Меняя историю: Сохраняя кредо

Я стою как вкопанная. "Как же так? Этого просто не может быть!" Я не могу смириться с этим. Мне нужно время чтобы это просто переварить. "И все это время она молчала. Она весь ужас и отвращение держала в себе". В этот мир меня вернуло раздражение. Кто-то упорно толкал меня в плечо и что-то говорил. Я медленно поворачиваю голову. Этим раздражителем был Альтаир. Гнев начал вырываться наружу. Ненависть ко всем. "Да, как же так!" Пока я пыталась определить, что чувствую, он все сильнее и сильнее толкал меня в плечо, заставлял идти. Я больше не могу терпеть это. Мне нужна минута, всего лишь минута, чтобы разобраться в себе. - Да не трогай ты меня! - ору я на русском. Отбив его руку, я отпрыгнула в сторону от ассасина. Мне было плевать, что он сделает. "Убить все равно не сможет. Не выгодно для него". Я делаю пару шагов назад. Ноги не хотят меня держать, и я падаю на пятую точку. Песок смягчил падение. Связанными руками я не могу закрыть уши, закрыть лицо, чтобы спрятаться от всех, от мира. Поэтому я просто бессильно опустила их и уставилась в песок. Через секунду в мое поле зрения попали сапоги. "Альтаир, настырный. Задолбал уже!" Я очень зла на него, на Малика, на всех. Это просто нужно остановить. "Нужно успокоиться. Хотя бы пока связанны руки". - Дай мне минуту. Пожалуйста, - прошу Альтаира на английском. Голос какой-то умоляющий со смесью отчаяния. "Почему же в душе ураган?" На удивление он не трогает меня. Уходит в сторону, я не вижу куда. Его отсутствие рядом со мной уже радует. Я глубоко дышу. "Так. Надо успокоиться. Вдох выдох. Катя жива, это важно. Сейчас с ней все в порядке". Немного успокоившись, я поднимаю взгляд на подругу. Она бы уже рыдала в истерике, если бы не эти двое. "Нет, она не в порядке. Господи, да я даже обнять ее не могу. Ну почему? За что?" Я поднялась и двинула по направлению к подруге. Руки связанны, и чтобы хоть чуть-чуть ее утешить я кладу свою голову ей на плечо. Ее всю трясет, и она начинает потихоньку плакать. - Почему ты мне не рассказала? - шепчу ее, - я ведь единственная, кто здесь с тобой. Она лишь тихо плачет. - Да и как такое расскажешь... - заключаю я. Все и так понятно. Я бы тоже молчала. О таком не говорят с каждым встречным, а с близкими, с друзьями... им тяжелее всего сказать. Катя прижалась ко мне сильнее. Все бы было хорошо, если бы она не перестала плакать и напряглась. Я обернулась и увидела приближающегося Альтаира. Его рука уже тянулась к подруге, чтобы заставить идти. "Нет уж! Это ваша вина! Хватит!" Я разворачиваюсь и, кинувшись вперед на ассасина, толкаю его плечом. Он теряет равновесие, но тут же снова стоит на ногах. Я же отхожу назад и закрываю Катю собой. "Ненавижу вас всех!" Мой взгляд меняется. Нет больше жалости в глазах. Я смотрю на араба и будь у меня шанс, я бы убила его, а затем Малика. - Не прикасайся к ней, - всю злость и ненависть я вливаю в эти слова. Такого голоса даже я не ожидала. Альтаир, на удивление, ничего не сделал. Он больше не приближался к нам, а лишь смотрел на меня. - Тогда заставь ее идти. И быстрее, - говорит он. В его голосе я почему-то не слышу той уверенности, которая была в храме. Я поворачиваюсь к Кате. Она уже перестала плакать, но все еще смотрит в песок. "О чем она думает? Хотя тут не сложно догадаться. Бюро, а там Малик". - Катя, ты можешь идти? - осторожно спрашиваю я. Она утвердительно кивает головой. - Все будет хорошо. Я не дам тебя в обиду. С тобой ничего