Light.

— Класс, поприветствуйте нашу новую ученицу, Лидию. Рыжеволосая девочка, уверенно подняв подбородок, стояла рядом с учительницей. Пальцы сжимали подол летнего платья, но лицо малышки не выражало ни капли страха. Девочка продефилировала к свободной парте и поставила на нее свою сумку, выкладывая из нее школьную тетрадь. — Прости, у тебя не будет ручки? – обратилась Лидия к мальчику, сидящему за ней, при этом пытаясь скрыть смущение и досаду: первый день, а она уже успела что-то забыть. Сосед сзади молча протянул ручку, и девочка отвернулась. Канцелярская принадлежность к хозяину так и не вернулась. В толпе девушек группы «Б» Томас заметил янтарный огонек, возвышающийся над остальными. Весь путь девушка бросала на юношу заинтересованные взгляды; пухлые губы растягивались в нежной улыбке, с долей любопытства, словно они были старыми друзьями, которые впервые виделись после долгой разлуки. Томас не знал что такое ностальгия, но мог почувствовать это каждой клеточкой своего тела. Все, что ему хотелось сейчас сделать – это поговорить с ней. Теплое чувство полностью захватило мысли парня. Перед глазами мелькали воспоминания, больше напоминающие сны из другой, параллельной жизни. Чужие имена, лица незнакомцев, которые казались такими же близкими, как рыжий огонек. Голова начинала болеть: после проделок порока юноша впервые получал столько информации из стертого прошлого. Томас не заметил, как затормозил и приблизился к далекой незнакомке. В горле пересохло, как перед ответом на экзамене (очередная ассоциация), но парень чувствовал, что должен что-то сказать, отреагировать. Рот открылся, и Томас впервые не контролируя свой язык, выпалил глупость. — Клубничный блонд. Цвет твоих волос – клубничный блонд. – в своих мыслях парень уже слышал смех Минхо, смешанный с удивлением. Девушка рядом с ним лишь удивленно вглядывалась в его выражение лица, накручивая янтарный локон на палец. — Мне казалось, что это обычный рыжий цвет. – наконец выговорила она, перед этим, видимо, обдумывая каждое слово и пытаясь понять, что слова парня могут значить. Это же испытания, ничего не бывает спроста, тем более от противоположной команды. Сам Томас мог поклясться, что не понял, откуда в его голове взялись эти слова. Он думал, что, возможно, порок решил окончательно контролировать его мысли, но все внутри него противилось мыслям об этой организации и ее причастности к происходящему. Наоборот, рядом с этой девушкой все испытания казались сущим пустяком. Не из его жизни. Но стоит сделать пару шагов в сторону и вот, впереди хромает и что-то рассказывает Минхо и Бренде Ньют. Тереза шепчется с Арисом и бросает на Томаса взгляды, полные боли. Все переговариваются, и этот шум возвращает Томаса к жизни, этой жизни на земле – выжженной солнцем и наполненной больными хрясками. — Меня зовут Лидия. Томас возвращает свое внимание к девушке, словно забыв, что она идет рядом с ним. — Я — Томас. — парень протягивает ей руку для рукопожатия. Все существо внутри него твердит, что с девушками так не знакомятся в обычном мире. Но сейчас они были далеко от него. Ладонь Лидии коснулась его руки, и парня будто ударил разряд тока. Воспоминание из его детства вылетело перед глазами, совсем как картинка в слайд шоу. Первый класс. События за год до начала конца. Розовое платье в цветочек у девочки, что сидит перед ним. В янтарные волосы вплетена синяя лента. За окном пасмурно, но от его соседки исходит солнечный свет – он освещает комнату лучами и греет. Маленький Томас не знал, что такое любовь с первого взгляда, но мог ее почувствовать. — Эй, с тобой все в порядке? – из другой жизни, после лабиринта, раздался звонкий голос. Вернул его обратно, притягивая за невидимые нити. Томас готов поклясться, что видит их и может потрогать. Красные, натянуты между собой, вперемешку с зелеными и желтыми. — Дыши. Все хорошо. Томас вспомнил, как следил за этой девочкой по ту сторону лабиринта. Как надеялся, что сможет снова встретиться с ней после всех испытаний — Я вспомнил тебя. Мы… Мы учились в одном классе. До вспышки. — Я тоже помню тебя, Томас. Он не мог понять, почему был так заинтересован этой девушкой. Мысли о ней пропадали, как только они заканчивали разговор и начинали заниматься своими делами, но стоило янтарному огоньку промелькнуть мимо него, Томас вскакивал со своего места и, подгоняемый непонятным чувством, шел разговаривать с ней. Они садились вдалеке от всех. Разжигали небольшое пламя, которое тухло, стоило им подняться со своего места. Их встречи не