***
По мере приближения к кабинету стоматолога, мой энтузиазм стремительно начинает утекать, как сквозь пальцы - очередь собралась приличная. Несколько местных бабулек и пара-тройка женщин с детьми уже сидят в очереди, периодически переговариваясь между собой. Сажусь на свободный стул около кабинета, затылком упираюсь в стену и, ловя краем уха доносящиеся из-за закрытой двери невнятное мычание и противные визжащие звуки стоматологического аппарата, вздыхаю - нужно как-то морально подготовить себя к тому, что моя молодость сегодня будет принесена в жертву томительному ожиданию своей очереди. От невеселых мыслей меня спасает рыжий веснушчатый парень, худой, как велосипед, который, подойдя к кабинету, плюхается на стул рядом со мной. - Приветствую, Владыка, - звонко произносит он. - И тебе не хворать, - отвечаю я с легким кивком головы. Произношу фразу медленно, вальяжно и как-то с неохотой - зубная боль не веселит нисколько. - Я вот на проверку, - скалится он. - Что такой грустный? - искренне заглядывая в глаза, интересуется. - Да вот, Всевышний три дня назад псалмы писать заставил, все силы на них положил, ночами не спал, а тут еще и зуб этот, - невесело выдавливаю я. Рыжий кивает понимающе, после чего замолкает, утыкаясь в свой сотовый. Нет, не подумайте ничего, это наш стандартный диалог. Рыжего зовут Игорек, он на одном со мной потоке в ветеринарном, только он на биохимическом, а я - на генетике. Я поступил в этом году, перебравшись из провинциального города - выбор у меня был небольшой, т.к. пойти против мамы - школьной учительницы химии и биологии и папы-терапевта было смерти подобно. Да и мне самому было интересно - с детства любил животных, да и не комильфо было сыну учительницы забивать на предметы, так что в целом выбором специальности я был доволен. В городе я практически никого не знал (да и натура у меня такая - не слишком я общительный), поэтому с начала учебного года решил записаться в молодежный научный комитет, чтобы хоть как-то разнообразить свое скучное существование. Рыжий был со мной в комитете, так и познакомились, а он уже познакомил со своими друзьями-приятелями. Мы, конечно, не стали закадычными товарищами, но пару-тройку раз зависали с пивом на детской площадке во дворе его дома, да и участвовали в совместных научных проектах, проводя опыты; за одну такую работу даже получили областную премию, после чего меня и стали в шутку называть “Владыкой всех змей и лягушек”. Кличка прижилась и я довольно спокойно реагировал, когда ко мне обращались однокурсники, называя Владыкой. В последнее время я погряз с головой во всяких исследованиях по запросу от Руководителя комитета (а среди наших - Всевышнего), постоянно приходилось таскать домой всякие банки-склянки-пробирки с заспиртованными частями тел животных и писать бесконечные лабораторные работы (а по-студенческому - псалмы). Рыжий конечно помогал иногда, но в написании работ приходилось рассчитывать только на себя. Замечаю краем глаза, как Игорек трясет свой телефон и недовольно цокает. - Что с ним? - задаю вопрос. - Да ХЗ, - отвечает парень. - Вроде работал с утра, сам не знаю что с ним. Выдергиваю из его холодных рук аппарат, который и правда не подает признаков жизни, верчу в ладонях. Ну, тут и дураку понятно, что телефон просто не пережил уличной минусовой температуры, вырубившись от мороза. Укутываю его шарфом, пытаясь отогреть. Вспоминаю по нашим предыдущим тусовкам, что рыжий увлекается просмотром всяких сериалов со сверхъестественным контекстом и, чтобы скоротать время ожидания в очереди, а также подбодрить Игорька, произношу: - Хочешь, починю? - А сможешь? - недоверчиво косится он. Загадочно ухмыляюсь, получая порцию боли, стрельнувшей из челюсти в ухо, и, чувствуя на себе пристальные взгляды сидящих в очереди зрителей, торжественно выдаю: - В твоем телефоне сидит злой дух и я сейчас его уговорю оттуда вылезти, после чего твой телефон заработает. Вижу пляшущих чертиков в его зеленых глазах - прогиб засчитан, то есть шутка понята, но вида не подает, активно