не случится и... - надо убедить ее. Я понимаю, что это всего лишь слова и ее это вряд ли успокоит. "Она должна знать, что я ее не брошу, что я буду рядом!" - никто больше не прикоснется к тебе. Только через мой труп! Последнюю часть я сказала с такой уверенностью, что почти сама поверила. Тут нечего скрывать. Шансов у меня против ассасинов ноль. Но сдаваться я не собираюсь. И действительно умру, но чтоб такое произошло снова. "Никогда!" Катя поднимает голову и смотрит на меня. В глазах я читаю благодарность. "Как она до сих пор держится?" - недоумеваю я. Подруга вытирает слезы и, прошептав "спасибо", начинает идти. Весь путь до Иерусалима Альтаир ни разу к ней не прикоснулся. Мне же прилетело один раз, когда я засмотрелась на людей. Но... это было просто как напоминание, что мы должны идти. Он положил руку на плечо и со словами "идем" просто подтолкнул вперед. *** Пока мы шли в бюро, ни одна из нас не промолвила ни слова. В пустыне каждая о чем-то думала, а теперь, когда мы приближались к бюро, наверное, наши мысли начали совпадать. Катя сильнее прижалась ко мне. Вот знакомый поворот и я уже вижу вход в бюро. "Ну, вот и пришли". Подойдя к двери, Альтаир приказал Кадару зайти первым. Тот повиновался. Затем мастер посмотрел на нас и кивком головы тоже намекнул зайти. Я двинулась вперед, а за мной подруга. Она уже почти сорвалась. Ее снова трясло, слезы наворачивались на глаза. Катя ни на шаг не отходила от меня. Малик же встретил нас удивленным взглядом. Я лишь смотрела на него с одним желанием. "Убью эту сволочь!" Его взгляд перешел с брата потом Альтаира, на нас. Видимо он понял кто мы, ну или, по крайней мере, догадывался. Катя смотрела в пол, куда угодно, но только не на него. Арабская речь нарушает тишину. Малик что-то спросил у Альтаира и замолчал, ожидая ответа. - Я надеялся, ты мне все объяснишь, - начал Ла-Ахад на английском, - Без тебя это не могло обойтись. Закончив, он указывает на Кадара. Его тактика понятна. Малик скрывал брата. Но шанс ответить Малик не получил. Кадар, не дождавшись чей-либо реакции, начал сам. - Брат, это те я говорить тебе. Они спасти мою жизнь, - он рукой указывает на нас. "Неужели решил заступиться за нас. И даже помнит, что мы спасли ему жизнь". Я все равно не доверяю ни ему, ни, пока что, его словам. Малик переводит свой взгляд на нас. "Вот урод! Как он смотрит на нас и ничего не чувствует! Неужели не помнит? Ничего, как только представится возможность, я напомню тебе, сволочь, что ты сделал. Извинений будет мало!" Я просто стояла и буравила его взглядом. Взглядом полным ненависти и жаждущим мести. Столкнувшись с моими глазами и понимая, что я не просто ненавижу его, а хочу убить, он переводит взгляд на подругу. От нее никакой реакции. Она все также упорно отводит взгляд, возможно, слушает Кадара, но ее трясет, и она лишь сильнее прижимается ко мне, как будто чувствуя, что Малик смотрит на нее. Оторвав свой взгляд от нас, он выдыхает и смотрит на Ла-Ахада. - Если это так, то я не вижу проблем, Альтаир, - заявляет он. Его английский такой же, как и у мастера-ассасина, но его акцент. Этот арабский акцент просто нечто. Но, в отличие от Кадара, он говорит превосходно и без ошибок. - Они тамплиеры, - возникает Альтаир. "Да чего тебя все не устраивает. Ты должен сказать спасибо, дать нам лошадь, еды и воды, и оставить в покое. Мы же жизнь спасли!" - Они не тамплиеры! - выкрикивает Кадар, перебивая его. "Ничего себе. А наш мальчик растет. Он