Меняя историю: Сохраняя кредо

К мужчине, который помог мне, все-таки кто-то пришел. Я слышала чью-то речь, правда на арабском, но у владельца был знакомый голос. Я бы попыталась вспомнить, только меня снова начало тошнить и я переключилась на свое состояние. Кувшин всегда был у меня под рукой, видимо человек видел, что мне плохо, поэтому положил его в углу кровати, и в любое время я могла дотянуться до него. Живот свело от боли, и я мучительно застонала. Тошнота усиливалась и уже потянулась к кувшину. Сил подняться не было, да что там, я еле шевелила рукой, когда тащила посудину. За последние двадцать четыре часа я не сдвинулась с места ни на дюйм. Это значило только одно - полное обезвоживание организма. Я не ела четыре дня и не вставала. Лишь тупая боль, тошнота и лихорадка заставляли мое тело хотя бы сгибаться, пусть и от приступов, но на большее я не была способна. Снова слышна речь. Я лежу лицом к стене и не вижу, что происходит. Повернуться для меня было мечтой, ибо малейшее движение и меня рвало через секунды. Слышны шаги. В мою сторону. "Может он позвал врача? А толку, он не будет знать, что делать с раной. Единственное что, может у него какое снотворное есть? Я хоть посплю подольше". Я рассуждала, о чем попросить и все сильнее сжимала кувшин. Шум участился. Такое чувство, что кто-то тут чечетку отплясывал. Видимо это были последствия моей болезни. Топот ног длился недолго. Кто-то подошел к кровати, а затем сел на нее. Чья-то теплая рука легла на плечо. - Вика, - прозвучало мое имя на русском. "Не может быть!" Я хотела повернуться, хотела обнять ее, да хотя бы просто посмотреть, но не могла пошевелиться. Боль ушла на второй план, все отошло на второй план. Я была так рада, что подруга здесь, что просто боялась дернуться, ожидая, что это окажется просто сном. Слезы покатились по моему лицу. "Она нашла меня. Слава богу, если умру, то хотя бы рядом с теми, кто меня знает, а не как брошенный пес за углом!" Почему то от этой мысли стало легче. Я была не одна. - Вика, ты как? - спросила она и меня пробила мелкая дрожь, - скажи что-нибудь? "Как! Я не могу!" - в мыслях я просто орала, а в действительности сжимала этот чертов кувшин и тихо плакала. Катя осторожно повернула меня и наконец я увидела ее. Увидела тот ужас в глазах. Я бы хотела обнять ее и успокоить. "Все в порядке! Я жива". Но это были лишь мысли и я молча смотрела на нее. Неотрывно. Затем она что-то сказала и поднялась с кровати, и теперь я смотрела в потолок. Нахлынула паника и тошнота вернулась, а за ней боль. Где-то на фоне кто-то что-то говорил, но я не вслушивалась, а начала глубоко дышать, чтобы меня не вырвало. Кто-то наклонился надо мной, и я узнала Кадара. Было видно, что он переживает за меня, но ассасин держался молодцом. Он что-то сказал и осторожно попытался взять меня на руки. "Нет. Нет. Не надо!" - молилась я. Он почти поднял меня, как мне удалось оттолкнуть его. Как только мои ноги коснулись пола, я поняла, что не чувствую их. Вовремя подставив руки, я упала на колени и не ударилась головой. Хотя, лучше бы ударилась, может, удалось бы поспать пару часов. От слишком большой подвижности за последнюю минуту меня начало тошнить. Я закрыла рот рукой и зажмурилась. Живот больно сводит и появляется это противное ощущение, будто желудок поднимается вверх. Раз. От порыва тошноты меня клонит вперед, но ничего. Два. Три. Снова ничего, только эти гребаные спазмы. Я уверенна, если бы ела что-нибудь или пила, оно непременно бы оказалось на полу передо мной. "Вроде легче". Я убрала руку и часто задышала. Лихорадка уже началась и меня заметно трясло. Слабость сделала свое, и я рухнула на бок. Кто-то подбежал. Голоса доносились издалека. Я решила не реагировать, потому что просто хотела отдохнуть. *** Меня разбудили. Лучше бы я спала, так как боль была настолько сильная, что проснувшись, я на автомате сжалась калачиком. Немного претерпев и привыкнув, я слегка расслабилась. - Вика, выпей, это лекарство, - сказала подруга и протянула мне кружку. "Нет-нет-нет. Меня стошнит! Мне надоело это терпеть!" Но я промолчала. Подруга помогла мне сесть, я лишь часто задышала, чтобы было не так больно. Затем она буквально всунула мне в руки кружку и помогла донести ее до рта. "Зачем давать мне? Она же просто может сама напоить. Смысл?" К губам подкатила