Биполярная любовь

«И что мне ночью делать с ней я тоже знаю…» Андрей насвистывал незамысловатую мелодию песенки. О чем речь? Он усмехнулся. Конечно он знает, что делать ему со своей не очень молодой работодательницей. Хочешь жить — умей вертеться. Он бы лучше подкатил к ее молоденькой племяннице Иринке, с которой несколько раз пересекался в квартире Клавдии Ивановны. Но та была для него слишком молода, ему тонко намекнули на это, хотя гормон у той уже играл вовсю, она томно вздыхала и стреляла глазками в сторону Андрея, когда тот, сосредоточившись исключительно на технических текстах, сдавал переводы своему работодателю. Из-за нее он стал ходить поздно по вечерам к Клавдии Ивановне. Во-первых, по вечерам к сдаче работы добавлялся обязательный атрибут — бурный секс, а после него Клавдия становилась гораздо щедрее и платила за страницу перевода не триста рублей, а все четыреста, увеличивая обычную таксу. А во-вторых, опытная мадам еще в полном соку его больше устраивала, чем прыщавая девица. Андрей вышел из лифта и на кого-то налетел. Точнее этот кто-то его чуть не сбил с ног. Сначала он решил, что это была тоненькая, хрупкая темноволосая девушка. Но голос… Его смутил голос, произнесший извинения. Он был совсем не девчоночий. Андрей отошел в сторону, пропуская парня в лифт. Клацнули двери, закрываясь, и Андрей остался на пустой площадке один на один со своими размышлениями о том, кого он только что видел, вдыхая аромат парфюма, оставшегося после него. Постояв на месте, он все же подошел к двери Клавдии Ивановны, но так и не нажал кнопку звонка. — Интересно, из какой квартиры он вышел? — проговорил Андрей негромко, разговаривая сам с собой. И, правда, откуда могло выскочить это чудо? Этаж последний. Квартир на площадке всего две. В одной живет Клавдия Ивановна, вторая стоит уже полгода пустая, так как хозяева уехали за границу. Он это знал наверняка, для них тоже переводы с немецкого делал. Андрей, не решаясь войти, может быть, так бы и стоял, недоумевая, откуда все же вышло это прекрасное нечто, но дверь распахнулась и на пороге возникла в коротком парчовом халатике сама хозяйка квартиры, как всегда аккуратно причесанная, волосок к волоску. — Почему не заходишь? — поинтересовалась она своим певучим контральто. «Ей бы не переводы делать, а в театре петь», — каждый раз думал Андрей, слыша ее невероятно приятный голос и любуясь по-прежнему красивым лицом и фигурой. — Да, вот, задумался, — пожал он в ответ плечами на ее вопрос. — Тебя смутил мальчик, вышедший из моей квартиры? — прервала Клавдия его размышления. «Так все же от вас вышло сие нечто?» — Андрей ревниво надул губы. Он хоть и не любил Клавдию Ивановну, но терять свои дополнительные проценты к обычной таксе не собирался. И с этим чудом тягаться не стал бы. Он ему не конкурент — даже то, что он успел выхватить взглядом, было несоизмеримо лучше, чем у него. Хотя… Кто их, этих женщин, поймет. Это ему, Андрею, понравились его черные распущенные волосы, как у девушки, стройная фигура, затянутая в деним. Он это успел разглядеть под длинным плащом и даже ощутить руками, когда от неожиданности обнял парня, налетевшего на него. — Не стоит ревновать, — Клавдия легко потянула Андрея за ворот куртки внутрь квартиры. — Это мой сын Иван. Ванечка. — Сын? — выдохнул Андрей. Он даже не задумывался, что у этой женщины мог быть сын, к тому же взрослый. Никогда не видел его фото, хотя вся квартира Клавдии Ивановны была завалена фотографиями родственников. Даже Иришкиных портретов было штуки три, развешенные по стенам и расставленные по столам. — Сын, — повторил Андрей облегченно. — Ага, — покивала Клавдия Ивановна и всхлипнула. Только тут Андрей заметил ее заплаканные глаза. — Что случилось? — поинтересовался он сочувственно. — Ничего особенного, — улыбнулась женщина, — обыкновенная жизнь — то плачем, то смеемся и все по одному и тому же поводу. Пойдем, выпьем, — вдруг предложила она. — Я бы вообще напилась до соплей. Но завтра