Меняя историю: Сохраняя кредо

Наша жизнь - это выбор. И неважно какой: верный, ложный, глупый, необходимый или же наоборот ненужный. Мы всегда выбираем, решаем, как поступить правильнее, и двигаемся вперед, даже если кажется, что стоим на месте. С каждым принятым решением человек растет, меняется и в итоге становится таким, каким сам себя сделал. Ограничивает себя он в чем-то или же нет, уже не имеет смысла. Люди сталкиваются с выбором. Это необходимо, это часть нас самих. И я тоже в игре, как и все. Я тоже выбрала. Только вот, что из этого выйдет. *** - Альтаир, можешь уже отпустить меня, - попросила я араба, который нес меня на руках по коридору, - к тому же, нас могут увидеть! - Знаешь, мне все равно, - спокойно ответил ассасин, но все же опустил меня. - Я всю свою жизнь боролся, выживал, терпел. И сегодня… я просто хочу отдохнуть. - Тогда предлагаю пойти спать, а завтра ничего не делать! - Я немного не это имел в виду, говоря об отдыхе, - поправил меня Альтаир. - Знаю, но надо же с чего-то начать, - тихо хмыкнула я в ответ, открывая двери в свою бывшую комнату, - по крайней мере, после сегодняшних событий, я только об этом и мечтаю. Заходи, - указав рукой в темное помещение, добавила я. Комната так и осталась пустой. С того раза, как я покинула этот дом, наверное, никто здесь и не появлялся. Только подушки почистили, да ковер вытряхнули, а так все по-старому. Маленькая темная пустая и одинокая комната. Четыре слова, отлично описывающие мое жилище. Хорошо, что не меня. Теперь я не была такой же. Теперь я была не одна. И я не забыла про Катю, нет. Просто отныне у меня появилось нечто большее крепкой дружбы. Моей новой ступенью, тем долгим выбором и тяжелым шагом стал Альтаир. С этого момента я действительно перешла на другой уровень. Я связала с Альтаиром свою судьбу и намеревалась идти до конца. Как говорится: и в горе и в радости, и в болезни и во здравии. Может, я торопилась, но и упускать такой подарок судьбы не хотелось. Поэтому, как бы все не обернулось, я останусь с ним навсегда. «И неважно, как все сложится. Альтаир, я…» - Вика, ты меня слушаешь? - недовольно спросил меня Ла-Ахад, нарушая мою мысленную идиллию. - Нет, - призналась я. - Прости, но день выдался тяжелым. И я немного… - я замялась с ответом, не зная, как описать свои чувства одним словом. - Потеряна, - уверенно дополнил мое предложение араб и уселся в подушках. - Идем, - кивнул он на место рядом с собой. - Ага, я только узнаю как там Катя, - отступив назад в коридор, предупредила я Альтаира и направилась к лестнице. - Вика… - Свечи на стуле! - успела крикнуть я ассасину, прежде чем дверь в мою комнату со скрипом захлопнулась. И пока араб в кромешной тьме искал тот единственный стул в моей маленькой комнатушке, я быстро поднялась на второй этаж. Вспомнив, в какой комнате лежит Катя, я, не раздумывая, решительно направилась к нужной двери. И только я хотела постучаться, как передо мной появилась Кристина, перекрывая мне проход в помещение. - Как она? - тут же выпалила я, видя уставшее лицо хозяйки. - Жить будет. Но сейчас ей нужен отдых, - шептала женщина, медленно и тихо закрывая за собой дверь, - иди спать. - Но… - Ничего не хочу слышать, - буркнула Кристина и, не дожидаясь моих возмущений, ушла. Постояв у двери пару секунд и посчитав, что женщина права, как насчет сна, так и подруги, я тоже развернулась и, устало зевая, вернулась к себе. Свечи Альтаир так и не зажег, поэтому споткнувшись об него в темноте, я наградила араба отборным матом. К счастью или нет, но русский язык богат и разнообразен. - Альтаир, сложно было свечу зажечь?! - возмутилась я, снова натолкнувшись на что-то. - Их нет. - Как это нет? - опустившись на четвереньки, я доползла к стулу и пошарила рукой. И действительно, там было пусто. Наверное, оттого, что здесь больше никто не жил, Кристина просто-напросто унесла свечи нуждающимся. «Вот блин!» - мысленно ругнулась я и без сил улеглась на подушки. Мне было лень даже переодеться, поэтому перевернувшись на бок, я закрыла глаза. Казалось, что от пережитого сегодня, от всех потраченных нервов я должна была тихо и мирно заснуть, но нет. Спать перехотелось, да и форма мешала: пояс противно сдавливал, а сабля упиралась в плечо. «Блин!» - понимая, что все же придется раздеться, я, почесывая шею, поднялась. И пока я копошилась с одеждой, заметила, что Альтаир даже и слова не сказал с того момента как я спрашивала про освещение комнаты. - Спишь? - поинтересовалась я у араба, скидывая сапоги. - Нет. - Какой-то ты тихий сегодня. Но ассасин так и не возразил в ответ. Заподозрив что-то неладное, я нашла Альтаира в темноте, легла рядом и крепко обняла. - Что с тобой? - сильнее прижимаясь к арабу, говорила я, - ты был так рад, когда я согласилась стать твоей женой. А сейчас резко изменился. Я же вижу. Что не так? - Я устал, - тяжело ответил Ла-Ахад, даже не пошевелившись. Этой ночью Альтаира опять было не узнать. Тихий и убитый, витая в своих мыслях, мужчина никак не реагировал ни на меня, ни на что-либо. Сейчас он казался таким простым, беспомощным человеком для меня. На его плечи навалилась гигантская ответственность. И пусть ассасин уставал, но никогда так открыто не показывал этого, до сегодняшнего вечера. Я помню, как совсем измученным он иногда приходил ко мне в комнату и тихо ложился рядом. Всегда просыпаясь от теплого прикосновения, я поворачивалась к нему и, пробубнив непонятно что спросонья, накрывала его одеялом. А наутро просыпалась одна, улавливая запах Альтаира на подушке, словно он здесь. Но комната была пуста и безжизненна. Тогда я считала, что если ему так нужно или проще, то пусть все остается прежним. Поэтому, когда я просыпалась посреди ночи от очередного кошмара и находила араба, мирно отдыхавшего рядом, была несказанно рада. Еще долго я не могла даже глаза закрыть и просто смотрела на Ла-Ахада, аккуратно поглаживая его по голове. До тех пор, пока не засыпала. Однако сегодня я могла поговорить с мужчиной. Глядишь, в чем-нибудь да и признается. - Меня тут мучает один вопрос, - переползая через араба, начала я, - почему сегодня? - Что ты имеешь в виду? - уступая мне место рядом с собой, спросил ассасин. - Предложение стать женой, - объяснила я, - почему сегодня, а не, к примеру, раньше. Мы уже долго живем вместе. Я уже и не думала, что стану называть тебя мужем. Думала, тебе моего присутствия хватало. - Это не так, - оправдался Альтаир. - Ты нужна мне, больше, чем просто жена. Одним из правил ассасина является продолжение рода. Мы обязаны иметь детей, так принято. И сегодня, увидев тебя с ребенком на руках, я понял, что должен быть с тобой. Я не хочу больше видеть тебя как помощника. Хочу, чтобы ты была рядом настолько близко, насколько это возможно. Вика… - запнулся мужчина и, наконец, обнял меня. Только вот предложение закончил на арабском, и я ни черта не поняла. - Эй, так не честно! - шутливо буркнула я, пхнув ассасина кулаком под ребра. - Выучишь мой язык, тогда повторю, - более живо хмыкнул Альтаир. На такой ноте мы и заснули. И мне почему-то, как в детстве, приснились динозавры. *** Комната снова была пуста. И я, заботливо накрытая одеялом, опять оказалась одна. Прижимая подушку к лицу и замечая легкое свечение в помещении, я все же отогнала сон и села. Свеча, стоявшая на стуле, приятно горела, маня к себе, как мотылька на свет. Скорее всего, это дело рук Альтаира. А сам уже, небось, смотался по делам! Провалявшись еще с час под теплым одеялом, я, лениво потянувшись, начала собираться, намереваясь первым делом заскочить к подруге, а потом уже найти Ла-Ахада. Быстро нацепив форму, я натянула сапоги. А как оглянулась назад, всматриваясь в детали комнаты, расстроилась оттого, что по утрам вижу пустое место рядом с собой. - Надо это менять! - решила я. - Не забыть нажаловаться… мужу. И весело усмехнулась, ощущая новый день, как новую главу в книге. Но перед нервотрепкой мне было необходимо убедиться, что Катя в порядке. Поэтому, потушив свечу, я покинула комнату. К сожалению, к подруге меня опять не пустили. Кристина снова отогнала меня от двери, напоминая, что девушка устала и ей нужен покой. Только вот служанки все еще заходили туда. А мне нагло отказывали. - Потом, - уводя меня, уверяла хозяйка, - ей необходим покой. Вика, ты должна понимать. И я кивала в ответ, отгоняя раздражение и злость. Все же женщина была права, но меня это мало успокаивало. За весь день меня и на шаг к двери не подпустили. Поэтому просидев у стены напротив комнаты, я прикорнула, так и не отправившись на поиски Альтаира. Ассасин никуда не денется. А с подругой я должна была увидеться до отъезда. Громкий хлопок двери заставил меня очнуться. Молодая девушка, выскочив из комнаты, быстро ушла в неизвестном направлении. Какое-то волнение закралось у меня в сердце, но вскоре все прояснилось. Так как назад девушка возвращалась с Маликом. «Просто его позвать», - успокоившись, выдохнула я, наблюдая, как даи подходит к двери и исчезает за ней. - Значит, ему тоже можно, - злобно буркнула я, поднимаясь на ноги. И только я ступила вперед, как из комнаты вышла Кристина. Не желая больше терпеть такого отношения к себе, я наехала на хозяйку: - А его ты пустила! - рыкнула я на женщину, - всем можно, а мне нет! - Успокойся, - не менее грубо приказала женщина, - он ее муж. Он имеет право. - Что… - запнулась я, услышав причину, - какой нахрен муж! Хватит придумывать ерунду! Я просидела здесь весь день и даже не смогла заглянуть к своей подруге! - Вика, не закатывай скандал. Ты как маленький ребенок! - прикрикнула Кристина. - Научись принимать ответ - нет! Настроение стало хуже некуда. Я была просто в бешенстве. Мало того, что мне не дают увидеться с Катей, так еще и ребенком называют, указывая, что делать. Больше сдерживаться я не могла. - Я просто хочу увидеть ее! - шипела я на хозяйку, намереваясь стоять на своем. - Да ты… Кристина попыталась схватить меня, но я, на конях и с тренированной реакцией, мгновенно отскочила. - Думай, прежде чем на меня руку поднимать. Я не местная. Своих служанок можешь тягать за волосы, сколько хочешь, но не меня! - надменно предупредила я женщину. - Вот значит как, - хмыкнула она, - наша малышка показывает клыки? Кристина определенно издевалась. Я видела, что она специально улыбается, скрывая испуг в глазах. Она же прекрасно знала, кто я. Но продолжила свою игру. - И что же ты сделаешь? Ударишь меня? - вскидывая брови, интересовалась хозяйка, подходя ко мне, - кем же ты стала. Вика, ты самоуверенна и жестока. Где же та добрая и человечная девушка? Неужели ты убила ее, как и тех, кто был у тебя на пути. Становишься ассасином все больше и больше. На секунду меня передернуло от ее слов. «Я… меняюсь?» И действительно, мне пришлось задуматься над своим поведением и реакцией к окружающим. Конечно, в этом мире все по-другому, но я же поклялась себе, что останусь собой. Клялась, что не изменюсь, и что в итоге… Настроение опустилось ниже плинтуса. Я застыла на месте, ошарашенная собой. «Кем же я стала?» - вертелось у меня в голове реплика Кристины. - Черт! - сжимая голову руками, вскрикнула я от ужаса. Всего лишь пару секунд назад я была готова врезать женщине, которая просто не давала мне пройти. «Я же обещала себе! Что происходит?!» Задавая глупые вопросы самой себе, я просто старалась оправдаться. Но понимала, что ответ один. Не самый приятный и стопроцентно верный. - Кристина, прости, - опустив голову, извинилась я, - мне просто надо к ней, вот и все. А ведь поначалу я хотела рассказать Кате о нас с Альтаиром. Знаю, вряд ли бы подруга обрадовалась, но мне чертовски хотелось поделиться этой новостью с кем-нибудь. И кроме подруги у меня никого не было. И теперь, стоя перед хозяйкой и осознавая темную часть себя, я была в шоке. Этот мир потихоньку стирал меня. И только я сама должна была это остановить. - Впусти меня, - уже просила я женщину, - хоть на пару минут. - Нет, - все также непреклонно ответила она, - надо подождать несколько дней. - У меня их нет, - безжизненно ответила я. - Мы уедем завтра. Кристина!.. Договорить я не успела, так как к хозяйке обратился кто-то другой. Та женщина, что принимала роды у подруги, быстро заговорила с Кристиной на своем языке. Она стояла рядом со мной, выше на пару сантиметров. И глянув на нее, мне стало еще хуже. Теперь надежда попасть в комнату совсем пропала. - Тебя ведь зовут Вика, - обратилась ко мне женщина, окинув при этом изучающим взглядом и делая какие-то выводы, - в чем проблема? - Откуда? - удивилась я на секунду. - Катя вам рассказала? - Да. Она много о тебе рассказывала. - Раз так, вы знаете, кто я! Почему меня тогда не пускают? Я единственная кто у нее остался, как вы не понимаете! Это было глупо. Втирать этим людям, что мы должны быть рядом. Никто не знал, что я и Катя не отсюда, что мы другие, и терять своих я не собиралась. Сжав кулаки посильнее, я отвернулась от женщин и с силой ударила по белой стене. Лучше мне не стало, но вот кулак пронзила дикая боль, отвлекшая от злости, а одна из костяшек, похоже, хрустнула. Рука дрогнула и, окрашивая стену красной полоской, безвольно повисла. Пальцы согнуть мне так и не удалось. Я уже физически чувствовала, как кожа словно вздувалась и растягивалась, противно пощипывая. Костяшки опухали, образуя гематому красно-бурого цвета. - Вика, что ты делаешь?! - Кристина взяла мою ладонь, осторожно приподнимая к свету. - Идем ко мне, я обработаю рану. - Никуда я отсюда не уйду, - выдернув запястье, ответила я, - здесь сидеть вы не запретите. - До чего же ты глупая! - возмутилась хозяйка, - идем, не хватало еще заражения. Тогда ты вообще не увидишь свою подругу! Возразить я не успела, так как к Кристине обратилась женщина. Она переговорила о чем-то с хозяйкой, а после повернулась ко мне. - Я даю тебе свое разрешение. Можешь зайти к ней. Но помни, нервничать ей нельзя, - сообщила женщина и зашла в комнату. - Нет, - Кристина перехватила меня на полпути к двери, - сначала ко мне. И без споров. Мне пришлось подождать еще пару минут, пока хозяйка обработала руку, намазав ее чем-то охлаждающим, а после перебинтовав тканью. Я вытерпела всю эту процедуру, нервно тряся ногой от нетерпения, наконец-то, увидеть подругу. И как только Кристина сказала «все», я подскочила со стула и выбежала из комнаты. Уже стоя пред дверью, я глубоко вздохнула и, счастливо улыбнувшись, прикоснулась к ручке. Но только я заглянула в комнату, улыбка пропала. А причиной стал Малик, который сидел у кровати подруги. Казалось, мы оба были недовольны, что видим друг друга, но даи промолчал. Я же, не раздумывая, подошла к постели и села с краю. - Ну, как ты?! - весело спросила я на русском, несмотря на то, что подруга выглядела еле живой. - Не очень, - тихо ответила Катя. Она, все еще бледная и уставшая, лежала как труп передо мною. Роды вымотали ее настолько, что девушка даже сейчас тяжело дышала. Подруга выглядела так убито, будто не роды пережила, а тяжелые пытки. Хотя, в принципе, думаю, она натерпелась примерно того же. Я раздумывала, чем бы таким обрадовать ее, но так ничего в голову и не пришло. Только вот об Альтаире я все не могла прямо сказать, поэтому начала издалека. - Вот все и закончилось, - ляпнула я, - теперь ты мама. Видела уже его? - Ага. Правда, слабо помню. - Мне сказали, что у тебя мальчик. Имя хоть придумала? - Малик придумал. Тазим, - сказала девушка. - Он? – эта новость все же удивила меня. - Ну ясно, - кивнула я, понимая, что от времени не уйти. - Так, а что делать дальше. Ты думала над этим? - Дальше? Мне бы хоть в себя толком прийти. - Это понятно, но… Где ты будешь жить? В Иерусалиме, в бюро, с ним, - кивая на даи, тараторила я, - после того, что