жидкость. Я всей душой не хотела пить, так как знала, что за этим последует. Настолько не хотела, что слезы снова покатились по лицу. Но, это было лекарство и оно помогало, поэтому против воли я сделала пару глотков. Подруга забрала кружку. Я почувствовала, как жидкость остановилась в горле, словно противный ком, а затем поднялась наверх. Я успела наклониться и, найдя под ногами кувшин, меня стошнило. Трижды. Я уже не знала, что может быть хуже. Еле забравшись на кровать, я начала засыпать. И еще, боль усиливалась, а значит приступ не за горами. *** Я как обычно проснулась от боли. В этот раз она нарастала очень быстро, и я просто не могла терпеть. Первые разы я даже обходилась без крика, покрутишься в кровати, перетерпишь и заснешь, но сейчас все было гораздо хуже. С каждым новым приступом становилось хуже, и я думала, что просто в один раз не выдержу. Из горла вырвался стон, и я согнулась, схватившись за живот. Я не могла больше сдерживаться, поэтому зажав рот рукой, я заглушила звуки, чтобы меня не было слышно. Дышала я через раз, но и это не помогало. Я не знала, где будет грань в этот раз, насколько будет больно, потому повернувшись лицом в подушку, как я обычно это делала, и продолжила ждать и терпеть. Боль достигла предела и перешла его. Подушка заглушила мой крик, но это не помешало проснуться подруге. - Вика! Вика, что происходит?! - в шоке она пыталась достучаться до меня и посмотреть в лицо. Зря. Зря она повернула меня. Мой голос разнесся по всему бюро. Я старалась, старалась хоть как-то заткнуться, но не могла. Руки обхватили живот и все сильнее и сильнее сжимали его. - Малик! - крикнула подруга и убежала. Мне хватило сил снова отвернуться. И теперь не сдерживаясь, я орала в подушку. Боль все не унималась, наоборот - она усиливалась и мне казалась, что меня разорвет на части. Послышалась речь у кровати, а затем меня против воли перевернули на спину. Мои руки вцепились в рану, и я не собиралась их отпускать. "Только... не трогайте ее!" Но, увы, мысли никто читать не умел. Видимо, они догадались в чем проблема и поэтому решили посмотреть на рану, то чего я так и боялась. - Вика, убери руки, - диктовал Малик, - мы не сможем помочь, если не узнаем, что происходит. "Нет-нет, не надо!" Я продолжила сопротивляться. Откуда только бралась энергия? Наверное, это был предел и уже под адреналином у меня появились силы. Руки все-таки убрали, несмотря на то, что я не давала им это сделать. Мне хотелось убежать отсюда и спрятаться где-нибудь, чтобы перетерпеть боль и спокойно уснуть. Такой отказ от помощи я могла объяснить лишь тем, что все то время справлялась одна, поэтому доверие к людям пошатнулось и лишь самой себе я продолжала верить. И поэтому я начала выкручиваться. Мне почти удалось вырваться, как меня просто прижали к кровати. На ноги кто-то сел, а руки и плечи крепко держали. От того, что я лежала прямо, стало еще больнее и я, перестав сопротивляться, снова закричала. Кто-то говорил мне непонятные вещи, люди в комнате переговаривались и единственное, что я разобрала так это "Господи" прозвучавшее на русском, когда подняли майку. Боль достигла пика и пошла на спад. Я перестала дергаться и уже просто стонала изредка. Мне по-прежнему держали, да так крепко, что я уже не чувствовала рук. Открыв глаза, я увидела знакомое лицо. Человек, державший меня за плечи, чуть не плакал. Или возможно мне просто казалось. - Кадар, - обратилась я к парню, но не закончила мысль, так как волна боли прокатилась по всему телу. К кровати подошли еще люди. Они опять переговаривались, а позже уже обратились ко мне. Малик наклонился и упершись рукой в грудную клетку быстро заговорил. - Сейчас мы обработаем рану. Омертвление распространяется слишком быстро и это надо остановить. Насколько будет больно, я не знаю, но тебе придется потерпеть. Приступай. Дав указание подруге, он повернулся ко мне и, прижав рукой еще сильнее, в упор смотрел на меня. "Что происходит?! Что это за: придется потерпеть?" - недоумевала я, так как не знала, что он имел в виду. Но то, как смотрел на меня даи, заставило насторожиться. Таким серьезным я никогда не видела человека. А от его взгляда мне становилось не по себе. Что-то холодное коснулось раны, и боль вернулась. Я зажмурилась и стиснула зубы. Рука Малика вдавила еще сильнее, и я