Барби

Наконец наступил этот день, когда все экзамены остались позади. Впереди маячила перспектива взрослой жизни, на которую посматривали со смесью любопытства и страха. На церемонии вручения аттестатов Тереза, как и любая мать, то и дело подносила платок к глазам, качая головой и вспоминая, что совсем недавно отводила маленького Артура за ручку школу. Мальчик вырос. Как всегда это бывает, слишком быстро и неожиданно. Коллахан-старший лишь ободряюще улыбался сыну, без слов говоря, что он гордится им. Руби жалела о той войне, что вела с братом в начале года. А ведь совсем скоро он уедет. От этой мысли у нее защипало в глазах. - Ну, ты чего? – заметив, что младшая как-то странно всхлипывает, Артур обнял ее за плечи. Сестра не выдержала и заплакала, держась за синюю мантию выпускника. - Прости меня, - прошептала она. – За то, что была такой дурой и отравляла тебе жизнь. - Я не сержусь, - парень поцеловал Руби в макушку. - Смотри, Бекка. Когда девушка подошла ближе, Артур заметил, что и у нее глаза подозрительно красные и покачал головой. Девушки… - С выпуском нас! – не решаясь показывать свои чувства при родителях, он целомудренно поцеловал девушку в щеку. – А где Саманта потерялась? - С отцом и дядей. Он ради такого случая отложил все командировки. Даже мисс Митчелл приехала. Все-таки такой день. - Милый, мы пойдем, поговорим с твоими учителями, - сказала Тереза. – Хочу выразить им свою благодарность, - женщина тепло улыбнулась Брент. Она очень симпатизировала девушке. - Да, конечно, - рассеяно ответил парень и снова повернулся к Ребекке. – Значит, обратно ты с ними поедешь? - Да, так что увидимся мы уже на балу. - Как это? – нахмурился Артур. – Я вообще-то планировал за тобой заехать, помнишь? - Мы с Самантой чуть опоздаем, надо срочно кое-куда заехать. - А это сутки не может подождать? – недовольно спросил Коллахан. - Нет, а то я снова не встречусь со своим врачом до его отъезда! - А, вот как… - смутился Артур. – Тогда да, конечно. - Спасибо за разрешение, - рассмеялась девушка. – Я позвоню, как освобожусь. Артур обнял ее, притягивая для поцелуя. Теперь, когда их тайна была открыта, все стало гораздо проще. Можно было просто подойти и взять Ребекку за руку, а не довольствоваться случайными прикосновениями; можно было поцеловать ее, а не переглядываться украдкой. И пусть из-за отношений с Барби на него косились, осуждающе перешептывались за спинами, только один человек имел для него значение. Через некоторое время их нашли Уолтер с Нэнси. За эти недели Круз стала терпимей относиться к Ребекке. Подругами они, конечно, не стали, но теперь Нэнси хотя бы не закатывала глаза и не отворачивалась, видя Брент перед собой. Какой никакой, а прогресс. - Как ощущения? – весело спросил друг. - Пока не поняли, - честно призналась Ребекка. – А у вас? - Да то же самое. Я тут подумал, может, на бал пойдем вместе, вчетвером? - Впятером, - поправил Артур, прекрасно помня о Саманте. – Увы, не получится. Бекка и Сэм к нам позже присоединяться. - Какие могут быть дела накануне выпускного? – не удержалась от замечания Круз. Но Брент оставалась спокойной. - Обычные. Это у нас праздник, а у других рабочий день. Например, у врачей. Нэнси тут же замолчала. Хоть и без подробностей, но она знала про здоровье Ребекки. И даже немного сочувствовала. Но бал уже начался, и Артур всерьез забеспокоился. От Ребекки до сих пор не было новостей, она не позвонила, не написала. Попытки позвонить самому успеха тоже не приносили – из трубки доносились лишь длинные гудки. В голову полезли нехорошие мысли: вдруг ее положили в больницу? Ребекка никогда не жаловалась на плохое самочувствие, но за эти месяцы Артур сам научился понимать, когда ей становилось нехорошо. К счастью, таких моментов было всего несколько, кажется, два или три. И то тогда девушка ограничилась приемом таблеток, наотрез отказавшись ехать в больницу. Слава богу, лекарства помогли. Сейчас, прокручивая в голове эти моменты, Коллахан подумал: а вдруг он зря тогда послушался девушки, вдруг эти ухудшения были звоночками, что состояние Брент ухудшается? Наконец, телефон заиграл знакомую мелодию. Артур так рванул к нему, что чуть не уронил столик, стоящий в прихожей. - Прости, - виновато произнесла Бекка вместо приветствия. Наверно, понимала, что Артур волновался. - У тебя все хорошо? - Да. Тут неожиданно очередь образовалась. Не одна я отложила визит на последний день. Сейчас переоденусь