повысил голос на объект своего обожания. Альтаир для него, как пример. Он же восхищается им!" За это я была благодарна Кадару. Он заступился за нас, и пусть у него нет шансов, это было приятно. Хоть он проявляет благодарность за его спасение. - Больше нет, - продолжает он, - их заставить следить за ассасинами, собирать информацию. Они не хотеть этого. Драться они не уметь, а сабля... плохо. Они забрать ее у тамплиера. Он пытался убить меня. Кадар говорил так странно, но он так старался, видимо английский не давал ему возможности нормально говорить. И еще, мне показалось или он немного приврал. Тамплиер не пытался убить его, саблю я нашла. А вот ложь насчет "не уметь драться", я была благодарна. Лишнее внимание я не хочу привлекать. Помимо того, что я могу представлять угрозу, нам хватало подозрений и недоверия. - Они спасти меня, хотя моя смерть быть выгодна им, - закончил Кадар. "Вот это речь. Кадар да ты полон сюрпризов. Спасибо", - я была действительно ему благодарна. Все смотрели на него. Даже Альтаир. Правда, он не собирался с этим мириться. - И так легко поверил?! - возникает Ла-Ахад. "Его, наверное, никто не убедит! Чего ему от нас надо. От нас угрозы, как от муравья горе. Чего он прицепился!" - Я жить с ними рядом много. Они заботиться обо мне. Она зашить и ухаживать за мной, - сказав это, он рукой указал на подругу. "Видит ли она это?" Но на этом он не остановился, - Я обязан им жизнью. Последнюю фразу он произнес правильно. Удивительно, но как будто кто-то с ним занимался. - Спасибо! - добавил он, смотря на нас. Вот тут я окончательно афигела. Такого я просто не ожидала. Ладно, он защищал нас, может даже спасал свою шкуру, но благодарность... Последняя фраза прозвучала действительно с душой. "Пожалуйста, Кадар!" Я даже была готова обнять его за это. Не знаю, о чем там думала подруга, но дрожать она перестала и немного ослабила "хватку". Я была рада, что она хоть немного успокоилась. Здесь она как в Аду, и так хорошо держится. Теперь все зависело от решения Малика. Кадар уже высказал свою точку зрения, Альтаир тоже. Хотя какое у него мнение. Он считал нас тамплиерами, врагами и плевал на то, что мы спасли Кадара. Он стоял на своем и не слушал никого. Если прикинуть, он должен быть на том моменте жизни, когда перестает доверять Аль Муалиму. Он сомневается и подозревает его в чем-то. Недоверие и предательство окружает его и поэтому он слушает только себя. "Как же его убедить?" Убедить того, кого предают. И даже когда Кадар толкал свою речь, Альтаир подрастерялся, но потом снова вернул свою маску безразличия. Ла-Ахад решил, что ему мало этих доказательств, и уже было раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как неожиданно Малик перебил его. - То есть, я правильно понимаю, что если бы не они, - рукой он указал на нас, - то мой брат был бы мертв. Мертв по твоей вине, Альтаир. Последнюю фразу он адресовал мастеру-ассасину, а также посмотрел на него так, как будто Кадар был действительно мертв. От его взгляда Альтаир примолк. Всем было понятно, что ему нечего ответить, не в чем нас обвинить. Спасение жизни перевесило тот факт, что мы бывшие тамплиеры. Да и глядя на нас, у людей возникало желание покормить и помыть нас. - Но они тамплиеры, - не унимался ассасин. - Я верю своему брату. И так как он прожил с ними достаточно, чтобы доверять им, я заключаю, что они не угроза братству. - Но я могу понять твое недоверие Альтаир, - добавляет Малик. "Отлично, теперь он