половину пачки сигарет, заглушая злость и успокаиваясь. Все отличное настроение от выступления и похвалы жюри кануло в бездну. Комната опустела, единственный шум, который в ней создавал когда-то Ираклий, пропал, как и сам мой сосед, отсалютовав мне. Бухнувшись на кровать, я сложил руки на груди и смотрел в белый потолок, ни о чем не думая и слушая свое дыхание. Мою идиллию разрушил робкий стук в дверь и тихий, приятный голос. - Миша? Ты здесь? – Парнишка с черными волосами осторожно пробирается в комнату, облегчённо выдыхает и прикрывает за собой дверь. – Привет, - он садится рядом со мной, на самый краешек, чутко склонив голову и подметив мое состояние. – Что-то случилось? Я по-детски молчу, ответив ему глубоким, шумным выдохом и нахмурив брови. … И черт возьми, я всегда поражался его проницательности! Артем понимающе взял мою руку, сплел пальцы и крепко сжал. В его взгляде я увидел грусть. Свою грусть, ее отражение. Я рывком сел, схватив его за талию, и завалил на постель, нависнув. Очки чуть съехали, а Артем своим тонким пальчиком неуверенно поправил их мне, задвинув на переносицу. Благодарно целую его в аккуратный, милый нос. Он всегда был похож на девушку, я его даже приметил в первые дни здесь, если не застолбил. Через верх стягиваю с него теплую толстовку, а он послушно приподнимается на локтях, а вскоре и падает на спину с учащенным дыханием. Опускаюсь поцелуями с шеи на ключицы, слишком узкие плечи. Хочу его сейчас же, но сдерживаюсь, показывая свое возбуждение лишь твердым бугром в штанах, который трётся точно о его бедро. Вожу руками по груди, исследую плоский живот, тощую задницу, крепко ее сжимая. Отрываюсь от его бледного, манящего тела, грубовато стаскивая джинсы на нем. Отбрасываю их на пол, слышу звон пуговиц, и затем хватаю крем для чего-то там, который неуклюже захватил с тумбочки вместе с презервативом. Беру тюбик, попутно стаскивая с брюнета белье, и выдавливаю на пальцы прохладную массу, подставляя пальцы к сжавшемуся входу. Проталкиваю сразу два, делая «ножницы» и наблюдая, как мой Артем дрожащими и нерасторопными пальцами пытается расстегнуть мою рубашку, тихо постанывая. Кто сказал, что я буду ему помогать? Закончив подготовку, которая повторяется из вечера в вечер, я надеваю защиту, бросая скользкую упаковку на пол, и шире развожу его ноги. На его лице мелькает скромность, и он прячет глаза от моих. Я беру его за подбородок и поворачиваю лицом к себе, желая видеть, как он сморщит носик от боли проникновения. Он ведь такой маленький… Хоть и старше меня. Сначала я не спеша двигаюсь в нем, острым слухом ловлю его божественные стоны. В такие моменты я желаю доводить его раз за разом до того, чтобы он сбивчивым шепотом после очередного оргазма просил меня остановиться и отдохнуть. Дарю ему рваные поцелуи, играя с языком, заглушая стоны своим ртом, выпивая их до самого дна. Неожиданно для Артема я переворачиваюсь на спину, потянув его за собой. Он удивленно хлопает по-волшебному наивными карими глазами, упираясь руками мне в грудь. - Теперь сам, - ухмыляюсь, придерживая его за бедра. Он обиженно дует свои алые губы, и я вижу белый зуб, прикусывающий нижнюю. До дрожи, до тягучего возбуждения… Как же я хочу кусать тебя и твои сладкие губы. Начинает подниматься вверх, а я хватаю его и с пошлым шлепком насаживаю на себя. Я бы хотел войти до упора, но он еще не может полностью вобрать в себя мой член. Дыхание становится рваным и шумным, его стоны ласкают мои уши, тонкие ручки царапают грудь, а губы не могут встретиться в поцелуе из-за ускоренного ритма. Не выдержав боле, я хватаю его за короткие волосы, притягивая к себе и жарко целуя, тем самым почти закрывая доступ кислорода, сжимая бедро до пяти ровных синячков под каждым пальцем, и кончаю в него. В ответ он больно кусает меня за губу, и я ощущаю соленый вкус крови, и наш поцелуй становится кровавым, и пачкает теплой спермой мой живот. Он падает мне на грудь, а я, сбросив использованный презерватив на многострадальный пол, вожу рукой по скользкой спине, очерчивая каждый позвонок. Он сползает, ложится рядом со мной, и я рассматриваю его острые лопатки, похожие на крылья ангелочка. В такие моменты я ощущаю самый настоящий покой, мысли не лезут в чистую голову, и я слушаю ровное дыхание рядом с собой, стараясь войти с ним в один ритм. Я полностью расслаблен, удовлетворен и добр. - Люблю тебя, - несмело шепчет Артем, заметно напрягаясь. Я теряюсь, хочу что-то ответить, но выходит бессвязный бред в виде оправдания. И это чудо внезапно садится на постели и тянется к своим джинсам. Недоумение в моих глазах не заметил бы только слепой, а Артем не поднимает взгляда от пола, шустро одеваясь. Он нервно прощается, благодарит и выбегает из комнаты, а я чувствую себя как минимум свиньей этим вечером.