Я тебя подтолкну.

Не знаю, почему я выбрал сегодняшний день. Вроде он казался таким же пустым, как и все остальные, но что-то внутри подсказало, что именно сейчас пришла та самая пора. Каждый день был таким же серым, от судьбы я и не ждал новых, ярких красок. Да и зачем тратить на такого, как я, эти дорогие материалы, если можно разнообразить чью-либо чужую жизнь? Например, той девчонки, которая сейчас пробежала мимо меня, чуть не столкнув идущего рядом парня в лужу. Золотые косички с вплетенными в волосы ленточками – это так мило. Наверное, мама этого ребенка счастлива тому, что у нее есть ради чего жить, к чему стремиться, чему радоваться. Хмыкаю и достаю из кармана запечатанную пачку сигарет, которую купил в ларьке возле дома. На самом деле, курить еще не пробовал, но сегодня ведь можно всё, я сам так решил. Осторожно разрываю полиэтилен, открываю пачку и подношу к лицу, медленно вдыхая запах табака. Странное ощущение, почему-то сразу в горле запершило. «Ну да ладно, пока оставим эту затею», - уговаривает меня сознание, и я убираю пачку обратно. Да, я выбрал именно этот день. Будний день, когда проходящие мимо люди совершенно забывают об окружающих, для них главное – это как можно быстрее добраться до работы или не опоздать на встречу. Небо было бесцветным. Таким же бесцветным, как и моё жалкое одинокое существование. Деревья сбросили свой золотой покров, и теперь отмершие листья лежали под ногами, создавая видимость темного шершавого ковра. Я поднялся на крышу собственного дома. Достаточно нагулялся, пора бы и честь знать. Интересно, а сколько людей придет на мои похороны? Явится ли кто-нибудь вообще, или мой фантом собственноручно будет вынужден выкапывать могильную яму, класть труп в гроб и засыпать кладбищенской землей? «Но ты же боишься призраков, не страшно ли будет на кладбище?» - спрашивает мой внутренний голос. Действительно, может быть лучше найти себе вечное пристанище где-нибудь в лесу, подальше от остальных? Пока мои мысли были заняты размышлениями о месте захоронения, я уже перекинул одну ногу через перила и посмотрел вниз. Семнадцатый этаж, ни больше, ни меньше. В горле сразу пересохло, но я постарался поднять взгляд в небо, чтобы не задумываться о продолжительности будущего полета. В результате решил просто сесть на перила и смотреть вдаль, пока не свыкнусь с этим ощущением, как будто ты подвешен на веревке над вольером с крокодилами. Ах да, сигареты. Мечтал попробовать еще лет с пятнадцати, но всё как-то не решался. Трусость? Точно нет. Скорее, я хотел попробовать бороться с собственным любопытством. И в итоге у меня это получилось – я победил. Но сегодня решил дать слабину. Да, потому что сегодня можно всё, ведь это последний день. Трясущейся рукой достаю длинную сигарету из пачки. Да и почему все тело дрожит? Хм, наверное, потому, что на улице не больше пяти градусов тепла, а я в одной водолазке. Надо было хотя бы шарф намотать, но сейчас уже не до этого. Прихватываю фильтр пересохшими губами и тут понимаю, что забыл заранее приготовленную зажигалку дома, прямо на тумбе в прихожей. Вот это я оплошал… - Тебе прикурить? – вдруг раздается за спиной вкрадчивый тихий голос. Я от неожиданности вздрогнул, отчего тело чуть подалось вперед. Я уже почувствовал, что потерял точку опоры, и сейчас вот-вот упаду в бездну, даже не насытившись никотином перед последним путешествием, но тут меня за талию обхватила чья-то сильная рука и потянула обратно. - Жить надоело, что ли? – усмехается таинственный незнакомец, не выпуская меня из объятий и немного прижимая к себе. А мне как-то все равно, если надо будет – вырвусь. Чувствую спиной его напряженный пресс. А он теплый, пускай постоит здесь еще с минуту, погреет меня и пойдет, куда пошлю. - Вообще-то да, - произнес я в пространство впереди себя, наблюдая за вырывающимся изо рта паром. - И почему? – собеседник отодвинулся и отпустил руку. - Ты обещал прикурить, - не хочу отвечать на его вопросы. Да и какая ему разница? Крепче сжимаю сигарету в губах и, оставаясь на перилах, поворачиваюсь к человеку, который уже, наверное, успел себя возомнить героем, спасшим мне жизнь. Хм, обычный парень, крепкого телосложения, что заметно даже под плотной курткой. А лицо мне показалось каким-то знакомым. Кажется, я встречал его когда-то, но просто не обратил внимания. Мы сверлили друг друга взглядом около секунды, и