думала, что он мне просто сломает грудную клетку. Он отвернулся и прокричал что-то, а после его реплики стало только хуже. Не знаю, что там делали с раной, но боль от приступа показалась мне пустяком. Я не контролировала себя и кричала вовсю, при этом еще пыталась вырваться, ворочаясь из последних сил, но от этого меня еще сильнее сдерживали. Я просто не знала, куда деться от этой боли. Мой голос уже срывался от крика, но никто не останавливался. Я не могла терпеть это и молилась о том, чтобы отключиться, но кошмар продолжался. И тогда я решила попросить их. - Хватит, - тяжело выдохнув, прошептала я, - пожалуйста... Хватит. Но никто не остановился. В порывах между криками я умоляла прекратить это, но меня не слушали. - Это слишком! - выкрикивая слова, пыталась донести до них то, что я чувствую. Слезы потоком текли из глаз, дышать было тяжело, а от крика уже болело горло. Вскоре я начала задыхаться и мне пришлось успокоиться. По мере того, как я пыталась прийти в себя, боль уже была не такой как в начале. Но меня по-прежнему держали и обрабатывали рану. - За что? - рыдая, спрашивала я у присутствующих, - за что вы так поступаете со мной? Я же... мне больно. Я рыдала уже от обиды. Они просто безжалостно со мной обошлись. Мало того, что я и так держусь из последних сил так они меня еще и мучают. Я ушла в свои мысли в поисках ответа. Вскоре Малик отпустил меня, и руки тоже освободили. Кто-то поднял меня и прислонил себе на плечо. Я не понимала, что происходит. Перед глазами плыло, а в горле застрял единственный вопрос "почему?" Как ни странно боль мгновенно прошла и тошнота тоже. Пока я лежала на чьем-то плече мой живот перебинтовали, а затем положили на кровать. - Почему? - спрашивала я у пустоты. Отвернувшись ко всем спиной последнее, что я сказала было: - Почему вы так со мной поступили? После на меня нашла истерика и, натянув одеяло на голову, я отдалась ей. Кто-то сидел рядом, говорил что-то, пытался меня успокоить, но я не слушала. Плакать долго не получилось, закончился воздух под одеялом, поэтому я высунула только нос и, вдыхая кислород, заснула. *** Впервые я проснулась не от нарастающей боли. В комнате было светло и, судя по всему, был день. Но с постели я не поднялась. После того, что произошло ночью и, включая предыдущие дни, все события окончательно добили меня. Правда, мне было лучше, намного лучше. Боли не было, тошнить меня перестало, и трясти тоже. Я лежала и смотрела в стену, наслаждаясь спокойствием. Была ли у меня депрессия? Можно и так сказать, так как я не хотела ничего делать. Так я и лежала до тех пор, пока не подошла подруга. - Ты проснулась, - она села рядом и наклонилась, чтобы видеть лицо, - как ты? Я не могла говорить. Не могла двигаться. Они не знали об этом, не знали насколько это далеко зашло. Но даже если бы я и могла ответить, я бы промолчала. Боль до сих пор была. Где-то внутри ныло так, что хотелось плакать бесконечно. "Как они могли так поступить?" Задавалась я глупым вопросом, однако часть меня, все же понимала, что это было необходимо. Но все же... Я продолжила смотреть в стену, игнорируя подругу. Та спросила еще что-то, затем объяснила то, что произошло, и сказала, что так было надо. Я слушала ее, но не отвечала, а лишь молча продолжила смотреть уже в никуда. Затем подруга сказала, что позовет Малика и ушла. Прошло двадцать секунд тишины. Послышались голоса снаружи комнаты, а затем зашел Малик и сев на кровать заговорил. - Я понимаю что то, что произошло вчера, было слишком. Но это было необходимо. Твоя подруга нанесла на рану особый раствор. Он не даст омертвлению продвинуться дальше. И я должен сказать, что это предел. Если это не поможет, у меня больше нет способов спасти тебя. Альтаир рассказал мне, что произошло, но это его версия. Я догадываюсь, что он сделал, и именно поэтому тебе было так больно. Как я говорил ранее, все зависит от человека, и если ты продолжишь поддаваться ране или просто сдашься, уже ничто не поможет. "Я не сдалась! Как мне сказать вам, что я не сдалась!" - мысленно кричала я и от беспомощности снова заплакала. Было страшно. Я уже не злилась на них, мне просто было страшно. Если бы я могла хотя бы сказать, то возможно Малик и придумал бы что-нибудь, но я продолжала тихо плакать, не издавая ни звука. Ассасин поднялся и тяжело вздохнув, покинул