Сделай что-нибудь

Сделай что-нибудь. Совещание проходило в напряженной обстановке. Рогозина сегодня была явно не в духе. Впрочем, как и вчера и позавчера. И вообще всю неделю. Она и раньше могла шерстить сотрудников, но никогда так часто. К тому же не было у неё сейчас веской причины чихвостить бедного Майского. Дело он раскрыл весьма удачно, трупы были найдены, маньяк пойман. И чего товарищ полковник так разошлась? Судя по виду сидящей напротив тебя Амелиной, она вот-вот сползет под стол и ползком покинет кабинет. Ты усмехаешься и думаешь, что ещё минут двадцать в этом кабинете – сам начнешь искать альтернативные пути к отступлению. И чего Рогозина так взбеленилась? Ну, подумаешь, сломал Майский маньяку челюсть при задержании… С кем не бывает? -Лучше бы ты, Сергей, свою прыть и силу направил в работу ,-зло говорит Рогозина,- А если у тебя её нет, то я тебе её найду! -Но, Галь,- Майский, кажется, тоже готов уползать,- Он оказывал сопротивление… Кинулся на Петровича с ножом. Ну, я и приложил его легонько. -Легонько?!- выражение лица Рогозиной не читаемо,- по-твоему, сломанная челюсть – это легонько?! -Галь, эта сволочь, эта скотина, убил тринадцать молоденьких девушек,- не выдерживает Майский,- Что ты мне предлагаешь? По головке его погладить?! -Майский, и что теперь? Будем каждому задержанному челюсти ломать? Знаешь, что потом с нами правозащитники сделают? Давайте тогда их сразу линчевать, без суда и следствия, что уж тут! Цирк, а не ФЭС! Все, свободны! Все медленно разбредаются. Майский, все ещё взвинченный, идет следом за Кругловым в раздевалку. Он пыхтит от возмущения, Петрович опасливо на него косится. Вы с Амелиной идете к себе в лабораторию. -Вань, а чего это с Рогозиной происходит, ты не в курсе?- спрашивает Оксана, поправляя прическу. -Понятия не имею,- отвечаешь ты и смачно зеваешь, потягиваешься и мечтательно произносишь:- Подушечку бы… -Какую ещё подушечку?- фыркает Амелина,- Работы с непочатый край. И Рогозина злая, как собака. Бедный Серега. Я думала, она им пообедает. -Сначала не мешало бы его общипать – волосатый слишком,- хихикаешь ты,- Не думаю, что он в естественном виде подойдет для кулинарных нужд. Начинаешь разбирать оборудование: -Работа – это как старая опостылевшая жена, на которой ты женился исключительно по расчету,- рассуждаешь ты,- Может, изменить ей с кроватью? Оксана лишь фыркает: -Забудь. Она все равно найдет способ вернуть тебя в «лоно семьи». Что же интересно происходит с Рогозиной? Сегодня на Майского нагавкала, вчера бедный Котов от неё по углам прятался. Позавчера… -Да не знаю я!- восклицаешь ты. Ты и впрямь не понимаешь, что происходит. Это началось примерно неделю назад и продолжается по сей день. Рогозина как с цепи сорвалась. Доставалось от неё всем – оперативникам, аналитикам и даже лаборантам. Всем, кроме… -Одной Антоновой хорошо,- подхватила Оксана твои мысли,- Сидит себе в морге и в ус не дует. Ты усмехнулся, прозвучало двусмысленно. Но, если откинуть шутки в сторону… Началась эта неделя кошмара с того момента, как Антонову выписали из больницы и она, недолго думая, заявилась в ФЭС, в кабинет начальства. Что там произошло между ними, ты не знаешь. Но, только сейчас ты сообразил, что Валя уже неделю не присутствует ни на одном совещании, хотя раньше никогда не пропускала. И именно с этого момента началась истерия у Рогозиной. Ты хмуришься. Вот это да! А ведь и