like sunsets and summertime

Это, вроде как, было летним чувством. Должно было быть. Это был тот сладкий и немного противный напиток, который Лиам попробовал, иначе бы Найл не отстал от него. Это был теплый ветерок, ощущение солнца на шее и мысль о том, что он освобожден от школы ближайшие два месяца. Это было смешано с карими глазами, пухлыми губами и татуировками, на которые Лиам не мог перестать смотреть. Все это смешалось в его репетиторе по английскому, который курил и при этом выглядел как чертова модель. Это было лето, свобода и Зейн. - Хочешь одну? - он спросил, и Лиам понял, что, должно быть, пялился. - Д... Нет. Нет. Я не курю, на самом деле. Извини, - Пейн неожиданно покраснел, и не от жары. Зейн улыбнулся, и шатен понял, что он не знает, куда деть свои руки. - Не за что извиняться, приятель. Наверное, это даже хорошо. Ну, здоровье и прочая херня, - он отсалютовал сигаретой Лиаму. Пейн попятился назад, потому что надо уходить, черт возьми. Не раскрывай рот, Лиам, что ты можешь сказать такого, что интересно Малику? Слава (Богу, но Лиам не скажет это) Найлу, блондин появился как раз вовремя, держа два пива в руках, и на этот раз шатен берет одно, даже не возражая. - О, вот это мой друг! - закричал Хоран, весь раскрасневшийся, ликующий и такой ирландский. Лиам подносит горлышко к губам, краем глаза замечая, что Зейн смотрит в землю, выглядя очарованным. Или парень просто на это надеется? - Зейн! - кричит блондин, словно они - братья, не видевшиеся вечность, и конечно, Найл знает Зейна. Найл знает всех. Малик открывает руки для объятий, и черт, Лиам никогда так не завидовал за всю свою гребаную жизнь. Хоран взъерошивает волосы брюнета рукой, и, наверное, Пейн пропустил половину занятий с пакистанцем, представляя, как делает что-то подобное. - Лиам? - он опять задумался. Просто трудно сосредоточиться, когда рядом Зейн. Трудно слушать лекцию пожилого профессора о трансцендентализме против современного романтизма, когда за партой в углу сидит Малик, выглядя как рай, ад и все, что между ними, в этой кожаной куртке и облегающих джинсах. - Что происходит, Пейно? - спросил Найл, легонько стуча по его лбу, и да, возможно, стоит начать обращать внимание на происходящее. - Извиняюсь, что? - Лиам старался не смотреть на улыбку Зейна и не раствориться в ней. - Откуда ты знаешь моего Малика? - Хоран уставился на него своими голубыми глазами, Зейн мягко взглянул своими карими. Дерьмо. Возможно, он болен. - Английский. Ну, вроде того. Зейн помогал мне. С английским. Найл рассмеялся и начал говорить о чем-то другом, в то время, как Пейн допил теплое пиво, радуясь, что на него снова не обращают внимания и слушая, как парни обсуждали футбол. - Не ожидал тебя увидеть на такой вечеринке, если честно, - сказал Зейн после того, как Хоран ушел поприветствовать еще одного его друга, оставив их одних. Лиам пожал плечами, потому что, на самом деле, он не на вечеринке. Он просто приглядывает за Найлом, потому что он еще не видел Томлинсона сегодня вечером, а если ирландец напьется в стельку, то кто отвезет его домой? - Но это круто, увидеть тебя вне класса, - продолжал брюнет, и Пейну было довольно трудно не запрыгать или закричать прямо сейчас. - Ты всегда довольно тихий. Лиам был тихим, тихим и застенчивым, и он до сих пор не был уверен, почему Зейн разговаривает с ним. Малик, должно быть, один из наиболее крутых ребят в школе, а Пейн - просто парень со странным акцентом и коробкой комиксов про Бетмена под его кроватью. Ничего больше. Как вы видите, Лиам был обычным парнем с проблемами в английской литературе, потому что, несмотря на то что он неплохо произносил большинство звуков, ему по-прежнему нужен человек, знающий английский в идеале, а Зейн цитирует Буковски, Диккенса и Плат (Пейн узнал о них только после того, как быстро загуглил их на телефоне) и профессор поставил его во главу класса, так что Лиам мог или не мог отрицать свою тягу к этому парню не только в учебном плане, он, черт возьми, положил на него глаз. - Здесь становится шумновато, не так ли? - говорит Зейн, и да, Лиаму определенно стоит начать обращать внимание. - Может, выйдем? Пейн быстро, резко и очень, очень очевидно кивает головой, но тут же расслабляется, замечая улыбку Малика. Они выходят на лужайку за зданием и в итоге медленно бродят по близлежащим окрестностям университета. Сейчас конец весны, и между типичными британскими дождями