комнату. *** Я пролежала остаток дня в кровати. Катя просила меня поесть или хотя бы выпить воды, но получая лишь молчание в ответ - уходила. А в последующие разы я слышала злость в ее голосе. Следующим утром я все также проснувшись продолжила смотреть в стену. На шаги и разговоры я перестала обращать внимание. Но иногда хотелось встать или повернуться и крикнуть "нельзя ли потише, тут человек отдыхает!" но это было не в моих силах. Неожиданно у меня перед лицом опустили кота. Нэко покрутился немного и подошел ко мне. Понюхав меня, он посмотрел так, будто понимал, как мне плохо, а затем отошел и лег рядом. Как же хотелось его погладить. Я смотрела на пушистика и снова плакала. "Почему! Я не могу подняться! Как, как мне выжить, если я и слова не могу сказать! Что мне делать!?" День прошел как обычно. Я лежала и не двигалась. О попытках подруги растормошить меня или заставить есть было больно вспоминать. Это еще раз указывало на то, как я была беспомощна. *** Прошел еще один день, и в итоге, я не ела и не двигалась с того дня как мужчина помог мне, уже целых семь дней. И это утро началось как обычно. Днем подруга снова заговорила со мной. Она просила хотя бы сказать что-нибудь. Но я не могла. Наверно она думала, что я до сих пор злюсь, поэтому повысила голос. - Ты не можешь так все время лежать! Вика, просто скажи "мне плохо" или "отстань!" Сколько можно молчать! - послышались шаги в сторону кровати, а затем она села на нее. - Если ты не ответишь, я силой заставлю тебя встать! И она не шутила. "Я не могу! Хочу, но не могу!" Я не знала, что сделать. И пока я пыталась сдержать слезы подруга начала действовать сама. Он взяла меня за плечо и развернула к себе. Руки как будто не принадлежали мне и просто следуя за телом, неуклюже передвинулись. Теперь я лежала на спине и смотрела на нее. - Сколько можно реветь! Вставай! - с этими словами она взяла мою руку и потянула. Но она не подняла меня. Не потому, что сил не хватило, это была провокация, на которую я естественно никак не могла отреагировать. Она отпустила руку и та упала, будто не моя. Ее взгляд поменялся в долю секунды. Она, я бы сказала, была в шоке. Медленно поднявшись с кровати, она убежала. До меня донеслось лишь "Малик" и столько страха в голосе я не слышала. Как и следовало ожидать, пришел даи. Он незамедлительно подошел к кровати, сел на нее и посмотрел на меня, будто принимая решение. Катя была за спиной и откровенно паниковала. Ассасин проверил пульс у меня на шее. И уже потянулся, чтобы прослушать сердце, как подруга остановила его. - Говори, что сделать - я сама, - злобно буркнула она. На удивление даи даже протестовать не стал, а лишь тяжело выдохнул и потер глаза. - Сердце - слушай, - сказал он и отодвинулся, освобождая место подруге, - ну что? - Слишком медленно, - тихо произнесла подруга и выпрямилась. - Она не двигалась с той ночи, верно? - спросил Малик у Кати. - Да. - Ничего не ела и не пила? - в ответ подруга утвердительно кивнула головой. - Этого я и боялся. Это предел. Она скоро умрет. Подруга дернулась в ужасе и села на кровать позади Малика. "Умру! Нет, нет! Я не хочу!" Я не могла смириться с его словами. Столько сделав и выжив в этом мире... Да я просто отрицала факт того, что умру. Я не верила. - Ее сердце бьется слишком медленно - это худшее развитие событий. Именно такие симптомы проявлялись у тех, кто быстро умирал от этой болезни, - продолжил даи и, не выдержав всего этого, Катя поднялась и ушла. Малик обратился ко мне, - Вика, ты можешь сказать что-нибудь? "Да я бы врезала тебе, если бы могла! Он уже хоронить меня собрался! Да мне плохо, но это не значит, что надо ставить на мне точку!" Малик печально выдохнул, не получив ответа. - Можешь пошевелить рукой? - спросил он. И я попыталась. Но смысл пытаться, если ты не чувствуешь руку. Ничего не чувствуешь. Как будто их нет. Я пыталась изо всех сил. От того, что не выходило, я начала паниковать. "Нет, нет! Я могу! Ну же!" Дыхание участилось. Еще бы пару секунд и у меня началась бы истерика, но даи заметил это и рукой повернул лицо так, чтобы я видела его. Он продолжал держать меня и смотрел прямо в глаза. - Успокойся! - приказал он. - Вика! Хватит! Ты не можешь двигаться, и я это знаю. Но, судя по всему, не в тебе дело. Если ты пролежишь еще пару дней, то твое сердце