правда, Рогозина и Антонова ведут себя странно. Такое ощущение, что они больше не общаются. Вообще. Рогозина отводит глаза, если они случайно сталкиваются в лаборатории, или в коридоре; Антонова передает начальнице результаты вскрытия с лаборантами и старается удрать домой пораньше. С чего это они избегают друг друга? Они же близкие подруги. Если только… -Ну, Антонова…- выдыхаешь ты. Вскакиваешь и вылетаешь из лаборатории, не смотря на оклик Оксаны. Спускаешься в морг. Антонова сидит за столом. Рядом стоит открытая бутылка красного вина и ополовиненный стакан. -Антонова! Ты чего? С ума сошла? Напиваешься на рабочем месте!- сказать, что ты ошарашен увиденным – ничего не сказать. Она поднимает мрачное лицо. -А мне все равно, Тихонов. Я уже заявление написала. -Та-ак,- протягиваешь ты и пододвигаешь к себе бутылку,- Что случилось? Валя судорожно сглатывает: -Она сказала, что любит меня,- тихо, словно не веря, сообщает она. Ты поднимаешь бровь: -И это все? Конечно, ты знаешь о чувствах Валентины к Рогозиной. Она сама тебе о них рассказала. Как-то раз в баре во время очередной пьянки. Поначалу ты не знал, как реагировать. У Вали дети, репутация… мужа к тому времени уже не было. У Рогозиной – ФЭС и тоже репутация. Ты даже представить себе не мог, как Валечка собирается из этого выруливать. А потом ты увидел их вместе, они пили чай в комнате отдыха. И тебе тогда показалось, что нет ничего, более естественного и гармоничного. -А ты ей сказала?- спрашиваешь ты напряженно. Она качает головой. -Почему?- допытываешься ты,- Или, ты уже все? Перегорела? -Двадцать лет, Тихонов!- начинает орать Валентина,- Двадцать лет! Я ничего не знала! Она умотала в Чечню! Потом вообще исчезла. А теперь она, видите ли, любит! И сказать она мне об этом решила, только когда думала, что я умираю! -Раньше надо было думать!- рявкаешь ты ей в тон,- Или, вообще не думать! Действовать! А ты что сделала? Замуж вышла, да детишек нарожала? А теперь сидишь тут и напиваешься, когда ты нужна ей больше всего! Она смотрит на тебя глазами побитой собаки: видимо, она поняла гораздо больше, чем ты хотел до неё донести. -Ты уже отдала заявление?- спрашиваешь ты. -Да. Днем ещё. Передала с результатами вскрытия. -А-а-а, ну тогда все понятно,- ты вздыхаешь,- Валечка, сейчас же бросай бутылку, иди к ней, скажи ей все, как есть, и не выходи оттуда, пока она тебя не простит. Давай. Судя по выражению лица Валечки, ей совсем не хочется встречаться с любимой начальницей. -Валентина!- строго говоришь ты,- Не вынуждай меня рассказывать Майскому, что стало причиной поведения Рогозиной. Думаю, после сегодняшней взбучки, он не пожалеет даже твои прекрасные голубые глазки. Уже позже, закончив отчеты, вы с Оксаной идете сдаваться начальству. В кабинете Рогозиной стеклянные стены, и вы видите такую картину: Рогозина и Антонова сидят рядом; у Вали заплаканные глаза, Галина Николаевна держит её за руку. И у тебя снова возникает ощущение невероятной гармонии. Полковник что-то тихо говорит Антоновой, но вы не можете разобрать слов. Дергаешь Оксану за руку: -Пойдем отсюда. Ей не до нас. -Вань, отчеты,- говорит она. Ты качаешь головой: -Потом отдадим. Пойдем. И вы возвращаетесь в лабораторию, где благополучно приканчиваете Валину бутылку вина. Кто знает, может, ты скажешь Майскому, что теперь все будет хорошо, и Рогозина перестанет его третировать. Посмотришь на его поведение.