Огненные кинжалы

Каждодневный риск. Жизнь на волоске. Некоторые называют его больным и сумасшедшим, некоторые им восхищаются. Но ему плевать. Каждый день он просыпается с мыслью, что, может быть, сегодня его и убьют, но он уже готов к этому. Ведь его жизнь в руках любимого человека. А ему он доверяет больше, чем самому себе. - Доброе утро, тигренок. - Доброе, Чонун. Надеюсь, ты сегодня не промахнешься, – ставшее уже привычным утреннее приветствие. - Не промахнусь, попаду точно в цель, – с этими словами он подносит руку к груди Вукки и легонечко похлопывает в районе сердца, - Вставай, одевайся. Нам нужно репетировать. - Йе, поцелуй меня. И старший, такой покорный, наклоняется к низенькой кровати и целует любимого. Каждый раз как последний. - Не забудь, я люблю тебя. А теперь вставай и на арену. Ким Чонун и Ким Реук самые известные по всей Корее цирковые артисты. Храбрые и самоотверженные. Но у некоторых это называется больные на всю голову. А они просто напросто жить не могут без риска, и друг без друга они тоже не могут. Поэтому они выступают в Сеульском цирке с номером под названием «Горящие кинжалы». Вукки прикрепляется к крутящемуся колесу за руки и ноги. А Йесон с завязанными глазами кидает горящие кинжалы вокруг тела Вукки. Перед каждым выступлением они ходят в церковь к знакомому священнику. И Шивон каждый раз благословляет их. Свет софитов, шум оркестра, аплодисменты и двое на арене. Но для каждого из них не существует вокруг никого, кроме любимого. И, кажется, будто во время их выступления, время приостанавливает свой суматошный бег и притормаживает, чтобы полюбоваться на то, как эти двое исполнят смертельный трюк еще раз. На то, как Чонун подходит к щиту и помогает Вукки забраться на привычное место. Последний раз сжимает его руку и медленно надевает повязку на свои угольно черные глаза, отходит назад, считая шаги, в уже привычном ритме. Сердце бьется спокойно. Если бы их обоих подключили к аппарату, который отслеживает ритм сердца, то все бы поняли, почему у Вукки с Йесоном всегда все получается. Да потому что их сердца бьются в унисон. А судьбе, видимо, по душе такая мелодия. Ассистент подает ему первый кинжал и закручивает щит с Реуком. Младший закрывает глаза и отдается всецело на волю судьбы и Йесона. Первый кинжал летит огненной стрелой и попадает возле кисти. Реук даже не шелохнулся. Второй и третий кинжал, дальше все идет по накатанной схеме. Главное не сбиться с ритма. Удар сердца. Бросок кинжала. Опять и опять. Остался последний. Нервы зрителей на исходе, чего не скажешь о артистах. Йе по отлаженной схеме прокручивается вокруг себя и метает кинжал в Вукки. Прямо над головой. Сквозь игрушечное яблоко на его шапке. Публика неистовствует. Реуку помогают спуститься с Колеса, он, немного покачиваясь, кланяется вместе с Йе, зрители сходят с ума. Артисты, ослепительно улыбаясь, убегают за кулисы. Наконец-то можно дать волю эмоциям. Реук виснет на шее Чонуна. - Прости, я, наверное, никогда не привыкну к этому. - Не бойся, тигренок, у нас все будет отлично. Ты же знаешь, я люблю тебя и, поэтому, я никогда не промахнусь. - Я верю тебе. Поэтому я здесь. И так каждое выступление. Ни разу рука Чонуна не дрогнула. Ни разу Вукки не шелохнулся на этом адском колесе. *** - Знаешь, почему у нас именно такой номер? – как-то ночью спросил Йе. - Мы ненормальные? И любим риск? – Вукки посмотрел на старшего снизу вверх, лежа на его руке. - Ну, и это тоже. Только это не главное. - Тогда почему же? - Мне наш номер напоминает наши отношения, нашу любовь. - Интересно, продолжай. - Ну, мы любим друг друга так же сильно, как и опасен наш номер. Но в любой момент нас могут раскрыть, и тогда это стадное общество не примет нас, точно также и в номере: в любой момент у меня может дрогнуть рука или тебя прицепят на сантиметр выше, чем обычно. И тогда конец. - Как-то пессимистично. - Реалистично. - Мне все равно, как ты это назовешь, версия про больных на голову мне нравится гораздо больше. - Дурачок, – старший прижал младшего к себе поближе, – Любимый, но глупый. - Мы всегда будем вместе. Правда же? - Это я тебе обещаю. - Не обещай того, что не сможешь исполнить. - Я смогу. Это я точно смогу. Обещаю. *** Это выступление было таким же, как и все предыдущие. Ребята почти не волновались. Проверили реквизит и ушли на перерыв перед номером. Они выступали первые, сразу после антракта. - Ну что, ты готов? – все-таки немного нервничающий Реук обнял в пустой гримерке Йесона. - Всегда готов! – ответил второй с улыбкой в пол лица - Жаль, конечно, что мы сегодня не попали к отцу Шивону. Но я надеюсь, как-нибудь обойдется. - Вукки, положись на меня. Все