остановиться и однажды утром ты просто не проснешься! А теперь скажи мне, - от его взгляда и тона мне стало не по себе, - ты хочешь жить? Я перестала дышать и с ужасом посмотрела на него. А отойдя от шока и взяв себя в руки, едва заметно кивнула головой. Араб убрал руку и потер виски. - Хорошо. Это главное. Но тебя придется выхаживать. Постоянное питание и движение. Только так. Если ты так сильно хочешь жить, то пора вылазить из этой пропасти. Сейчас отдыхай, днем придет Кадар, там и разберемся. Он встал с кровати и направился к выходу. Подняв занавеску, он замер и, не оборачиваясь, заговорил опять. - И еще. Реши свои проблемы с Альтаиром. Ваш спор или ругань только усиливает эффект. Хотя бы поговори с ним. Он поступил не правильно, я знаю это, но он тоже волнуется. И не тяни с выздоровлением, я все еще жду твоего отчета о миссии. После он ушел. В комнату никто так и не заглянул. Пролежав с полчаса, я заснула. *** Меня разбудила подруга. Я глянула на нее и поняла, что она успокоилась. Видимо Малик ей все рассказал. Переведя взгляд на того, кто сидел на кровати, я узнала Кадара. - Вика, я принес еды. Ты не есть такого! - весело начал он. Затем он поднял меня с кровати, и так как я не была способна даже сидеть, аккуратно посадил к себе на колени и, придерживая одной рукой, поставил блюдо передо мной. Это было что-то типа мяса. Но понять, чье оно, я не смогла. Да и волновало меня совершенно другое. Я, черт побери, сидела на коленях у Кадара! Первыми сдали уши. Я уже чувствовала, что они достигли температуры небывалых высот. Затем прилив тепла в щеках. "Вот блин!" Подруга, заметив это, засмеялась. Кадар ничего не сказал, что было очень странно. Парень лишь слегка улыбнулся и даже не посмотрел в сторону Кати. - Фух, ладно, - насмеявшись, продолжила подруга, - эта штука острая, так-то, если не понравится, я схожу за хлебом и фруктами. Блюдо поставили мне на колени. Кадар первым оторвал кусок и съел его. Следя за ним у меня аж слюни потекли. Я не ела неделю и только сейчас опомнилась. Дрожащими руками я оторвала себе кусочек и тоже съела. Как подруга и сказала - эта штука была острая. Да такая, что у меня язык запекло и потекли слезы. Сколько там было специй! Но все это перебивал вкус: очень странный и не особо он мне и понравился, но я так соскучилась по мясу, что продолжила понемногу есть. Кадар и Катя, так сказать, помогли мне. После этого острого, почти вкусного, блюда мне как-то душевно полегчало. Депрессия уже давно прошла и боль в душе потихоньку стала проходить. Подруга заулыбалась и почему-то протянула мне кусочек ткани. - У тебя кровь из носа пошла. Видимо, это было слишком острое для тебя. Я быстро вытерла нос и тяжело выдохнула. Тяжело, потому что наелась и при чем слишком острого. Во рту полыхал огонь от мяса, и видимо, предусмотрев это, Катя протянула мне кружку с водой. Она с улыбкой смотрела на меня и наверное была счастлива, что я ем и иду на поправку. Я взяла сосуд с водой, но не смогла удержать. Повезло, что Кадар вовремя подхватил его. - Я помогу, - и он снова отдал мне кружку, правда, в этот раз он положил свою руку поверх моей, тем самым не давая мне ее выронить. - Я сейчас вернусь, - сказала подруга и ушла. Но я заметила, что она была чем-то раздражена и была уверенна, что не мной. А вот насчет Кадара - неуверенна, уж слишком отстранено они вели себя, будто не замечая друг друга. Они даже словом между собой не перекинулись. Такое чувство, что только благодаря моей проблеме они были здесь, как будто это единственное, что заставляло их находиться рядом. И не смотря на веселое настроение подруги, я видела это, ну а Кадар - он парень разговорчивый, но сегодня молчал, поэтому сомнений нет - что-то было не так. Послышался шепот за занавеской, но посмотреть с кем говорила подруга, я не могла, поэтому прислушалась. Строгое "нет", даже озлобленное отрицание доносилось снаружи, а вскоре голоса отдалились. Я снова переключилась на воду. Кадар помог мне попить, а после с его помощью я легла на кровать. - Ты поправиться. Я помочь тебе есть. Сегодня и завтра. Потом я буду занят. У тебя два дня чтобы стать лучше, - весело произнес он и, собрав посуду, ушел. "Два дня, да он в своем уме!" Но, не смотря на это, я была рада. Опять никого не дождавшись я заснула. *** - Пора ужинать! - прокричала подруга. Сесть