кивает головой и картинно вздыхает. Для усиления эффекта кладу телефон на колени (он уже должен был согреться), нажимаю на кнопку пуска устройства, после чего, водя ладонью против часовой стрелки, выдаю единственную фразу, которую помню из наших лекций по латыни: - Aut vincere, aut mori. (Или победить, или умереть.) Не то, чтобы я любил латынь, просто приходится изучать, так как все термины в медицине (и в ветеринарии в частности) все равно произносятся с использованием этого мертвого языка. Экран телефона вспыхивает яркими красками заставки, звучит приветственная мелодия и я, еще больше растягиваясь в улыбке, протягиваю чудо техники Игорьку: - Узри силу Владыки. - Премного благодарен! - рыжий вскакивает со стула и, падая передо мной на одного колено, двумя руками забирает у меня телефон, как будто это корона Российской Империи. Дверь кабинета открывается, оттуда выходит измученный пациент, за ним - врач, который уставившись на меня выдает короткое "Следующий". Прохожу в кабинет, на подкорке мозга крутя мысль - куда делась вся толпа, ожидающая своей очереди до моего прихода?***
Договорившись об очередном совместном походе на концерт с рыжим, семеню обратно к дому, чертыхаясь от пробирающего до костей холода. Перед подъездом сталкиваюсь с небольшой группой шушукающихся соседей по подъезду, среди них узнаю несколько бабулек, сидевших со мной в очереди. Завидев меня, все тут же бросаются врассыпную. Даже Равшан - наш уличный уборщик, который сгребает в кучу наваливший за несколько дней снег, вжимает голову в плечи и пытается спрятаться за широкой лопатой. Странно, что это они? Покрутив головой по сторонам и убедившись, что кроме меня во дворе больше никого нет, пожимаю плечами и шагаю в теплое помещение подъезда - адово хочется согреться. Дома приходит понимание, что на учебу я сегодня не попадаю, а в холодильнике мышь повесилась - кроме банок с формалином он ничего не содержит. Обреченно вздыхаю - знал бы раньше, забежал по дороге в магазин, а тут снова нужно выходить без куртки на мороз. Около лифта сталкиваюсь с соседской бабулькой, которая, чуть завидев меня, удивляет своей несвойственной для преклонного возраста прытью, и через секунду скрывается за дверью своей квартиры. В ожидании лифта краем уха улавливаю шептания “Ведьмак”, “Изыди Сатана” и текст библейской молитвы из-за захлопнутой соседской двери. На протяжении всей недели я все больше и больше удивляюсь: при моем появлении соседи меня сторонятся, стараясь не пересекаться со мной даже взглядом, бабульки крестятся, а мамаши прячут за спинами своих детей, как будто боятся, что я их сглажу. Как-то, возвращаясь с учебы домой, натыкаюсь на местную шпану, которую я откровенно боюсь. Хулиганы, завидев меня и материалы для очередной лабораторной (а по факту банки с плавающими в формалине глазами различных животных), которые я тащу в руках, бледнеют и бочком, шифруясь под кирпичную кладку дома, старательно отползают в сторону. Черт, мне все больше и больше не нравится эта ситуация. Войдя домой, решаю уделить внимание растущим на подоконнике маленьким зеленым кустикам с заостренными листиками (ну какой биолог не разводит коноплю?), но от этого увлекательного занятия меня отвлекает звонок в дверь. Иду открывать, дергаю дверь на себя и вижу стоящую передо мной пятнадцатилетку. Переминаясь с ноги на ногу и мелко дрожа, девчушка протягивает мне фотографию и тысячную купюру. Недоуменно глядя на нее, принимаю из ее трясущихся рук бумажки и смотрю на фото, с которого на меня смотрит смазливый парнишка лет двадцати с тонкими чертами лица, копной темно-русых волос и серыми, почти серебряными глазами. “Красавчик и явно мой тип” - мелькает в голове, но, не дав мысли развиться, перевожу взгляд с фото обратно на девчушку. - В общем… ну… это… чтоб любил… подруга просила… - задыхаясь от страха выдает она. - Что? - вопросительно смотрю на нее, не улавливая сути происходящего. - Ну, ты же типа ведьмак. Владыка. Ты же все можешь. Сделай так, чтобы этот парень влюбился в мою подругу, - бледнея, жалобно