Оковы предательства. Исповедь грешника.

«Оковы предательства. Исповедь грешника»

      Юки…я не предам тебя. Встреча с тобой изменила все в моем существовании и во мне самом. Ты стала светом для меня, но этот свет обнажил застарелые раны и вскрыл то, что казалось погребенным в моей памяти навечно. Но «навечно» - слишком смелое слово даже для такого бессмертного существа как демон. Я никогда не рассказывал тебе о моем прошлом. Твое бремя слишком тяжкое, чтобы взваливать на твои хрупкие плечи ответственность за мои грехи. Но боль терзает меня. Я помню все…с самого начала, когда прозвище Зесс имело для меня иное значение. Мой предок предал Инфернус. Он посмел передать имена своих собратьев людям, странным существам из другого мира. Когда-то этот поступок казался мне героическим, бунтарским. Люди, должно быть, очень опасны, раз Инфернус так негодовал, раз не смог даже уничтожить наш клан. Я был горд, что являюсь предком такого демона, хоть и не понимал причин, толкнувших его на такой поступок. Я считал клеймо, которое носили на себе Кроссзерия, знаком избранности, чистокровности и могущества. Ведь мы заключали только внутриклановые браки, что сказывалось на нашей силе – самые лучшие солдаты были из зессов, самые верные и бесстрашные. И я мечтал когда-нибудь стать великим воином, генералом на службе у Короля Демонов Инфернуса. Да, я был горделив…и глуп. Но сознал я это намного позднее.       Нам было по пять лет, когда нас с братом забрали на обучение. Мы стали новобранцами Инфернуса, как и почти все демоны нашего возраста, обладающие достаточной для того силой. Я, помнится, удивился, не заметив никого кроме потомков клана Кроссзерия среди новичков. Но нам вскоре быстро, жестко и доходчиво объяснили почему. Тогда на моем плече и появилось свежее, еще тошнотворно пахнущее горелой плотью, клеймо в виде двух крестов – клеймо грешника. С той поры начались долгие, изнуряющие, монотонно-жестокие и мрачные годы тренировок.       Однажды, наблюдая за тобой, Юки, я увидел, как ты читаешь сказки на ночь детям из приюта. Во мне невольно шевельнулось тоскливое чувство зависти. Юные демоны-новобранцы не могли и мечтать о такой роскоши. Мы засыпали на шершавых подстилках под боль мышц, жжение регенерирующих ран и вой ветра. У нас не было игр – лишь тренировочные бои, не было веселых посиделок – каждый предпочитал уединяться со своими мыслями, своей личной болью. Даже с родным братом, Луизом, у нас сложились более чем прохладные отношения. Но все-таки, в то время у меня был друг. Дружба – невероятно странный тип отношений среди демонов, даже несколько мифический. Но я точно уверен, что нас с Сетом связывало именно это. Он был моим ровесником, но казался младше. Слишком слабый, он не годился для военной службы в Инфернусе, где большая часть населения – солдаты, он не принадлежал к знатному роду, и поэтому ему была уготована судьба раба. Смуглый, худощавый, с огромными глазами цвета расплавленного золота, обрамленными густыми ресницами, с всегда растрепанными угольного цвета волосами, он отличался от демонов внешне и внутренне и был столь необычен, что рождение его в мире Инфернуса можно было бы сравнить с подснежником, расцветшим у подножия вулкана. Сет был рабом на кухне и часто таскал мне еду, что несказанно радовало мой желудок и обогащало до невозможности скудный рацион. Я защищал его от нападок ровесников, которые не скупились на унижения и побои. Сет не избегал меня, как прокаженного, не считал преступником. Единственный, кто называл меня по имени, он приносил отвары трав для облегчения боли ран. Мы вместе сбегали в горы, подолгу любуясь звездами на чернильно-пурпурном небе, рассказывали друг другу истории о мире людей.       Каждый молодой демон мечтал хоть раз попасть в Эрде – этот мир за гранью, мир живописи, музыки, литературы. Инфернус, поглощенный нескончаемыми междоусобными войнами, нуждается больше в умелых солдатах, чем в поэтах. Поэтому, то немногое прекрасное, что причислялось к искусству, было из вашего мира, принесенное теми, кому выпал шанс там побывать. Я сказал «выпал шанс», так как мир Эрде столь же желанен для нас, сколь губителен. Лишь низшие дюрас могут задерживаться здесь на продолжительное время.       По иронии, чем выше сила демона, тем сложнее ему оставаться в этом мире без энергетической привязки. И, если нидаторехам достаточно лишь более-менее стабильной подпитки сильными эмоциями, то мидвилны уже вынуждены искать себе хозяина. Как правило, любой человек способен призвать мидвилна без особого ритуала. Достаточно сильного желания, сжигаемой душу ненависти, зависти и бездны отчаяния. Но среднеклассовый дюрас не может воплощаться в зримом облике, а может лишь использовать выбранную особь как сосуд. Поэтому, время их пребывания строго ограничено истощением жизненных сил человека, которое вскоре наступает при наличии такого «постояльца».       