самой мне не удалось, поэтому Кадар опять проделал тоже, что и днем. В этот раз меня ждал хлеб. Но даже его я съела за милую душу. Потом орехи, изюм, виноград, яблоко - все, что лежало на тарелке. Я была в шоке, куда это все влазило, так как по жизни я не едок. Поев, я снова легла в кровать. Силы возвращались, но я все еще не могла двигаться. Правда, небольшие успехи все же были. Но... я по-прежнему молчала. И не знаю почему. То ли от того, что не могла, то ли просто потому, что не хотела. И Катя с Кадаром все также не общались. *** Следующим днем все началось как обычно. Утром Кадар уже просто помог мне сесть, я все же смогла самостоятельно подняться. Но он по-прежнему придерживал меня. А поев, я снова легла спать. Днем опять тоже самое. Поела и спать. Но вот вечером мой режим изменился. Меня разбудили раньше обычного. Уже самостоятельно я села и поужинала. Кадар сидел рядом и ждал, а когда я закончила, сказал обуваться. Я лишь вопросительно посмотрела на него, но принесенные подругой сапоги все же надела. Ничего не сказав, Кадар подошел ко мне и взял на руки. А после развернулся и понес из комнаты. - Тебе надо ходить, - говорил он, а я лишь удивленно смотрела на ассасина, - так быстрее поправиться. Вот увидишь. Катя открыла дверь, и меня вынесли на улицу. Отойдя от бюро на пару шагов, ассасин опустил меня, но продолжил поддерживать. Я же вцепилась в его одежду и не собиралась отпускать. - Держаться за меня и идти, - сказав это и не дожидаясь моей реакции, он пошел. Я долго стояла на месте, но по мере отдаления ассасина мне все же пришлось сделать первый шаг. Затем другой. Ноги ужасно тряслись, и если бы я не держалась, то упала бы. - Хорошо, хорошо, - подбадривал Кадар. Так мы и обошли бюро вокруг. Чем больше я ходила, тем лучше мне удавалось это делать. Под конец круга я уже почти в ногу шла с Кадаром, и ему не приходилось меня вести. - Теперь руки, - сказал ассасин и протянул свои руки вперед. Оторвав сначала одну руку, я быстро схватила запястье Кадара, а затем повторила тоже и с другой. Далее мне пришлось пройти круг уже держась не за ассасина, а за его руки, что было гораздо сложнее. Все же мне удалось пройти назначенный маршрут. - Теперь сама. Пару шагов, я ловить. Я смотрела на него и не верила словам. "Сама! Да я еле хожу!" Но Кадар стал отступать и отпустил мои руки. Я замерла на месте. Он начал подбадривать мол - давай, иди - но я побаивалась и, как оказалось, не зря. Я сделала шаг вперед и начала падать. Слава Богу, Кадар среагировал и поймал меня. Он помог мне подняться и снова отпустив, отошел. - Там лавочка. Идти туда и отдых. "Ах ты засранец! Да я туда к ночи дойду с такими темпами!" Но ничего ему не сказав, я сделала еще один шаг и мне удалось не упасть. Сорок! Сорок гребаных шагов мне потребовалось, чтобы дойти до этой лавки! Я наверно часа два туда тащилась. Падала я чуть меньше, раз двадцать, но каждый раз Кадар поднимал меня и, говоря, что я молодец, заставлял идти. И как он обещал, дойдя до лавки, я села и воспользовалась своим отдыхом. - Я скоро вернуться, - сказал ассасин и ушел. Я продолжила тихо сидеть на скамейке. Ноги ужасно гудели, и все тело было напряжено после нагрузки. Но я была довольна как слон. Насмотревшись на людей, я легла на лавочку и закрыла глаза. Незаметно так и заснула. *** - Подъем! - радостно начала подруга. - Вот еда. Чтобы все съела и выпила лекарство. Я схожу на рынок и скоро вернусь. Кадар на задании, так что тебе придется справиться самой. Она быстро все разложила у меня на кровати, помогла удобней сесть и завернуться в одеяло. А когда удостоверилась, что я в порядке, ушла. Я осталась одна в комнате. "Ладно, что тут у нас?" Я потянулась к мясу, которое раньше приносил Кадар, и умяла его в пару заходов. Дальше съела немного винограда. И в этот раз на большее меня не хватило. Я опустила блюдо на пол и взяла кружку. Руки все еще тряслись, и мне с трудом удавалось держать что-либо в руках. Я приподняла стакан с лекарством, но дрожь усилилась и чтобы не разбить его, опустила на колени. "Подожду Катю", - решила я и устроилась поудобнее. Послышались шаги, и я посмотрела на проход в комнату. Шли определенно сюда. Я была рада посетителям - так я не чувствовала одиночества, но когда человек зашел в комнату, я отвернулась и уставилась на лекарство. - Мне