перешел на его сторону. Ну конечно, симпатизируй ему дальше и нас вообще никогда не отпустят!" Мне просто зло взяло. Я смотрела на старшего Аль-Саифа и ненавидела его всей душой. - Докажите, что вы не обманываете, - обращается Малик к нам. "Вот и влипли. Как нам доказать, что мы не тамплиеры больше, да и вообще Кадар ходит живой здоровый, что еще им не хватает? Доказать, что именно мы спасли его? Что еще им надо?!" - я лихорадочно соображала, что им сказать такого, чтобы, наконец, убедить. Катя спасла нас. Она начала с того, где была битва, и кто там присутствовал. - Храм Соломона. Остались два ассасина. Кадар и... его брат. Против них было пять тамплиеров. Дальше она в мельчайших подробностях описала бой. Как сражался Малик, как его брат. Вплоть до взмаха меча и полученных ранений. Закончила тем, что, уходя, Малик держал что-то в руке, а другая просто висела. Я заметила, как рука Малика невольно потянулась к левому плечу. В начале подруга говорила с дрожью в голосе, но потом, в конце, ее голос перестал дрожать. Ее еще немного трясло, но то, что она сделала, спасла наши шкуры... я была просто благодарна ей от всей души. Все слушали внимательно. Особенно Малик. Он был поражен, с какой точностью подруга все описала. Когда она закончила, он отвел взгляд в сторону и ненадолго задумался. - Она говорит правду, Альтаир, - внезапно начал он. И снова уставился на него. - Поэтому вот, что я решил. Так как это мое бюро и я здесь старший, я приношу им свою благодарность... "Что!? Мне не показалось! Он благодарен. Сегодня сплошные сюрпризы". На этом Малик не закончил: - За то, что они исправили твою ошибку Альтаир. И если вам понадобиться крыша над головой, мое бюро всегда открыто для вас. "Я, конечно, не спорю - это круто, что он унижает Альтаира, но... Засунь себе в задницу свое бюро. Катя всю жизнь вспоминать будет ужас, который пережила здесь. Пошел ты, со своей благодарностью. Нахрен нам она нужна!" Я просто негодовала в душе. И еле сдерживалась, чтобы не высказать это ему в лицо. Но на этом он не остановился. - Наверху есть комната. Катя вцепилась в меня. - И она в вашем распоряжении... Тут я не выдержала. Я рванула вперед. "Сейчас я объясню тебе! Урод!" Но далеко я не ушла. Катя крепко держала меня за рукав. В глазах читалось "не надо". Я остановилась. Сердце все еще бешено колотилось, меня трясло от нервов и нетерпения врезать старшему Аль-Саифу. Неожиданно в поле зрения Кати попал Малик и ее взгляд изменился. Она волком смотрела на него и сильнее сжимала мою руку. Я вернулась к ней. Не дожидаясь моей реакции, она снова прижалась ко мне. Конечно ни у меня, ни у нее нет ни малейшего желания оставаться здесь, но выбора нет. А если я сейчас попытаюсь что-нибудь сделать, Альтаир точно убьет меня или просто вырубит, но в итоге, мы никогда отсюда не уйдем. Да и руки все еще связаны. Малик удивленно смотрит в нашу сторону. Его взгляд встречается с взглядом Кати и что-то меняется. "Неужели он вспомнил, что натворил?" - Все равно, - перебивает тишину Альтаир и старший Аль-Саиф смотрит уже на него, - даже если они изменились, они были тамплиерами и отпустить их так просто я не могу. Вы остаетесь здесь до тех пор, пока я не буду уверен в том, что вы больше не шпионы. Это прозвучало как смертельный приговор. И я переключилась на Альтаира. "Какого он сказал. Сидеть здесь, пока его Высочество не решит, что мы не враги!" Ненависть все больше и больше поглощает меня. Я просто сейчас сорвусь и