затем он довольно прикрыл глаза и выудил из кармана куртки зажигалку. Я протянул руку и взял блестящий предмет, поднес ко рту, прикурил и начал медленно втягивать сигаретный дым. В груди закололо, это сразу отозвалось рвотным спазмом в горле, и я закашлялся, тут же уронив изо рта сигарету вниз, на асфальт. - Подумать, в первый раз куришь, - усмехнулся парень и, обхватив меня со спины за ребра, стащил с перил на саму крышу. - Вообще-то да, - ответил я, стараясь вырваться из его грубых объятий. – И что ты вообще делаешь? - Постой со мной перед тем, как прыгать. Мне одному скучно, - не колеблясь, ответил он. - Думаю, будущий самоубийца – не самая лучшая компания, - отдалившись от незнакомца, встаю напротив, поднимаю на него глаза и ловлю на себе пронизывающий взгляд. - Да все мы себя убиваем. Со временем, - он достает из кармана куртки собственную пачку, берет сигарету в зубы и одним юрким движением прикуривает. Получилось это все так быстро и ловко, что я даже невольно восхитился. Наверное, курит уже давно. - А как ты меня нашел? – в голове возник вопрос, и я не повременил его задать самому собеседнику. - Я заметил тебя еще в парке. Ты был таким… пустым… - Да все мы полые внутри, - судорожно выдыхаю, наблюдая за тем, как он затягивается. Тело сковывает от холода, и я обнимаю себя за плечи, чтобы не замерзнуть. - Ты прав. Так что привело тебя сюда? – не могу не смотреть на его куртку. Парень, отдал бы ты мне её хоть на полминутки, я бы согрелся, спрыгнул – и всё, гуляй, рванина! - Мне просто скучно жить. Зачем я должен заставлять себя влачить жалкое существование, если можно умереть красиво? - И это по-твоему красивая смерть – быть размазанным по асфальту? – улыбается, но взгляд не отводит. И есть в его глазах что-то чарующее, дьявольское, темное. Как будто он и есть тот змей-искуситель, заставивший Еву вкусить плод особой яблони в садах Эдема. - Зато без боли, - вернувшись из короткого транса, ответил я и пожал плечами. - Значит, ты боишься боли? Это, - он вынул трясущейся рукой сигарету изо рта и рассмеялся, - прости, но это и вправду смешно. Ты собираешься побороть инстинкт самосохранения, а сам боишься причинить себе вред? - Да тебе-то какая разница? Думаю, это мои проблемы, - огрызнулся я в ответ. - И то верно, извини. Кстати, как тебя зовут? Я позвоню в скорую, как только ты спрыгнешь и сразу назову твое имя, чтобы не было лишней шумихи. - А ты предусмотрительный, - сжимаю руки в кулаки. Пускай не лезет туда, куда не просят. Ну ладно, побудем бяками, сегодня можно. – Но я всё равно не скажу. - Как знаешь, - он снова затянулся, посмотрел в небо и затем многозначительно – на меня. - Что? – не люблю, когда меня сверлят взглядом. - Я слышал, что самоубийцы не попадают в рай. Вот тут уже я не сдержал улыбки: - Прости, парень, но я не верующий, так что можешь мне не промывать мозги этой ересью. - Это дело каждого. Но я вот про что: если помочь человеку попасть в рай, когда его единственная дорога – это ад, то и этот человек тоже обеспечивает себе хорошую жизнь после смерти… - К чему ты клонишь? – вскинув бровь и обняв свои плечи руками, перебиваю парня я. Он хмыкнул в ответ и, мягко улыбнувшись, коротко ответил: - Я тебя подтолкну. Я удивился. Хм, а зачем мне его помощь? Я могу и сам. Или… не могу? Нет, я всё решил, у меня хватит смелости, он мне не нужен. Не собираюсь связывать последние секунды своей жизни с каким-то незнакомым человеком, вдобавок, парнем. - Не нужно, - сухо отрезаю я. - Тогда могу ли я быть рядом, когда это случится? – ядовито улыбаясь, поинтересовался он. - Это уже на твое усмотрение, мне все равно. - Ну, сделаем это сейчас или ты хочешь немного подождать? - Навязываешься, - не выдерживаю я, стараясь охладить его пыл. - Я могу и подождать… - парень закатывает глаза, и я понимаю, что не могу оторваться от него. Каждая черта лица чем-то притягивает, завораживает, и я начинаю невольно завидовать: наверное, у него жизнь намного интереснее моей. В сознании возникает детская обида на проказницу-судьбу, так нечестно отмеряющую долю красок на жизненный путь каждого человека. Кто-то сияет от счастья всю жизнь, а кто-то вечно довольствуется серостью рутины. На глаза наворачиваются самопроизвольно выступившие слезы, и я отворачиваюсь от парня, чтобы не показать истинных эмоций. Делаю робкий шаг к перилам, затем еще один, но уже более уверенный – и вот