Что же касается опастов, нас может задержать в Эрде лишь договор с магом-некромантом, который обеспечивает нас энергией, взамен за использование демона в достижении своих целей. Высший демон может быть призван специальным ритуалом и далеко не каждому заигравшемуся с магией это под силу, еще меньше обладают силой подчинить нас. К счастью, убийство горе-некроманта также высвобождает определенное количество энергии, достаточное для небольшого «отпуска» из Инфернуса.       О следующем способе в вашем мире сложили легенды. Предания и жуткие истории передаются из уст в уста и остаются популярными и поныне. И хоть вы все истолковали в пределах своего узкого мышления, суть подмечена точно: нам необходимо пить кровь. Эта субстанция значит чертовски много в Инфернусе. Ни одному демону не придет в голову смешать кровь своего рода с кровью клана Кроссзерия, ей скрепляются контракты, она – любимая пища низкоуровневых дюрас, и в моих жилах…этот «дар» Короля Демонов, навсегда связавший меня, исцелить от которого не в силах даже ты, Юки. А кровь существа из мира Эрде временно привязывает демона на материальном и энергетическом уровне, обеспечивая ему более-менее сносное существование. Но сколь бы мерзок и унизителен не был этот способ, все же он используется чаще последнего – добровольного договора опаста с человеческим существом. Этот договор столь силен, что действует даже после смерти человека, так как связывает не с телом, но с душой. И, пока он не выполнен, опаст вынужден следовать за хозяином, защищать его, беспрекословно подчиняться. Несмотря на то, что только этот способ, при желании, дает возможность долгое время жить среди людей, кажется, я – один из немногих дюрас, кто им воспользовался, за последние несколько веков.       Но можно было вырваться из Инфернуса всего на одну ночь – величайший праздник нашего мира. Ночь Кровавой Луны, когда истончается завеса. Именно так мы с Сетом впервые оказались в Эрде.       Мир людей ошеломил нас звуками и запахами. Под ногами мягко пружинил мох, лунные блики мерцали на стволах деревьев. Я лег навзничь на бархатный изумрудный ковер. Это было незабываемо. Лес жил. Он дышал ночной тьмой, сырым ароматом мха, свежим запахом хвои, смотрел из-за деревьев горящими глазами диких зверей, говорил тихим шепотом ветра, перебирающего листву, стрекотанием насекомых, далеким уханьем совы, мягкой опасной поступью хищных лап вслед за тревожным шуршанием в траве. Спиной я чувствовал его пульсацию, движение живительных соков и энергий. Сет, запрокинув голову, глядел на сияющую багровым луну, видневшуюся сквозь ветви – единственное, что напоминало мир дюрас. Вдалеке слышались голоса, песни, струнные переборы лютни, ощущался теплый аромат костра. Сет потянул меня за рукав и мы устремились на манящие своей непривычностью звуки.       Поляна посреди деревни ярко освещалась огнями. Костер, казалось, конкурировал в сиянии с луной, даря тепло. Повсюду люди в ярких одеждах смеялись, пели, кружились в полу хмельных танцах. Такие жизнерадостные, манящие жаркой энергией, столь непохожие на нас. Мы подошли ближе, стараясь держаться в тени. Глядели на румяные возбужденные лица, пестроту танцующих нарядов, открытые улыбки. Это было так ново и необычно. Там же, у костра, резвились человеческие дети. Они гонялись друг за другом, играя в понятную только им игру, и весело смеялись. Одна девчонка вдруг споткнулась и упала, оставшись позади своей шумной компании. Сет резко подался вперед, и всполохи костра высветили его силуэт. Девочка обернулась и внимательно посмотрела в нашу сторону. Не успев понять, что происходит, я увидел ее уже бегущей к нам. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся, с растрепавшимися косами цвета пшеницы, отливающими медью в свете костра и глазами цвета неба Эрде, она стояла напротив, протягивая Сету букетик желтых цветов, маргариток. Моего друга можно было с легкостью принять за человека, мои же глаза, сверкнувшие сталью в полумраке, ясно говорили о нечеловеческой природе их обладателя. Девчушка вскрикнула и побежала к танцующим. Я, понимая, чем это может закончиться, спешно схватил Сета, и мы пересекли завесу.       