было. Знаешь, а у меня есть идея. - Вика, - попыталась встрять подруга, но я все равно продолжила: - Нет, послушай сначала. Альтаир сделал мне предложение. Теперь я могу больше влиять на него. Может, мне удастся выпросить у него место в городе и для тебя. Будешь жить в Масиафе, со мной, - не представляя жизнь по раздельности, говорила я, стараясь найти какой-нибудь выход. - Там и я рядом буду. Будет здорово, если… - Не могла бы ты говорить на языке понятным для всех в этой комнате, - раздраженно произнес Малик, перебив мой монолог. Я даже отвлеклась на секунду от своих мыслей. Но потом вернула даи не менее доброжелательный ответ: - Что? - подняв брови, хмыкнула я. - Малик, этот разговор тебя не касается. - Любой разговор, который ведется с моей женой, меня касается, - также холодно говорил даи, беся меня все больше и больше, - я ее муж. - Что?! - теперь не понимая, что происходит, как дебил переспросила я, - муж?! С каких это пор! - Вика, - шепнула подруга, пытаясь привлечь мое внимание, но ей не удалось. - Когда это произошло?! - срываясь, рыкнула я Малику. - Тебя это не должно волновать. - Ах, не должно волновать! - завелась я, - тогда послушай, что я скажу тебе. Малик, все, что с ней происходит, волнует меня. В первую очередь! И в отличие от тебя, я не сделала ее жизнь кошмаром. Ты не представляешь, что было с ней! Как мы выживали в вашем гнилом мире! Среди животных и уродов, подобных тебе. Женщины у вас никто. Так, мусор. Захотел и изнасиловал, верно?! Малик, благодари судьбу за то, что это была не я, - рычала я на даи, который терпел и даже не возразил. - Я бы просто убила тебя! И мне было бы плевать, что Кадар останется один. Он, в отличие от тебя, человек! А тебя, Малик, я даже не знаю, как и назвать. Никогда не встречала таких отвратительных и жалких людей! Мне плевать на твои извинения перед ней, я тебя не прощаю! - я случайно мельком глянула на подругу. В глазах девушки так и читалось «остановись». Вспомнив про предостережение женщины, я еще раз взглянула на Аль-Саифа, решив оставить ему еще больше дерьма в душе. - Такие люди как ты не достойны жить. Мне жаль твоего брата, жаль тебя… ничтожество. Я поднялась с кровати и вырвалась из комнаты, как из пузыря с негативом. Только оставшееся послевкусие не давало покоя. Я переборщила, определенно, но зато мне стало легче после того, как я унизила этого урода. Мне, я бы добавила, было приятно. А еще учитывая то, что теперь он стал еще и мужем моей подруги... Ох, я была жутко зла, и хотелось вернуться, чтобы окончательно добить даи. Но я совершенно не желала видеть его, да и Катя, небось, перенервничала, поэтому лучше уйти. И я убежала прочь из отеля. Забыв об Альтаире, забыв обо всех. *** От накипевшей ненависти и злобы я бежала очень долго, пока не споткнулась о корень и не полетела на землю. Хорошо еще, что упала в песок. Не хватало мне форму порвать. Уже медленно поднявшись и отряхнувшись, я ругнулась вслух, а затем спокойно дошла до озера, в которое мы когда-то благополучно скатились с Альтаиром. Хорошенько умывшись и перебинтовав раненый кулак, я уселась под деревом. Напряжение после забега понемногу сходило, да и боль в руке почти не беспокоила, поэтому я, наслаждаясь теплом уходящего солнца, лениво развалилась на траве. Ветерок иногда доходил до меня, приятно лаская лицо, но, в основном, было тихо и даже жарковато для вечерней погоды. Хорошо, что деревья были. Под ними я и пряталась, иногда переползая то к свету, чтобы погреться, то к прохладному месту. Так я и провалялась до тех пор, пока не похолодало, и яркое солнце не сменилось холодной и серой луной. За все это время я успела передумать обо всем на свете, начиная от ругани с Маликом и заканчивая выяснением причины: как мы вообще попали в этот мир? Но если с даи все было ясно, то ответ на второй вопрос мне, наверное, никогда не найти. И единственная вещь, которая меня все же смутила, это то, что Малик даже не огрызнулся. Он был вправе убить меня за такие слова, но не сделал этого. «Думаю, ждать ответа долго не придется», - печально вздохнула я, поднимаясь на ноги. - Надо возвращаться, - я шепнула самой себе и покинула лес. *** Когда я подошла к стене, было уже достаточно темно, но даже это не заставило меня поспешить. Хотелось остаться наедине чуть подольше. Поэтому я, завернув на рынок, подумала разыскать чего-нибудь съестного. Однажды поздно ночью я нашла прикрытые тканью лавки с продуктами. Не знаю, кто такой смелый свой товар на улице оставлять, но место я запомнила. И сейчас, надеясь поживиться хотя бы яблоками, я прокралась к прилавку. Тщательно проверив переулок, я приподняла ткань, занавешивающую проход, и скрылась. Так как внутри лавки было темнее, чем снаружи, мне пришлось на ощупь двигаться к нужной полке, пока глаза не привыкли к темноте. Пошарив на нижних ярусах, я так ничего и не нашла, поэтому пришлось залезть наверх. Осторожно наступив на деревянный ящик, я потянулась рукой к, как мне казалось, корзине. Определенно, именно там хозяин спрятал все, что уцелело от дневной жары. И в своих убеждениях я не ошиблась. Зацепив корзину, мне с трудом удалось сдвинуть ее с места. Значит, она была не пуста! - У меня жила собака по кличке Бинго! - шепнула я себе под нос и продолжила тащить. Казалось, зачем я вообще сюда посунулась. Могла бы прийти в отель, там бы нормально накормили, но нет, я тут как вор-неудачник пытаюсь раздобыть себе непонятно чего. Я же не знала, что в той корзине, но упорно тащила ее к себе. - Еще немного! - слишком громко произнесла я и дернулась в сторону, побоявшись, что меня услышали и вот-вот поймают. Но рядом никого не было, а мой рывок на выход принес не самые тихие последствия. Какой-то гигантский жбан, стоявший рядом с корзинкой наверху, накренился и упал. Я только успела подбежать, чтобы перехватить посудину, как все, что в ней было, вылилось мне на голову. Воды, а если точнее вина, там было много, так как я вся тут же промокла. Порадовало одно: огромный кувшин лишь подкатился к краю и не упал на землю. - Твою ж мать! - заорала я и тут же захлопнула рот, понимая, что в этот раз меня действительно могут услышать. И я замерла на месте, прислушиваясь к звукам. Так прошло около десяти минут, пока до меня не дошло, что в округе никого нет. Нервно выдохнув и стянув липкий капюшон, я снова полезла наверх, желая все-таки получить то, за чем пришла. Вот я уже тянула эту корзину к себе. Тяжеленная до жути, но меня это не волновало, и я продолжала тащить ее с полки. Но переоценив свои возможности, я дернула за край корзинки посильнее, думая, что удержу ее. И только собиралась подхватить левой рукой, потому что правая болела после удара о стену, как промахнулась, и спиной грохнулась на прилавок. Отлично вписавшись затылком в дерево, я чуть не заорала на весь переулок от боли. В глазах потемнело, и оттого, что я зажмурилась, сильнее разболелась голова. И если я думала, что ноющая спина вдобавок к моим травмам это все, то ошиблась. Когда я падала, а мне очень этого не хотелось, я вцепилась в верхнюю полку, чтобы устоять. Но мокрые руки и скользкий прилавок не позволили мне сделать этого, и я рухнула вниз, слыша, как трещит дерево. И это не подо мною, а над. Корзина мелькнула в темноте вместе с прочим барахлом, стоявшим наверху, и полетела на меня. Такой шум даже глухие услышали бы. Мне пришлось как можно быстрее смотаться отсюда и я, скользя и спотыкаясь, вынырнула на освещенную луной улицу и убежала прочь. Вся грязная, вспотевшая, да вдобавок побитая и голодная, я без остановок добралась до отеля, и уже переводя дух на знакомом переулке, шла и ругалась, иногда истерически посмеиваясь. Попытавшись стряхнуть с себя провиант, я сделала только хуже, размазав его по одежде, и теперь была похожа на человека вырезавшего полгорода. Красное вино и темные фрукты - замечательная картина. Я медленно подходила к дому, где мы все дружно и обосновались, и мечтала о теплой ванне. «Эх, как Кристина это вытерпит. Мы же наглые нахлебники. Ну, трое так точно. Нахлебники-убийцы. Особенно Альтаир, самый нахлебный!» - тихо смеясь, я открыла двери и зашла в дом. И сразу же направилась в знакомый кабинет хозяйки. - Кристина, ты не спишь? - просунув голову через дверь, прошептала я. - Вика! - вскрикнула женщина и, подлетев ко мне, втащила в комнату. - Где ты была и что… - За городом. Вода еще есть? - Да, но что с тобой? Это, - женщина потянулась к капюшону, доставая что-то оттуда, - перец? Что с тобой приключилось! - Я… есть хотела, - промямлила я, чувствуя, как краснеют уши. - Тебя видели? - Нет. - Так, не хочу больше ничего знать. От вас одни проблемы! Одежду и бинты я принесу, а ты, живо мыться! И меня в прямом смысле выпихнули из комнаты. Решив, что женщина не успеет набрать теплой воды, найти мне подходящую по размеру одежду за несколько минут, я надумала заглянуть к Кате. И если подруга не спит, спросить, как она себя чувствует. Как оказалось, девушка не только не спала, но и выглядела бодрее. Разговаривала она живее, да и не казалась вымученной. Долго, конечно, я с ней не болтала - отдых был все еще необходим моей подруге, - но для себя пришлось отметить много важного за наши десятиминутные переговоры. Взять хотя бы ту ругань с Маликом. Катя очень переживала за ребенка и боялась, что Аль-Саиф в случае чего может отобрать его, потому и попросила меня впредь не выкидывать подобных сцен. И мне пришлось попридержать всю ненависть к даи, ради подруги. К тому же, конфликт давно исчерпан. Прошло почти десять месяцев. Да и нынешняя позиция Малика по отношению к Кате поставило точку в моих попытках сопротивляться. - Ладно, скажи хоть, когда это произошло? - грустно попросила я девушку, снова поднимая тему замужества. - Примерно через месяц как я вернулась в Иерусалим из Масиафа. - Вот зараза! И как ему вообще в голову такое пришло?! - На то есть причины, - просто ответила Катя. - Причины, - фыркнула я, поднявшись с кровати, - самолично убью его, если сделает нечто подобное с тобой еще раз! - Не думаю, что он наступит на одни и те же грабли дважды. - Не меняет сути, - направляясь на выход, бросила я, - будь осторожна. - Тебя это вдвойне касается! - успела добавить Катя, перед тем как я закрыла дверь. *** Вода в ванне была чуть теплая, но и за это я была благодарна хозяйке. Чистая одежда, бинты и похожее на мазь вещество в коробочке были аккуратно сложены на стуле. Приятно было осознавать, что о тебе заботятся настолько, что даже еды немного оставили. Быстро перекусив, я впервые с удовольствием стащила форму ассасинов с тела и, скинув все в одну кучу, забралась в ванну. Больше всего пришлось помучаться с волосами, так как те длинные и пока их отмоешь, вечность пройдет, учитывая современные условия проживания. А в остальном я уже наловчилась, привыкнув к жестким тряпкам наподобие наших мочалок и жидкому ужасно пахучему мылу. И вот, наконец, закончив водные купания, я выбралась на небольшой коврик у ванны и завернулась в подобную полотенцу ткань. Просидев как эскимос, закутанный до носа, я медленно отогревалась и высыхала. Но мое внимание неожиданно привлекла одежда, приготовленная Кристиной. Я подтянула ее к себе и начала рассматривать. - Седьмое пекло, что за хрень?! - вертя ткань в руках, на русском ругалась я. Как одеть все это на себя я только с попытки третей поняла. И то, что одежда напоминала наряд местных танцовщиц, я тоже не сразу отметила. - И как мне в этом спать! Да она... - запнулась я, будто разгадав тайны жизни, - специально! Вот блин! Осознав, что надо мною либо пошутили, либо поиздевались, я поднялась и осмотрела комнату в надежде найти что-нибудь более цивилизованное. Увы, такого не было и, глянув на свою грязную форму, я невольно поморщилась. - Не, туда не полезу! И вернувшись к «шикарному» наряду я начала медленно и осторожно надевать его. Первыми под руку попались типа штаны, так как правильно вся эта ерунда называется, я не знала. Зато видела, как это смотрится на женщинах. - Ну, за штаны хоть спасибо. А то могла вообще платье какое-нибудь принести! И если почти прозрачные шаровары я бы еще стерпела, но платье нет! Повезло еще, что всяких бубенчиков, позвякивающих при ходьбе, не было. Правда, все-таки один минус я нашла: на штанах был разрез с боку, от бедра до голени. Это нравилось мне все меньше и меньше. Верхняя часть тоже не обрадовала. Нет, ну о чем думала Кристина, подсовывая мне нечто похожее на короткую майку на бретельках. Если вы видели, что надевают танцовщицы, то поймете, о чем я говорила. Больше всего меня порадовал способ скрыть мою рану. Этот «топ» был с сеточкой! С сеточкой, мать вашу! Как от комаров, только черной и закрывающей талию. - Что, на спину не хватило?! - возмутилась я, осматривая наряд. - Так, ладно. Все спят. По-быстрому в комнату, пока никто не увидел! Я сложила грязную форму и оставила ее на стуле для Кристины, а чистые бинты с мазью взяла с собой. Желая быстрее смотаться отсюда, я даже волосы не заплела. Так, уложила на бок, как обычно это делаю, и, вытирая их на ходу, покинула ванную. В коридоре было темно. Единственный факел, горящий на стене, был за поворотом. И его блеклый свет едва доходил до меня. Поэтому разглядеть что-либо в темноте я не смогла. Поначалу. - Ну, где ты была? - как раскат грома мужской голос пронзил тишину. Я вскрикнула, отскочила в сторону от испуга и, недолго думая, швырнула кусок ткани, отдаленно напоминавший полотенце, в источник звука. Пока сердце отбивало чечетку в груди, я смогла разглядеть белую форму ассасинов и узнала Альтаира. - Не пугай меня так больше! - хрипловато прикрикнула я и отступила на шаг назад. «Черт, и как я его только не заметила!» - Где ты была? - совсем не обращая внимания на мой испуг, Альтаир продолжал рычать и подходить ко мне. - За городом, - ответила я, громко сглатывая и пятясь от злого мужчины. - Стой, - приказал ассасин, хватая меня за больную руку, - сколько еще раз ты будешь сбегать от меня, не сказав ни слова?! Мне это начинает надоедать. - Альтаир, отпусти. Я попыталась вырваться, но захват соскользнул к ладони, и араб сильнее сжал ее, не давая мне сбежать. Вздрогнув от боли, я еле сдержалась, чтобы не закричать. Но попытки освободиться оставила. Только вот ассасин все не успокоился. Он потянул меня к себе и заломил раненую руку за спину. Шансы уйти от Ла-Ахада приравнялись к нулю. - Черт! - ругнулась я, - мне же больно! - Не выдумывай, - прямо над ухом прошипел араб. - Я не поведусь на твои уловки. Мы поговорим. Нормально. И в это раз тебе не сбежать. - Да никуда я не денусь, - оправдалась я и, чувствуя, как кровь течет по тыльной стороне ладони, опять попыталась достучаться до Альтаира. - Пожалуйста, отпусти. Я не шучу, мне больно! - Я же сказал, - Ла-Ахад сильнее скрутил руку, - не верю. Думаешь, можешь и дальше обманывать меня как ребенка?! Я шикнула от боли и, приподнимаясь на носочки, чтобы было полегче, притихла. Руку словно жгло огнем, а локоть и плечо ныли оттого, что их чуть не выкрутили. И раз Альтаира не убедить в том, что я говорила правду, мне оставалось лишь перестать сопротивляться, даже словесно. - Нет, - после небольшой паузы выдавила я, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать от боли. - Что произошло? - последовал незамедлительный вопрос. - Я поругалась с Маликом. Затем убежала. Вот и все, - сбивчиво, но я смогла донести основную суть до араба. - А причина? - Ее нет, - солгала я. - Не убедительно, - рыкнул Альтаир, приподнимая захват еще выше, - говори правду. - Ты так и будешь допрашивать меня как предателя! - не выдержала я и закричала. - Отпусти меня сейчас же, если не хочешь потерять мое уважение к тебе! - Уважение! - не менее громко