я уже стою над пропастью, нужно только переступить через них и прыгнуть вниз. - Я рядом, - шепчет он мне на ухо и со спины обнимает за плечи, стараясь не сковывать моих движений. - Мне не обязательна такая поддержка, - фыркаю, а сам подаюсь чуть-чуть назад, чтобы каждым позвонком чувствовать его тепло. Всё-таки пускай останется здесь до рокового момента, хочу, чтобы хоть кто-то запомнил меня таким. Именно таким, в ком еще теплится жизнь, бурлит кровь и бьется пустое сердце. - Не бойся, я пока держу. Переступай, - произносит он, опаляя своим горячим дыханием область шеи. Да что ж он делает, дурак, я сосредоточиться на ногах не могу! Да и не нравится мне всё это, как-то неправильно. Незнакомый парень сейчас кажется единственным человеком, способным проявить сочувствие. Или он просто хочет увидеть чью-то кончину, предсмертный страх в глазах, безмолвный шепот в пустоту? Наконец, набравшись сил, я перелез через перила и оказался на самом краю выступа. Еще шаг – и я уже буду лететь вниз, к своему концу. Я невольно сглотнул. - Ты боишься? – тихо, подавленным голосом спрашивает он. Ничего не ответив, я сказал: - Я так и не покурил. Он улыбнулся, одной рукой вытащил из кармана куртки пачку, зубами прихватил последнюю сигарету и прикурил. - Можно затяжечку? – не отрывая взгляда от пепла на кончике сигареты, висевшей около моего уха, осторожно поинтересовался я. В ответ он лишь улыбнулся, сделал затяжку и, не выпуская дыма изо рта, извернулся и поцеловал меня в губы. Боже, что я делаю? Кажется, тянусь рукой к его шее, чтобы обнять, а сам медленно поворачиваюсь на цыпочках, чтобы раньше времени не сорваться с выступа и не полететь вниз. Нет, только не сейчас. Небеса, дайте мне еще минутку, и я всё сделаю. Стараясь не выдыхать дым, парень начал медленно водить языком по моим губам, и я послушно разомкнул челюсти, позволяя ему углубить поцелуй. Как только я это сделал, язык тут же юркнул ко мне и начал изучать внутренние стенки рта. Я почувствовал горький привкус дыма и тут же судорожно вдохнул то, чем незнакомец позволил мне довольствоваться от остатков затяжки. Я уже стоял спиной к пропасти и лицом к тому, кто сейчас заставляет меня балансировать между жизнью и смертью, а не прыгать вниз, забывая обо всем. Он одной рукой обнимает меня за талию, причем так крепко, что я буквально впечатываюсь в его грудь, а второй держит за волосы, немного оттягивая назад, чтобы было удобнее целоваться. Может быть, это и есть тот самый флакончик краски, который готовила для меня судьба? Может быть, именно так она собиралась скрасить остаток моей никчемной жизни? Мне уже все равно, но, кажется, если сейчас он попросит меня остаться на этой крыше, я не буду против. Что это? Я уже готов отказаться от своей маниакальной мысли покончить жизнь самоубийством? И всё из-за какого-то таинственного незнакомца, имени которого я не знаю… да и не хочу знать. У такого человека не должно быть имени, должен быть только образ, силуэт. Оторвавшись от меня и немного отдалившись, так, чтобы между нами возникло пространство, парень посмотрел в мои глаза и тихо спросил: - Не передумал? - Не знаю… - неоднозначно ответил я. Признать, что я уже готов остаться здесь, с ним, живой и невредимый, было как-то неудобно, поэтому я просто опустил взгляд на его грудь и глубоко вздохнул. - Если ты сомневаешься, - он выпутал пальцы из волос и положил ладонь на мою грудь, - значит, я выполнил именно то, что и хотел. Я невольно улыбнулся и потянулся губами за вторым поцелуем, но тут почувствовал, что за талию меня уже никто не держит, а рука, покоившаяся на моей груди, толкает в сторону пропасти. Я вопросительно смотрю на парня и ловлю его взгляд, совершенно пустой и незаинтересованный ни в чём. Всем телом ощущаю, что я уже в состоянии невесомости, и ноги мои как будто в замедленной съемке соскальзывают с края выступа. Я вытягиваю руку вперед, чтобы ухватиться за куртку парня, но он делает решительный шаг назад, и я устремляюсь прямо вниз, во тьму, туда, где уже ничто не важно. *** - Оказывается, где-то глубоко внутри, у тебя была воля к жизни... зато я спас твою душу, малец, - горько улыбаясь, тихо произносит Он, переступает через перила, как это делал минуту назад так полюбившийся ему паренек, и прыгает следом. Без сомнений, без колебаний, без страха. Ведь не одному умирать не так страшно, а с любовью в сердце – тем более.