Слай

Скучные сумерки лениво захватывали город, вечерний ветерок крепчал и на пристани народу заметно убавилось. До прибытия шлюпки с "Неутомимого" оставалось еще не меньше часа. Лейтенант Хорнблауэр оглянулся на своего друга. – Может, пока подкрепимся? По слухам, в "Гулкой бочке" сменился повар. – Риск. – Закажем одну порцию, если съедобно, тогда и вторую. Хорнблауэр улыбнулся, но Кеннеди только вяло кивнул, соглашаясь. Есть он, конечно, хотел, но гораздо больше – спать. Поэтому он просто дал довести себя до трактира, выбрать место и сделать заказ. Чтобы чем-нибудь себя занять, он начал бездумно просматривать забытую кем-то на столе газету. Однако раньше, чем принесли ростбиф с горошком, все услышали его возмущенный голос. – Ты только посмотри, какую чушь они опять понаписали! "Действия эскадры были недостаточно согласованными"! Эти щелкоперы лучше адмиралов знают, как и что нужно делать кораблям. А сами корвет от фрегата не отличают. – Успокойся и не порть себе аппетит. – Хорнблауэр аккуратно потянул мятые листы, пока доведший себя за последнюю неделю почти до изнеможения друг не успел много прочитать. – Газеты потому и выпускают по утрам, чтобы не отравлять людям вечерний отдых. Кеннеди задумчиво глянул на него и опустил голову на скрещенные руки. – Утром я читал "Полное руководство по искусству мореплавания" Кларка, "Навигационную науку" Джойса, "Судовождение" Норри... – Хотя я тебе сказал, что ты отлично подготовлен к экзамену. – Я учил это не только для комиссии, – вскинулся Кеннеди. – Естественно, нет. Но можно было не заучивать наизусть хотя бы оглавления? – А это я не нарочно, – голубые глаза открылись пошире. – Просто я их чаще всего видел. Молодой человек за соседним столом прислушивался к разговору с выражением лица, свидетельствовавшим о глубоком интересе к теме. – Вообще-то надо бы выпить за твой успех! – Подождем до получения бумаг. Пока ведь я официально всё еще только исполняющий обязанности лейтенанта. Спустя некоторое время, когда злополучная газета была брошена под стол, мясное блюдо сочтено пригодным и со вкусом употреблено, а друзья перешли к элю с приятным ароматом яблок, в их компанию попросился нахально-стеснительный блондин в когда-то изящной, но ныне замызганной куртке. – Джентльмены, – начал он, – со всем почтением к вашему отдыху, могу ли я разрешить себе задать вам несколько вопросов? На лицах обоих отразилось решительное нежелание общаться с незнакомцем. – Позвольте объяснить, Кирк О'Пайн, – заторопился молодой человек, понимая, что второго шанса у него не будет. – Я подумываю наняться на какую-нибудь посудину матросом, а вы, как я вижу, люди морские. Вы были бы очень любезны рассказать мне о том и другом, чтобы я не наделал глупостей. – Для начала, отвыкни называть корабли посудинами, – проворчал Кеннеди и сурово посмотрел на него поверх кружки. Кирк, обрадованный многообещающим "для начала", бодро мотнул головой и приложил ладонь к сердцу, будто давая клятву отныне и навсегда забыть оскорбительное слово. Хорнблауэр покосился на друга и остался доволен его явным возвращением в мир нормальных людей, не замученных невязками, счислениями и заданием курса. Оставалось только надеяться, что на волне постэкзаменационного расслабления Арчи не забудет, что к секретам на флоте относятся серьезно. – Я, видите ли, слышал, что ирландцев в море много, раз они справляются, наверное, я бы тоже мог. Но я же ничего не знаю, – Кирк как-то криво улыбнулся. – Скажите, к примеру, что за человек ваш капитан? – Хороший человек. – Кеннеди помедлил, физически чувствуя, как напрягся сидящий слева Хорнблауэр. – Но матросы с ним дел не имеют. Даже уоррент-офицеры к капитану без важной причины не подходят. Это называется субординация, парень. Ты раньше где работал? – У медника, но у него сын подрос и я остался без места, – быстро и спокойно ответил Кирк. Взгляд Кеннеди будто невзначай скользнул по рукам собеседника. Он улыбнулся одними уголками губ и переглянулся с другом. – Как бы нам не прозевать шлюпку, – озабоченно произнес Хорнблауэр и приподнялся. – Да успеем мы, сядь. – Кеннеди повернулся к любознательному блондину. – Ты на боевой корабль хочешь, верно? Тот кивнул, затаив дыхание. – Тогда ты должен знать самое главное. Что да как делается, тебе покажут, ничего сложного. Но есть одна тайна, скрываемая от сухопутных, и в ней, можно сказать, сердце наших кораблей. – Арчи, – на всякий случай вклинился Хорнблауэр, хотя никак не мог взять в толк, о чем речь. "Мистер А." Кирк мысленно завязал узелок на память. И щедро влил в себя эля, предвкушая удачный вечер. – Не