Аннигиляция.

I. Каракаская вода необычайно ледяная для этой поры года. Руки Элиаса чрезмерно горячие, кончики пальцев пылают огнём. Этого хватает чтобы разжечь ярость, обогреть промокшее насквозь тело. II. В кармане лежит склеенная фотокарточка — «Диего Эльмагро», «ты — лучший из лучших, Рорк», «salida», — Рорк водит пальцами по вымытой бумаге, там где была когда-то подпись: «командиру, от Призраков». III. Пытаясь сохранить себя, Рорк возводит стены, прячет боль, оправдывает и не позволяет ненависти гореть; но все это только меры против Федерации, настоящего врага — всегда впускаешь сам. IV. Между пальцами накаляется пистолет. У него всегда будет шанс на месть; когда сон приходит, он вспоминает запах Элиаса — пахнет порохом, сигаретным дымом и морской водой — лежа рядом с фантомом, Рорк впервые спокойно спит… V. Секунды, минуты, часы, сутки и недели в дороге, на войне. Пресная вода, отдает железом на вкус, медленно испаряясь, собирается каплями конденсата на стенках внутри пластмассовой бутылки и снова катится вниз. Рорк думает о бесконечном, о том, чтобы вернуться назад, оказаться за десять минут, месяц, или даже за год до момента, в котором Элиас одним взглядом позволяет себе сказать: «я отпускаю тебя», — Гэбриел хочет вернуться, ну или забыть — и Эльмагро, и Каракас, и Элиаса. Господь не слышит его. VI. Он чувствует, как свинцовая пуля, резким выхлопом выходит наружу; кровь Элиаса пахнет так же, как его собственная. Рорк склоняется над ним мертвым и целует в висок. В щеку. В губы. Поцелуй Иуды.