мямлит пятнадцатилетка. - Чего? - заводясь, громко выдаю я. Девчушка, взвизгнув, бросается прочь от моей двери и скрывается в лестничном пролете, оставляя в моих руках фото “заказанного” парня. Еще раз смотрю в озорные глаза, смотрящие с глянцевой бумажки - хорош, чертяка. Вот бы с таким познакомиться... Смысл всего происходящего начинает доходить до меня только после консультации с рыжим. Корпя над очередной лабораторной в институте, рассказываю ему одно за другим события прошедшей недели и слышу в ответ: - Ну а чего ты ждал после твоей выходки в стоматологии? Тебя теперь весь район считает ведьмаком и слугой сатаны. - Ну я же не думал, что они все так буквально воспримут! - возмущаюсь я. - Думал - не думал, а теперь пожинай плоды своей шутки, - ржет Игорек. Не могу сказать, что ситуация меня очень напрягает. За месяц я привык к отношению соседей и даже начал искать плюсы: местная шпана меня не трогает, соседские бабульки не достают, вот только иногда норовят окропить водичкой - святой, из местного храма. Редких посетителей, которые появляются на пороге моей квартиры с различными просьбами о приворотах, отворотах и прочей магической поебени, я вежливо отправляю туда, где им с их куриными мозгами и следует быть. Жизнь начинает налаживаться.***
Весна и успешно сданная сессия задают позитивный настрой. Вылетаю из подъезда, на ходу выхватывая из рук очередной бабульки бутылочку со святой водой, делаю глоток, возвращаю старушке, видя ее расширившиеся от удивления глаза, и трусцой бегу дальше - проспать сегодня было не лучшей идеей и мне нужно как можно быстрее добраться до универа, чтобы договориться с Игорьком и Всевышним о задании на следующий месяц. Не успеваю пробежать и пяти метров, как утыкаюсь взглядом в огромного добермана, который со всех ног несется на меня. Составив в голове текст посмертного завещания, замираю на месте; собака делает прыжок, валит меня на землю и, стоя на мне, начинает меня лизать, как пропеллером шевеля культей вместо хвоста. Я начинаю хохотать, отчего животное, приходя в восторг, лижет меня еще активнее. - Вольфганг! Фу! - раздается сбоку от меня. “Эпичное имя” - проносится в голове. Отпихивая собаку, поворачиваю голову в сторону голоса и замираю, сталкиваясь взглядом с серебристыми глазами. Сразу же узнаю парнишку с фото, которое все еще лежит у меня дома на книжной полке. Подбегая ближе, парень хватает собаку за ошейник и улыбается мне: - Примите мои извинения, он обычно себя так не ведет с незнакомыми людьми. Не знаю, что на него нашло. Вы в порядке? - Ничего страшного, - улыбаясь в ответ отвечаю я. - Хороший мальчик. - Это я о собаке. - Три года? - Да, чуть крупноват для своего возраста, - отвечает парень, пытаясь угомонить пса, который все еще крутится вокруг меня, стараясь лизнуть в лицо. Поднимаюсь с земли и начинаю отряхиваться, краем глаза следя за парнем, который в это время с интересом разглядывает меня. Такого плотоядного взгляда я давно не видел - со времен школы, когда я встречался с одноклассником. Тогда дело до постели у нас не дошло, так, порукоблудничали немного. Общение с ним пришлось прекратить, как только мы разъехались по разным городам. Утыкаясь глазами в его лицо, чуть краснею - черт, как же приятно чувствовать на себе заинтересованный взгляд человека, который тебе симпатичен. - Данила, - представляется парень, протягивая руку для пожатия. - Паша, - отвечаю я и с подозрением уставляюсь на парня: - А ты разве меня не боишься? - А с чего это? - следует ответ. - Ну я тут как бы местным ведьмаком считаюсь. Не боишься, что сглажу или еще чего? - решаю предостеречь я, чтобы сразу расставить все точки над “и”. С сожалением думаю, что будет очень обидно, если он начнет меня сторониться. - Глупости все это, - следует ответ. - Я слышал про тебя и, признаюсь, не понимаю поведения соседей. Вздох облегчения, который я не смог сдержать, не остается незамеченным и, широко улыбнувшись, Данила предлагает проводить меня до остановки, хотя под прицелом этих серебристых глаз я уже и забыл куда и