мешай. Так вот, есть кое-кто поважнее капитана. У него форма серая в полосочку и зовут его Слай. – Единственная полосатая рубаха на "Неутомимом" принадлежала Мэттьюзу, поэтому Хорнблауэр с интересом ждал продолжения, тем более, что имя показалось ему знакомым... или значимым. – Тут уж какой команде как повезет, конечно. У некоторых это Томми, Смоки или даже Минни. – Женщины? – искренне удивился Кирк. – Я бы так не сказал. – Кеннеди выдержал драматическую паузу. – Мундиры у них меховые. Пока Кирк хлопал глазами, а Хорнблауэр давил в себе смех, Кеннеди щелкнул пальцами, подзывая еще порцию эля. – Коты и кошки, – наконец изрек он с видом человека, смазывающего шестеренки мироздания. – К сожалению, лягушатники еще со времен Луи Четырнадцатого по приказу держат на каждом корабле пару хвостатых талисманов, а у нас Адмиралтейство за этим не присматривает. Хорнблауэр под столом толкнул его ногу, возражая против упоминания начальства всуе. – Я не понял, добрый мистер, Бонапарт выполняет приказы казненного короля? – на лице Кирка было написано старательное раздумье. – Нет, – Кеннеди вздохнул и не стал объяснять, кто кому кем приходится в европейской истории. – Но соль не в том. Нашего Слая на борт принес один из мичманов, за пазухой. Надеялся, что никто не узнает. Но сначала в мичманском кубрике все заметили блох, фигурой не похожих на крысиных, а потом Слай притащил визжащую крысу размером почти с него к самым ногам капитана, задавил ее и сожрал со всеми потрохами. – Мы все думали, что кот окончит свои дни за бортом, – подал голос Хорнблауэр. – Военные капитаны так жестоки? – Это не жестокость, а морской закон, – вернул себе инициативу Кеннеди. – На мостик запрещен вход всем, кроме офицеров. Остальные там могут появиться только по вызову. А у Слая ни чина, ни звания. – Но всё ведь обошлось? – спросил Кирк, пригибаясь поближе и радуясь, что посетителей в трактире много. За общим шумом негромкий голос моряка терялся и не был слышен никому, кроме разделявших с ним стол. – И какая разница, есть на корабле блохастая тварь или нет? Вы предупредить, что мне придется терпеть его в комнате? – Если бы всё было так просто, стал бы я с тобой разговаривать? – Кеннеди недовольно грохнул кружкой. Его губы были поджаты и только друг знал, что это не от раздражения, а от попыток сдержать широкую улыбку. – Обошлось! Капитан поднял его за шкирку, посмотрел в глаза и сказал... – Рождён я, чтобы укротить тебя. Кеннеди обернулся. Карий взгляд Хорнблауэра был чист и невинен. – Ну, и это тоже, – Кеннеди взял себя в руки, сжал кулаки и продолжил: – Но в основном там было про необходимость не гадить где попало. – И кот послушался? – Кирк ухмыльнулся. – Кот не лошадь, его никто приручить не может. – При упоминании копытного Хорнблауэр поморщился, чего рассказчик, разумеется, не увидел. – Но мозгов у него побольше, чем у некоторых людей. Капитан – хозяин корабля, не забалуешь. Ты, кстати, знаешь, что такое крыса? Кирк пренебрежительно повел плечами: – Кто ж их не видел? – Когда она прыгает с потолка тебе на голову, ты ее не видишь! А еще она может вылететь неизвестно откуда, растопырив лапки, и плюхнуться на плечо. Пробежит фурией по груди и на другое плечо, да хорошо, если просто спрыгнет, не укусит. Кирка передернуло. – Так весь секрет в том, что кот съел крыс? Кеннеди отрицательно покачал головой и поманил его пальцем, призывая наклониться поближе. – Скажу тебе правду, парень. Всех не сожрать даже полудюжине котов. Плотно пообедав, Слай потом их просто душит. Но находить в гамаке дохлых крыс приятнее, чем заставать их возле сыра или обнаруживать, что они перегрызли бегучий такелаж. – Что? – Пеньковые снасти, – пояснил Хорнблауэр, уже начавший уставать от этого разговора. – Веревки. Кирк завязал еще один узелок. – Дело-то не в этом, – зашептал Кеннеди, серьезный, как никогда. – Кот на суше занимается примерно тем же. Но кот в море делает погоду. – Как так? – Мяукнет – ненастье, вылижется против шерсти – град, чихнет – дождь, запрешь его где – вызовет бурю. Зато если поладить, то он резвым бегом призовет ветер в паруса. – Жаль, комиссия тебя не слышит, – не удержался Хорнблауэр. – Нам пора, зачем людей держать попусту у причала. Прощайте, мистер О'Пайн. Он встал и надел шляпу, надеясь подать хороший пример. Кеннеди только отмахнулся. – Сейчас, еще успеем, близко же. – И снова обратился к Кирку. – Всё ерунда, даже погода. Слушай внимательно. Призыв был лишним, Кирку и без того казалось, что у него уши выросли вдвое. – Слай спит в каюте капитана, сопровождает его во время обходов корабля, следит, как тот пишет