сказали, что тебе лучше, - Альтаир подошел к кровати и уселся с краю. На меня он не смотрел. Посидел молча, а затем развернулся и сел уже рядом со мной. "Он хоть понимает, что делает! Как он вообще посмел зайти! У меня тут отходняк и это чудо притащилось!" - Я хотел извиниться. То, что произошло на задании... твои слова вывели меня из себя. Я не хотел, чтобы так все обернулось. Вика, ты простишь меня? - он повернулся ко мне и ждал ответа. Я молчала и смотрела на воду в кружке. "Простить его? Так он сказал. Я же поверила ему тогда и вот как все обернулось. Я такое наговорила, но зато он жив. Что же мне выбрать дальше?" - Твое лекарство. Почему ты не пьешь? - спросил он, и в ответ я подняла руку с кружкой. Начало трясти так, что вода выплескивалась на кровать. Альтаир тут же взял сосуд и осторожно прикоснулся к моей руке. - Я помогу, - и с этими словами он, поддерживая мою руку, помог выпить лекарство. Я поставила пустую кружку на пол и легла на кровать. Альтаир продолжил сидеть рядом. - Я понимаю, что ты злишься на меня и возможно ненавидишь за то, что я не сдержался, но поверь, я действительно сожалею и хочу, чтобы ты простила меня. "Поверь?! Поверить тебе еще раз. Как? А еще ему жаль! Жаль! А то, что мне пришлось вытерпеть! Как такое прощают!" - Вика, ты можешь ответить. Скажи да или нет, - стоял он на своем, не смотря на ситуацию. - Она не скажет, - в комнату зашла Катя, - она молчит с тех пор как прошла та ночь. Последнее, что она спросила, ты сам помнишь. А теперь, ей нужен отдых. Короче, - на английском начала она, - вали отсюда на хуй, уебище! - а вот закончила уже на русском. Катя сдерживалась, я чувствовала это, не смотря на маты в сторону ассасина. Но, тем не менее, ее слова звучали грубо, слишком грубо и даже я как-то неуютно себя почувствовала. Альтаир молча поднялся и ушел. - Прости, - начала она. - Я больше не могла его сдерживать. И... ты же знаешь, как я к нему отношусь! Но честно признаться, даже я была в шоке от него. Просто... его лицо в ту ночь... В общем, хоть я не знаю конкретно, что произошло и решать тебе, но прежде всего, ты его хотя бы выслушай. А потом уже убивай смело. Я отвернулась на другой бок. "Выслушать. Слушать его?! Да с ним даже говорить нормально нельзя. Я уже поговорила и вот чем это кончилось. А я ведь жизнь ему спасала! Нет уж, спасибо, хочу тишины и спокойствия в ближайшие дни. Пусть сам разбирается". Но не долго я проклинала араба, так как заснула. В обед меня снова разбудила подруга и заставила есть. Отделавшись яблоком и бананом, я отвернулась от еды, не желая больше ее видеть. Катя попсиховала немного, но в итоге успокоилась. Я же ждала Кадара и смотрела на свои сапоги. - Он на задании. Должен вернуться поздно и если так хочешь прогуляться, я помогу тебе вечером походить на улице. Я кивнула головой и решила отдохнуть до прогулки, но так и не заснула. Подруга видела, что я не сплю, и предложила сыграть в карты. Так до ужина мы и ставили друг другу дурака. Вечером Катя ушла за едой, а когда я понадкусывала, все что смогла, ибо питаться три раза в день я уже не могла, сказала подождать и опять ушла. Я побыстрее нацепила сапоги, перевязала волосы и стала ждать ее. А когда она вернулась, я не поверила своим глазам. - Я сама не справлюсь, понимаешь же, ребенок, - сказала она русском, - ох, как я его ненавижу, но позволь этому уебищу помочь. Альтаир уже как-то странно и с подозрением отреагировал на то, как называла его подруга. Такое чувство, будто только так она к нему и обращается? Я аж улыбнулась, представив это. "Уебище - новая кличка Альтаира, что ль?" - подумала я, но так ничего и не сказав, лишь протянула руку, как жест, чтобы мне помогли. Альтаир подошел и, так же как и Кадар, взял меня на руки. Даже то, что я была зла на него, не помешало мне снова покраснеть. - Ну, я тебе все рассказала, - сказала подруга, видимо, не собиравшаяся идти со мной, и Альтаир, кивнув головой, вышел из комнаты. Все то время, как мы спускались по лестнице, и дошли до двери бюро, я держалась за его плечо мертвой хваткой, пока ассасин нес меня. Выйдя на улицу, Альтаир отошел немного от бюро и осторожно опустил меня, я бы сказала слишком осторожно. Сначала я прошла круг держась за него, но когда он сказал про руки я решила сменить схему. Оттолкнув протянутые руки, я пошла сама. Слабость