зачем я бежал. Мы неспешно прогуливаемся (я уже твердо решил, что плевать я хотел на назначенную с Игорем встречу), немного рассказываю о себе и узнаю, что мы с Даней живем в соседних подъездах и что он только вернулся после годовой стажировки в Африке. - Вообще-то, я туда волонтером подался, - рассказывает он. Проболтав всю дорогу, доходим до остановки и, пообещав друг другу оставаться на связи, прощаемся. В автобусе я загадочно улыбаюсь, чувствуя, как по телу пробегают теплые волны и чуть быстрее стучит сердце. Днем я очень рассеян, Всевышний пытается вдолбить мне в голову очередную идею по исследованиям. Подписываюсь под новый проект, даже не вникая в суть - сейчас меня больше интересует то новое чувство эйфории, бабочками порхающее в моем животе…***
Из сна, сути которого я так и не улавливаю, меня выдергивает настойчивый писк дверного звонка. Проморгавшись, хватаю телефон, экран которого сообщает мне, что ко мне ломятся почти в два часа ночи. Так как трели продолжаются, я встаю с кровати и в одних трусах иду открывать дверь. Мысленно готовясь дать пенделя очередному посетителю, который, скорее всего, опять запросит у меня чернокнижных манипуляций, я дергаю дверь на себя и меня чуть ли не сбивает с ног мой недавний знакомый, который влетает в квартиру, неся на руках окровавленное животное. Забыв о всех формальностях, я, ни слова не говоря, указываю Даниле на кухонный стол, попутно убирая с него сахарницу и подставку с салфетками. Аккуратно кладет жалобно скулящее животное на стол и сбивчиво рассказывает: - На меня попытались напасть, а Вольф защитил, набросился на нападающего. У того был нож и он порезал пса, прежде, чем сбежать. Я достаю аптечку, вытаскивая все необходимые препараты и вопросительно смотрю на него. Понимая мой немой вопрос, отвечает: - Местные бабульки и дамочки с детьми немного боятся Вольфа, думая, что он агрессивный, поэтому я стараюсь выгуливать его в темное время, чтобы лишний раз не раздражать соседей. Понимающе киваю, делаю укол собаке и начинаю обрабатывать раны. - Прими душ, - предлагаю я, - ты весь в крови. Сам-то не пострадал? - получив ответ, что с ним все в порядке, продолжаю: - Полотенце - на вешалке в ванной, свою одежду кинь в стирку и можешь взять что-нибудь из одежды из моего шкафа в комнате. Видя, как он медлит, добавляю: - Твой пес будет в порядке, я обещаю, я же ведьмак, - и, видя его недовольное лицо, добавляю: - он уснул, раны не серьезные, так что жить будет. Он у тебя молодец. Чуть успокоившись, Даня выходит из кухни и через две минуты я слышу шум воды в душевой. Через двадцать минут я переношу все еще спящего пса на подстилку на полу - раны обработаны, антибиотики действуют, теперь дело за малым. Слышится стук двери и в проеме появляется тело с мокрыми волосами, босое и в одной моей рубашке, которую я хранил еще со школьного выпускного. Отмечаю про себя, что смотрится он сейчас очень сексуально и густо краснею от следующей фразы, брошенной с его стороны: - Трусы я тоже постирал. - Ты поспи, - отвечаю я, когда здравый смысл возвращаются ко мне из района ниже пупка в мозг, - а я посижу с Вольфом, хотя следующие несколько часов он все равно будет мирно спать. - Нет, уже поздно, - возражает парень, - идем спать вместе. - Только у меня одна кровать, - предупреждаю я. - Я уже заметил. Переживу, - апелляции решение не подлежит. Мямлю что-то про чай-кофе, удивляясь сам себе - и когда я успел так стушеваться, но получив отрицательный ответ плетусь за ним в комнату. Нда, одеяло и подушка тоже в единственном экземпляре и чувство легкой паники отражается в моих глазах. Кажется заметив мое замешательство, Даня ободряюще улыбается и предлагает мне лечь у стенки. Посчитав, что возражать все равно бесполезно, выключаю свет и ползу по кровати к стенке, утыкаясь в нее носом и накрывшись одеялом с головой. Когда он ложится рядом, накрываясь второй половинкой одеяла, чуть стягивая его с меня, я чувствую тепло его тела, и начинаю искренне жалеть, что я не ведьмак - я бы сейчас отдал все на свете, чтобы узнать