повторил Ла-Ахад. - Я не твоя подруга! Я твой муж, не забывай этого! - Это ты не забывай, что я еще могу передумать! - взбесилась я, не ожидая такого поведения ассасина. - Да и кто так с женой обращается! Прекрати этот допрос, я никуда не сбегу! В этот раз мои слова подействовали на Альтаира, и он отпустил меня. Затекшая рука заныла еще сильнее. Мне с трудом удалось нормально повернуть ее. Про костяшки и говорить нечего: кровь продолжала струиться и капать на пол. Хмыкнув носом и смахнув слезы, я обернулась к арабу. - Доволен?! - приподняв кровавую ладонь, спросила я. В темноте, конечно, было плохо видно, но то, что я даже пальцы согнуть не могла, и руку трясло, Альтаир заметил. Без дальнейших расспросов он вывел меня на свет к факелу, желая разглядеть рану. От вида синяка мне стало как-то не по себе. Мало того, что кожа местами была содрана до мяса, так еще и опухла, приобретая фиолетовый цвет вперемешку с красным. «Нехило я приложилась!» - Только не говори мне, что ты подралась с Маликом, - ворочая мою кисть, произнес Альтаир. - Думаю, одним синяком не отделалась бы. Дело не в нем. Это я стену ударила… от злости, - пришлось признаться мне. Араб нечаянно зацепил рану, и я быстро выдернула свою руку. Это произошло совершенно случайно, но пару минут назад Альтаир был совсем другим, и теперь мне не очень-то и хотелось, чтобы он прикасался ко мне. - Вика, прости. Я не знал, - быстро проговорил Ла-Ахад. - Не знал! А то, что мне больно было, не видел! - наехала я на араба. - Не знал он! А глаза тебе зачем? - Там темно. - Ой, не оправдывайся! - я шагнула вперед. - Мог хотя бы получше меня встретить, а не заламывать руки! - Получше! - тут уже и Альтаир возмутился, - я весь вечер искал тебя по городу, не зная, где ты и что произошло. Думаешь, мне сказал кто-нибудь хоть слово?! Никто и понятия не имел, куда ты делась. И как считаешь, я должен был прийти и обнять тебя, воспринимая такие вот побеги нормальным отношением ко мне?! - Нормальным! - привычка повторять фразы, наверное, у нас в крови. - А ты сам на себя посмотри. Вечно торчишь в своем кабинете! Я тебе вообще не нужна, пока что-нибудь не случится. А сегодня что вообще было! Я вернулась, а мой, возможно будущий, - специально выделяя эту фразу, тараторила я, - муж в порыве гнева не разглядел синяк на всю руку. И даже не поверил в то, что мне больно было! Что за ерунда, а, Альтаир?! - Я… - не успел начать араб, как в двух метрах от нас распахнулась дверь. - Да заткнитесь вы оба! - заорал мужчина, выскочивший из комнаты в одном халате. - Успокой ее или проваливайте отсюда! Все спят, между прочим! И также громко, как и появился, мужик исчез, хлопнув на весь коридор дверью. Мы оба притихли. Я, потому что на меня наорали, а Альтаир, думаю, от неожиданной наглости того старичка. - Это все ты виноват, - уже шепотом зашипела я, тыкая пальцем в грудь ассасина. - Значит я?! - тихо шикнул араб в ответ. - Это у тебя привычка… Альтаир почему-то замолчал так внезапно, что я даже отступила от него. Ассасин окинул меня хмурым взглядом с ног до головы и, как-то хитро улыбаясь, снова заговорил: - Что это на тебе? - Заметил. И года не прошло, - съязвила я, - форма грязная. Больше ничего не нашлось. - Тебе идет, - с запинкой добавил Ла-Ахад. - Ага, - безразлично ответила и отвернулась, заметив, что ассасин потянулся ко мне, - я спать. Конфликт был исчерпан. Нагло и беспечно я направилась в свою комнату. Араб, естественно, проследовал за мной, но шел не рядом, а позади меня. Не думаю, что в темноте он что-либо разглядел, но я все же ускорила шаг, а как только оказалась у своей комнаты, быстро юркнула внутрь. Подсев к табуретке, на которой стояла свеча, я принялась осторожно протирать рану. И не обращая внимания на араба, медленно смывала кровь. Кулак жутко щипало, да и болел он сильно, особенно после произошедшего у ванны. Я настолько увлеклась своей проблемой, что не заметила, как Альтаир разделся, оставив только штаны и сел рядом. Только когда он потянулся к коробочке с мазью, я подняла на него взгляд. - Ну, и что значит? - разглядывая в меру накаченное тело, вопрошала я, - если это такой тонкий намек, то сразу скажу - нет! Альтаир лишь хитро улыбнулся и предложил помощь с раной. Недолго думая я согласилась, посчитав, что таким образом араб ничего не вытворит. - Почему ты не рассказал мне о Малике? - спросила я. - Это не твое дело, - не отрываясь от работы, пояснил Ла-Ахад. - Сядь ближе. Не задумываясь, я пододвинулась к ассасину. Он бросил на меня короткий взгляд и продолжил намазывать прохладную мазь на костяшки. Постепенно боль уходила, а кожу приятно охлаждало лекарство. Я заворожено следила за движениями мужчины, который иногда косо поглядывал на меня и отчего-то постоянно улыбался. Понятное дело меня это немного насторожило, поэтому я проследила за взглядом араба, прикинула угол обзора и меня осенило. Альтаир неспроста попросил пододвинуться, этот хитрец все продумал. - Извращенец! - на русском крикнула я и закрыла свободной рукой глаза араба, чтобы тот перестал пялиться на мою грудь. - Не знаю, что ты там сказала, но уже слишком поздно. И мужчина, хищно улыбаясь, накинулся на меня, повалив назад. - Рука! Моя рука! Еще же не все! - осторожно удерживая раненую конечность в воздухе, возмущалась я. - Ничего с ней не будет. - Ну уж нет! Так не пойдет! И стараясь не обращать внимания на все эти «жаркие поцелуи», с которых почти всегда начинал ассасин, я попыталась встать, но араб не дал мне этого сделать. Он нагло и по-хозяйски придавил меня своим весом и при этом успел ляпнуть что-то на своем языке мне на ухо, перед тем как продолжить. - Альтаир, стой! - упираясь здоровой рукой в плечо мужчины, бунтовала я. Ассасина мало волновало мое сопротивление, я лишь услышала, как он хмыкнул и, немного приподнявшись, потянулся руками к моим шароварам. - Нет! - рыкнула я на всю комнату и перехватила запястье мужчины. - Я не хочу, - выделяя каждое слово, стояла я на своем. - Ты думаешь, что только твое желание учитывается? Или может я забыла, как ты встретил меня?! Араб нахмурился и замер, следя за мной. Он ничего не ответил, но и дальше действовать не стал. Я тоже не дернулась, ожидая, что с меня слезут и оставят в покое. Но, видимо, ассасин решил попытать счастья еще раз. Мужчина медленно наклонился ко мне и, не сводя с меня глаз, поцеловал. Только вот ответа не последовало, я нагло уставилась на него не желая давать послаблений. И ассасин сдался. Араб впервые подавил свое желание и отступил. Он был зол, очень сильно зол. Я это увидела в его чуть ли не пылающих от гнева глазах. Но фыркнув что-то напоследок, Ла-Ахад встал и направился к своей форме. Проследив за этим то ли озлобленным, то ли надутым мужчиной, я спокойно выдохнула и начала бинтовать руку. И пока я занималась своей проблемой, Альтаир все еще с недовольным видом аккуратно копошился со скрытым клинком. Я лишь раз глянула в его сторону, замечая, как сосредоточенно он проверял механизм и иногда что-то подправлял внутри клинка. - Альтаир, - позвала я мужчину, как закончила с раной. Смотреть на обиженного ассасина пусть и забавляло меня, но с другой стороны мне совершенно не нравилось то, как все обернулось. Араб на мои слова даже не отреагировал. И я, было, подумала, что он увлекся занятием и просто не услышал меня, поэтому позвала еще раз. Реакции не последовало - это было чистое игнорирование. - Ты можешь хотя бы посмотреть на меня?! - недовольно спросила я, все еще обескураженная поведением ассасина. Ла-Ахад даже носом не повел на мою просьбу. Только клинок в сторону отложил и, взяв саблю, начал протирать ее тряпочкой. Но его недовольство никуда не делось, и если ассасин ожидал, что я извинюсь или сделаю что-то в этом роде, то он просчитался. - Эй, Аля, - произнесла я с русским акцентом, стараясь хотя бы позлить его еще сильнее. Не прошло и секунды, как араб встрепенулся, словно ото сна, и рыкнул в мою сторону приказ: - Не называй меня так! Бешеный взгляд Альтаира, казалось, достиг критической точки. Однако этой фразой все и ограничилось. Ассасин снова вернулся к сабле. Тяжело вздохнув, я поднялась и подошла к арабу. Внимания на меня даже не обратили, поэтому я беспечно присела рядом с мужчиной. И только я хотела заговорить о чем-нибудь, как Ла-Ахад начал первым: - Зачем ты пришла? - недовольно буркнул он. - Я занят и не хочу, чтобы меня беспокоили. - Ты обиделся? - напрямую спросила я, но все же почувствовала себя лишней в этой комнате после слов ассасина. - Мне не на что обижаться. Ты выказала свое желание, я тоже. - То есть ты все-таки обижен. Зол, по крайней мере, - заключила я и положила руку на саблю, не давая арабу спокойно работать, - Альтаир, я… - Я занят, - серьезно ответил араб и попытался откинуть мое запястье с оружия. - Можешь хотя бы послушать? - стояла я на своем. И только мне удалось закончить свой вопрос, как араб рванул меня за руку к себе. Я даже вскрикнуть не успела, как уперлась носом в подушку. - Нет, - прозвучало надо мной, а после меня отпустили. Не предполагая, что все настолько серьезно, я тоже взбесилась. Поэтому быстро подскочила и, направившись к двери, безразлично бросила: - Ну и ладно, найду другого собеседника. Мои пальцы не успели даже коснуться ключа, как сзади кто-то налетел и хорошенько прибил меня к двери. Удар словно отрезвил меня. Голова пусть и заболела, но это не помешало мне выйти из себя. - Никуда ты не пойдешь, - только и успел пригрозить араб, как я развернулась к нему лицом. - Не тебе мне приказывать! - крикнула я в ответ. - Осторожнее, Вика! - как змея сочил ядом Ла-Ахад, - ты уже разозлила меня. А теперь я в ярости. - Ты все еще не мой муж и не имеешь право… Ассасин закрыл мне рот своей рукой, не желая дальше слушать мои препирательства. Араба аж трясло от гнева. Но и я была не в духе, поэтому откинув его ладонь, снова вспылила: - Слушай людей до конца! Кто ты такой чтобы решать, говорить мне или нет?! Думаешь, я буду падать пред тобой на колени?! Думаешь, буду просить прощение за каждое неверное слово?! Я повторю тебе еще раз - не на ту напал! Заставь меня уважать тебя не грубой силой, тогда я и подумаю над своим поведением, ассасин! Казалось, этот день был самым ужасным для меня. Ругань с Маликом, а теперь и с Альтаиром. А если еще вспомнить все вытрепанные нервы с родами и проблемы с посещениями подруги, в которых мне упорно отказывали. Мало сказать, что меня все достало. Мне был плевать, абсолютно. И даже тот факт, что меня просто прирежут сейчас за такую речь, не останавливал. Нервный срыв в виде ругани и если понадобится драки, я себе обеспечила. Правда, Альтаир считал иначе. Его не устраивало то, как я себя веду и естественно мой дерзкий ответ. Мужчина медленно сжал кулак. Он так вложился в это движение, что я услышала как захрустели кости. На секунду я испугалась, предполагая, что меня ударят, но гордость не позволила двинуться с места. Рука Ла-Ахада опустилась и я подумала, что все обошлось, но просчиталась. От несильного удара левый бок жутко заболел, заставив меня согнуться пополам. - Я помню про это. Твое уязвимое место? - угрожающе сказал Альтаир и отошел от меня. Я же осторожно присела на корточки и, вцепившись в живот начала медленно дышать, стараясь не усиливать острую боль. - Советую тебе обдумать сказанное. Это было мое последнее предупреждение, - добавил мужчина и ушел куда-то вглубь комнаты. Я определенно нарвалась. Если уж дело дошло до намеков на то, что меня могут быстро урезонить, то все явно шло очень плохо. Из-за того, что рана начала несильно ныть, настроение вообще к черту пропало, а присутствие Альтаира в комнате усугубляло и без того ужасное состояние. «Снова эти дурацкие извинения, - подумала, - но не сегодня. Я не смогу…» Поэтому просто поднявшись, я осторожно, придерживаясь стены, направилась к спальному месту в углу. - Прости, - еле выговорила я, проходя мимо мужчины и, задумавшись ненадолго, добавила, - знаешь, когда-нибудь я умру из-за этой раны. Если уже не мертва. Спасибо, что напомнил. Это не было похоже на обвинение, скорее всего я просто пожаловалась, и мой тихий голос в небольшой комнатушке ничуть не подвел меня. Злиться мне не было на что, да и не следовало вообще так резко реагировать. Решив, что утром наша перепалка будет не такой памятной я, молча, добралась до самого темного угла помещения и рухнула на подушки. А как удобно устроилась, попыталась заснуть. Боль начала постепенно затихать, слух, который до этого словно перенес меня в вакуум, наконец, вернулся, и, пролежав в спокойствии пару минут, я обратила внимание на окружающие звуки: Альтаир тихонько позвякивал оружием, иногда шебуршал на подушках. Свеча тихо и мерно излучала свет, доносившийся до меня лишь бликом на стене. И пусть я мало что могла разглядеть, хотя глаза и привыкли к полутьме, но все слышала. Психическое состояние тоже нормализовалось, пропало ощущение, как будто я была не здесь. И сейчас я медленно начала отходить от этого безумства, которого даже не заметила поначалу. Этот мир изрядно потрепал как меня, так и мои нервы. А так как мозг начал работать, заснуть мне не удалось, поэтому я размышляла. И в связи с последними событиями в голову, кроме как вины, искупления и подобных библейских воспоминаний ничего не лезло. Какая только ерунда не приходила мне на ум в тот момент, но когда тихий хруст в коленях, сопровождаемый вздохом, послышался в тишине, вырывая меня из моих размышлений, невольно вспомнилась одна реплика. И по своей случайности Альтаир направился в мою сторону, я еще по тени определила, что он шел ко мне. Слова сами вырвались из моих уст, наполняя комнату и без того странную атмосферу, созданную темно-желтым светом свечек, каким-то непонятным смыслом. - Я пойду долиной смертной тени, и не убоюсь зла, потому что ты со мной, - как завороженная произнесла я, засмотревшись на край подушки. – Но помни! У меня, как у нищего, есть только мечты. Я расстилаю их тебе под ноги. Ступай осторожнее, ибо ты идешь по моим мечтам... – фраза, некогда услышанная в фильме* как вода вылилась наружу, мерно и постепенно наполняя неловкую паузу после моего монолога. Порой на меня накатывает непонятное желание цитировать всякий бред, услышанный или прочитанный. Но сейчас я будто была в трансе и как-то подсознательно ляпнула то, что не стерлось из памяти и, наверное, навсегда заляжет в ней. Казалось, мой ступор передался и ассасину, так как перед глазами у меня потемнело, а значит, либо араб замер перекрывая свет, либо я ослепла. Второй вариант не рассматривался. Я аккуратно приподнялась на локте и убедилась в своих догадках: Ла-Ахад стоял около меня, наклонившись к свечке, но так и не потушив ее. - Думал, ты уже спишь, - хрипловато произнес Альтаир, после некоторых раздумий. - Не могу. Рана не дает расслабиться, да и настроение… Печально выдохнув, я отвернулась. Говорить не хотелось вообще, не смотря на то, что араб немного успокоился и вполне по-человечески со мной заговорил. Может, его тоже грызла совесть за содеянное, а может он просто витал в своих мыслях, забыв об инциденте. Свет потух. Теперь я могла различить лишь стену напротив себя, а закрыв глаза, слышала дыхание, как свое, так и араба, словно свет до этого приглушал остальные чувства. Послышались едва различимы шаги за спиной, тихий шепот, удачно маскируемый шелестом легкого покрывала и пустота. За моей спиной пустота. Она давила на меня, разрывала на части. «Он не простил…» Стало настолько одиноко от этого простого жеста обиды, что я не выдержала и развернулась к мужчине. - Можно к тебе? – как ребенок попросила я и замерла затаив дыхание. - Не в твоем стиле просить разрешение, - четко произнес мужчина, - не в