You were always faster than me

Коннор уходит по утрам. Он приезжает каждую ночь, и, сколько бы раз Оливер не пытался прекратить то, что происходит между ними, Коннор, как всегда, притягивает его к себе, придерживая ладонью за талию, с кривой ухмылкой, которая так и кричит «опасность», и Оливер понимает, что он вовсе и не возражает. Их ночи проходят словно в тумане. Есть поцелуи и блуждающие руки, а обеды на вынос, которые принес Коннор, давно забыты; есть ладони, цепляющиеся за простыни, есть стоны и прикосновения, а одежда раскидана по комнате. Кожа касается кожи, и Оливеру так горячогорячогорячо, когда Коннор оставляет дорожку поцелуев вниз по его груди. И есть утра, которые оставляют холодную пустоту в груди Оливера, когда он просыпается один, без единого доказательства, что Коннор был здесь. Он старается жить с болью, которая приходит с его пробуждением в пустой постели, пока пустота в его груди медленно наполняет его изнутри. _ Он возвращается следующим вечером. Он возвращается, и Оливер хочет закричать на него, хочет сказать ему убираться вон из его квартиры, из его жизни, но затем рука Коннора оказывается на пояснице, он сокращает расстояние между их губами, его горячее дыхание ощущается на лице Оливера, и все, что он хотел сказать, вылетает из головы. Коннор шепчет: «Прости меня», и разум Оливера затуманивается, он хочет поговорить, хочет спросить почему, почему Коннор извиняется, но мужчина целует его, и пустота вновь возвращается, наполняет его, угрожая утопить. Он целует в ответ, руки тянут его рубашку, расстегивая пуговицы на джинсах, Коннор толкает его в спальню, не прерывая поцелуй, и остаток ночи Оливер проводит, извиваясь под Коннором, задыхаясь, пока он кусает его ключицы, оставляя засосы, и парень забывает все на свете, растворяется в его поцелуях, прикосновениях, запахе, в Конноре. _ Коннор - проблема, и все чертовски хорошо осведомлены об этом. Оливер знает, что Коннор из тех людей, которые используют кого-то и бросают, из тех людей, которые соблазняют своей ухмылкой, а затем убегают, когда все становится слишком серьезно. Коннор приносит неприятности одной своей улыбкой, костюмом, осанкой, просто, будучи собой, и Оливер знает это, но не может подавить свою увлеченность. _ Наверное, та запись была последней каплей. Что бы это ни было, с него достаточно, и он пытается игнорировать гнетущее чувство в его груди, когда хватает одежду Коннора и прогоняет его прочь, пытаясь не чувствовать пустоту, которая постепенно берет над ним верх. «Ты мне нравишься, вообще-то» - говорит Коннор, и Оливеру хочется смеяться, хочется смеяться, и плакать, и кричать, но вместо этого он смахивает слезы и говорит ему убираться. Мужчина пытается поговорить, но Оливер не слушает, он слишком сконцентрирован на том, чтобы не сломаться перед ним, и когда дверь за Коннором закрывается, когда он остается в одиночестве и безопасности в своей квартире, только тогда он позволяет слезам хлынуть, позволяет себе сдаться, а крови потечь из его ушей, чувствуя тяжесть и оцепенелую вечную пустоту. Его раздражает слово «пустота». Из-за пустоты внутри ему сложно даже дышать, и иногда он спрашивает себя, чувствуют ли другие люди то же самое, задыхаются ли они, словно весь воздух просачивается сквозь легкие, но они все равно не дышат. И Оливер винит во всем Коннора, он был в порядке, пока не познакомился с ним, до той ночи в этом глупом баре, до того, как юрист соблазнил его, разрушил его. (Но крохотная часть его винит себя тоже за то, что отдался Коннору, за то, что всегда отвечает, словно томящийся от любви щенок, когда он звонит, и пустота всегда будет преследовать его.) _ Коннор звонит. Он звонит один раз, два, слишком много раз, пока Оливер не ставит телефон на режим «Не Беспокоить», игнорируя пропущенные звонки, когда он проверяет телефон поздно ночью. Он оставляет сообщения тоже. Оливер не слушает их, удаляет немедленно, но иногда, чаще, чем один раз, он находит себя пристально смотрящим в телефон на маленький красный значок, который указывает, что получено новое голосовое сообщение, и иногда он желает, чтобы он мог нажать кнопку и прослушать его, прослушать что угодно, что мог сказать Коннор. Иногда он думает, что хотел бы забыть Коннора и все, что произошло между ними. Наконец, сообщения прекращаются. Звонки прекращаются тоже, и Оливер разбит, не зная, что делать, сожалея о том, что не поднял трубку, когда Он звонил, но так же чувствует облегчение от того, что мужчина, видимо, сдался. Он старается жить без боли, но у него не получается. Иногда он хочет все просто забыть. _ Однажды он просыпается оттого, что пришло новое голосовое сообщение. Оно от Коннора, и он сомневается, его большой палец парит над экраном, но затем он решает все-таки прослушать его, потому что прошло пять недель, а пустота в его сердце все еще