длились более часа, но за это время они заряжали Томаса энергией и надеждой. Той надеждой, что он вот-вот был готов потерять. Томас не мог сказать, что влюблен в Лидию. Ему нравилась Бренда, внутри с этим боролась симпатия к Терезе, заглушаемая обидой на предательство. Когда Лидии не было с ним, он мог с точностью сказать, что ничего не чувствует. Как ветер. Лидия была его ветром. Ты не вспоминаешь об его дуновении, пока не почувствуешь. Но стоило ей появиться. Чувство, глубже, чем любовь. На грани обожания. Как предрасположенность к чему-то с детства, чувства к ней были заложены в его генах. И что-то подсказывала Томасу, что это было сделано им самим. — Если бы мы встретились в другой жизни, ты точно была бы влюблена в меня, Лидия. – сказал Томас, добавляя хвороста в костер. — Мы бы гуляли по ночному городу (небольшому, небоскребы пугают после вспышек), искали бы приключения на свои пятые точки. И у нас были бы отличные друзья и родители. Никто бы не чувствовал одиночества. В такие моменты Лидия всегда молчала. Лишь сидела и слушала, понимая, что Томасу нужно выговориться и дать надежду на обычное будущее. — Не то чтобы сейчас у нас плохие друзья, — продолжал он, — Но я чувствую, что что-то должно быть по-другому. С тобой я чувствую себя не на своем месте. Где я должен быть? — Лидия… Лидия… — Томас опирается на стену в ванной комнате. Бьет кулаком по до блеска выдраенному кафелю. В обычной жизни на костяшках появились бы ушибы, но они сейчас в пороке. Нет обычной жизни. — Томас, ты должен успокоиться. – вот она. Огонь внутри нее не движется, отрезвляет. — Как… Ньют.. Он мой лучший друг. Они стали всем для меня… Друзьями, семьей… Они всё, что у меня есть. Он срывается на крик. Слова тонут в бессвязном лепете, пока Томас сползает спиной по стене. Кафель хочется измазать в крови, разбить. Убрать идеальность всего, что вокруг. Потому что всё ни черта не идеально. Вся его жизнь искривилась после пары слов. Ньют – не иммун. — Лидия.. А ты… - со всеми новостями за последние дни, голова Томаса была готова взорваться. Он понял, что за последние две недели девушку тоже подвергали испытаниям. Таким же жестоким, как и его друзей. Он не подумал, что ей могло быть тяжелее, чем всем им вместе взятым. — Я иммун. Не переживай. – она отмахнулась от этой фразы, как от заразы. Томас сидел рядом с открытым ртом и, как рыба, выброшенная на берег, глотал воздух. — У нас мало времени. Мне нужно сказать тебе кое-что важное, потому что скоро станет совсем поздно. — Но что может быть важнее этого? Ладонь прикрыла рот юноши. Он услышал, как в коридоре кто-то выкрикивает его имя. Ньют. — Я должен идти, мы можем поговорить позже… — бросив печальный взгляд на рыжеволосую, Томас почувствовал укол совести. Но сейчас, даже с ней, его тянуло обратно в реальность. К Ньюту и остальным друзьями. — Томас, другого раза не будет. – девушка с несвойственной ей силой прижимает его спиной к стене и смотрит прямо в глаза. На мгновение Томас фокусируется только на ее голосе, все остальные звуки пропадают. Капли воды, зеленые глаза, высматривающие что-то в глубине него. — Не открывай дверь. Слышишь меня? Не открывай дверь. Изображение расплывается, голос Лидии растворяется в воздухе. Чей-то крик. Темнота. — Подождите меня здесь. Я быстро. Он видит янтарный огонек за их аэропланом. Ноги сами направляются к скрытому ото всех глаз. — Где ты была? – срывается он на крик и падает перед Лидией на колени. Убирает пряди со лба и стирает капли крови. Девушка едва дышит, руки заледенели, и только неизменно яркие волосы горят огнем. — Том… Томас. – шепчет девушка и пытается взять его за руку. Хватается за нее, как за спасательный круг. Как она освещала его путь все их путешествие, Лидия держится за него из последних сил. — Я искал тебя… Среди групп, но никто не знал… Они, никто… Не уходи. Скажи, что мы еще встретимся. – Томас боялся. Все путешествие он боялся за свою жизнь, но держался. А теперь, после потери Ньюта, страх плутами сковал его тело. Он не мог двигаться. Как паническая атака. — Тщщ... - она провела ладонью по его щеке. — Я приберегу свою следующую жизнь для тебя, обещаю. – легкая улыбка тронула ее губы. Огонек Томаса погас. Глаза Стайлза открылись. Он глотал воздух, не в силах отдышаться. Сжимал в руках простынь и успокаивал себя. Сон. Это только сон. — Кошмары? – Лидия дотронулась до его плеча, привычно оказываясь рядом, когда ему было тяжело. — Не совсем. – ответил он и перевел взгляд на приоткрытую дверь. Настоящие кошмары только начинались.