моем - запрещать тебе что-либо. Надеюсь, ты научишься понимать мои требования, а я твои, - обрывисто закончил араб и замолчал. «Я тоже хочу этого», – пронеслась горькая мысль в голове и твердое обещание, что завтра я все исправлю. - Спасибо, - прижавшись к спине мужчины, напоследок шепнула я. Но араб так и не повернулся. *** Самое тяжелое утро встретило меня ноющей болью в боку. За ночь мне особо не полегчало, но и хуже не стало, что не могло не порадовать. Не с особым удовольствием я разлепила глаза, улавливая свет в комнате. Альтаир, как оказалось, уже не спал и разбирался с формой. Вспомнив и о своей одежде, я поднялась. Рану будто что-то кольнуло и мне от неожиданности не удалось скрыть вскрик вырвавшийся из горла. Альтаир с задумчивым видом обернулся ко мне. - Все еще болит, - констатировав факт, произнес ассасин и также безразлично добавил, - пока Малик здесь разберись с этим, нам уезжать вечером. - Я поняла, - глухо отозвавшись на равнодушные слова араба, сказала я. Казалось, планы по исправлению проблем и тот настрой совершенно испарился. Поэтому я как-то безжизненно поднялась, теряя всякий интерес к окружению и поправив одежду, направилась к двери. Естественно Кристина уже давно подсуетилась и, отмыв мою форму, оставила ее аккуратно сложенной у двери. Я медленно наклонилась к вещам и, ощутив холодное дуновение ветра из коридора, быстро вернулась в комнату, жалея, что не была в своей любимой одежде асссасинов. И только я закрыла дверь и развернулась спиной к входу, как напротив меня появился Альтаир. Я так и замерла с одеждой в руках, словно держала коробку пиццы. - Альтаир, я… я… я, - как слабоумная заикалась я пытаясь выдавить что-то наподобие извинений. Посчитав, что это самый подходящий момент, меня пробило на речь, достойную прощения моего вчерашнего поведения, но взгляд ассасина заставил слова комом застрять в горле. Я смотрела на него такими щенячьими глазами, как будто ждала, что мне еды кинут. И, немного удивляясь своим столь необычными действиями, я старалась соображать быстрее, а еще лучше старалась сказать то, что хотела. Но мозг отчаянно тупил. А все потому, что холода и ненависти в глазах Ла-Ахада не было. Он смотрел заинтересованно и оценивающее. Скорее всего, это и сбило меня с толку, заставляя молить прощение лишь взглядом. - Я, - только и удалось мне повторить это местоимение еще раз, как араб забрал мою форму и откинул ее к подушкам. Смотреть на мужчину у меня больше не было сил и, чтобы все пошло как по маслу, я опустила голову, стараясь зацепиться взглядом за что-нибудь на полу и снова заговорила, уже более успешно: - Альтаир, прости. Вчерашняя выходка не повторится. Я проявлю больше уважения к тебе, но хочу попросить взамен того же. И, пожалуйста, не считай, что я стану покладистой как ваши жены, просто… прости за вчерашнее и пойми меня, - чем дольше длилась моя речь, тем сложнее было подобрать подходящие слова. Но собравшись с духом, я все же взглянула на Ла-Ахада, заканчивая свои мысли, - не будь столь жесток к моему характеру ведь я росла не в вашей культуре и мне сложно приспособится и… и… Договорить мне не удалось. Вспомнив то отчуждение в мою сторону и глубокое одиночество, я не выдержала и заплакала. Вот так глупо, как ребенок. Почти что являясь женой ассасина и соответственно примером твердого и непоколебимого характера с прекрасным контролем эмоций… все это я провалила. И я, шморгая носом, продолжала смахивать слезы, ощущая себя ребенком перед взрослым мужчиной. Я думала, что буду менять его характер, а сейчас поняла, что целенаправленно или нет, Альтаир влиял на меня, и я понемногу поддавалась, как, к примеру, сейчас. - П-просто прости меня, - как заклинание повторила я и, не выдержав, закрыла лицо руками. На что я надеялась в тот момент, не знаю. Просто то, что вырвалось наружу, уже было не остановить, и мне, довольно потрепанной за последние дни, было очень тяжело, как в общении с Альтаиром, так и с окружающими. Это были гигантские шаги назад. Все рушилось, но сдаваться я не собиралась. А почувствовав ту пустоту за спиной, я жутко испугалась, посчитав, что потеряла связь с мужчиной. «В кого я превращаюсь», - рассуждала я, не зная как дальше действовать. И если бы Альтаир не обнял меня тогда я б, наверное, надолго замкнулась в себе, посчитав это идеальным вариантом и дополнительным временем и возможностью, чтобы все уладить и разобраться. Но ассасин помог мне справиться с моей проблемой гораздо быстрее. Я и не думала, что все, что мне было необходимо это не перемена в себе, а присутствие Альтаира рядом. Не бездушного нахождения около меня, а та жизнь и энергия, которую он излучал, затягивая к себе и заставляя прощать его выходки раз за разом. Он был нужен мне как воздух – настолько глубоко я привязалась к этому человеку. - Отдохни до отъезда, - произнес Альтаир, поцеловав меня в лоб, а как отпустил, потянулся к ручке. - Я принял твои извинения, - покидая комнату, добавил араб. Облегчение от услышанного настолько потрясло меня, что я не в силах стоять села на подушки и еще несколько минут улыбалась и плакала, смотря на тени, отбрасываемые на потолке. С души как будто камень свалился и хмурое начало дня потихоньку «прояснялось». *** В комнату подруги я прилетела со скоростью метеора. Желая поговорить с ней перед отъездом, я была на своей волне, воображая себе все, что хотелось передать девушке. И настолько меня захватил этот веселый настрой, что врезавшись в кого-то, я просто ляпнув «извините» двинула дальше. Но рука упавшая мне на плечо заставила выйти из размышлений и обернуться. - Малик? – нахмурилась я, не ожидая увидеть даи. - Надо поговорить, - коротко отозвался он, сделав пару шагов ко мне и становясь напротив. Даи указал на соседнюю комнату, пустующую уже несколько дней, с тонким намеком поговорить именно там. Мне не особо-то и хотелось выяснять отношения с арабом. Хватило и Альтаира. - Давай потом, - стараясь смягчить отказ, закончила я и начала обходить мужчину, стоявшего у меня на пути. - Нет, - прозвучало довольно грубо, хоть и Малик прекрасно владел своими эмоциями, что подтверждало его серьезное, типичное для даи, выражение лица, но в голосе я услышала угрозу. И не ошиблась. Аль-Саиф с легкостью одернул меня назад и, толкнув в комнату, тихонько прикрыл дверь, как только сам зашел в помещение. - Какого черта, Малик! Даи так и не двинулся с места, перекрывая мне выход. Он просто стоял и молчал, а его довольно сосредоточенное и хмурое выражение лица не предвещало ничего хорошего. Малик отлично контролировал себя, но я уловила в воздухе опасность и еще целый букет негатива. - Что такое? – напряженно спросила я, однако ответа не последовало. – Ничего. Тогда я пошла. И не обращая на араба внимания, я сделала шаг к двери. - Постой, - опередил меня Аль-Саиф, идя ко мне навстречу. Не послушав его, я нагло попыталась обойти мужчину. Сейчас мне совершенно не было никакого дела до разборок с Маликом, хотя это было основным пунктом в моем списке. То, каким был даи, его настроение, поведение и этот хмурый и угрожающий вид отбил все желание даже видеть данного человека. - Что ты себе вообразила, женщина? – возразил даи, когда я уже почти дотянулась до ручки. Я не ответила на его вопрос и даже не обернулась, полностью игнорируя араба. Видимо это окончательно и взбесило мужчину. Как в замедленной съемке дверь начала отдалятся от меня. Я отступала назад, что бы сохранить равновесие после того как меня жестко одернули. Вдох, который я успела сделать когда коснулась ручки, так и не получил продолжения. В эти пару секунд я осознала, что меня не выпустят отсюда. Малик добьется своего. Как меня прибило к стене я и не помню. Только бешеный взгляд даи перед моим лицом и его единственная рука, давящая на горло вывели меня из оцепенения. - Убери руки, - рыкнула я и, не дожидаясь реакции, сама попыталась освободиться. - Нет, - послышался не менее грозный ответ и Малик сильнее уперся рукой. - Да отвали ты от меня! Достал уже! – взбрыкнула я, но вырваться так и не удавалось. - Чего тебе надо? Извинений? Хрен ты их получишь! Вчера я отлично высказала свое мнени… Мгновение, и я опять что-то упустила. Договорить мне не удалось. Только сдавленный писк вырвался из моего горла, будто кто-то на мышь наступил. И даже учитывая кожаный пояс, удар вышел неплохим, достаточным, чтобы меня сложило пополам. «Черт побери! – заныла я, чувствуя пульсирующую боль, - сдалась им всем эта рана!» - Об этом и поговорим, - шепнул даи, убирая руку. – Для начала, мне не нужны твои извинения. Это было последнее, что я услышала, так как рухнула на пол и, схватившись за живот, застонала. Это было ужасно, снова пережить тот кошмар. Ведь Малик врезал мне как следует и, уже предполагая всевозможные последствия, я начала паниковать. Я почти и не чувствовала как правая рука ныла и кровоточила. Я даже забыла, что нужно дышать и глотать. Все просто остановилось, замерло и только бок разрывало на части. Мне с трудом удавалось сдерживать крик. Даи, по-видимому, ждал. И как только я шевельнулась и кое-как оклемалась, отступил на шаг назад и снова заговорил: - То, что ты сказала вчера, я принимаю. Это твое мнение и исходя из сложившейся ситуации мне оно понятно. Но впредь хочу предупредить тебя, чтобы подобных слов в свою сторону я не слышал. Мы довольно долго конфликтуем, но сейчас все в корне поменялось. Теперь Катари моя жена, запомни это. А я ее муж. Я не имею понятия, каковы отношения на вашей Родине, но это не дает тебе права так спокойно унижать меня и вести себя так, как вздумается. У нас женщин учат уважению и покорности своему мужу в первую очередь. У тебя же нет ни того ни другого. Я не влезаю в ваши отношения с Альтаиром и прошу не лезть в мои. Я вовсе не запрещаю тебе общаться с подругой, просто теперь у нее другая ответственность и другие правила. - А как же… ее согласие? – еле произнесла я. - Это не твое дело. Наш брак не твое дело. И я бы не завел этот разговор с тобой, будь ты немного умнее. Тот инцидент уже исчерпан и твоя защита ей больше не нужна. - Как… - начала я, но больше не смогла выдавить и слова от боли. Было бы очень интересно узнать, чтобы сказал даи, если бы Кадар был мертв. Как бы он вел себя по отношению к Альтаиру. Он ведь сам ненавидел его и открыто это показывал, и теперь он требует от меня того, чего сам не смог преодолеть. Прощения? Понятно, что оно ему не нужно, просто я как обычно допрыгалась. «Черт!» – ругнулась я, перед тем как новая волна боли скрутила мое тело. - … себе, - услышала я последнюю часть предложения, но даи все еще продолжил болтать. – Несмотря на твой характер, я в какой-то степени благодарен тебе. То, как ты влияешь на Альтаира, поражает меня. Зная его очень давно, я и не думал, что его заносчивость и гордыня когда-нибудь исчезнут. И кто бы мог подумать, что ему нужен человек с таким же характером. Я надеюсь, что ты не подведешь его. Нас. Братство. Думаю, ты все уяснила. Подобного отношения к себе я больше не потерплю. Делай что хочешь. Разговоров больше не будет. И в будущем меня не остановит тот факт, что ты его жена. Малик замолчал. Возразить у меня не было возможности, но удалось немного приподняться, чтобы не дышать половой пылью. Я успела разглядеть сапоги Аль-Саифа, которые были в полуметре от меня. Послышался шелест камушков под ботинками и араб, развернувшись, направился на выход из комнаты. Дверь негромко скрипнула, когда ее открыли, и до меня долетела последняя фраза Малика: - Я не ничтожество, - уверенно и гордо произнес мужчина и покинул помещение. Последующие десять минут я провела в тишине и все еще на полу. Казалось, стоило мне банально чихнуть или резко вдохнуть, как рана взвывала так, что хотелось на стену лезть. И, тем не менее, оставаться здесь я не собиралась поэтому, очень аккуратно поднявшись, я покинула комнату. Весь путь к себе я смутно помню. Никого не было в отеле, по крайней мере, я никого не видела. А как только оказалась у своей двери чуть не рухнула прямо на пороге. Эта выходка и несколько метров преодоленные мной до своей комнаты настолько подкосили меня, что вытирая холодный пот трясущейся рукой, я и не заметила, как правая ладонь спокойно повернула ручку и потянула дверь на себя. На данный момент мой разбитый кулак даже за комариный укус не сошел бы. И, оставляя кровь на стене и на всем к чему я только прикасалась, я ввалилась в прямом смысле этого слова в свои покои. Свет и напряженный Альтаир, который повернулся в мою сторону, даже не отвлекли меня. И я целенаправленно ушла к подушкам. Мне становилось все хуже и хуже. И болтовню ассасина я услышала только тогда, когда он пришел ко мне и сел рядом. - Ты в порядке? - Не совсем, - тихо ответила я, стараясь не двигаться, - я врезалась в стол. - Я думал что посерьезнее, - хмыкнул Альтаир, посчитав, что я как обычно напортачила и само все пройдет. - А ты уже забыл… о… Черт! – не выдержав боли, я все же ругнулась и свернулась калачиком. Орать на всю комнату совершенно не хотелось, но и терпеть у меня больше не было сил. А что делать с этим я не имела понятия. К Малику обращаться не вариант. А от Ла-Ахада толку не будет. Вспомнив, что нам еще уезжать сегодня на ночь я мучительно застонала. Внезапно пояс стягивающий талию ослаб, а затем его вовсе сняли. Я подняла голову, чтобы понять, что происходит и увидела Альтаира, который аккуратно все это и проделал. - Повернись, - потребовал араб. - Да все нормально. Полежу немного, и полегчает, - оправдалась я, не желая даже и шевелиться. - Не ври, - серьезно ответил Альтаир и сам развернул меня. Я только успела вскрикнуть и вцепится в подушку, как ассасин уже приподнял мою рубаху, пытаясь что-то разглядеть. - Ничего нет, - заключил он. - А что там будет? - Я схожу к Малику, - предупредил меня ассасин и поднялся с колен, - будь здесь. - Куда я денусь, идиот, - тихо шепнула я на русском, снова поворачиваясь на бок. Мой кошмар повторился снова. Меня опять начало трясти, поднялась температура, а хуже всего была словно выедающая как кислота боль. Мне было настолько плохо, что я и не заметила, как быстро вернулся Альтаир. Как он говорил мне что-то. - Вика, - сквозь гул в ушах услышала я громкий голос араба, - придется потерпеть. Слышишь? О том, что собрался сделать ассасин, я догадалась, как только он повернул меня на спину и уселся на мои бедра. - Нет-нет, - заныла я и попыталась вылезти. Проходить через тот ад мне совершенно не хотелось, но у Ла-Ахада было свое мнение. Одной рукой он прижал меня к полу, а свободной быстро приподнял одежду, открывая рану. - Не надо, - молила я его, но меня даже не слушали. - Терпи, - я услышала очень ободряющий приказ Альтаира и заныла еще сильнее. И только холодная мазь коснулась моего тела, как я не выдержала. Сначала словно писк вырвался из моего рта, а потом тихий крик, который набирал силу до тех пор, пока у меня не сел голос. И пока Альтаир обрабатывал рану я либо стонала вперемешку с охрипшими криками, либо просила его остановиться. Но араб только сильнее удерживал меня, хотя я и не вырывалась. Меня жутко лихорадило, и голова просто разрывалась вместе с той раной. От слез уже намокла подушка, а мужчина все продолжал старательно втирать мазь. В итоге я выдохлась и, ощущая уже не такую сильную боль, лишь мяла подушку в руках иногда вздрагивая и поскуливая от неприятных ощущений. А когда Ла-Ахад закончил, я уже слабо представляла, где нахожусь, бок ныл, не сильно, но все равно ощутимо. Голова гудела как пчелиный улей, а в виски, словно болты вбили. - …Вика, - позвал меня араб. Но я не ответила. Мой взгляд блуждал по потолку, а руки на автомате сжимали ткань настолько сильно, что я их не чувствовала. Помню, что