угрожает утопить его. Музыка громко трубит на заднем плане, голоса кричат, слышится смех, и Оливер неясно разбирает звон бокалов до того, как Коннор начинает говорить. И, блять, раньше он не понимал, как скучал по этому голосу, и он может буквально видеть его, стоящего в баре или, возможно, сидящего за столиком в укромном углу с телефоном, прижатым к щеке и стаканом виски в другой руке. Парень задерживает дыхание. "Хэй, ммм, Оливер. Я знаю, что ты ненавидишь меня. Я знаю, что ты не станешь слушать это, но, но, блять, я имел в виду именно то, что я сказал. Каждое слово было правдой, и, я знаю, ты думаешь, что я высокомерный мудак, который не заводит отношений и только трахает людей в поисках информации, и, черт возьми, я знаю, я правда часто делал это…" - затем он смеется. Коннор невнятно произносит слова, и Оливер знает, что тот пьян, знает, что его волосы в беспорядке, а одежда мятая. Он выдыхает. "Но, Оливер, пожалуйста, с тобой это было – это было не так. Я не использовал тебя. Для меня ты много значишь, и я просто должен сказать тебе это. Ты можешь перезвонить мне, если захочешь. Я знаю, ты не захочешь, но…" На этом сообщение обрывается, и Оливер беспомощно пялится в телефон около пяти минут, пока его дыхание не восстанавливается, и он понимает, что все это время сжимал простынь левой рукой, и теперь его костяшки побелели. Он делает вдох, затем выдох. Встает, чтоб принять душ, и продолжает свое утро, как обычно. Он удаляет сообщение. Он не перезванивает в ответ. _ Когда он открывает дверь, то ожидает чего угодно, только не этого. - Я облажался, - шепчет Он. Сейчас шесть утра, и Оливер пристально смотрит на него, старясь соединить все воедино. Коннор здесь, безумно запускает пальцы в волосы, его дыхание учащено и обрывочно. От него пахнет землей и лесом, и у Оливера столько, столько вопросов, но он откладывает их на потом, потому что Коннор все еще говорит, повторяя эти два слова снова и снова, и он съезжает вниз по стене рядом с дверью, держась обеими руками за голову. Оливер опускается на колени и кладет руку на плечо Коннора, чтоб успокоить его, несмотря на голос в голове, который кричит ему оставить мужчину, вернуться в квартиру, запереть дверь и не впускать его. Но вместо этого он обвивает его руками, и Коннор продолжает беззвучно шептать, схватившись за его футболку. «Я облажался, Оливер», - говорит он, и парень медленно втаскивает его в квартиру, закрывая дверь толчком ноги. Он не говорит ни слова, когда заталкивает Коннора в ванную комнату, стаскивая с него одежду, и теперь запах становится сильнее, запах земли смешивается с чем-то более сильным, напоминающим горючее. - Прости меня, - шепчет Коннор. Оливер поднимает на него глаза и обнаруживает, что тот пристально смотрит на него. Его темные глаза наполнены неуверенностью, уязвимостью и страхом. Оливер качает головой. - Перестань, - говорит он тихо. - Тебе нужен горячий душ. И сон. Коннор кивает, слушаясь его. И Оливер медленно вдыхает и выдыхает, когда, уходя, закрывает за собой дверь ванной. Оливер видел много вещей, но он никогда не видел, чтоб Коннор боялся. _ - Прости меня, - повторяет Коннор после душа, одетый, сытый и поспавший пару часов. Они на диване, колени прижаты друг к другу, но Оливер старается не обращать на это внимания. Он хочет сказать: «Я скучал», но передумывает. Он хочет сказать: «Я люблю тебя», но слова застывают в горле. - Я слушал твои голосовые сообщения, - говорит он вместо этого, и Коннор замирает, глядя в другую сторону. - Ты правда имел это в виду? Коннор молчит, избегая этого пристального взгляда, но затем кивает слабым движением головы. - Да, - вылетает у него. - Ты мудак, Уолш. Коннор смеется над этим и смотрит на него, страх исчез из его глаз, и сейчас они полны удивления и нежности. Оливер тоже улыбается, его губы слегка изгибаются наверх, и мужчина сокращает расстояние между ними. - Каждое слово было правдой, - шепчет он, обжигая дыханием. Оливер кивает: - Больше никакой лжи. Он ожидает ответа «нет», ожидает, что Коннор отодвинется, но вместо этого он улыбается, грустная улыбка украшает его губы. - Хорошо, - произносит он и прикасается своими губами к губам Оливера. Этот поцелуй мягкий и нежный, не такой, как их обычные поцелуи, и Оливер придвигается ближе, он хочет насладиться каждым моментом. Он знает, что рано или поздно им придется поговорить, но затем Коннор прикусывает нижнюю губу и стон вырывается из его уст, и он еле слышно шепчет: «Спальня» прежде, чем Оливер успевает остановить его. (Оливер явственно замечает, что не чувствует пустоты, когда мужчина целует его после того, как за ними закрывается дверь, не чувствует пустоты, когда руки Коннора стягивают с него футболку, и он надеется, что эта пустота никогда не вернется.) Он закрывает глаза, концентрируясь на руках и губах Коннора, и забывает.