несколько заклинаний, которые позволят мне пережить эту ночь, не прикоснувшись к нему. Несколько минут мы лежим молча - конечно же, спать в такой ситуации мне совершенно не хочется. Слышу скрип кровати и на мое плечо ложится рука - прерывисто дыша, Даня поворачивает меня на спину и ложится сверху. Свет луны из окна отражается в его серебристых глазах многочисленными искорками, заставляя сердце учащенно биться и приятное тепло разливается внизу живота. Подкладывая одну руку под мою голову и чуть ее приподнимая, парень приближает свое лицо к моему и мягко касается своими губами моих. Проводит языком сначала по моей верхней губе, потом по нижней, после чего обхватывая ее своими губами и нежно посасывая; приоткрывает мой рот языком, мягко вторгаясь в него, ищет мой язык и, коснувшись кончиком, медленно полизывает. Наслаждение мягкими электрическими волнами проходит по телу, заставляя отвечать на поцелуй, чуть более страстно. Щекочу его язык своим внутри моего рта, после чего выталкиваю его и вторгаюсь своим в его рот, чуть напирая губами. Слышу сдавленный стон - его или мой? - заставляя возбуждение нарастать с новой силой. Он отрывается от моих губ, тяжело дыша, целует подбородок, плавно переходя на шею, затем на ключицу. Его вторая рука мягко касается моего торса, начинает гулять по телу, задевает сосок. Я вскрикиваю и чувствую, как его колом стоящий член трется о мое бедро. - Ты сводишь меня с ума, - хрипло шепчет он, продолжая прокладывать дорожку из поцелуев вниз к животу, его руки гуляют по моему телу, нежно касаясь, и я почти забываю, как дышать. Несмело отталкиваю его, садясь на кровати, помогаю снять рубашку и в лунном свете вижу его стройное подтянутое тело. Вижу, как он возбужден, он еле сдерживается, но продолжает плавными движениями ладони гладить мой живот, бедра, спину. Заставляет меня снова лечь на кровать, стягивает с меня трусы и опять наклоняется ко мне, целуя внутреннюю часть бедер и поднимаясь чуть выше. Жар, уже давно охвативший мое тело, усиливается во сто крат, сердце бешено бьется в грудной клетке. Я хочу этих поцелуев, хочу этих прикосновений. Протяжный стон cрывается с моих уст, когда он наконец губами касается моего члена. Не торопясь, губами ведет вдоль ствола от основания к головке, языком очерчивает круги на самой чувствительной точке, чуть полизывает, играет, дразнит, медленно вбирает головку члена в рот и отпускает. Его рука касается ствола члена, начинает двигаться по нему, усиливая удовольствие. Мой мозг уже давно отказался воспринимать действительность и все, что я сейчас хочу, это почувствовать его в себе. - Я хочу тебя, - шепчу я. Продолжая посасывать мой член, он, обхватив мои бедра руками, подтягивает меня чуть ближе к себе, сгибая мои ноги в коленях, захватывает одну мою ногу своей рукой под бедром, заводя ее выше и чуть наклоняя торс. Языком ведет по стволу моего члена до основания, плавно переходя к яичкам, нежно вбирает в рот, посасывает, полизывает каждое, спускается ниже и касается губами тугого кольца мышц. Водит кругами языком вокруг отверстия, чуть вталкивает язык внутрь, полизывает. Свободной рукой чуть растягивает кожу вокруг дырочки, продолжая посасывать и разрабатывать языком. - Быстрее, пожалуйста, - срывается с моих губ. Он отрывается от меня, тянется куда-то к полу и я вижу в его руках тюбик с кремом для рук. И когда он только успел притащить его из ванной? Открывает крышку, выдавливает крем на ладонь, откидывает тюбик и распределяет крем между ладонями. Одной рукой смазывает свой член, второй проводит у меня между ног, проталкивает один палец внутрь меня. Наклоняется, придвигая лицо ближе, продолжает ласкать мои бедра, покрывать поцелуями, чуть двигая пальцем внутри меня. Ловлю себя на мысли, что мне совсем не больно и только тепло легкими волнами проходит по телу. Он добавляет второй палец, продолжая растягивать, засовывает чуть глубже, будто пытаясь что-то нащупать. Улыбается, услышав мой громкий стон, проводит по этому месту еще раз, как бы убеждаясь, что точка найдена