Вскоре после нашего путешествия состоялся общий сбор, на котором было объявлено о переводе нас в разряд солдат-наемников и продаже более-менее знатным домам Инфернуса, которые нуждались в таких ценных, преданных воинах. Это означало конец тренировок и получения финального задания для оценки наших способностей. Мне предстояло вступить в реальный бой. Я ожидал отправки в дикие земли, спуска на нижние уровни, где гнездились никому не подчиняющиеся среднеклассовые дюрас, слабых поодиночке, но опасных при нападении сворой, но никак не псевдо политической разборки. Всего лишь уничтожение приближенного Королю. Всего лишь обвинение в заговоре. Детали мне не огласили, спрашивать воспрещалось. Строго следовать приказу: уничтожение каждого, находящегося на территории поместья, будь то хозяин, слуга, раб или солдат.       Когда я подошел к дому, было подозрительно тихо. Прислушался. Судя по вибрациям энергий, хозяин, находившийся на втором этаже, не отличался особой силой для опаста его ранга, либо хорошо скрывался. Странно. Еще пара опастов, слуг или охранников, судя по всему. Остальные – мидвилны, которые, впрочем, не многочисленны. Слишком просто. Я ожидал более сильной охраны, но у порога на меня напали лишь пара мидвилнов. Меч коротко сверкнул темным блеском и первый демон рассыпался в прах. Второй попытался призвать фамильяра. Не успел. Еще один рассыпающийся на кристальные фрагменты силуэт. Зашел в дом. Один из среднеклассовых демонов задумал сбежать. Фиолетовый сгусток энергии с шипением ударил его в спину. Слуги заметались в панике. Троих зацепило заклинанием, одного рубанул наотмашь. В воздухе витала серебристая кристаллизующаяся пыль, оседая на мраморно-белый пол. Опаст попытался напасть со спины. Мечи встретились в смертельном танце. Силой оттолкнул его вперед, вынуждая пятиться. Не отрывая взгляда от моего меча, он вновь напал. Наивный идиот. Искры сцепившейся стали скрыли перебегающие по пальцам моей свободной руки сияющие молнии. Заклинание ударило в упор, оставляя после себе смесь запахов озона и серы и пыльно-серый силуэт того, что секунду назад было демоном. Слишком просто даже для новичка. На лестнице, ведущей на второй этаж, появился хозяин дома. Вот это уже серьезнее, хотя странно, что такой знатный демон не имеет при себе пары охранников-зессов, как остальные. Позиция у подножия лестницы была невыгодна и вынуждала постоянно обороняться. Прыгнул, перевернулся в воздухе, пробежал по перилам, стараясь нанести неожиданный удар. Опаст достаточно умело блокировал удары, но за быстротой моей реакции явно не поспевал. Одновременно сверкнувшие энергетические щиты отразили заклинания, не причинив вреда. Подсечка, удар через подмышку вдоль спины. Хлынула кровь. Опаст согнулся от боли на несколько секунд. Их было достаточно для заклинания. Через мгновение я стоял посреди огромной залы, в воздухе взвивались серебристые кристаллы, повторяющие движением последний незавершенный удар. Все закончилось.       Оставался еще один. Я почувствовал его за своей спиной. Демон не нападал. Приказ – уничтожить всех. Я обернулся и встретился взглядом с немигающими глазами цвета расплавленного золота. В тот момент я понял, почему задание казалось столь простым, почему после возвращения из Эрде я больше не видел своего друга, почему я стоял, не шевелясь, повторяя беззвучно: «Приказ…приказ». Мое задание не было проверкой моих боевых навыков – существовали иные способы это сделать, да и у зессов это в крови. Это был лишь способ указать потомку клана Кроссзерия свое место. И это было ответом на все мои вопросы. Свобода выбора – то, на что я, Лука Кроссзерия, потомок клана согрешивших предателей, не имею права. Любой демон, опаст или мидвилн, может выбрать, кому служить, напасть или убежать, убить или быть убитым, но не зесс. Все что мне дозволено: следовать приказу четко и беспрекословно, уничтожить по приказу, умереть по приказу. На моих руках будет немало крови, это я знал. Знал также, что мне будет равнодушна смерть, что я не вспомню ни лиц, ни имен своих жертв. Лишь одно лицо никогда не сотрется из моей памяти.       Я молча смотрел, как гаснет золотое пламя, как исчезает, рассыпаясь в кристаллы рука, роняя на мраморный пол увядшие, когда-то ярко-желтые, цветы. Маргаритки. Слезы лились по щекам. В тот день я плакал в последний раз в своей жизни. Мне было 12, когда я стал убийцей.       