Как его сломать

      Перед нами стоит персонаж.       Что это за персонаж? Вроде бы совсем обычный, такие встречаются на каждой второй странице всемирного архива историй. Две руки, две ноги, и даже два вполне целых глаза. Этот персонаж имеет свои, сюжетом определенные, проблемы, у него есть забавные черты характера, у него есть другие персонажи-друзья, персонажи-враги и даже умилительный персонаж-мамуля. Не забудем еще про персонажа-собаку-или-кошку-или-хотя-бы-попугая, куда без этого благопристойному, уважающему себя в современном мире Самому Главному Персонажу.       Перед нами стоит бумажный человек, которому читатель должен сопереживать достаточно, чтобы открыть следующую страницу. Этого достигают разными путями. Можно накалить отношения между ним и вот тем персонажем-девушкой, которая постоянно наступает на пятки его ботинок – уже который раз главный герой заново полирует их и ворчит на очаровательную/странную/пугающую персону. Или можно бросить яблоко раздора в семью этого героя. Как скоро он оправдается от подозрений в наркомании, особенно если подозрения эти имеют под собой основу? Или, может быть, он сам забывает о своей семье в классической гонке за престижем. Или у героя будет собственный внутренний конфликт между обязанностями и мечтами, подростковый бунт или «средний» кризис. Или на героя вдруг свалится гигантская ответственность за будущее его дома, города, страны или же всего мира.       Варианты можно перечислять бесконечно от обобщенного к частному, а суть везде одна – ставя героя в центр неловкости и противоречий, ты, автор, провоцируешь читателя на сочувствие. Чем сложнее проблема, чем ближе она читателю, тем сочувствие сильнее.       Взгляни еще раз на своего бумажного человечка. Его страдания, его счастье, его выборы и превозмогание – твое главное оружие в сюжете. Возьми его на руки и подумай о том, как превратить сочувствие в катарсис, как вызвать такое сопереживание, от которого побегут мурашки по копчику.       Ощущая хрупкость бумажного человечка, придумай, как его сломать.       Две ошибки-крайности, которые часто совершает автор в начале своей лестницы: излишняя жалостливость и излишняя жестокость. Трудно сказать, что хуже. И то, и то имеет риск упростить, уплощить сюжет и снизить его интересность и потенциальное сочувствие. Жалостливость не дает подкинуть персонажу препятствия, которые помогут ему развиться. Персонаж останется стоять на месте, одинаковый в начале и в конце, как избалованный ребенок или птенец в ожидании очередного разжеванного псевдоиспытания. А бессмысленная жестокость нивелирует значимость отдельных испытаний, превращая лестницу накала в однородный серый ком, что, опять же, не способствует развитию образа героя. Это подойдет экспериментальному трешу, но не сюжетному.       Авторы любят своих персонажей. Это не материнская любовь, превращающая героя в избалованного ребенка, и не извращенная любовь педофила, ломающая развитие. Это именно любовь автора к персонажу, позволяющая в полной мере раскрыть характерный потенциал.       И, как известно, потенциал раскрывают вещи на грани. Выбить героя из зоны комфорта и поставить перед выбором, который распотрошит его мысли и выявит настоящие личностные мотивы. Раз за разом герой снимает с себя шелуху и к концу сюжета представляет из себя нечто иное, нежели в начале. Это классический и наиболее практичный путь развития, который обычно заканчивается триумфом героя, нашедшего истину своего сюжета.       В победе все похожи. Поэтому остается еще один довольно распространенный вариант, увеличивающий 100% раскрытия до 120%: герой терпит поражение. Это отличается от ошибки бессмысленной жестокости, так как остается индивидуальность и изобретательность испытаний. Просто в то время как за пределами возможностей герой находит выход и делает скачок в развитии, финальный ему не дается. Это поражение в миллиметрах от цели.       Конечно, я говорю обо всем с практичной точки зрения. Герой может сломаться в любой момент, а мы всего лишь рассматриваем наиболее выгодную и информативную версию, какую можем создать. То есть – точка невозврата стресса должна совпадать с точкой невозврата во времени. Спасение в последний момент или же, что является объектом разговора сейчас, отсутствие спасения.       Слои и мякоть под шелухой зависят от тебя, автора. И сейчас мы рассмотрим разной степени грубости способы ее сдирания.       Если глянуть в целом, что позволяет герою оставаться в зоне комфорта? Спокойствие, личные границы, отсутствие опасных вещей, уверенность в себе и… В целом складывается всего один фактор: доверие. Это доверие к обстановке, доверие к окружающим и, наконец, доверие к самому себе, физическое и психологическое. Нарушение доверия может мгновенно выбить из зоны комфорта.       Самые грубые и обобщенные способы «ломки» основаны на физических страхах. Обычные пытки, изобретательность которых ограничена телесными реакциями. Конечно, многие способы не стоит недооценивать. Та же китайская пытка волосом или капающей водой может произвести сильный эффект, но он все равно будет на уровне металлического лома по тонкости. Он покалечит волю героя, не раскрыв предварительно характер.       