у меня важная встреча, не хотелось бы на ней упасть в грязь лицом. «Да, уж, не стоит. От вашей встречи и мой заработок зависит». Андрей решил, что остановит женщину, если она напиваться начнет, как хотелось ей. … — Я даже замужем была, — чуть скривилась Клавдия Ивановна, делая солидный глоток «Хеннесси». — Правда, совсем недолго… Нас распределили с ним в один театр. Он был танцором, я оперной певицей. «Все-таки пела», — улыбнулся Андрей. Ему вдруг захотелось услышать, как она поет. — Влюбилась в него без памяти. Конечно, он не Рудольф Нуриев или Марис Лиепа, но красив был до безобразия. Ревновала, когда он балерин на сцене обнимал. Только зря… Клавдия помолчала, допила из бокала коньяк и снова налила себе из пузатой бутылки. Андрей решил, что не станет с ней тягаться в скорости употребления спиртных напитков, из них двоих кто-то должен оставаться хоть капельку трезвым. — В театре только молодым семьям в наше время давали жилье. Мы с ним и поженились. Ванечка сразу родился. Я продолжала петь, он танцевать. Как-то у меня отменили репетицию, я прибежала домой и слегка приоткрытую дверь спальни застала следующую картину. Клавдия всхлипнула. — Мой голый муж извивался и стонал под… голым мужчиной. Я прекрасно знала того второго — он тоже был танцовщиком в нашем театре. Я словно окаменела — не смогла ни уйти, ни глаз отвести от пошлого зрелища. А потом они поменялись местами. Со мной муж никогда не занимался любовью без презерватива, а здесь даже не попытался его надеть. Он только смазал свой возбужденный член моим кремом для лица и насадился на того, второго. Крем после этого выбросила. А танцор стоял на коленях и, как последняя шлюха, крутил задом, разводя ягодицы своими руками… Потом была моя истерика. А они обнимались, улыбались и целовались. Они мне сказали, что они би, и им приятно любить как женщин, так и мужчин. Только какая это любовь? Содом с гоморрой. Я не смогла оставаться с ним и ушла. У меня пропал голос от переживаний. Я осталась без работы. Запила. Он мне не отдал Ванечку, мотивируя тем, что я скоро либо на панель пойду, либо побираться стану… Только я смогла справиться со всем, но сына потеряла. Они уехали заграницу на гастроли, бывший муж заключил выгодный контракт. Они там и остались. Да и куда было возвращаться? Здесь был полный бардак. — А Иван? — сорвался вопрос у Андрея. — Он тоже танцовщик. Только не классического танца, а современного. Его театр приехал на гастроли, он принес мне два билета на завтрашний спектакль. Хочу пригласить тебя. Никогда не видела, как мой сын танцует… Таких танцев и Андрей никогда не видел раньше, он бывал только на классическом балете. Обнаженные торсы танцовщиков заставляли сердце биться быстрее, а чувственный танец возбуждал самые низменные желания и чувства. Андрей видел на сцене только черную фурию, который метался, прыгал, извивался. Он не следил за партнерами Ивана, только видел его — вот он стучит в барабаны, а вот его тело страдает под дождем. Андрей возбудился настолько, что боялся, что бугор в брюках заметит дама, сидевшая рядом с ним… — Пройдем к нему в гримерку? — спросила Клавдия Ивановна. — Мне очень хочется взглянуть, как там за кулисами. Давно не была. Андрей не стал возражать — ему самому хотелось взглянуть на Ивана вблизи и желательно… без одежды… — Клавдия Ивановна, как я тебе? Понравился спектакль? — парень кинулся навстречу женщине, лишь кивком удостоив Андрея. — Хороший спектакль, — согласилась женщина. — А ты просто великолепен. Что ни говори — солист. Иван позволил себя обнять, поцеловать и даже пригладить растрепанные влажные от водяных брызг волосы. Они договорились о завтрашней встрече в квартире Клавдии Ивановны… Андрей никогда не опаздывал, не опоздал и на этот раз. Только он не знал, что Клавдия Ивановна задерживалась. Дверь открыл Иван. — Ванечка, — прошептал Андрей. Нет, что ни говори, парень был хорош. При виде его он снова возбудился, как на спектакле. И было от чего. Тот был лишь в одних