Альтаир приподнял меня тогда и заставил выпить что-то очень горькое, а потом я перестала чувствовать вообще. Ни боль, ни тело. Словно все онемело. В этот момент я поняла, что хочу либо умереть, либо просто покоя. Альтаир пытался говорить со мной, но мое сознание постепенно гасло, погружая меня в сон. Я даже и не заметила, как отключилась на руках у Ла-Ахада. *** Проснулась я оттого, что у меня заболела спина. И ощущения были, словно я в коробке спала. Позвоночник неумолимо ныл, требуя смены позы для сна, а правая нога и вовсе затекла. Ну, я и крутанулась, как смогла, о чем мгновенно пожалела. - Осторожнее, - послышался знакомый голос. Открыв глаза, я увидела Альтаира, который и держал меня на руках, причем закутанную в два одеяла. Каким образом все это произошло, я не знала, но такая забота со стороны араба меня порадовала. – Тебе лучше? – разобрала я один из многочисленных вопросов, которые задавал мужчина. «И действительно? Лучше ли мне?» И я понемногу начала вспоминать что произошло. Разговор с Маликом, боль, нестерпимая и длящаяся будто целую вечность. И даже сейчас я чувствовала неприятную резь в боку. Затем Альтаир, который типа меня «лечил». Противный привкус во рту дал понять, что меня еще чем-то поили. Причем очень отвратным средством после которого пришел сон. Такой глубокий и хороший, что я действительно выспалась. - … Вика? – как-то обеспокоенно говорил Альтаир и насильно посадил меня к стене, выпуская из своих объятий. - Вика, не молчи. Я слабо реагировала на ассасина. Взглядом смотрела в никуда и казалась себе такой безжизненной, как будто душа улетела, оставив тело как пустой чехол. Это состояние какой-то безмятежности и некого облегчения после тех мучений, что пришлось вытерпеть. Было ощущение какой-то опустошенности и легкости одновременно. Я просто-напросто «зависла». И с удовольствием продолжила бы так задумчиво сидеть, наслаждаясь теплом, которые мне дарили одеяла, но Ла-Ахад упорно требовал внимания. - Слышишь меня? Вика, не замыкайся. Поговори со мной, - чеканил Альтаир как приказ или команду. Видимо ему совсем не хотелось перепроходить снова тот молчаливый бойкот. Поэтому он продолжал говорить и говорить, чем и достал меня. - Сколько я спала? - Уже почти вечер, - ответил ассасин и успокоился. - Нам нужно скоро отправляться, - задумчиво шепнула я и легла на ковер, закутываясь в одеяла. - Это подождет. Как ты? – усевшись рядом со мной, поинтересовался Альтаир. - Лучше. Намного. Но можно я еще отдохну? - Время еще есть – отдыхай, - тихо выдохнул араб и, притащив подушки, устроился поудобнее. - Что произошло после того как я заснула? Ты целый день тут сидишь? - Да, целый. Не хотел оставлять тебя одну. К тому же тебя все время трясло от холода. Пришлось следить как за маленькой девочкой, - как-то расслаблено и весело буркнул Ла-Ахад. - Да-да, сказал он, который не раз уступал этой маленькой девчонке, - поддержав веселый настрой, добавила я. - Лекарство плохо действует. Похоже, у тебя помутилось сознание. - Вот как ты заговорил, - несильно толкнув мужчину ногой в плечо, хмыкнула я, - не любишь проигрывать, верно? Я заметила, как ты злишься или становишься таким серьезным, когда мне удается победить тебя. Редко, но все же… Только я хотела похвастаться, что тоже что-то могу, как Ла-Ахад развернулся ко мне. Я запнулась, уже и забыв о том, что хотела рассказать и медленно поднялась. А как выпрямилась, пододвинулась к ассасину и прижалась к нему, обнимая что есть сил. - У меня остались дела. Уезжать скоро. Сама справишься? - Иди. И так время потерял, - переходя из веселого и приподнятого настроения снова на спокойное ответила я и, отцепившись от араба, аккуратно встала, - проведаю Катю и буду ждать тебя здесь. На том и договорились. Ассасин ушел по неизвестным мне делам, а я же направилась к подруге. С передышками и медленными шагами я добралась до комнаты, в которой была Катя. Боль все еще давала о себе знать. Она пусть и была слабая, но ходить мне все равно нелегко было. Правда я как могла не показывала это подруге, когда заглянула к ней. Все такая же веселая и беззаботная я прошла в комнату и, стараясь не грузить Катю своими проблемами, болтала с ней. Девушка выглядела намного живее с моего последнего визита, но я все равно надолго не задержалась. Поэтому попрощавшись, задумчиво направилась к себе. В этот раз я остановилась на полпути. Малик тоже замер, на секунду, а потом уверенно направился в мою сторону. - Вы ведь скоро уезжаете, - не спрашивая, а утверждая, произнес даи, подходя ко мне. - Да. - Вот, - Аль-Саиф протянул мне какой-то мешочек, - лекари в Масиафе знают, что с этим делать. Просто пей перед сном или когда будет плохо. - Ладно, - недоуменно ответила я, забирая вещь, - спасибо. - И еще кое-что, - Малик протянул мне руку, - ты нужна Альтаиру, а я для него как брат, пусть и не по крови. И… - Я поняла, Малик, - перебила я даи и несильно пожала его ладонь в ответ, - договорились. Аль-Саиф утвердительно кивнул и ушел в своем направлении. *** Покидая отель поздним вечером, я с Альтаиром наткнулись на Кадара. Тот как мальчишка на взводе подбежал к нам, но я лишь поздоровалась с ним и ушла к лошадям. Альтаир перекинулся парой слов с младшим Аль-Саифом и тоже присоединился ко мне. Когда улицы почти опустели, мы покинули Иерусалим. *** Прибыв в крепость, Альтаир за два дня разобрался со своими делами и снова подкинул работку Джабалю. Я тоже не сидела сложа руки и разбиралась с новобранцами. Бок понемногу отходил, травы действовали, да и надо было заняться чем-нибудь! В итоге у меня тридцать человек, учитывая то, что семеро из них уже подготовлены и обучены. Подумав немного, я распределила на каждого моего ученика по трем-четырем новичкам и сформировала небольшие группы. Каждому из моей семерки я дала задание. Их задача была, пока я отсутствовала, помогать и подсказывать, но не обучать. Все свои тренировки я запретила и пусть парни и ныли, но я настояла на своем, не хватало, чтобы они пострадали по неосторожности, либо вообще заучили неправильно, а потом мне исправляй. Как только Альтаир был уверен в том, что его замена все поняла, он завел разговор со мной у себя в кабинете. - Думаю, ты догадываешься, зачем я позвал тебя, - обходя стол начал Ла-Ахад. - Да, я поняла, - невнятно ответила я и притопала к арабу, - сама хотела поговорить с тобой насчет этого. - Что-то хочешь изменить? Еще не поздно, - Альтаир притянул меня к себе, и я удобно устроилась у него на коленях. - А можно как-нибудь обойтись без этого? Знаю, это очень важное событие, но я не люблю всего этого. Шум, празднество, платья. - Если хочешь, будем только ты и я, - промурлыкал ассасин, особо не вдаваясь в подробности моих желаний. - А так можно? Просто у нас все по-другому. А я не хочу всех этих традиций. Так, спокойно и тихо, только для нас двоих. - Расскажи мне как это событие проходит у вас, - попросил мужчина. - Ну, у нас странные традиции. В этот день мужчина, как только будет готов, должен прийти к женщине, которую любит, и выкупить ее. Либо выиграть сражение. В общем, тут у нас очевидные препятствия на пути. Тут и задания разные, которые надо выполнить и естественно сам выкуп. Сколько монет я не знаю. Потом оба едут заключать союз. Следом и праздник с весельем. Родственники, знакомые, друзья. Народу очень много, но это все зависит оттого, кого пригласят. После праздника, мужчина на руках должен перенести женщину в дом, ну а дальше они посвящены сами себе. В общем, как-то так. Это у нас так принято, и то я точно не знаю всех подробностей. Надеюсь, твой вариант будет лучше. - Раз моя жена хочет посвятить этот день лишь нам, тогда решено. Мы не пойдем. - Что, правда?! И ты не хочешь видеть меня такую красивую в платье? Да и вообще, разве такое возможно? - Возможно. И, несмотря на наше отсутствие, союз будет одобрен. А вот насчет тебя, я сам придумаю что-нибудь. - Что это за что-нибудь?! - Хм, с твоим телом можно носить и делать все, что пожелаешь, - улыбаясь и сверкая своими золотистыми глазами Альтаир, как хитрый лис, воображал себе что-то на мой счет, что-то, что мне не очень-то и понравится. - Меня ждут, - вырываясь из цепкого хвата араба, поспешила я, - вечером загляну. *** Мы покинули Масиаф на следующее утро и уже через пару дней поженились в Иерусалиме. А свадьба была без нас, как мы и запланировали. Я даже не знала, где должно было состояться торжество. Но была уверенна, народ, которого оповестили о событии, был очень недоволен нашим отсутствием. Главное для меня было, чтобы я и Альтаир хорошо отдохнули, хотя часть меня была довольна отсутствием лишней волокиты по части свадебных платьев и всяких традиций. В итоге, я и Альтаир тихо и мирно провели почти целую неделю в Иерусалиме. Иногда мы гуляли по городу, покупая что-нибудь съестное, а иногда ассасин таскал меня по своим любимым местам. И это были действительно прекрасные точки обзора, сидя на которых ты мог часами смотреть за уходящим солнцем, пока оно не скрывалось за горизонтом. Правда, чтобы забраться туда, надо было изрядно потрудиться, о чем я постоянно жаловалась ассасину, осторожно карабкаясь по стенам. Ему это не впервой, а для меня было довольно таки страшно наверху. Альтаир лишь хмыкал на мои возмущения и невозмутимо лез дальше. Помимо ничего не деланья, Альтаир все же иногда по ночам возвращался к Яблоку. И так как жили мы в небольшой лачуге, о которой никто не подозревал, то араб мог спокойно заниматься изучением артефакта и, если мне не спалось, я тоже подключалась к этому заданию. В основном помогала с информацией, стараясь не пользоваться Яблоком в полную силу, пытаясь найти границу. Лишь раз мне удалось поэкспериментировать с артефактом, пока Альтаира кто-то позвал. И те пару минут были нереальными – эта вещица обладала такой силой, которой даже я и не подозревала. Поэтому при ассасине я старалась не светиться, а если и показывать что-то, то как результат упорства и сил затраченных при использовании Яблока. Так на его глазах я понемногу и показывала все возможности необычного предмета. В последний день нашего так называемого отпуска Ла-Ахад странно довольный повел меня куда-то, как только улицы заполнились людьми. Араб ничего не сказал, а я и не спросила. Вот так и оказалась перед странной лавкой, завешенной от покупателей. - Идем, - услышала я голос Альтаира и проследовала за ним внутрь палатки. То, что я увидела, было минимум, чем неожиданность. Для начала помещение было большим, но то количество клеток и зверья, заполнявшие комнату было нереальным. Куда не ступи везде что-то стояло, а дорожки между клетками специально были выложены небольшими коврами. - Девушкам нравятся красивые наряды и украшения, но зная тебя, - шептал мне на ухо ассасин стоя сзади, - выбирай. Я настолько оцепенела от увиденного, что довольный голос Альтаира меня не смутил, а его слова вообще не воспринялись всерьез. И только пронзительный крик орла справа заставил меня шарахнуться в сторону, попутно налетев на араба и вернуться в реальность. Ла-Ахад тихонько усмехнулся и, подтолкнув меня навстречу живности, направился к торговцу. Я долго ходила и рассматривала так называемый живой товар и даже не услышала, как Альтаир снова вернулся ко мне. - Что-то пригляделось? – поинтересовался араб и спокойно протянул руку к птице. Та же послушно перебежала на наруч ассасина, встрепенулась и, вцепившись когтями покрепче, притихла. - Не думаю, что у меня так выйдет, - печально вздохнула я, отходя от очередной клетки, - у меня нет ни опыта в обучении птиц, ни знаний о них. Я благодарна за такой подарок, но не могу принять его. - Но ты нашла что хотела, - самодовольно утверждал ассасин, - я не ошибся с подарком. Я тяжело выдохнула и опять покосилась на клетку с полюбившейся мне птичкой. К счастью или нет, но больше таких зверюшек в этой лавке не было. - Она одна такая. Всегда хотела себе сову, - грустно добавила я и подошла поближе к птице. – Но, увы, как за ней смотреть не знаю, - я присела на уровень совы, чтобы лучше ее разглядеть и добавила уже на русском, - а интернета здесь нет, и «окей, Гугл» не сработает. - Все животные здесь уже обучены, - Альтаир потянулся к клетке и открыл ее, достав сову у меня перед носом. – У нас в крепости есть люди, ухаживающие за птицами, всю необходимую информацию можешь узнать у них, - и пока араб говорил он спокойно и аккуратно пересадил птицу мне на плечо, - выбор за тобой. - Ахринеть, - не совсем культурно выразилась я на английском и прикоснулась к перышкам, - ручная сова. Я… согласна! То есть, если можно, я выберу ее! - Это подарок, - слегка поклонившись, кивнул Альтаир. И пока он расплачивался с торговцем, я не могла оторвать глаз от птицы. Она была самой обычной серой совой, но для меня главный факт был то, что это сова! «Мать вашу, настоящая!» – я все не могла не нарадоваться подарку и постоянно уже без страха поглаживала птицу. Правда, вскоре ее забрали. Альтаир сказал, что она уедет в Масиаф с остальными покупками сегодня, а мы отправимся следом, но уже завтра. Посетив бюро следующим утром перед отъездом, мы перекусили и двинули в путь. Малик в этот раз смотрел на меня по-другому. Мой статус с «никто» изменился на - «жена Альтаира», что в корне все меняло. По крайней мере, при Ла-Ахаде даи и я не вспоминали старую вражду и вели себя достойно. Я знала, что нужна мастеру. Мы оба были нужны ему, как бы ни ворчал и не противился Аль-Саиф. Поэтому наш договор оставался в силе. *** Вернувшись в Масиаф, каждый занялся своим делом. Бедного Джабаля наконец-то освободили от работ, и уже через час я видела его в слишком веселом состоянии в саду, в окружении женщин. Альтаир продолжил разгребать дела, которые снова висели на нем, ну а я «взялась» за тренировки. Помню, только приехали, как парни уже крутились около меня и молча намекали, что требуют продолжение банкета и только взгляд Альтаира заставлял их отойти от нас подальше, как-никак я же теперь его жена. С нового занятия мне пришлось поменять структуру тренировок. Людей было много и поэтому, чтобы каждый раз не таскать их на поле, я делила неделю. Как обычно атака, защита, библиотечный день, который мы стали проводить то на улице, то в городе, то в библиотеке. Затем шли поединки и тактика, ну а уже в игровой день мы дружной компанией шли на поле. Делились на несколько команд и проводили свои мини соревнования по олимпийской системе. Первые, вторые и третьи места уносились товарищами на руках. И естественно моей семерке не было равных и чтобы те тоже не расслаблялись, я раскидывала их по командам и делала капитанами. Потихоньку за два месяца народ втянулся и тоже начал соображать получше. Помимо того, что моя семерка активно тренировалась, я также заставляла проводить мои тренировки самостоятельно, этакая японская тренировка, дабы парни смогли подменить меня, если что. Другие учителя, особенно Ахмед, часто приходили ко мне и все занятие наблюдали, а когда у меня свободная минутка переговаривались по вопросам интересующих их. Ко второму месяцу все учителя, кроме Аббаса подключились к моим тренировкам с ассасинами и помогали мне. По крайней мере, за боем они могли уследить и пусть не могли подсказать что-то дельное в борьбе, но все же они были полезны, очень. Потихоньку и я подтягивала свое мастерство в сражении с мечом и теперь уже все мои ученики помогали мне. Ну а выходной день я проводила с Альтаиром, естественно и сове внимание уделяла в этот день больше, чем в другие. И если с птицей было легко, запомнить, как кормить и чем, как ухаживать и выпускать на свободное поле, а еще команды и приручение, как к голосу, так и к себе, в итоге - работа была. То с Альтаиром было сложнее. Во-первых, араб