Слишком долго

На улице стоит ясная погода. Окно открыто, и легкий весенний ветерок нежно колышет тонкую занавеску. Птицы за окном поют весенние трели, возвещая о приходе весны в Китай. В светлой квартире, в Пекине, на черном кожаном диване сидит брюнет. Он щелкает зажигалкой и подносит её к сигарете, чтоб уже через секунду сделать долгожданную затяжку. По полу от парня до двери ведут темные следы грязи. Сам же парень сидит в берцах и кожаной куртке. Его имя Хуан ЦзыТао и он слишком долго пытался быть хорошим. К грязным следам на паркете и пушистому белому ковру ползет, словно змея, струйка крови. Она смешивается с землей и пропитывает белый ворс. А взгляд карих глаз падает на тело, от которого текут тонкие алые ручейки. Его жертва ещё жива, она дышит и царапает пальцами пол. Сам же Тао с интересом глядит на старания блондина, делая очередной затяг. - Больно, Крис? – в ответ молчание и Хуан делает еще одну затяжку, - Мне тоже больно, - он выдыхает сизый дым, долго любуясь им, - Вот только… Твои раны заживут, кости срастутся, твоя порванная задница перестанет болеть… А мои раны останутся. Вот здесь. Он проводит рукой по левой половине груди, останавливаясь там, где часто билось сердце. Ещё одна затяжка, на этот раз долгая. Цзы щурится, как кот, словно не вдыхает никотиновый яд, а поедает излюбленное лакомство. - Я вот только одного не понимаю, «ледяной мачо», если ты так много хотел от меня, то какого хуя ты молчал м? – брюнет пинает носком берцев сломанную руку и получает в ответ болезненное мычание. Хуан успешно передразнивает своего оппонента, выпуская наружу надменный, злой смех. Парень поднимается, бросая взгляд на настенные часы. - У нас ещё есть время, дорогой, - парень поднимается со своего места и диван жалобно скрипит, будто заступается за хозяина квартиры. На Криса смотрят холодные, безжизненные глаза, на Тао глаза с ускользающим сознанием. В них нельзя прочесть, что-то определенное, но явно виден интерес и безумная куча вопросов. Брюнет присаживается рядом и видит, как на скуле у блондина расцвел фиолетовым бутоном синяк. Хуан провел по нему тыльной стороной ладони почти что ласкового, но Ву морщится и тихонько скулит. Выбитая челюсть не дает ему возможности говорить с Тао, брюнет всё слишком хорошо просчитал. Первым же ударом с порога он лишил ИФаня способности говорить. - Ну, так что, Крис? Тебе больно? – вновь молчание, лишь глаза в глаза смотрят друг на друга некогда влюбленные. Цзы недовольно цокает и смотрит на «здоровую» руку так, что блондин на мгновение оживает, со страхом глядя на обезумевшую панду. Он старается спрятать руку, а Хуан смеется громче, но глаза все ещё холодные безжизненные. - Не бойся, всего тебя ломать я не стану, хотя стоило бы, - вновь затяжка, и через секунду дым летит в лицо Ву. Тот морщится. Он не любит курящих людей и запах табака, - Ты же сломал меня, так почему бы и мне тебя не покалечить? Что же ты так смотришь на меня с вопросом? Я слишком долго старался быть для тебя идеальным. Да уж, решать проблемы с тобой миром, считаться с твоим мнением… «Тао не кури» - я не курю, «Тао я не люблю, когда ты делаешь так» - я не делаю… - новая затяжка и тихий смех, - А стоило проще с тобой: что-то не нравится – никого не держу, дверь там, уебывай. Это было бы правильно? – Тао встает прямо и с силой пинает Ифаня по солнечному сплетению, наблюдая, как он корчится от боли, приоткрывая рот. Слышится хруст и из карих глаз льются слезы. - Больно, Крис? А по твоему мне не больно, когда ты пишешь мне, как у тебя и твоей шлюхи всё хорошо? Какой он пиздатый, а я ебаный отброс. В твоих словах так и сквозит презрение ко мне и удовлетворение, что ты от меня избавился, - Тао бросает на пол сигарету в лужицу крови и топчет окурок в крови бывшего, - Это жестоко. Ты поступаешь, как мразь. Самая. Последняя. Мразь. Ты без меня не можешь, признай это. Я тоже без тебя не могу, однако потихоньку адаптируюсь. Я изменился. Ты заметил? Я немного переосмыслил то, что раньше называл своим счастьем. А раньше ведь моим счастьем был ты, - раскаты смеха раздаются по квартире, - Знаешь, как человека меняет любовь? А как страдания? – мычание – Конечно, конечно, - посмеиваясь, отвечает брюнет, - Всё-то ты знаешь, всё то ты на своей жизни повидал, - Хуан берет новую сигарету тут же ее, поджигая и затягиваясь, - Ты не бойся, я тебя убивать не буду, я ж знаю, он у тебя врач, вылечит, подлатает… Он же пиздатый. С этими словами Тао делает затяжку и переводит свой взгляд с окровавленного тела на часы. - Ох, пора мне, не хочу видеть смазливое ебало твоего любовничка, - новая затяжка и пепел падает на лицо Криса, обжигая рану на нем, слышен сдавленный вой, - Но-но-но, детка, всё будет хорошо, он скоро будет… Парень со скрипом разворачивается и идет к двери. Он открывает замок и дергает ручку. Дверь тяжело отходит, пропуская парня наружу. - Тао, - хрипло, сквозь боль доносится из квартиры, и брюнет поворачивает голову, - Что ты сделал с собой? Цзы разворачивается полностью и смотрит прямо в глаза цвета шоколада, он раскинул руки в стороны и, ухмыльнувшись, произнес: - А это не я. Это твоих рук дело. С этими словами ЦзыТао одним пинком захлопывает дверь и быстро спускается по лестнице. На улице он садится за свой байк, последний раз окидывая взглядом многоквартирный дом. Нажать на педаль и унестись к себе домой, сдерживая непрошенные, соленые капли. Его зовут Хуан ЦзыТао и он слишком долго делил свои чувства с «ледяным драконом». И он оставил их ему.