обтягивающих джинсах. Андрей не смог отвести взгляда от стройной фигуры. — Нравлюсь? — Иван улыбнулся чувственными губами и дернул Андрея за куртку на себя. Тот смутился, но обнял парня за талию. — Мама, простите, Клавдия Ивановна задерживается. У нас есть почти час времени, — прошептал Иван на ухо Андрея, затем пососал мочку губами. — Может, я тогда приду через час? — Андрей попытался дать задний ход, но Иван не позволил ему этого сделать. — Нет, — пропел он негромко, — ни за что. И принялся раздевать Андрея. Тот закрыл глаза, потому что прихожая вдруг начала быстро-быстро вращаться вокруг своей оси. А потом он ощутил чужие губы на своих губах. Андрей распахнул глаза, а потом снова закрыл их. Он отвечал на поцелуй, подчиняясь чужой воле и даже не пытаясь перехватить инициативу. Единственное, что он сделал, не спрашивая разрешения, попытался запихнуть руки за пояс джинсов. В следующую минуту Иван притиснул Андрея к входной двери назад, продолжая целовать в губы и постепенно опускаясь на шею. Его рука забралась в брюки Андрея и осторожно, чтобы не испугать, сжала член. Андрей тихо охнул и стиснул руками Ивана за плечи. Тихо зашуршала расстегиваемая молния, и брюки сползли на пол. Иван заставил перешагнуть через них, а следом стянул, присев на карачки, ставшие тесными трусы. Андрей не пытался ничего говорить, только стонал, даже не пытаясь их заглушить. Иван опустился перед ним на колени и... Андрей застонал громче, стараясь не сорваться и не кончить, он вцепился в длинные волосы Ивана и стал толкаться сам в его рот, стараясь заставить его двигаться в нужном ему ритме. Воздуха не хватало, приходилось открывать рот и со стонами пытаться вздохнуть несколько глубже, сердце не стучало, бухало, готовое выскочить из груди, ноги разъезжались в стороны. — Целоваться не будем, — произнес Иван, когда все закончилось. — Поверь, сперма не такая уж и изумительно вкусная. Я пойду, рот сполосну, а ты приходи в себя. И он ушел, оставив Андрея сидеть голым на полу в прихожей. А потом вернулся и присел рядом. Иван, ни слова не говоря, принялся поглаживать по обнаженному бедру, осторожно, успокаивающе. — Надо одеться и привести себя в порядок, — сказал он негромко. — Скоро мама придет. — Как ты понял, чего я хочу? — негромко прохрипел Андрей. — Это не сложно. Если ты любовник немолодой женщины, то у тебя не совсем получается с девушками. Можно предложить попробовать с парнями. Ведь тебе не было противно, когда я тебя целовал и делал минет? — Не было, — согласился Андрей. — А Клавдия Ивановна? — вдруг испугался он. — Мама тебе ведь тоже делает минет? — спросил Иван. — Делает, — признался, покраснев Андрей. Делает и всегда проглатывает сперму. — Она после того, как с папой развелась и голоса лишилась, только с молодыми сходится. Для певицы самое страшное лишиться того, что ей дороже всего на свете. Ей один доктор сказал, что сперма молоденьких мальчиков поможет ей восстановить голос. Тебе сколько? — Двадцать три, — ответил Андрей, не задумываясь. Он уже немного пришел в себя и стал потихоньку одеваться. — Ровесники, — усмехнулся Иван. — У тебя, значит, есть еще два года. — Почему два? — не понял парня Андрей. — Мама не встречается с теми, кому больше двадцати пяти. Состав спермы, говорят, меняется. А она все еще надеется голос вернуть. Вот и сейчас в театр пошла на какую-то встречу и там задержалась. Иван помог Андрею привести себя в порядок. — На кухне чай, кофе. Ты располагайся, а мне идти надо… Андрей стоял на кухне у окна, не включая света. Ему не нужно было освещения, чтобы подумать, разобраться в себе. Он слышал, как заскрипел ключ в замке — видимо, вернулась хозяйка квартиры. Клавдия прошла, не раздеваясь, на кухню и обняла Андрея за талию. — О чем ты задумался? — спросила она негромко. — О тебе, — отозвался он, поворачиваясь к ней, — я хочу быть с тобой, даже если нашим отношениям суждено закончиться через два года. Я тут подумал и решил, что я не сторонник биполярных отношений.