и сразу к тебе. - Жду. Он облегченно выдохнул. С Ребеккой все хорошо, а это главное. Теперь, когда его мысли не занимало беспокойство, он, наконец, мог расслабиться и повеселиться. Было видно, что девушки к этому событию готовились особенно тщательно. Артур не мог не отметить, как вечернее платье и прическа могут сильно изменить облик. Некоторых он вообще узнавал с трудом. На миг парня ослепила вспышка. Круз даже в праздник решила не расставаться со своим фотоаппаратом. Надетый на шею поверх элегантного платья, он смотрелся немного нелепо. Но, кажется, девушку это нисколько не смущало. - Ребекка звонила? – поинтересовалась она. - Да, скоро будет. Может, ты хотя бы на день оставить своего друга, - парень кивнул на объектив. - А кто запечатлеет этот день для потомков? - Тогда почему этим летописцем должна быть ты? – проворчал Уолтер, который еще ни разу не был удостоен танца. Круз только улыбнулась. А затем ее глаза расширились. Уолтер тоже выглядел так, как будто увидел как минимум привидение за спиной у друга. Даже стало как-то тише. Коллахан обернулся. Артур не помнил, кто первый назвал Ребекку Барби и почему. Хотя, почему как раз понятно. Но прижилось прозвище удивительно быстро. Его произносили с налетом презрения и некой долей зависти. Еще бы, богатенькая девочка, имеет все, прекрасно учится и шикарно выглядит. Барби стояла в дверях, будто наслаждаясь произведенным эффектом. На ней было надето ярко-розовое платье, лиф украшали блестки и стразы, сверкая в свете ламп. Забранные наверх волосы открывали сережки с розовыми камнями, а ее руки, с соответствующим цветом маникюра, держали клатч в тон. Ткань клатча тоже блестела от камней и страз. Вообще, последние были везде – от прически до туфель. Это была она – истинная Барби. Красивая кукла из картонной коробки, которой можно только любоваться, но не любить. Диджей понял, что публику надо как-то расшевелить, поэтому включил что-то из рока. Артуру же было все равно. - Мне надо подышать. Он вышел во внутренний двор школы. Несмотря на отсутствие вредных привычек, хотелось закурить, чтобы успокоится и перестать думать о том, что Ребекка его обманула. Предала. Но почему? - Артур? Это была Круз. Девушка подошла к парню и ободряюще положила руку на плечо. В ее глазах читалось искреннее беспокойство. - Она обещала, что не наденет его, сказала, что выше этого. А я, дурак, еще поставил условие – или ее недоброжелатели, которым она так отчаянно хотела утереть нос, либо я. Вот зачем она это сделала, зачем? - Значит, ты был не так важен, как она хотела показать. Я же говорила, Барби не умеет любить. Ты для нее ничего не значишь. Наверно, первый раз Артур не поправил Нэнси. Потому что девушка, которую он сейчас видел, была не его Бекки. - А для кого тогда значу? Ответ он получил незамедлительно. Нэнси лишь на миг коснулась его губ своими и тут же отстранилась. - Я люблю тебя, Артур, слышишь, люблю! - Но Уолтер… - Уолтер не ты! - Значит, он был всего лишь заменой? Знаешь, сегодня я уже разочаровался в любимой девушке. Не заставляй разочаровываться и в тебе тоже. - И называешь ее любимой даже после того, как она тебя предала? – воскликнула Нэнси. - Оставь меня, пожалуйста. Звук цокающих каблуков дал понять, что они уже не одни. На улицу вышли Ребекка и Уолтер. - Нэнси, идем, - парень взял Круз за локоть, пытаясь увести. Напоследок девушка кинула полный презрения и ненависти взгляд на Брент, но та, кажется, его даже не заметила. - Прости меня, - наконец произнесла она. - Чтобы просить прощения, надо раскаиваться в своем поступке. А тебе не жаль, нисколько, я же вижу. У меня только один вопрос: зачем? - Ты знаешь. - Чтобы показать им всем, что ты настоящая Барби? – парень сорвался на крик. – Красивая и недоступная? Ну что же, показала. Тебе стало легче? - Да. Честно, не такого ответа он ожидал. От неожиданности вся злость куда-то испарилась, осталось только отчаяние от предательства любимого человека. - А ты подумала, что чувствую теперь я? Ты почти унизила меня перед всей школой, перед друзьями! Я полгода убеждал Уолтера и Нэнси, какая ты хорошая, добрая, не такая, какой тебя все считают. А ты показала, что оправдываешь свое прозвище. Она молчала, и от этого становилось только хуже. Значит, Ребекка и впрямь не сожалеет о том, что обманула его. «И называешь ее любимой даже после того, как она тебя предала?» Да, он все еще ее любил. Но простить не мог. - Прощай, Барби.