Так я стал воином, бесстрашным, хладнокровным и беспощадным. Меня перекупал то один знатный род, то другой. Мне было неважно, за кого сражаться, с какой целью. Я просто исполнял приказы. После боев, я в одиночестве засыпал, забываясь беспросветной тьмой, которой стала моя душа, без мыслей, эмоций и чувств. Я вновь побывал в Эрде. И понял, что люди ничуть не уступают демонам в своей жестокости. Их воспаленное воображение придумывало изощренные пытки, брат убивал брата, лились реки крови, алчно сверкали глаза, тряслись жадные до золота руки, похотливо усмехались оскаленные рты. Люди мечтали о мифическом Эдеме, боялись наказания за грехи в Аду (как они окрестили Инфернус) и с пугающим рвением создавали ад своими руками. Я презирал их. Убивать их было просто; разрывая глотки, насыщая себя их кровью, я брезгливо откидывал смердящее тело, понимая, что их мысли, желания и эмоции мне так просто не выбросить.       В то ужасное время на меня обратил свой взор Король Демонов. Я снова услышал, как звучит мое имя, только звучало оно из чужих уст. Владыка Инфернуса страшил и очаровывал одновременно. Его бархатный голос манил и обволакивал, создавая ощущения присутствия искренней преданности в моем сердце. Снова рядом был Луиз, безотчетно верящий в Инфернус. Мой брат, с которым у нас неожиданно установились почти родственные отношения. Тогда сбылись мои мечты, о которых я давно забыл. Я стал Темным Генералом, фаворитом Короля Демонов, меня боялись, солдаты восхищались моей силой и холодностью даже в пылу битвы. Но это не принесло мне радости, вернее, это вообще не нашло никакого отклика в моем сердце. Я все так же оставался рабом своего хозяина, что он еще раз подтвердил, одарив меня своей кровью. Казалось, по моим жилам течет расплавленный металл, не остывающий, словно кто-то поддерживал его температуру незримыми кузнечными мехами. Клеймо грешника, бывшее бурого цвета застарелой раны, вновь разгорелось алым цветом свежесодранной плоти. Даже моя демоническая сила не могла успокоить ту пылающую боль, потушить пламя, несущееся по моим сосудам и проникающее в каждую клетку тела. Когда все закончилось, я забылся сном. Точнее бесконечным кошмаром. В нем я вновь и вновь убивал Сета, уничтожая одновременно часть себя, ступал по хлюпающим от крови равнинам, утыканных крестами. И постоянно слышал голос. Он звал меня по имени, ввинчиваясь в сознание и путая его. Кровь Короля вызвала к жизни то, что я упорно пытался похоронить. Но, возможно, именно благодаря этим воспоминаниям я и смог вырваться.       Я получил от Короля приказ разобраться с парой молодых драконов, что устраивали междоусобные бесчинства и причиняли ряд неудобств. Драконы – могущественные создания Инфернуса. Подчинить их себе может только демон с особыми силами. Впрочем, подчинить их от меня не требовалось. Угроза должна быть устранена. Способ не оговаривался. Поэтому, когда один из драконов напал на меня, я действовал так, как всегда. Первая угроза была устранена. Тогда я не обратил внимания, почему второй не атаковал тут же. По негласному кодексу драконы вступают в бой только поодиночке, для них считается унизительным нападение парой, тем более группой. Меж пальцев, потрескивая, пробегали фиолетовые искры - я завершал заклинание. Тут черные кожаные, как у нетопыря, крылья зашевелились, открывая вытянутую, покрытую обсидиановыми шипами, морду дракона. Он был ранен: крылья перебиты в двух местах, из под правой лапы вытекала густая смоляная кровь. И тут чудовище распахнуло глаза. Заклинание с протяжным свистом растворилось в воздухе, оставляя запах озона, а я не отрываясь смотрел в глаза цвета расплавленного золота. Люди считают, что демоны не имеют души. Нам, созданиям тьмы, не суждено перерождение в новом теле. Когда нас убивают, мы просто растворяемся в вечности. Тогда я впервые усомнился в этом. Видя перед собой лицо Сета, я не мог даже пошевелиться. Что это было? Прощение? Знак, что судьба дает мне еще один шанс? Не знаю, что это, врожденная магия дракона, или последствия связи хозяина и фамильяра, но когда Содом превратился в смуглого мальчика лет двенадцати с растрепанными угольного цвета волосами и горящими золотом глазами я понял, что во мне вновь просыпается желание жить.       Но, даже если Сет простил меня, я простить себя не могу. Поэтому прошу, Юки, будь со мной. Мне так не хватает твоего света. Когда ты рядом, оковы слабеют и мне легче. Я не предам тебя.…Иногда, мне кажется, что это пустые слова. Ведь я предал их: Сета, свою семью, брата, Короля Демонов, Инфернус и …тебя, когда ты попросила избавить тебя от страданий этого мира. Я не нашел в себе сил тебя отпустить. Потому что, если тебя не станет, эти оковы предательства, что стягивают мне запястья, сдавливают шею, сомкнуться окончательно. И, боюсь, мне не суждена иная жизнь.