по его же принципам требовал, чтобы выходной я проводила с ним, а во-вторых, мне же тоже надо было отдыхать. Поэтому, я либо спала у ассасина в кабинете на подушках, либо читала, рисовала или помогала Альтаиру, но как только он начинал обучать меня арабскому, я чуть ли не волком выла. Он был хуже самого страшного преподавателя у меня в университете. Я даже боялась сказать что-нибудь не то, а когда ошибалась, Альтаир заставлял заучивать до тех пор, пока не запомню и с кабинета не выпускал. Но я никогда не забуду, как он бесился, когда я путала окончания или форму слов и обращалась к нему как женщине. Вот он сидит, смотрит на меня со взглядом самого сурового отца и ждет ответа, а я ему: «ты красивая» или «Альтаир сделала» и так далее, и вот через секунду где-то под столом щелкает скрытый клинок, а сам араб снимает капюшон и от его взгляда становится так страшно, что я просто замираю и тупею на глазах. Сквозь зубы он поправляет меня, и когда я исправляюсь или сама говорю верно, он кивает и иногда улыбается. В основном с утра и до вечера я была свободна. Ходила в город играла с ребятней и ухаживала за лошадью и совой. Наконец-то я научила животное приходить на имя. - Джеки! - орала я посреди улицы, и моя кобылка бежала на голос. Откармливая ее яблоками, я добивалась все новых результатов. Вымучила идеальное исполнение команд, отточила технику подъема на лошадь, так как цепляться почти не за что было, ну и прибегать, как позову. Рана на ее ноге зажила и, получив добро от конюха, я постепенно тренировала ее. Изабелла иногда ходила со мной в город, и мы либо обсуждали что-то, либо я рисовала, а девушка внимательно смотрела за мной. Также я появлялась на кухне и продолжала портить обеды и ужины, но уже немного наловчилась, и женщины даже начинали меня хвалить. В конце второго месяца я решила, а точнее мне приспичило съездить к Кате на пару дней, так как хотелось развеяться. Но для этого мне необходимо было одобрение со стороны мужа, вот за этим я и поплелась в кабинет, столь меня нервирующий. - Как тренировки? – не отрываясь от бумаг, спросил Альтаир, игнорируя мой запрос о поездке. - Надим и другие парни уже в состоянии справиться сами. Ахмед им поможет. Мне останется только оставить им задание. - Как долго ты там пробудешь? - Дня два максимум, не хочу напрягать Катю. - Ясно, - как будто разговаривая не со мной, ответил араб. - Тогда, поеду сегодня после тренировки, - предупредила я Альтаира и уже развернулась, как услышала не то, что хотела в ответ. - Нет, - строго приказал Ла-Ахад. - Что значит, нет? Ты против? - Ты останешься здесь. Свободна, - холодно добавил Альтаир и перевернул страницу в книге. Я даже сказать в ответ не знала что. Куча вопросов вертелось в голове по поводу такого неожиданного обращения со мной. Понятно, что я где-то напортачила, раз араб недоволен и как следствие пытается снова управлять мной. Но сдаваться я не собиралась и, подойдя к столу скрестив руки на груди, я уставилась на Альтаира. Тот соизволил посмотреть на меня своим типичным «покер-фейсом». - Объясни, почему нет? - серьезно спросила я у него. - Я так сказал, - просто ответил он и, скрестив руки, откинулся на спинку стула. - Ты все хорошо обдумал, потому что, если это так, то я врежу тебе, - нагло завернула я, зная, что этим лишь взбешу ассасина, чем добьюсь своего. - Попробуй, - тут же провокационно сказал он и я повелась. Запрыгнув на стол, я кинулась на Альтаира и мы улетели на пол. Схватив Ла-Ахада за накидку, я замахнулась и замерла. Было понятно, что он не ожидал такого поведения, но как только до него дошло, что я собираюсь выполнить свою угрозу, он разозлился. - Уберись, - не своим голосом произнес он. - Что с тобой? Объясни мне, что происходит? Что я сделала не так, что ты зол на меня? - Что ты сделала?! - схватив меня за капюшон и дернув к себе, прорычал Альтаир, - ты помнишь, кому ты принадлежишь? - Я не вещь, чтобы принадлежать кому-либо. - Ты моя жена, и как ты считаешь, я должен реагировать на то, что вижу! – Ла-Ахад чуть ли не орал на весь кабинет от злости. - Ты о чем? - О том, как ты ведешь себя с другими мужчинами! - не сдержавшись, крикнул ассасин,- я вижу, как ты им улыбаешься, как игриво ведешь себя с ними! Как ты думаешь, что я чувствую! - Только не говори, что ты ревнуешь, - чуть ли не смеясь, ответила я и, отпустив Альтаира, уперлась руками в пол, наклоняясь к арабу еще ближе. Ассасин промолчал, хоть на его лице, а точнее той части, которую не скрывал капюшон, все и так было написано. Он ревновал и, причем, очень сильно. На пустом месте возник еще один конфликт, а все по тому, что в наше время это нормально - общаться с тем, с кем пожелаешь, а тут мне скандал закатывают. - Почему тогда не запретил тренировки? – банально поинтересовалась я. - Они необходимы, - уже более спокойно ответил Альтаир, - это повысит выживаемость асссасинов и успешное выполнение заданий. - В таком случае, мастер, - прошептала я прямо на ухо Ла-Ахаду, - я не вижу проблемы. - Ты позволяешь себе слишком многое по отношению к другим! Этого достаточно! - злобно ответил араб. - Я продолжу вести тренировки так, как посчитаю нужным, - стояла я на своем. - Думаешь, я буду это терпеть! - мужчина снова перешел на крик. - Альтаир, - мягко произнесла я, уперлась коленом в пах араба, от чего тот вздрогнул, - я люблю только тебя, так что переставай вести себя как ребенок. - Я не!.. - только и успел он крикнуть, как заткнулся, ибо я надавила сильнее. - Я ведь тоже могу ревновать тебя за твоих прошлых женщин. Ты спал с другими, меняя их как перчатки, а я хранила свою чистоту ради одного мужчины. Им стал ты. - Те женщины удовлетворяли потребности, ничего больше. - Не оправдывайся, - я поднялась и села рядом с ассасином, уперевшись затылком о стол, - раз уж я не одна из тех, с которыми ты просто так спал, то будь добр уважай меня. И если тебя что-то не устраивает, говори мне, я ведь мысли читать не умею и не знаю, какое поведение принято у вас. А в следующий раз могу вообще обидеться! - Это мне должно быть обидно. Я твой муж и только я имею право видеть твою улыбку! Все изменилось и теперь я не приемлю факта, что другие ассасины так свободно с тобой общаются. А ты позволяешь им это! Только у меня есть власть над тобой. - Ха, власть! Здесь я определенно свободна, нет никакой власти надо мной, - помахав пальцем в воздухе протянула я, - и если тебе так надо, то докажи это, асса… Ждать доказательств долго не пришлось. Я даже договорить не успела, как Альтаир с силой рванул меня за отворот формы к себе и как зверь вцепился в губы. Замерев как статуя, я бы и продолжила так сидеть. Но обстоятельства изменились. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что араб уже скинул мой пояс. И только я начала соображать, как звон упавшей сабли окончательно разбудил меня и вывел из оцепенения. Складывать два и два не пришлось. Альтаир получил бы отличную затрещину, если б не перехватил мою руку. - Какого, черта! – ругнулась я. И это все, что мне удалось сделать. Потому что как бы старательно я не отпихивалась и брыкалась, Альтаир был в разы сильнее меня. Но выпендриваться до последнего никто не запрещал, поэтому весь отборный мат на русском и постоянные пинки летели в сторону Ла-Ахада. От насильственных наказаний он успешно уклонялся. Вскоре арабу видимо все надоело. Из молчаливого, злого и наглого сдерживающего меня мужчины он превратился в менее молчаливого, еще более злого и наглого. А именно: Альтаир приподнялся, схватил меня поудобнее и крутанул вокруг. Только я сообразила, что прошла все сто восемьдесят градусов, с небывалым ускорением начала сопротивление еще сильнее. Но куда там. Руки мои были, подмечу, аккуратно, как это вообще возможно представить, заломаны, и в ту же секунду связаны и, судя по всему, еще и моей красной лентой. Держалось убийственно, паскуда до локтя замотал. И вот, наверняка ругаясь на арабском, проклиная Аллаха или еще кого, за такую дерзкую-резкую жену, Альтаир поставил меня на ноги. А потом, спихнув бумаги и книги на пол, забросил, как данк в баскетболе, на стол. Мебель устояла, хотя я слышала это старческое «кхр» что означало, в этой комнате пиздец пришел не только ко мне. Устояв перед таким напором, его антикварность стол, еще пару раз крякнул в разных местах и притих, впрочем, как и я. Следует отметить, что в этот раз об аккуратности речь и не шла. Мало того, что меня уложили, насильно, с высоты, хрен пойми как он поднял меня, на спину, на связанные руки, так я еще и затылком ударилась. Двигаться было некуда, да и никак. Альтаир навис надо мною, и с довольной мордой наблюдал за мной, в ахринительной позе - «питтхасана, стол эдишн». Мое терпение иссякло. - Ну и что?! – нахмурившись, возразила я. – Что дальше, му… Альтаир любил это дело – затыкать меня на полу слове. И в этот раз постарался, закрыв мой рот рукой, он наклонился еще ближе. - Ты еще плохо осознаешь, кем являешься теперь для меня, любимая, - говорил араб, не спеша и ехидно ухмыляясь, - и то, насколько я привык к твоим выходкам. - Вооет осоннаю, - сквозь пальцы гнула я свое. - Нет. - Таа! - Н… Я понял, нравится злить меня, - теперь лицо ассасина было в сантиметре от моего, и я могла увидеть его расширенные зрачки как у отпетого наркомана, словно плавающие в золотистой лаве, в которых так и читалось – детка, я просто космос. Почему-то его аж распирало от восхищения… себя. Довольный такой стал, как меня повязал, хотя пару минут назад, предъявлял мне свои права на меня же и негодовал по поводу моего поведения. Что-то варилось в Альтаировом котелке, что-то, что не предвещало мне ничего хорошего. Потому что этого хитрющего мужчину я знала от и до. Практики много было. - Угу, - улыбнулась я и вдобавок кивнула головой, отчего-то тоже довольная. И только араб собирался что-то добавить или сделать, как резко изменился. Глубоко вдохнув и нахмурившись, он рявкнул на всю комнату короткое «занят» и, шумно выдыхая, выпрямился. Теперь я была частично свободна. Потихоньку сползая со стола, я недовольно шипела – все тело ломило от выходки ассасина, а руки так вообще молчу. И пока я приняла вертикально положение, Альтаир уже принес мой пояс и саблю. - Не представляю, чтобы было, если сюда кто-нибудь зашел, - ехидно протянула я, почувствовав себя почти на свободе. Почему-то, меня в данный момент так и перло насадить Ла-Ахаду, так хотелось подковырнуть его, чтоб аж покраснел. Я даже вплотную подошла к Альтаиру, задрала голову и как наглый коротышка предъявила свою наглость и победу. А они были вполне обоснованны: кто-то же ждет за дверью, значит, араб не тронет. - Ну что, и кто над кем имеет власть, - меня все не отпускало, и я продолжала петушиться на пустом месте, зная, что вот сейчас же допрыгаюсь. - Еще никто со связанными руками, стоя безоружным передо мною не был так беспечен. Скажем так, тебе повезло… - Альтаир крутанул меня за плечи, начиная развязывать руки, и вдобавок тихо так шепнул на ухо, - на этот раз. По телу, будто холодок пробежался. Я аж поежилась от слов мужчины. Конечно, не особо-то я и испугалась, но все же память у мужа хорошая, достаточно хорошая, что он потерпит, прежде чем вернет мне мой должок. - Надевай, - протянув мне саблю, сказал Альтаир. Я послушно выполнила его команду. И пока напяливала оружие, ассасин уже успел справиться с моим поясом и затянув последние ремешки. «Как ребеночка одел», - отметила я и приуныла. Бывает же такое – мастер снизошел до смертных и помог. Хотя, тут, наверное, Ла-Ахад преследовал какие-то свои личные цели. Когда я, а точнее мы, привели меня же в порядок, то принялись собирать листы и все то, что благополучно валялось на полу. А как все было аккуратно сложено на столе, Альтаир подошел к двери и впустил человека. Я тем временем ушла к полкам и создала видимость какой-то особой важной деятельности. В комнату зашел Аббас. Заметив меня, его озлобленный взгляд сменился на бешенный. Как это так, его заставили ждать и скорее всего из-за жалкой женщины! Поэтому разозленный мужчина и подлетел к столу как бык к красной тряпке. Диалог сразу не задался. Я даже отложила свое занятие, чтобы присмотреть за Аббасом. Говорили, а точнее огрызались, мужчины на арабском. Они так ожесточенно спорили, что я думала, кто-то не выдержит и накинется на собеседника. Правда, Альтаир все был гораздо умнее и при власти, поэтому, когда мастер сказал, судя по всему что-то весомое, Аббас заткнулся, а после, молча развернулся и покинул комнату. - Ну, я пошла, - понимая, что настроение у араба ни к черту, тихо предупредила я и направилась к выходу. - Будь осторожна в пути, - устало бросил Альтаир и занялся бумагами. *** Как только закончились тренировки, я пулей улетела наверх и собрала свой типа портфель. Взяла яблок для Джеки и немного еды для себя на дорогу, а также прихватила альбом с карандашами и накидку, чтобы не замерзнуть в пути. Как по традиции я заглянула к Альтаиру, чтобы попрощаться перед отъездом. В кабинете горело несколько свеч, а над столом, устало потирая лоб, сидел ассасин. - Мне пора, - бросила я ему, не входя в мрачноватое помещение. - Подожди! Мастер оторвался от своих дел, быстро собрал бумаги и книги, разложенные на столе, и как только навел мини порядок подошел ко мне. - Я проведу тебя, - даже как-то требовательно, нежели как предложение, произнес он. «Замучился у себя тут. Да и Аббас настроение подпортил», - заключила я и кивнула в ответ. Мы покинули комнату и молча спустились на первый этаж. Всю дорогу араб вел себя то ль задумчиво, то ль просто безмерно уставшим, еле переставляющим ноги. Он даже споткнулся разок и почти рухнул наземь, если б за меня не ухватился. Настолько убитым было его состояние, что я решила не донимать его расспросами и разговорами. - Джеки! - прикрикнула я, когда мы почти подошли к воротам. Послышалось негромкое ржание и стук копыт, а спустя пару секунд лошадь уже была рядом и требовала награды. Разобравшись с ней, я поправила портфель и, подцепившись ногой за ремень, залезла на животное. - Мне не следует тебя отпускать, - пробубнил Альтаир, - да еще и в ночь. - Поздно поворачивать назад. - Точно, чуть не забыл, - внезапно встрепенулся араб и зашарил рукой за спиной, - вот, выполни его. Заинтересованная своим, наверное, первым заданием, я забрала сложенный в два раза желтоватый листок и собиралась прочесть предоставленную информацию, как Ла-Ахад попросил открыть его уже в бюро. - Как пожелаешь, - скрывая свое нетерпение, согласилась я и спрятала бумажку. - Будь осторожна! – устало и замучено попросил Альтаир, все же переживая за меня. - Ага. Потренируешь парней, пока меня не будет. Я им обещала! – вспомнив про мою спонтанную шутку на занятии «обрадовала» я мастера и дернула лошадь. - Вика! - долетело злобное обращение в мою сторону, но я уже покинула город. «Это хоть отвлечет его. Вот ведь парни удивятся!» - витая в своих мыслях и улыбаясь самой себе, я гнала Джеки по дороге, освещенную только-только взошедшей луной. *** В бюро идти совсем не хотелось. Достаточно было одной причины. Малик. Мастер по одноручному ощипыванию голубей и повелитель карт. - Эх, а у меня же и задание еще висит, - шумно выдохнула я, продолжая болтать ногами сидя на крыше бюро. Выбора не было – пришлось спрыгнуть. - Мира и покоя… э?! – замялась я с приветствием видя одинокую, пустующую без своего хозяина стойку. Даи не было за его рабочим местом. Странно, ведь сейчас середина дня, все новички и информаторы как ужаленные снуют туда-сюда, а Малик куда-то пропал. Я даже за стойку заглянула, чтобы убедиться, что араба тут точно нет. Пусто. - Ну и ладно, подожду, - притянув к себе книгу, что лежала ко мне поближе, я села и принялась