правильно. Внутри меня пожар, колени дрожат, я извиваюсь в его руках. Добавляется третий палец, а я уже не сдерживаю стоны, прося лишь об одном, повторяю его имя. Через несколько секунд убирает пальцы, и я чувствую, как он приставляет головку своего члена к отверстию. - Расслабься, малыш, - шепчет он, - я не сделаю тебе больно, обещаю. Чувствую, как медленно его член входит в меня, позволяя мышцам привыкнуть к чувству заполненности внутри. Его рука скользит к моему члену, возвращая мне приятные ощущения. Чувствую, как он выходит из меня, через секунду войдя вновь, снова и снова повторяя движения. Через некоторое время я не выдерживаю и с нетерпением подаюсь бедрами ему навстречу, насаживаясь плотнее. - Какой нетерпеливый, - слышу его смешок. - Тебе нравится? - Да, еще, - с трудом узнаю свой хриплый голос. Он еще чуть приподнимает мои бедра, медленно двигаясь внутри меня, задевает намеченную точку, я вскрикиваю от удовольствия. - Быстрее, пожалуйста, быстрее, - я уже не прошу, а требую. Движения учащаются, он толкается в меня, даря все более яркие эмоции. Я задыхаюсь, по щекам почему-то текут слезы, но чувство внутри меня заставляет забыть обо всем. Я срываюсь на крик, двигая бедрами все быстрее ему навстречу, слышу его сдавленные стоны, учащенное дыхание, понимая, что ему так же хорошо, как и мне. - Еще, сильнее, - почти кричу я, и он увеличивает амплитуду движений, не сбавляя темпа, проникает глубже. Мы уже оба задыхаемся, его стоны становятся более явными, я же откровенно кричу. Достигаю пика, перед глазами темно, наслаждение волной проходит через все мое тело, и я кончаю, сотрясаясь всем телом и сокращая мышцы; чувствую, как внутри меня подрагивает его член, наполняя меня теплой влагой. Мы тяжело дышим, пытаясь прийти в чувство. Он выходит из меня, на руках подтягиваясь чуть выше ко мне, осторожно ложится, накрывая всем телом, целует в губы. Я чувствую, как вздымается его грудная клетка в попытках дышать ровно, каждая клеточка моей кожи чувствует его. - Малыш, ты такой горячий, мне от тебя совсем башню снесло, - шепчет он и целует снова. Некоторое время мы лежим, нежно обнимая друг друга, прикасаясь губами, он медленно водит подушечками пальцев по моей груди, животу, бедрам, и я не замечаю, как засыпаю. Утром просыпаюсь от того, что мне трудно дышать. Открываю глаза, вижу перед собой мирно посапывающее лицо Дани, крепко обнимающего меня и прижимающего к себе. Пытаюсь ослабить объятия, но через несколько секунд понимаю, что моя затея тщетна. Возвращаю свою голову на подушку, смотрю на него, изучаю каждую черточку на его лице, по телу пробегают мурашки и сладкая истома разливается в животе. Какой же он красивый! Даня приоткрывает один глаз, улыбается: - Проснулся? Не хочу отвечать, просто киваю. Он еще больше прижимает меня к себе, чуть ли не до хруста ребер, отчего совсем лишает меня дыхания. Начинаю извиваться, пытаясь ослабить хватку. До слуха доносится цоканье лап по паркету, мы садимся на кровати, устремив взгляды в сторону дверного проема, где через несколько секунд показывается морда черного пса. Медленно подойдя к кровати, втянув воздух носом, он отталкивается от пола и прыгает к нам. Сворачивается калачиком в ногах и, после широкого зевка, укладывает морду мне на ноги. - Спасибо, - слышу над ухом. - За что? - искренне спрашиваю я. - За все. За твою помощь. За то, что ты есть. За твою магию и за то, что ты со мной. Опять прижимает меня к себе, заставляя лечь назад на подушку. Нежно целует меня, потом еще раз. - Какие планы на сегодня? - спрашивает парень. - О, целый вагон! - с готовностью отвечаю я. - Сейчас мы повторим то, что было ночью, потом сходим в душ и повторим там еще раз. Он смеется, тискает меня, целует в нос. - А потом, у нас много дел, - говорю я более серьезно. - Покормим пса, погуляем с ним и я испеку пирог, который отнесу нашей соседке. Также несколько кустиков с подоконника нужно отнести местным хулиганам - думаю, им понравится домашнее растение. Как-то пора уже начать менять мою репутацию в глазах окружающих.