Меньшее зло

Тротуар под ногами мокрый и темный после дождя, блестит в свете уличных фонарей, будто желтая кирпичная дорожка, следуй ей, а то потеряешься. Имс прекрасно знает, в каком он городе, и прекрасно знает, что не хочет находиться здесь. Он идет дальше и дальше, думает заполнить пространство проекциями, но затем решает, что раз сон не его, то следует соблюсти приличия. Здания над его головой упираются в небо, почти пронзая его с какой-то печальной яростью. Тени вокруг лежат тонкими набросками, сгущаются по углам. Артур не оборачивается, хотя прекрасно слышит его шаги. Имс даже благодарен, он не готов увидеть его лицо, хотя и хочет, конечно же, хочет. - С этим нужно завязывать, - говорит он прямой спине Артура, затянутой в пиджак. Его трясет от холода, и Имсу кажется трогательной его попытка побороть желание засунуть руки в карманы, ссутулиться. Артур не отрывает взгляда от высотки перед ними – прямые линии, гладкие стены, множество уютных рыжих окон, светящихся приглашением и обещанием однообразия. - Ты знал? Хотя бы догадывался, что все произойдет именно так? – низко и будто вовсе не ему, говорит Артур. Имс встает рядом, отсчитывает нужное окно. Оно закрыто, занавески не шевелятся. - Знаешь же, что нет, - Имса почти тошнит от запаха сырого камня и давящей тишины вокруг. В городе никогда не бывает так тихо. – Если бы я знал, даже если бы у меня была такая мысль, я сделал бы все, что угодно, чтобы предотвратить это, - он делает неопределенный жест рукой, вытаскивая ее из кармана. Хочет закурить, но останавливает себя. Это первый раз, когда Артур пускает его в свой кошмар. Возможно, он и последний. Такая откровенность пугает и воодушевляет одновременно – раз пустил, значит устал сопротивляться, перегорел. Имс знает, насколько Артуру тяжело. Артур не может бросить Кобба, уехать как можно дальше и залечивать себя, отвлекаясь на новую работу, страну, новых людей. Один раз он так сделал, соблазнился обещаниями Имса, все звавшего навстречу приключениям и свободе. Имс понимает, что то, чем это все кончилось, никогда не отпустит Артура, как не отпустит и его самого, но в меньшей степени. - Я каждый раз ловлю ее, когда она падает, - говорит Артур тихо. – А она просто уходит, даже не посмотрев на меня. Будто я что-то плохое сделал, будто не надо было ее останавливать. Окно наверху распахивается. Тонкая перламутровая ткань, будто живая, рвется наружу. Там наверху – ветер, внизу - только звуки их с Артуром дыхания. Имс поворачивается к нему, смотрит в лицо. Он прекрасно знает, за что тот винит себя, еще лучше знает, что тот винит его, Имса. Он ловит взгляд Артура – усталый, выжидающий, слишком пропитанный надеждой для человека, уверенного, что справится со всем сам, еще и других вытащит. И Имс думает, что не жалеет. Обвинения Артура, его бессильная злость, вина, распределившаяся между им и Имсом, и почти год молчания – все это стоило спасения от большей боли. И лучше пусть Артур корит себя за то, что был далеко, но не за то, что под своим носом не заметил очевидного. - Это были их ошибки, - качает головой Имс. – Не наши. Ты мог оказаться, где угодно. Ты мог оказаться в этом же городе. Стал бы ты винить себя, если бы был в этом же отеле, Артур? А если бы здесь был я? Никто из нас ничего не мог предвидеть… Тень возникает в окне, медленно движется на подоконнике, наклоняется вперед. - Имс… - начинает было Артур, хмурится. - То, что мы уехали тогда никак не повлияло на ситуацию, - почти шепотом говорит Имс, не отрываясь от темных глаз Артура. – Она бы не винила тебя. Она бы не хотела, чтобы и ты застрял, как Кобб. Больше всего Имс не хочет видеть глаза Артура в тот момент. До него остаются считанные секунды, но Имс смотрит, зная, что это именно то, что следует разделить, это то, на что он подписался, когда выбрал Артура и все, что он с собой несет. Никто из них не вздрагивает, когда с глухим звуком тело Мол ударяется о землю.