листать страницы. Если бы не картинки, я бы уснула. Правда рассматривание видов оружия и крючков с палочками в виде текста все равно не скашивало момент. Было скучно. Пока громкий голос не высказал свое негодование на арабском. Я аж на стуле подскочила и быстро захлопнув книгу, обернулась к проходу. - Вика? – удивился даи и уже более спокойно продолжил, - рано ты. Впрочем, так даже лучше. Даи медленно зашел за стойку и, прибравшись на книжных полках, снова завел диалог: - Ее нет. Везде смотрел. Отдали видимо, - говорил даи, а я так и продолжила сидеть на стуле и слушать, - … нибудь?! И тут я поняла, что мне начали предъявлять претензии. Поэтому перевела взгляд на араба, намекая, чтобы тот повторил. - Разговаривать будешь? У тебя, между прочим, задание! - Да-да, задумалась чего-то, - отмахнулась я. - Как ты вообще стала ассасином?! – прищурившись, съязвил даи. - Так же как и попала сюда. Чу-де-са, - радугой разведя руки над головой, подшутила и я, чтобы не остаться в долгу. - Чудес не бывает, - слишком мрачно добавил Аль-Саиф. - Ну-ну, расскажи это мне с Катей. Ладно, - переключилась я на другую тему, - ты говорил о задании. - Да. Вещи, а точнее книги, которую попросил Альтаир, нет, - заключил Малик и начал задумчиво расхаживать туда-сюда, пока его не осенило. - Он ведь отдал тебе что-то перед отъездом, верно? - Эм, да. Точно! Вот, - я протянула даи листок. Малик развернул его и, поднеся поближе к лицу, принялся читать. Мне было настолько любопытно, что там написано, что я обошла стойку и пристроилась слева от даи. - Арабский! Он передал мне послание на арабском! – разглядев закорючки, взбунтовала я. - И это малая часть твоих проблем, - обрадовал Малик. - Не поняла. - Как я и говорил, книги у меня нет, а тот человек, которого тебе надо найти может и не знать у кого она, но подскажет зацепку… - Это он поиздевался так, да, - перебила я даи, - вот ведь ленивая жо!.. Я вовремя остановилась. Все же, как-то некультурно и неудобно будет за такое в присутствие Малика с этими их законами и принципами. - Согласен, - спонтанно кивнул араб, - он спихнул это на тебя. И после его слов в бюро повисла гробовая тишина. Малик продолжил залипать в бумажку, будто пытаясь разгадать Код да Винчи, ну а я тихо и мирно стояла рядом. «Он эту книгу на коленях просить у меня будет! Вот же… ммм красиво, - завидев как солнечные лучи касаются воды в фонтане задумалась я, - холодное и теплое… Сейчас бы поспать. А еще… Так стоп! Задание!» И вспомнив про треклятую книгу, обернулась я к даи. - Малик, что мы делать-то будем? - Мы? – араб отложил листок и, порывшись под столом, достал сверток, - вот карта, действуй. - Откуда начать? – смирившись, буркнула я, догадываясь, что помощи мне не будет. Даже из жалости мужчина не собирается помогать. Да и у самого работы, наверное, по горло. В общем, оставалась надежда лишь на себя. И старательно запоминая, о каком информаторе, говорил Малик, я вертела в руках карту, пытаясь сориентироваться в районах. А как запомнила к кому обращаться и куда идти все же выпросила у даи карту Иерусалима и отправилась на поиски. «Приехала, называется к подруге!» *** Знаете, чем больше я бегала по палящему солнцу, изредка укрываясь в тени, тем больше мне казалось, что все эти поиски просто глупая шутка. Мало того, что карта была с ошибками, которые я старательно отметила карандашом, чтоб Малику нажаловаться, так еще и поиски мои было похожи на какой-то Иерусалимский квест: «Найдите сраную книгу до заката!» И именно до заката, так как больше заниматься мне этим не хотелось. В итоге мои путешествия по городу можно описать так: «Рашид часто бывает в богатом районе, он точно поможет», - сказал второй информатор, и я понеслась дальше. А потом начались долгие и путаные истории типа: друг моего друга сказал, что видел собаку, которая отдала женщине письмо, которая была замужем за этим, который должен тому и там еще брат был, который сделал то, и тебе к его сыну и поторопись, пекарня скоро закроется! В общем, я попала. Подняв на ноги почти всех, на кого мне указывали информаторы, и тех, с кем удалось поговорить на английском, меня, в конце концов, занесло на рынок. Но и тут была подковырка: лавка с зельями, пятая от центра и налево. - Да вас тут… дохуя! - от злости крикнула я на весь торговый район, пытаясь найти нужного человека. Люди сбоку пошатнулись, стража заинтересованно посмотрела, а какие-то торгаши даже гнать стали. Хорошо, что русского никто ж не знает. Да и мне было как-то уже все равно, поймут или нет, я бегала весь день. Под адским солнцем, без воды, без еды. Форма промокла от пота, капюшон давил на голову как жестяной жбан, а пояс, казалось, уже врос в желудок. Я была зла, голодна и неудержима, ибо если не нашла бы торгаша, ушла б ко всем чертям. Но араб отыскался. На английском он дуб дубом, примерно как я на арабском. Пришлось убить еще минут десять, пока я объясняла ему про поиски книги. Сначала пробовала на его языке, слово книга я знала, но больше ничего, чтобы соединить для пояснения. Мужик четко тупил. Опять довел до матов. А как только я ругнулась на английском он, будто заслышав знакомое слово, затараторил «бюк, бюк!» и умчался куда-то. И как назло он вернулся не с одной книгой, а с довольно большой стопочкой. И тут во мне проснулся упрямый ишак, который четко так и сказал: неа, не сегодня красотка! А объяснить, какая книга нужна, я не смогла – сама же без понятия, что и как в этой книге. Поэтому оставался только один вариант: придушить ишака, взять книги и включить еврея – пошла за одной, принесла целую кипу, и плевать что там, хоть пустые листы. Ну вот, я немного довольная, что поиски закончились, и все еще голодная, потянулась к книгам, как мужик взбунтовал. Опять защебетал на своем языке, в котором я четко разобрала: деньги и плати. Естественно у меня не было ни гроша. Вы уже догадались, что я сделала? Нет? Что ж, Малик не имел никакого понятия тоже. И тупо смотрел на меня, почему-то часто моргая, и пытался вникнуть в суть моего монолога. Ну а я просто рассказала ему все очень кратко, как смогла и объяснила, что нужны деньги. Дослушав меня, даи еще раз прикольно моргнул, и возразил: - И ты вернулась в бюро. - Ну да! А что? Книги я б не унесла, даже если б украла. Убивать мужика? Книг все равно много. Подождать ночи? Так он из дому их притащил. Что еще? - Ладно, я понял, - устало выдохнул даи, - сколько он попросил? - Эм, показал монету золотую, потом добавил что пять. И там, кстати, рисунок вот такой был, на монетке, - я развернула карту города и указала на небольшую закорючку в углу. - А Альтаир тебе монет не дал? - Нет. Пришла очередь ругаться Малику. И пока даи искал монеты я тихо прислушивалась к брани на арабском. - Вот! – брямкнув золотишком, злобно произнес араб. - Ага, спасибо, - быстро собрала я монеты и рванула на выход. - Вика! – рявкнул мужчина на все бюро, что я аж замерла у фонтана, - объяснить ничего не хочешь? А проблема то в чем? Карта. Да-да, я же там пометки делала, вот даи, увидев мое творчество, и пришел в ярость. - Приду и объясню, уже все расходятся, мне успеть надо, - перепроверив деньги и бумажку с названием книги, я вскарабкалась на стену и покинула бюро. К счастью, мужчина меня дождался. Даже помог найти книгу, а когда получил свои явно награбленные монеты довольный ушел домой. Впрочем, как и я. *** - Значит, здесь обвалился дом, и прохода нет? - Неа. - А тут что? - Тупик. - Это как? - Ну, отгородили стеной, теперь тупик. А вот тут стража появилась. А здесь хлеб свежий, что от запаха слюни текут. А тут, кстати, фонтана нет. Не знаю, у тебя просто квадратик, но фонтан высох, теперь пусто, - продолжала я пояснять Малику все пометки, нанесенные на карту, - вроде все. - Хорошая работа, ассасин, - официально одобрил даи. Он настолько раздобрился от моей помощи, что к еде, приготовленной для меня заранее еще и местного типа чаю заварил. Я была в шоке, Малик - одной ногой в кровати. Сонный даи так и ушел довольный к себе, оставляя меня одну. Быстро перекусив, я тоже отправилась спать. К Кате так и не добралась, упала замертво в подушках и накрылась легким одеялком. «И как на таком холоде Альтаир вообще ночует?!» *** А вот на второй день все прошло по-другому. Сначала кот пришел, которого я затискала в своих объятиях, затем прорвалась к подруге. Увидела малыша. Посидела там, Малик позвал – помогла с вчерашней картой и опять к подруге. Так и отдыхала весь день. Кадара перед отъездом встретила, еще дольше засиделась. Надо ж было похвастаться ему про тренировки, про учеников. Аль-Саиф так и заслушивался, а когда упомянула про упражнения, которым он меня учил, так вообще засветился. Отчего-то в этот вечер парень был рад меня видеть. Но солнце уже почти село и, закругляясь с разговорами, я засобиралась назад. Надо было возвращаться, да и засиделась я тут. - Уезжаешь ночью, - как-то неожиданно начал Малик, который вышел подышать воздухом. - Ага. Ночное небо прекрасно. Да и так тихо вокруг, - ответила я ему и запрыгнула на лошадь, - Что ж, мне пора. Даи кивнул в ответ и я, не дожидаясь ничего более, повернула кобылку. Вскоре улицы Иерусалима заполнились пылью. Город постепенно исчез у меня за спиной, и меня встретила пустота и тишина дороги. Блек-Джек несла меня домой на всех парах. *** Оставив лошадь в конюшне, я чуть ли не бегом направилась в крепость. Обходя прохожих и здороваясь со знакомыми мне людьми, я подходила к воротам и, витая в своих мыслях, наслаждалась погодой. Пока я подходила к крыльцу, первым делом, я надумала сходить к Альтаиру и просто поболтать с ним насчет одной книжки! Да и соскучилась я немного. Поэтому вариантов больше не было – сначала увидеть мужа! - Я вернулась! - весело начала я, открыв двери и зайдя внутрь кабинета. - Рад видеть вас, - поприветствовал меня Джабаль, который почему-то сидел за столом. - Альтаир куда-то уехал? - поинтересовалась я и подошла к арабу. - Нет, - как-то неспокойно ответил он, - повелитель плохо себя чувствует, и я заменяю его, на время. - Что произошло? - Лекари знают, - ответил Джабаль, и от этого я заволновалась еще сильнее, - вчера вечером мастеру стало плохо. Я нашел его на полу, у кровати, когда заходил спросить о задании. Он собирался спать, но потерял сознание. - Где он сейчас? - уже направляясь к двери, спросила я. - Я проведу. Понимая, что я спешу, араб быстро привел меня к комнате, в которой я ни разу не была и, откланявшись, ушел. Я было почти открыла дверь как мне навстречу из помещения вышел лекарь. Он и рассказал мне, что происходит. Как и говорил Джабаль, мастера нашли вечером без сознания. За эти полдня он просыпался иногда в бреду и его жутко трясло. Также мужчина добавил про температуру и про то, что она не спадает. Помимо того, что Альтаиру плохо, он не мог что-то добавить, и никто не понимал, чем заболел мастер. Но как только лекарь вспомнил про спазмы и тошноту, я догадалась, что это может быть. Тут же я расспросила о том, где был ассасин, и получив в ответ « в библиотеке, несколько дней подряд» решила проверить свое предположение. Быстро сбегав в кабинет, я нашла ключ от библиотеки и также быстро убежала в ту комнату, где хранились знания Аль-Муалима. Изрядно помучавшись с замком, ибо в темноте ни черта не видно, я все же открыла комнату и зашла внутрь. Зная где искать источник болезни, я направилась к столу и оказалась права. На столе была миска, полупустая. Там все еще оставалась еда, только вот вряд ли пригодная для людей. - Чего и следовало ожидать, - произнесла я вслух и, прихватив миску, покинула библиотеку. Я, в принципе, была не удивлена случившемуся. Альтаир частенько засиживался у себя в кабинете и днями не выходил от туда, и соответственно никто не приходил и еду не менял. От жары она пропадала еще быстрее и, замечая уже плесень на тарелке, я уносила миску от греха подальше. Видимо в этот раз араб съел половину, а не заметить странного вкуса он в принципе мог, так как ничего не ел несколько дней и вероятно был настолько голоден, что просто не обратил внимания, либо списал на приправу, ну или то, что добавлялось в еду. Вот так просто можно и ошибиться, как и случилось с Ла-Ахадом. - Он, скорее всего, отравился, - протягивая тарелку лекарю, проинформировала я. - Раз его тошнит и трясет, то только это. - Я сделаю настой и принесу, - ответил мужчина и ушел. Громко выдохнув, я зашла в комнату, где отдыхал Альтаир. Тихо открыв дверь, я пробралась внутрь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить араба. Он лежал на большой кровати, но лица я его не видела, так как мужчина спал на боку. Поэтому мне пришлось обойти кровать, чтобы взглянуть на мужа. Весь бледный и нахмуренный даже во сне он сбивчиво дышал и дрожал от температуры. Волосы были растрепаны и челка, которая успешно отросла за пару месяцев, была мокрой от тряпок, которых смачивали для снижения жара. Легкая небритось добивала всю эту картину, и араб был похож на бездомного, который подцепил лихорадку. Стащив сапоги, я осторожно залезла на кровать и легла напротив Альтаира. От него прямо несло теплом и это меня совершенно не устраивало, как и тот факт, что его еще ни разу не рвало. Организм не мог самостоятельно очистить себя, и это отрицательно влияло на состояние ассасина. Я убрала челку со лба араба и продолжила гладить его по волосам, зачесывая их в сторону. В ответ Альтаир помотал головой пробормотал что-то на арабском и, тяжело сглотнув, продолжил спать. В дверь тихонько постучали и открыли, не дожидаясь разрешения. Врач принес лекарство и сказал выпить его, как больной проснется. Этот раствор, как мне пояснили, вызывает тошноту, и раз сам организм не справляется, то придется ему помочь. Я кивнула и поставила кружку на стол рядом с тазом, предназначенным для неприятной процедуры. И пока Альтаир спал, я решила взять еды и прихватить свой альбом, чтобы триста раз не бегать и уже отсиживаться в покоях мастера, пока тот, хотя бы, не очнется. Собрав набор юного художника, я повернула в сторону кухни и, заслышав какие-то громкие всхлипы и голоса, заспешила. Как только я открыла дверь, все женщины обернулись и испуганно уставились на меня. - Простите, простите меня! - запричитала хозяйка кухни и, упав мне в ноги, разрыдалась. - Что происходит? - не понимая, чего все ревут, поинтересовалась я и села рядом с хозяйкой, а та и головы не посмела поднять и продолжила лить слезы. - Нам сказали, что мастер был отравлен. Это наша вина, - с заплаканными глазами произнесла другая девушка и отвернулась, не смея смотреть мне в лицо. Похоже, глупость Альтаира была принята не так, как ожидалось, и у дам тут развернулась катастрофа. Поэтому я поспешила их успокоить. - Тут нет вашей вины, - поднимая за плечи хозяйку, спокойно произнесла я и обняла ее, - еда испортилась уже в комнате, так как долго стояла. Хватит реветь, у вас тут братство голодает! Женщина на моем плече всхлипнула еще пару раз и, вытерев лицо, поклонилась. - Ну, вы тут и развели панику! И чего вы так смотрите на меня? - поинтересовалась я, так как те продолжили, склонив голову покорно и с уважением относиться ко мне, хотя неделю назад пинками гнали меня с кухни. - Вы - жена Повелителя, мы обязаны проявлять почтение. Спасибо за вашу снисходительность и уважение к нам, - и они опять все раскланялись передо мной. - Так, накормите меня, и дело замяли, - махнула я на нервных женщин рукой и, усевшись на стул, потянулась к фруктам. - Эти нельзя, - хозяйка быстро отреагировала и полотенцем шлепнула по моей руке, а затем, прикрикнув на арабском своим подчиненным, ушла. Вскоре девушки принесли мне еды, и быстро перекусив, я направилась в комнату к Альтаиру. Ассасин к моему возвращению так и