Поэтому нам нужен не лом, а яд. Мы подорвем доверие персонажа в самом его психологическом нутре. Разве не захватывающа сама эта идея? Но потому она и сложна. В столь тонких материях легко сделать ошибку, но все же мы заглянем и разберем основную структуру своими силами.       -> Доверие к обстановке       Сюда входит место обитания, контроль которого однозначно требуется человеку для спокойствия. Можно назвать это расширенным вариантом личного пространства. Для полноценного отдыха человек должен расслабиться, что невозможно, если в месте, где он живет, постоянно происходят неконтролируемые вещи. Даже сосед с вечной дрелью способен довести до серьезного невроза.       Чтобы лишить героя отдыха – лиши его контроля над окружающей обстановкой. Ни грамма контроля ни над единым клочком. Произвольно лишай мелочей, которые все еще ассоциируются со стабильностью, даже если это всего лишь будильник, звенящий по утрам. Пусть будильник звенит в абсолютно рандомное время. Слишком слабо? Но стресс уже есть. Муравьи съедают слона, а мелочи постепенно подтачивают доверие и делают героя невротиком. Помести его в незнакомую, постоянно меняющуюся обстановку, ограничь его способности к адаптации, не давай твердо встать и выбивай почву из-под ног при любом удобном случае.       И более того – создай опасность, которая существует всегда, везде и непредсказуемо.       Некоторые представители хорроров активно используют нарушение доверия к обстановке. Например, самый классический дом с привидениями. Или зомби, что особо ярко выражено в сериале «Ходячие мертвецы» благодаря объему экранного времени. Нарушение обстановки дает возможность угнетения, которое осознается не сразу, так как обстановка это только внешний круг личного пространства. Человек, лишенный чувства безопасности и не знающий, что ждет его в следующий момент, будет ломаться не с треском, но постепенно. Ваша задача – последовательно отбирать у него возможности адаптации и компенсации.       ||=> Вот свежевырезанный бумажный человечек. Ее зовут Джорджи. Привет, Джорджи. Джорджи вполне довольна своей жизнью. Она еще не завела семью, зато у нее есть собака и хобби в виде коллекционирования жуков. Она целыми днями пропадает на работе. Она испытывает стресс из-за большого потока клиентов, часто не высыпается, но рада, что хотя бы дома может почувствовать себя спокойно.       Что почувствует Джорджи, когда ее собака начнет странно вести себя дома, сушеные (и не особо вкусные, как оказалось) жуки будут внезапно оказываться в ее завтраке, а последний шанс на сон отнимут скребущие звуки в углу потолка? ||       Но если человек найдет опору не в пространстве, но в других людях и особенно друзьях? Это уже проблема. Но мы потрем руки и решим ее.       Теперь мы сломаем…       ->Доверие к людям             или       личное пространство       Общество строится на взаимном негласном договоре уважать личное пространство друг друга.       Пусть персонаж будет изнасилован буквально или метафорично. Личное пространство важная вещь для хорошего самочувствия. Люди, пространство которых часто нарушается субъектами, не вызывающими доверия, начинают чувствовать неладное куда быстрее, чем в прошлом варианте.       Поместите человека в обстановку, где он будет неспособен защитить свое пространство, и совместите это с более или менее агрессивными физическими методами. Ни на мгновение не давайте забывать о его уязвимости. Как и в предыдущем пункте, ставка может быть на внезапность или на выматывание, которое преобразится в постоянное ожидание худшего. Другие люди непредсказуемы, поэтому легче вступить в конфликт с падающим деревом, чем со странно выглядящим соседом.       Неуместная эмоциональность незнакомца, сталкеризм, вмешательство в личные дела и заявление прав на личные вещи.       Пусть персонаж начнет проникаться омерзением к окружающим и со временем к самому себе.       ||=> Этого человечка зовут Остин. Привет, Остин. Он не особо общительный и больше всего на свете ценит свое личное пространство. Он ненавидит, когда к нему прикасаются просто так, и его прямо-таки бесит чужая фамильярность. Поэтому большую часть своего времени Остин проводит подальше от людей, запершись в своей комнате.       Что почувствует этот персонаж, однажды очнувшись в незнакомой комнате, лишенный возможности передвигаться, лишенный хотя бы иллюзорно защищающей одежды, и с этих пор больше не воспринимающийся как человек? Собачку можно гладить, когда хочешь, проводить медицинские осмотры или водить на прогулки. У собачек нет личного пространства. ||       Но что же это? Кажется, в ответ на внешнее давление человек все больше замыкается в себе, находя опору – вот наглость – в своих убеждениях.       Звучит как вызов.       -> Доверие к себе       Пусть сам себе он станет совершенно омерзителен. Как этого добиться?       Два очевидных варианта: физический и моральный.       