бывают ночи вроде этой - теплые, сухие и прекрасные. Последние лучи солнца сияют между розовыми облаками, и если бы Лиам не был так увлечен мыслями об идущем рядом парне, он бы несколько минут просто стоял и смотрел на небо. - Ненавижу закаты, - вдруг говорит Зейн, и шатен останавливается, недоверчиво глядя на него, потому что как? - Я ненавижу концовки, - объясняет тот, и Лиам напоминает себе, что должен слушать парня, а не рассматривать форму его губ. - Это как, ну, у нас есть эта вещь, - он делает жесты в небо, и Пейн беспомощно старается остаться в реальности и не рассматривать эти длинные, тонкие пальцы, аккуратные запястья и покрытые татуировками руки, - по-настоящему красивая, удивительная вещь, но мы не можем ей насладиться, потому что знаем, что каждая секунда приближает нас к концовке. Лиам рассматривает пальму на плече Зейна. Он был в Калифорнии? Он ходил на пляж в шортах, футболке, с блокнотом и в солнечных очках? О, Зейн в очках. Да, это же диалог. Пейн вспоминает, что ему нужно ответить и неожиданно выпаливает: - Да, но что, если это не лучший закат? Что, если завтра будет красивее? Что делать, если лучший закат в твоей жизни будет через шестьдесят лет? Это хороший закат, - Лиам смотрит на небо и, Иисус, он надеется, что они все еще говорят о закатах, - но у нас есть вся жизнь, чтобы дождаться лучшего. Пакистанец довольно долго смотрит на него, и Лиам нервничает, думая, что он снова сказал глупость. - Я поцелую тебя, хорошо? - и прежде чем Пейн успевает подумать об услышанном, потрескавшиеся губы Зейна соприкасаются с его. Это не настоящий поцелуй, он лишь притронулся своими губами к его, но этого достаточно, чтобы услышать запах сигарет, одеколона и дешевого пива, и пальцы Малика легонько сжимают его бедра, и он понимает, что парень спрашивает разрешения. Может быть, он чересчур восторженный, но сейчас темно и до сих пор слышны звуки с вечеринки, так что к черту все, он хотел этого с осени. Лиам впивается в губы брюнета поцелуем так, что тот наклоняется назад, чуть не падая, но рука Пейна приобнимает его за талию, и Зейн тихо посмеивается через поцелуй. Щетина на подбородке Малика щекочет его, и он делает шаг назад, потому что он, Лиам Пейн, поцеловал Зейна Малика и он не знает, как. - Прости, - говорит Зейн, как только их губы разъединяются, - прости, прости, прости. Это было глупо. Боже, просто ты мне нравился и прости, я идиот, я даже не... тебе вообще нравятся парни? Не то что бы ты должен отвечать. Прости. Лиам смотрит на него с широко раскрытыми глазами и он так смущен. Почему Зейн извиняется? - Подожди, что? Малик закрывает лицо руками и взлохмачивает волосы. - Я просто... прости, я не должен был этого делать. Это слишком... круто. Я не крутой. Я не должен был так целовать тебя, мне жаль. - Я думаю, ты крутой, - говорит Лиам, рассматривая свои кроссовки и желая снова поцеловать Зейна. - Да? - Пейн смотрит на лицо парня, и черт, говорить и думать было бы гораздо проще, если бы он не был настолько красив. - Вообще-то нет, - сам отвечает Зейн. - На самом деле, я ужасный зануда. Лиам не знает, куда это идет, но он надеется, что все закончится поцелуями. - У меня под кроватью коробка с комиксами, - почему бы и нет. Зейн выглядит радостнее, чем рождественским утром. - Я собираюсь набить татуировку Power Ranger в понедельник. Лиам улыбается. - Круто, я могу прийти? - Господи, Зейн, я хочу тебя прямо здесь, ты ненормальный? Но, по непонятной причине, Малик радостно отвечает: - Конечно! Не могу выбрать между красным и черным. - Красный, определенно. Если это вдруг не сон, и он сейчас не проснется в своей комнате от будильника, и Энди не будет ворчать, чтобы он его выключил, то он не знает, как объяснить все происходящее. - Я собираюсь поцеловать тебя снова, - говорит брюнет, и ох, как же Лиам надеется, что это не сон. - Да, коне... - его губы резко оказываются прижатыми к губам Зейна, и Зейн обнимает его, и руки Зейна, и запах Зейна, и Зейн. Они отрываются друг от друга, и Пейн считает, что сегодняшний день может быть одним из лучших в его жизни. - Моя квартира недалеко отсюда, и у меня есть Мстители, - звучит неплохо, но они хотели друг друга с сентября. - Здорово. - Здорово, - Зейн улыбается и Лиам снова целует его. Снова. И еще один раз. Они наконец пошли в сторону дома Малика, держась за руки, с румянцем на щеках, и эта ночь была прекрасной. Но завтра может быть лучше.