не проснулся. Сложив свое барахло на столе, я снова легла рядом и потихоньку задремала. *** Проснулась я от горячего прикосновения к моей щеке. Открыв глаза, я увидела уже не спящего Альтаира, который, дотянувшись рукой до моего лица, чуть ли не из последних сил водил пальцами по моей коже. Взгляд его все еще был мутный, но ассасин слегка улыбался, что не могло не радовать. - Проснулся, наконец, - улыбаясь, произнесла я и почти вплотную легла к арабу, - как ты умудрился отравиться? Альтаир молчал и единственное, что он сделал, так это обнял меня. Его все еще трясло, и жар не спадал, но теперь лекари знали, что делать и я себя этим и успокаивала. - Тебя ждет неприятная процедура, - произнесла я и села, - поднимайся, соня. Неуверенно поднявшись, Альтаир все же смог самостоятельно сесть в кровати. Свесив ноги, он, немного пошатываясь, принялся смотреть в пол. Видимо, двигаться совсем не хотел, но скрипя зубами все же постарался. Я передала ему лекарство и помогла выпить. Глотая против воли, араб почти что залпом проглотил противную как на вкус, так и на запах жидкость и снова пустым взглядом уставился в пол. - Это поможет очистить твой организм, - начала я и подойдя к тумбочке взяла тазик, предназначенный для того самого эффекта от лекарства. Но больше мне пояснить ничего так и не удалось. Послышался грохот за моей спиной, будто кто-то упал, а затем сдавленный стон. Я быстро обернулась и поняла, что предположения оказались верны – причиной шума был Альтаир. Он, стоя на четвереньках, одной рукой сжимал живот и часто дышал, а другой упирался в пол. Мужчине настолько было плохо, что лицо почти посерело, а сам он вспотел как после долгой тренировки, и это учитывая то, что он полураздет. Внутреннее воздействие настолько повлияло на Альтаира, что почти сломило его. Никогда не думала, что отравление может так сказаться на человеке. Постепенно Ла-Ахада начало тошнить и, подложив посудину, я села рядом. Араба скрутило, а затем поддало вперед и благодаря лекарству вырвало. А я просто продолжала сидеть с боку и гладить мужчину по спине, пока того не перестало рвать. Спустя несколько мучительных минут Альтаир приподнялся и принялся быстро дышать. Его по-прежнему трясло, но, судя по взгляду, становилось лучше. Выпив воды и вытерев лицо, ассасин с моей помощью снова залез на кровать. Я накрыла его и села рядом. - Полегчало? - улыбаясь, спросила я. - Мне легче от того, что ты здесь, - убитым голосом произнес он и рукой потянулся ко мне. - А ты думал! Я быстро тебя на ноги поставлю. Вот как знала, что надо быстрее возвращаться. Оставляй теперь тебя одного, - весело запричитала я, - приподнимись немного! И не дожидаясь его реакции, я помогла ему сесть и, уперевшись к спинке кровати накидала подушек себе на ноги, силой положила мужа назад. Тот покрутил головой устраиваясь поудобнее, а как улегся, поднял свой взгляд на меня и еле заметно улыбался. Я наклонилась к его лицу и легко поцеловала. Альтаир закрыл глаза и продолжил тихо лежать, медленно, и размерено вдыхая воздух и слабо улыбаясь. Так он и пролежал до тех пор, пока не заснул, ну а продолжала гладить его волосы и делать ему прикольные прически. *** Наш Масиафский доктор продолжил приносить лекарство и с каждым разом после очищения Альтаир поправлялся, но все же почти неделю провалялся в кровати. Я так и не вышла никуда за эти дни, и все время торчала в его комнате. Когда жар спал, ассасин стал чувствовать себя получше. Мы постоянно болтали, и продолжалось это вплоть до того момента, пока мастер просто не засыпал посреди диалога. Также я рисовала и по требованию Альтаира показывала свои наброски. Тот с физиономией профессионала как бы хвалил меня, подмечая, что пусть и странный стиль, но все же неплохо, листал мой альбом. Ну а к концу недели он окончательно поправился и под моим наблюдением вновь занялся работой. Теперь я весь день сидела у него в кабинете и следила. Вечером уходила на тренировку, и уже отрываясь на отдохнувших ассасинах, гоняла их по полной. Также произошли изменения и в моем месте жительства. Я со своей совой, потому что без нее теперь никуда, по приказу Царя переехала к нему в комнату и теперь спала с ним. Комната была большая, поэтому места хватило и для птички, которой выделили жилище около окна. Ночью она летала, но всегда возвращалась. Мои первые дни в новом месте были не такие легкие. Было вообще не по себе, такое чувство, что в логове медведя спишь. Помню, задремала как-то с книгой и сквозь сон чувствую, что что-то не так, открываю глаза, а Альтаир с дьявольской улыбкой и, сверкая глазами, зависает у меня прямо перед носом. За это он получил по роже, той наглой, которая меня и испугала. Да, если честно, я с криком «идиот» прописала ему изданием об основах ассасинов и отскочила на другой край кровати. А потом еще пару минут гоняла по комнате от Альтаира, который как зверь пытался затащить меня в кровать. Ему это в принципе удалось, только я повернулась спиной, и не под какие приказы не двигалась. А в принципе, особо и не надо было. Ассасин против моей воли, за талию, притаскивал меня на свою половину и, зажимая в объятиях. Из них мне так и не удавалось вырваться, так как муж всегда был начеку, и только я пыталась отползти, прихватывал сильнее, а потом продолжал мирно сопеть мне в затылок, будто ничего и не было. «А ведь на людях он совсем другой», - каждый раз с подобной мыслью засыпала я. *** Через полмесяца мою семерку стали отправлять на задания и повысили в звании. По слухам они справлялись на ура, и Альтаир был доволен результатами, а я продолжала гонять оставшихся учеников и те, видя, как первые братья добивались успеха, работали на износ. Так прошло еще два месяца. Продолжая тренировать ассасинов, я разрабатывала все новые и новые тренировки, а также учила их самостоятельности. Все чаще оставляя кого-нибудь за старшего, я садилась на лавочку и ела. Кстати о еде. Питаться я стала чуть ли не каждую минуту и только диву давалась, куда это все влазит, а результатом стал слегка круглый живот, который я и наела. Вес стал набираться с бешеной скоростью. Этому способствовал мой разгильдяйский режим. На занятиях я только командовала, так как самой показывать и участвовать не хотелось, плюс я постоянно питалась и спала много. Вот и стала терять форму, но есть все равно не переставала, как напасть какая-то. От этого девушки уже гнали меня из кухни и впускали только пару раз в определенное время. Альтаир, замечая меня все время с едой в руках, поначалу помалкивал, видимо, думая, что я и так худая, так что мне полезно, но вскоре не выдержал, и, подойдя во время тренировки, завел разговор. - Ты бы не ела во время занятий, - тонко намекнув, начал он и стал рядом со мной. - Я посмотрю на тебя, когда ты голодный будешь, - пробубнила я в ответ, жуя яблоко. - Опять так разговариваешь со мной, - немного рассержено произнес он, и я почему-то завелась. - Как разговариваю?! Простите, ваше высочество, что я голодна! - съязвила я на повышенных тонах. - Да что с тобой? Уже довольно долго ты ведешь себя так. То орешь на меня непонятно почему, то вообще молчишь? - донимая меня вопросами, Альтаир все сильнее и сильнее бесил меня. - Да потому что ты... - и тут я запнулась. Яблоко выпало из руки и покатилось по песку. Время чуть ли не остановилось для меня, и я просто замерла и стала как вкопанная. Повисла тишина, говорящая о том, что все ученики, как и сам Альтаир, уставились на меня. - Вика, все в порядке? - взяв меня за плечи, тем самым закрывая от остальных, поинтересовался араб. - Сколько ты сказал, довольно долго, д-да? - нервно сглотнув, переспросила я. - Примерно после того, как я поправился, ты стала странно реагировать на меня. Я думал, что ты обиделась на что-то, но прошло столько времени, а ты продолжаешь так себя вести. Может... - Мне надо уехать, ненадолго, - перебила я его, и уже повернув в сторону ворот, начала идти. - Что с тобой? - остановив меня, Альтаир развернул к себе лицом и настороженно уставился, - куда ты собралась? Объясни сейчас же! Мне надоело терпеть все это, - он начал срываться. - Я к Кате. Спросить кое-что и быстро назад, отпусти меня, - я заныла как ребенок и начала вырываться. - Да что не так! Просто скажи мне! - повысив голос, возмущался Альтаир, но так и не отпустил меня. - Пожалуйста, отпусти, пусти, - вырываясь, я уже чуть ли не ревела, - я вернусь, обещаю. И пока я дергалась и ныла, как дитя малое, мастер, все больше и больше не понимая, что со мной происходит, впадал в ступор. Араб все же неосознанно отпустил мою руку и, спотыкаясь, я грохнулась на задницу. Альтаир попытался помочь, но я вскочила и убежала из крепости. Быстро петляя между людьми, я на всех парах неслась к конюшне. И когда выводила лошадь, я снова натолкнулась на Альтаира. - Объясни что происходит! Почему ты уезжаешь?! - продолжал наседать араб и, перехватив мое плечо, крепко сжал. - Нет, не трогай! - я опять заныла и в придачу разревелась. Эта паника у меня с детства, с того веселого детства, когда на празднике пьяные родственники пытались обнять меня или пощекотать. Нахлынывала такая паника и ужас, что я, вырываясь, убегала в истерике. Но сейчас Альтаир трезв, да и он просто говорит со мной, но я продолжаю вести себя так. - Вика, - видя, что я реву ассасин отпустил меня и потянулся, чтобы обнять. - Мне надо идти, я вернусь. Быстро, - отступая от него и продолжая плакать, я залезла на Джеки, - я туда и обратно. И не дожидаясь ответа, я дернула поводья и умчалась прочь. Так и не передохнув ни разу в дороге, лишь иногда замедляя ход чтобы поесть, я гнала лошадь что есть сил и начинала разгребать мысли, которые наперебой лезли в мою голову. И первая же была – хорошо, что еду с собой таскать стала. *** - Катя наверху? - с ходу залетая в бюро, спросила я у Малика нервным голосом. - Да, но... Я не услышала, что он сказал, так как пулей улетела на второй этаж. Перескакивая через ступеньки, и сбив Кадара по пути, я влетела в комнату подруги и, сфокусировав взгляд на ней, быстро подошла и обняла. - Вика, все в порядке? - обеспокоенно спросила она. - Нет-нет, я... я не знаю. Господи, как... что, - постоянно прерываясь говорила я, пытаясь сообразить с чего начать. - Что случилось? - оторвав меня от себя, спросила подруга. Я же принялась сверлить пол и немного подрагивать от нервов. Подруга спрашивала что-то и в итоге я уже сидела на кровати с кружкой воды в руках. В комнате появился Малик и теперь те двое в упор смотрели на меня. - Вика, - сосредоточенно, но мягко говорила Катя, - скажи что произошло? Альтаир что-то сделал тебе? - Что?! - до меня долетел этот глупый вопрос, и я нахмурилась, - он не причем, хотя нет, причем. - Да ты можешь нормально объяснить, - потребовала подруга и я, оглядев присутствующих, тяжело вздохнула. - Я не уверена, но… - мой взгляд упал на Тазима, который мирно спал и я опять заткнулась. - Эй! - похлопывая меня по щеке, подруга пыталась привлечь внимание и я снова обернулась, - так что? - У меня не было месячных около двух месяцев, - медленно начала я на русском, - и я постоянно ем, и перепады настроения и... я думаю, что это не нервное. - Ты намекаешь на то, что беременна? - на русском переспросила Катя. - Ну, это вроде так называют... когда, - я упала на бок и, затащив ноги на кровать, опять ушла в свои мысли. Пока я осознала, что к чему, понемногу успокоилась. Катя переговорила с Маликом, и вскоре тот ушел, а когда остались лишь мы в комнате, она села рядом со мной и, стащив капюшон, начала гладить по голове. - Чего ты так нервничаешь? Завелась и паникуешь на пустом месте. Если все сходится, то тебе вообще вредно паниковать, - как заботливая мама продолжала она мягко говорить и успокаивать меня. - Я просто... неожиданно как-то. Да и что мне сказать Альтаиру, а что он скажет, а если он не хочет детей, да и я скандал устроила, когда уходила, а еще наорала на него и вообще дети это... это, я... Боже, как такое произошло. Не то чтобы я не рада, просто-просто... - я запнулась посреди своего монолога, который протараторила на одном дыхании. - А чего ты ожидала, вы же, блин, спите вместе. Естественно, что такое произошло. - Ну да, биология, восьмой класс, - потерянно произнесла я, усаживаясь в кровати поудобнее. Медленно я поднесла руки к животу и, уставившись на него, замерла. «Ребенок...» Как будто это не мое тело я аккуратно обняла свой живот и потерялась в себе. Катя что-то говорила, тормошила меня, но я сидела и, кажется, достигла мастерства - я просто ни о чем не думала. Просидев так с полчаса, я очухалась. - Надо возвращаться, - печально выдохнув, произнесла я и поднялась. - Посидела бы еще, отдохнула, а лучше выспалась. - Не могу, обещала вернуться. Устало, но зато спокойно я покинула бюро и, попрощавшись со всеми, уехала. Назад я уже не спешила и иногда останавливаясь, отдыхала, ела и все неотрывно смотрела на живот. «Все сходится. Боже, я беременна. Абзац полнейший!» Я все еще была в легком шоке, но он постепенно проходил, и к моменту моего прибытия я уже ощущала радость и спокойствие, ведь теперь я стану мамой. «А звучит капец как!» Все это было в новинку для меня и чувства постоянно путались. Я была готова то кричать от радости, то тихо грустить в сторонке, но тоже от радости. Как ни странно, но вот таким человеком была я. *** Середина дня и народ в Масиафе вовсю шумел. Я не обращая внимания на толпы людей, шла к крепости, а если быть точнее в кабинет, очень знакомый и пугающий кабинет. Тихо постучав, я открыла дверь и зашла внутрь. На меня обернулись два ассасина и замолкли. Альтаир же подорвался и что-то сказал парням. Те быстро покинули помещение. Я провела их взглядом и, повернувшись, врезалась в Альтаира. - Ну, я обещала быстро, - не зная как начать разговор, оправдалась я. - Ты скажешь, что тогда произошло? - спокойно спросил мастер. - На счет этого кстати. Прости, но я просто не знаю, что на меня нашло, хотя знаю. Но мне можно или точнее это естественно или нормально, но я просто не контролировала себя и эти психи и все это... - Хватит тараторить, - перебил меня Альтаир и скинул мой капюшон, - тебе лучше? - Нет, и вряд ли будет лучше в ближайшее время. Но теперь я хоть спокойна, зная, что со мной. - Что-то не так? Твоя рана или снова кошмары? - перечисляя все мои проблемы, настороженно переспросил араб. - Все со мной в порядке, просто... просто, я, ты... - Не бойся и говори как есть, - уверенно произнес Альтаир и поднял мое лицо, заставляя смотреть в глаза. - Ты станешь отцом, - выпалила я и зажмурилась. Ощущая на себе взгляд Альтаира, я попыталась опустить голову, но меня силой держали и видимо никуда не собирались отпускать. Медленно я открыла глаза и посмотрела на мужа. Тот лишь потянулся рукой и приложил ладонь к моему поясу. Живота практически не было, да и пояс с одеждой скрывали его, но руку он не убрал. - Скажи что-нибудь, а то я помру от страха. Ты рад или нет? И хватит меня трогать, рано еще, - нарушая тишину, заговорила я. - Конечно, я рад, - улыбаясь от всей души Альтаир, обнял меня и оторвал от земли. - Я люблю тебя, - впервые за все время так прямо он сказал мне это. Я, конечно, знала, что он любит меня и все такое, и мне не нужно, чтобы он постоянно напоминал об этом. Это лишь слова, которые можно говорить и без чувств. Поступки людей, их действия вот что доказывает и оправдывает то, что он действительно хочет и чувствует человек. Но сегодня, эти слова, слетевшие с губ Альтаира, доказывали обратное, ибо сказано это было с душой. - Я тебя тоже люблю, - не удержалась я и как принято во всех фильмах ответила стандартной фразой, но это был не просто ответ, я тоже влила душу в эти слова и еще сильнее обняла мужа.