Начнем с простого. Как заставить персонажа испытывать к себе отвращение на физическом уровне? Да, правильно, сделать его «грязным». «Грязными» часто ощущают себя жертвы изнасилования – возможно, пример не совсем тактичный, но он в полной мере показывает суть. Когда границы цинично-физиологично нарушаются, в качестве защитной реакции может возникнуть отторжение самого себя. Этакая искусственная деперсонализация. Что надо для того, чтобы буквально выбить самосознание героя из его тела?       Один пример уже был приведен. Так же можно нарушить многие другие негласные правила, в том числе связанные с элементарной гигиеной. Или заставить съесть то, что не годится в пищу (но не является слишком вредным или ядовитым – герой должен жить все это время). Нарушить границы самого тела – страх «жуков под кожей» неспроста такой распространенный у психопатов. Сыграть на фобиях и поместить героя в грязь, в слизь, в трупную гниль или кучу насекомых. Фантазии есть куда разыграться.       И в тот момент, когда опора в теле пропадет, сознание героя уйдет в себя. Отличный повод для переосознания своей жизни, пусть даже не в лучшую сторону. Теперь герой может доверять только своим мыслям…       А, нет.       Потому что теперь он станет омерзителен себе и как человек.       Как это сделать?       Показать его принципы через кривое зеркало, например. Мягкий вариант этого часто встречается в сценах, где положительно-законопослушным героям показывают отсутствие морали в обществе, которое они пытаются защищать. Но, кажется, это мелко для нас.       Зато не мелко и очень интересно будет использовать то, что эмоционально дорого герою. Например, других людей. Больше всего все мы хотим, чтобы кто-то нас понимал. Сделайте так, чтобы никто не понимал героя, чтобы все его действия воспринимались извращенно, сделайте его подозрительным и неприятным в лице тех, кого он любит больше всего. Слышите треск его самообладания?       Но это опять только внешнее воздействие. Его недостаточно для отвращения к себе.       1. Заставь сделать то, что стоит за рамками его восприятия       Возможно, кто-то смотрел фильм «Семь». А конкретно эпизод с «похотью». Человек, на которого надели заказанную сбрую – вот отличный пример этого действия. Он же пример второго исходящего действия:       2. Возложи ответственность на него       Перегрузи его чувство совести до краша. Вне зависимости от того, было действие добровольным или спровоцированным, вся полнота ответственности ложится на него, потому что он был тем, кто надел сбрую и трахнул девушку, он был тем, кто нажал на крючок, он был тем, кто ткнул в кнопку, он был тем, кто дал команду вслух. Давление ответственности за предательство и жертвы – отличное оружие в вашем арсенале.       3. Создай иллюзию выбора       …и поставь шахматную вилку. Что бы герой ни выбрал, дорогие ему вещи пострадают, а ответственность номинально падет на него. В грубой форме это выглядит как «выбирай, кого пристрелить первым, жену или ребенка». Или «выбирай, что спасти – любимого человека или город населением энное количество тыщ». В любом случае ему будет за что себя возненавидеть. Шахматная вилка – почетный экспонат авторской оружейной.       Но даже если герой ненавидит себя, если он потерял все, что только может потерять, кое-что у него остается. Сейчас мы подходим к Рубикону. У героя были все шансы окрепнуть и разогнуться в пройденных пунктах, пока у него есть всего одна вещь, последняя связка для доверия.       Конечно, это надежда.       Сюжетное значение этой вещи трудно переоценить. Фактически любая драматическая перипетия колеблется от надежды к отчаянию, и с усилением этих колебаний приходит катарсис. Перейти Рубикон – значит нарушить эти колебания и оборвать весы, поставив точку как минимум для этого самого героя.       Как обычно, есть два пути: шоковая терапия и истощение.       Самый наглядный пример первого я видел в «Fatе/Zero», когда Синяя Борода отпускает ребенка, тем самым даря надежду, и мгновенно отбирает у самой двери. Дать надежду, отнять, дать, отнять – непредсказуемые колебания сильно подтачивают доверие к происходящему и создают невроз. У любого терпения и у надежды любой силы есть свой предел, за которым очередной «подарок» не будет восприниматься как повод воодушевиться, даже если это есть на самом деле – например, если пришло настоящее спасение.       (И, если не ошибаюсь, этим развлекался Рамси из «ИП»).       Истощение работает по-другому. Это настоящее давление без единого просвета, игра на выносливость. Легко быть героем пять минут, но можно ли сохранять героическую стойкость неделями, месяцами, годами? Когда, казалось бы, за испытанием должен наступить просвет, внезапно возникает еще более тяжелое испытание. Не давать отдыха, заглушать надежду просто отсутствием повода для нее.       Не такой яркий результат, как в первом варианте, но вполне себе живой труп, который выжал весь свой потенциал. ___________________       Для чего все это было?

Чтобы увидеть скрытые качества и ресурсы героя, его реакции и то, как много времени потребуется, чтобы истощить его выносливость и сломать волю – если это получится вообще.

      На этом все.       Любите друг друга и своих героев.