плевать, что будет дальше. Единственное, что меня сейчас удерживает, так это Катя. Если меня убьют, она, она просто свихнется. Я не могу ее бросить тут одну, ей уже хватило приключений. - Только не здесь. Где угодно, только не здесь, - как молитву шепчет Катя на русском, - хоть в подвале, но только не здесь. Пожалуйста. Пожалуйста. В душе я лишь только соглашаюсь с ней, но сделать ничего не могу. Станет только хуже. Тут Ла-Ахад неожиданно подходит к нам. Я отступаю от него, а сзади подруга замерла как вкопанная. "Чего ему надо?" Неожиданно вылетает скрытый клинок. "Какого черта!?" Альтаир двигается на нас с выпущенным клинком. Не зная, что делать, я просто немного отталкиваю Катю назад. И, готовая к атаке, поворачиваюсь к арабу. Центр тяжести уже перенесен на заднюю ногу для быстрого старта. Я смотрю на араба и, не зная, что он задумал, готовлюсь к худшему. - Руки, - грубо говорит он. "Чего? Руки?" Я не понимаю, что он хочет от меня. Я отвлеклась на секунду и не заметила, как он уже схватил мои руки, поднес клинок и... я зажмурилась. Веревки перестали жать на запястье, которое теперь начало сильно чесаться. Открыв глаза, я поняла, что он имел в виду. "Он хоть понимает, что творит. Развязать мне руки". Он подошел к подруге и сделал тоже самое, но схватив ее за шиворот, грубо потащил к лестнице. "Что!?" Я рванула в его сторону. - Я говорила тебе не трогать ее! - ору я на английском, - Убери свои руки! Хватаю его за плечо и... его свободная рука летит в мою сторону. Он попадает в район грудной клетки. Дыхание сбил, но больно особо не было, бывало и похуже. Но от него я отскочила, чтобы отдышаться. "Сама виновата, черт, зачем в открытую сказала!" - мысленно я уже поняла свою ошибку. - Пойдет она, пойдешь и ты, - с этими словами он потащил Катю. В буквальном смысле потащил. Она вырвалась, пыталась, по крайней мере, кричала и рыдала. Мне было больно смотреть на это. Ненависть и жалость смешались в одно. Я почти заплакала. Альтаиру, видимо, было плевать на все. А брыкающаяся девушка его вообще не останавливала. Мне оставалось лишь пойти за ним. Думаю, еще одной попыткой я бы нечего не добилась. Мало того, а что, если он начнет бить ее, либо причинит еще какой-нибудь вред помимо сорванной психики. Я не могла этого допустить, так же, как и не могла смириться с тем, что позволяю ему так с ней обращаться. Я обернулась в надежде на братьев. Но... Малик просто молчал, а Кадар растерялся. Я посмотрела ему в глаза. "Нет, он не поможет". Взглянув последний раз на него, как на предателя, я поднялась по лестнице. Приблизившись к комнате с занавеской, в которой я в прошлый раз спала, Альтаир толкнул подругу внутрь. Она спотыкается и падает на пол. Я, оббегая Ла-Ахада, кидаюсь к ней. Она уже успела отползти из центра комнаты и забиться в угол. "В этом ты не ошибся, я пойду за ней куда угодно!" - Ты в порядке? - спрашиваю у нее и, наконец, я могу обнять ее. Позади меня Альтаир закрывает проход занавеской и уходит. "Сбежать эти путем не получится. Окно. Вроде там не высоко. Может мы..." - из моих мыслей меня выводит подруга. Она вся дрожит. Лицо закрыла руками и плачет. - Только не сюда, только не сюда, - шепчет она. Я обнимаю ее и прижимаю ближе к себе. Чтобы успокоить ее я глажу ее по спине. Это не помогает. Сказать я ничего не могу, Катя постоянно умоляет "только не сюда". *** Солнце уже скрывается за горизонтом. В комнате становиться темнее. - Только не сюда, - все еще в истерике шепчет подруга.