Эпизод 14. Хлеб да соль, гости дорогие! Привечает вас Обан, мать-планета!

В пути, лежащем сквозь твердь небесную, притомились герои наши, уснули. Маланья проснулась оттого, что чья-то тень на нее упала. Встрепенулись ресницы ее черные, открыла глаза девица и увидела свет ясный, в горницу проникающий. Поднялась на ноги Маланьюшка, да друже своего, Егора-стрельца, будить принялась. - Вставай, Егорушко! - потрясла она его за плечи. Но спал Егор сном богатырским, и отступилась девица, молвив, что проспит друг ее все на свете. Вышла Маланья из горницы и оказалась в светлице, где ладья ее гоночная стояла. - И как нас в сей терем принесло? - удивилась она, стены белокаменные разглядывая. Пошла дальше по терему дивному девица, а потом по всходу, и вышла на свет божий. - Какой вид диковинный! - крикнула Маланья. - Здрава будь, мать планет, да встречай-привечай меня поласковее! - Бережна будь, девица, - глас другий ей ответил, - высоко здесь шибко. Обернулась красавица, услышав это, и увидела родителя своего, Дениса Подорожного. Однако не была она послушным детищем, да вниз взглянувши, отшатнулася. - Так далеко мать сыра земля... Что же за терем это диковинный? - Того никто не ведает, - ответствовал Денис, по сторонам в трубу окулярную глядя, - но красота тут неписаная. Чуть позже отправилось посольство земное в гости к правителю здешнему, Аватаром рекомому. Терем его еще больше был, чем земному посольству назначенный, и вела в него дверь диковинная. Не всех пустила дверь хитрая, двоих только - Егора да Маланью - прочих же снаружи оставила. Потолкали-потолкали богатыри посольские, Степан и Казимир, дверь, но не поддавалась она им. Потому велел Денис Подорожный обратный путь держать - дескать, впустил Аватар к себе, кого пожелал, а с остальными знаться, видно, у него нужды нет. Побродив по коридорам темным, вышли в светлицу Егор с Маланьюшкой. В той светлице все заросло цветами да травой алой, да так красиво было вокруг, что воскликнула Маланьюшка: - Вот бы всю жизнь здесь прожить, среди цветочков алых! - А если прячутся тут птица клевучая да зверь рыскучий, в цветиках этих? - не согласен был с подругою Егор-стрелец. И правда - из кущ розовых появился зверь невиданный, страшный на диво - лапы у него как у рака, брюхо паучье, а глава - даже сразу и не скажешь, чья! Пустились от него бежать Егор с Маланьей, да и выбежали к озерцу. Вкруг озерца стояли существа невиданные - они из других земель послами прибыли. Срамно стало за свой страх русичам, и потому поклонились они в пояс другим послам, пожелали им здравия, да и отошли оттуда. Заметила Маланья друга своего, Айку-королевича, под деревом раскидистым. Подошла к нему девица, глаза свои черные пряча - знала, не забыл еще королевич о предательстве ее да о дружбе порушенной. - Здрав буди, королевич Айка. Знаю, гневаешься на меня за проступок мой... Не сердился, однако, на нее королевич: - И тебе здравствуй, Маланья. Да, обижен я был тобой, но не держу больше на тебя гнева. Услыхал Егор-стрелец эти речи. - Рад я тому, что ты обиды на нас не держишь, королевич-друже! Многое пережили мы вместе... Нахмурился королевич, сверкнули глаза его синие: - Не с тобою я речь веду, с Маланьею. Тебе же я другом не был и не буду. А скажи-ка, как твое здравие? Не стерпел такого Егор-стрелок, кулаки сжал. Бросилась Маланья друзей своих разводить. - Что вы как петухи бойцовые, право слово! Впереди у нас испытанья тяжелые да враги хитрые... - Твоя правда, хитрые наши враги, - согласился королевич, к озерцу оборачиваясь, - надо стеречься их. - А ты их ведаешь? - спросила Маланья, послов с других земель оглядывая. - Ведаю, - ответствовал Айка-королевич. - Се - Славута, ведун сильный, - молвил он, на мужика в белом указуя. - А се - Краснослав, из кроггов наипервейший. - А как же Тарас-крогг? - Маланья спросила. - Тот, что раньше нам палки в колеса ставил? - Убили его свои, думаю, - чирканул королевич по шее и рек дальше. - Десно стоят сестры Скрана и Милана, бесстыдницы. Перед ними - Федор-боярин, росту невеликого, а злобы как на богатыря-косую сажень в плечах отмерено. От него слева - Ондрей, железяка хитроустроенная - и ходит, и разговаривает, и рожи, как скоморох, корчит. Ондрею в спину Осьмун дышит, тот, что на гусеницу-вредительницу похож. А далее чуть - Мура стоит, да клешнями щелкает. - Спаси Бог тебя за то, что знанием этим с нами поделился, - в пояс поклонилась Маланья. Тут прервал ее голос, от озерца доносящийся. - Подойдите ближе, послы славные. Обернулась Маланья, чтоб рекущего увидеть. Стоял на камешке посреди озера знакомый ее давний, Сватовит. Подошли все послы к нему ближе. Откашлялся Сватовит, собираясь речь вести приветственную, премудрую. - Здравствуйте, гости дорогие, послы славные. Рады видеть мы вас на Обане... - Почему ты речешь так странно, Сватовит? Дивно мне се... - молвил Ондрей. - Не лезь поперек батьки в пекло, Ондрейка! - покачал головой Сватовит. - Речь наша потому такая дивная, что в России мы... Да перевод почитатели наши делали...