будет как всегда: красиво и захватывающе. На репетиции же все получилось, вот и на выступлении получится. - Хочется верить. - Я тебе обещаю. Верь мне. - Я тебе верю. - И не забудь, я люблю тебя. - Я тебя тоже люблю, Чонун. Раздался первый звонок, значит пора выкатывать на арену щит и смазывать маслом кинжалы. - Вукки, не нервничай. Я пойду, приготовлюсь. А ты, если хочешь, помолись. - Хорошо, – прощальный поцелуй. Странное ощущение у обоих. Как будто это в последний раз. - Ты целуешь меня, будто последний раз, – озвучивает свои чувства Йе. - Йесонни, с нашей работой каждый поцелуй может стать последним. - Пессимист. - Реалист. - Мне без разницы, как ты это называешь, но немедленно прекрати об этом думать. - Хорошо, иди, готовься. *** Помогает пристегнуть Вукки покрепче, завязывает глаза - все как всегда. Огненные стрелы все летят и летят, очерчивая хрупкое тело, привязанное к щиту. Реук молился все выступление. Йе работал на автомате. Надеясь на музыку их сердец, только в этот раз сердца у них больше не бились в унисон. Из-за страха сердце Реука стало обгонять ритм Йе. А Судьба - дама капризная - не вытерпев такого диссонанса в мелодии, обиделась на них и забрала с собой Удачу - леди, абсолютно зависящую от Судьбы. Последний кинжал. Йе показалось, что он горел ярче обычного и обжигал сильнее. Коронный разворот вокруг своей оси. Чонун отправляет кинжал в воздух и запинается, пытается поймать на лету, но уже поздно. Слишком поздно. Повязка летит на пол. Музыка замолкает. В зале полнейшая тишина. Даже мухи не жужжат. Слышно как кинжал прорезает одежду и впивается горящей, но такой холодной сталью, в податливое тело. Реук резко раскрывает глаза, напрягается всем телом, а в следующую секунду обмякает на сдерживающих его ремнях. Тишину пронзает крик. - НЕТ! ВУККИ, НЕТ! Йесон срывается с места и бежит к любимому. Отцепляет все ремни и кладет Реука на пол. Нависает над ним сверху. - Вукки, очнись! Не уходи! Не покидай меня! Вукки! Нет! Зал в полнейшем оцепенении наблюдает за этой сценой. Кто-то опомнился и пытается вызвать скорую. - НЕТ ВУККИ! НЕТ! ОЧНИСЬ! НЕМЕДЛЕННО ОЧНИСЬ! Тут Реук медленно открывает глаза. Пытается вдохнуть, но кинжал, торчащий у него из живота, мешает ему. Пересохшими губами говорит еле слышно: - Йесон, ты же обещал… - Прости меня, не уходи! Потерпи, я спасу тебя. - Прости меня, я тебя люб … - воздух вырывается из его легких, резким толчком. Его глаза останавливают свой взор. Взгляд стекленеет. Жизнь из него уходит. -Вукки! ВУККИ! ВУУУУУККИИИИИИ НЕЕЕЕЕЕТ!!!! *** - ВУККИ НЕТ! НЕЕТ! ВУУУККИ! - Йесон! Что случилось? Ты чего так вопишь? - Вукки! Не уходи! - Никуда я не ухожу! Психопат хренов! – Реук бьет Йе-Йе по щекам, пытаясь привести того в чувства. Старший ловит его руки своими и начинает целовать. - Господи, ты здесь, ты рядом. Ты жив. - Я жив, Йесонни, со мной все в порядке! Это был лишь сон. Успокойся, пожалуйста, – Вукки прижимает к своей груди Йе. Тот, абсолютно не стесняясь своей слабости перед любимым, плачет, – Успокойся, Чонун. Объясни мне, что произошло. - Мне приснилось, – начал всхлипывая Йе, – Что я запнулся во время представления. И я… я…я убил тебя… – новый приступ рыданий. - Так! А ну ка отставить истерику! Я жив и здоров, со мной все в порядке! И ты не можешь запнуться! Ты же любишь меня и всегда все делаешь с утроенной осторожностью! - Но я запнулся… и убил… тебя… - Чонун поднял красные глаза на Вукки, – Понимаешь, я убил самое дорогое, что есть у меня в этой жизни. Реук не мог вымолвить ни слова. Они просто сидели и смотрели друг другу в глаза. - Сейчас, попробуй уснуть снова, – младший заботливо укладывает Йе на кровать и накрывает одеялом. - Ты будешь рядом? - Конечно, я никуда не уйду. Никогда. Йесон уснул. А когда проснулся, ощутил тепло в районе грудной клетки. Сначала он подумал, что это счастье так разливается по его телу, а потом понял, что это Вукки спит и дышит на его оголенный торс. Что, в принципе, для этого человека одно и то же. - Ты проснулся? – Реук, оказывается, не спал. - Да. - Как ты? - Счастлив. Молчание, слышно лишь дыхание. - Вукки. - Ммм? - Я ухожу из цирка. - Я с тобой. - И ты даже не спросишь почему? - Нет. Я все понял сегодня ночью. - Я люблю тебя. - И я тебя. - За все наши выступления мы накопили достаточно денег, чтобы уйти. Давай просто сбежим? Купим дом на берегу и будем там жить? - Я с тобой, Чонун, куда бы ты ни пошел. Мы будем вместе всегда. - Я постараюсь, чтобы это было правдой, Вукки. Ради тебя постараюсь. - Раньше ты всегда говорил «обещаю». - Сегодняшний сон отучил меня давать пустые обещания. Теперь я буду делать все, чтобы это стало правдой, а не просто обещать.