донесения, отзывается только на его свист. Он же проверяет нижние палубы, забирается на ванты и порой заглядывает даже в дула пушек. Дурной знак, если Слай избегает с кем-то встречи. Ты понимаешь, о чем я? Слай знает и может больше, чем капитан. Он намного важнее для корабля. У нас пытались его переманить, усыпали путь до своего корыта свежей говядиной, но коты всегда выбирают сами. Это капитанов назначают, а эти находят себе корабль по вкусу. Хорнблауэр хотел было вставить свои два пенса: "где крысы вкуснее, туда и идут". Но передумал и только молча постучал по плечу Арчи. Уже приподнимаясь, Кеннеди успел добавить: – Кот – это лучшее, что есть в капитане, поэтому мы никогда не отправимся в поход, где нас ожидает бой, без нашего Слая. Если он в самоволке на берегу, мы ждем его, даже нарушая приказ! А затем они вышли на улицу, сдерживая хохот, недостойный офицеров Его Величества. – Ай-яй-яй! У нас на борту нет кота! – Ну, значит, он и не прочтет. Они не заметили, как за их спинами из дверей выскользнул парень в замызганной куртке, прикрывший свои светлые волосы кособоким картузом. – А капитан? Кеннеди почесал в затылке. – Надеюсь, сэр Пеллью читает только "Адмиралтейский вестник". Кирк О'Пайн зажал рот ладонью, чтобы не выдать своего присутствия победным криком. Он знал, к кому обратиться за подробностями про "сэра П.". Сенсация была в кармане и повышенный гонорар за нее, считай, тоже. Друзья двинулись к причалу, пытаясь высмотреть, не прибыла ли шлюпка. – Давно хотел у тебя спросить, Арчи... что ты делаешь на флоте? – И это вопрос от сына доктора! Видишь ли, морской воздух мне посоветовали для укрепления здоровья. И я решил, что в море его больше, чем на берегу. Несущественные дополнения: Пьеса Шекспира «Укрощение строптивой» начинается с эпизода про медника Кристофера Слая. При первой встрече с Катариной Петруччо говорит: «Рождён я, чтобы укротить тебя И сделать кошечкой из дикой кошки». Ах да, еще: sly (англ.) – лукавый. * ПРИЛОЖЕНИЕ Утром 14 сентября 1800 года обитателей крупного города-порта на юге Великобритании порадовал свежий выпуск газеты "Портсмутский курьер". Середину первой страницы занимала большая статья, заголовок которой гласил: "Раскрыта тайна боевого духа". Хвостатые талисманы не боятся грома пушек Наконец найден ответ на вопрос, интересующий всех читателей: что поддерживает боевой дух моряков Королевского флота в этой тяжелой войне, которая длится уже более 7 лет. Кто живет в портовом городе, тот знает об обычае брать на корабли котов. Обычая равно придерживаются и рыбаки, и торговцы, и военные моряки. Говорят, что кот защищает запасы провианта на борту и в этом его важность. Однако нашему репортеру Кирку О'Пайну удалось выяснить, зачем на самом деле берут котов в плавание. Источником его сведений стал исполняющий обязанности лейтенанта А. с прославленного фрегата "Н.". (Имена и название известны редакции, но не могут быть названы для сохранения секретов военного ведомства.) Указанный мистер А. прибыл на берег для сдачи экзамена на лейтенанта. Он был осторожен в выборе слов, но информация, которую кропотливо собирал наш репортер в течение нескольких месяцев, позволила приоткрыть истинное назначение котов. Молчание друга мистера А., присутствовавшего при беседе, подтвердило правдивость его слов. Самое важное в плавании, когда каждый день может начаться бой, чтобы команда понимала капитана быстро. И на примере капитана сэра П., не так давно возглавившего сложную операцию на берегу Ф., легко понять, что кот служит для сообщения команде настроения капитана, его решимости и воли к победе. Кот неправильно называется "корабельным", он заслуживает звания "капитанского". Кот спит в каюте капитана, иногда на его камзоле, иногда на судовом журнале. Спит он и в нарочно сделанном гамаке, рядом с капитаном. Таким образом, он не только предсказывает погоду, но и предохраняет веревки от крыс. А когда капитан отдает команду, кот подходит к матросам и боцманам. Он приносит им дух капитана, которым пропитался в его каюте. Если он не подходит, это означает, что ничего делать не надо, море спокойно. Когда крысы не спят, кот тоже не спит, а корабль под ветром... (На единственном сохранившемся дагерротипе газеты, сделанном неизвестным фотографом примерно в 1846 году, прочесть окончание статьи невозможно. Также в архивах не сохранилось никаких сведений или упоминаний о том, что подумал и что сказал сэр Пеллью. Да и видел ли он эту статью вообще. По косвенным данным можно судить о том, что "Неутомимый" вышел в море на рассвете и более месяца провел в дозорах около о.Сардиния.)