все еще присутствовала, но я уже тверже стояла на ногах. Альтаир пошел рядом, как верный пес. Раз задания не было, я решила пройти два круга и снова посидеть на скамейке. Так и сделала. Обойдя здание в последний раз, я пошла уже более уверенно к лавочке, араб же ни на шаг не отходил от меня. Я села на скамью и подтянула ноги к себе. Прохожие начали кидать косые взгляды, но я игнорировала их. Альтаир тоже сел рядом, более цивилизованно, и повернулся ко мне. - Кадар говорил, что в прошлый раз ты еле держалась и почти не могла ходить сама. Сегодня для тебя большой прогресс и даже Малик отметил это. Он продолжал смотреть на меня, и видимо ждал, что я что-нибудь скажу, но у меня не было желания. Я смотрела вперед и следила за людьми проходящими мимо. "Как-то он легко со мной говорит. Не похоже, чтобы он сильно волновался, как говорила мне подруга, хотя... Думаю, Катя промыла ему мозги. Эх, надо было тогда по-другому выразиться, не было бы сейчас проблем". Мимо прошел стражник и странно на меня посмотрел, но долго не задержался и исчез за поворотом. - Тебе становится лучше, так почему ты молчишь? Я ведь просто пытаюсь поговорить. Я… - ассасин замялся, - я волнуюсь. Что мне сделать? - казалось, Альтаир был настолько растерян, что не мог подобрать слова, но, тем не менее, он продолжать говорить, что начало раздражать. - Я… мне жаль, что все так обернулось. Всему виной моя гордость, прости. Он замолк на пару минут, а поразмыслив, продолжил. И все это время, когда он пытался чего-то там промямлить, ассасин неотрывно смотрел на меня, ожидая, что я повернусь. - Ты говорила, что все мы учимся на своих ошибках. "О, давай, начни цитировать тот бред, что я несла! Лучше не придумал. Сам не знаю что сказать - буду ее выражения использовать", - не знаю почему, но это меня взбесило. Меня бесило все: начиная от того, что араб сидел рядом и, заканчивая тем, что говорил со мной. Я просто хотела тишины и спокойствия, мне надо было отдохнуть, а не, чуть поправившись, устраивать разборки. Как-никак я поверила ему, и он предал меня, в какой-то степени. Не желая терпеть это дальше, я отвернулась, давая ему понять, что не хочу ни говорить с ним, ни видеть его. - Вика, - он положил руку мне на плечо и я сорвалась со скамьи. Я быстро встала и начала спиной отходить от него. А как отошла, повернулась и побрела в неизвестном направлении. Просто идя вперед и не обращая ни на кого внимание, я думала о чем-то, но когда я прошла мимо очередного человека, меня сильно толкнули, и я упала. Мужчина закричал на меня, но вскоре заткнулся и, запинаясь, начал отходить назад. Кое-как мне удалось сесть. Тот араб уже припал на колени и о чем-то просил. - Ты в порядке, - Альтаир сел рядом и посмотрел на меня. Все было нормально, если не считать того, что я разодрала ладони. Места, где царапины были сильнее, начали кровоточить. Я положила руки на колени ладонями вверх и смотрела на них. Больно особо не было, если быть честной из-за этого лекарства я не чувствовала ничего. "Неужели наркотик!" - мелькнула ужасная мысль, но я быстро отбросила ее. "Нет. Тогда я бы подсела. Хотя... если малые дозы, то тогда вполне возможно!" Альтаир же, завидев мои ладони, встал. Щелчок механизма и грубые слова на арабском. Понимая, что мужчина простым диалогом не отделается, я подняла трясущуюся руку, и пока ассасин стоял рядом, дернула за его штанину. Альтаир запнулся на полуслове и посмотрел на меня. Сказать я ему ничего не сказала, но он и так все понял. - Идем, - присев ко мне, тихо произнес Альтаир и, взяв меня на руки, понес в бюро. *** - Нет, ну хоть раз вы можете вернуться целыми! - причитала подруга, промывая мне ладони. - Альтаир, как ты вообще мог допустить такое! - Ее просто толкнули. - А где был ты, когда это произошло?! - злилась она на него, но араб и виду не подавал, будто его бесят слова Кати. - Вы не можете там тише разбираться! - закричал Малик со стойки, - выясняйте отношения на улице, у меня еще куча работы! - Вот же заноза в заднице, - на русском прошептала подруга, и мне почему-то стало весело. - Мастер Малик! - раздался крик на все бюро, почему-то на английском, от которого даи как-то испуганно дернулся и опять завелся, - я сделал все, что вы сказали! Какой-то молодой ассасин вскочил внутрь бюро и, оглядев нас, при этом успев уважительно кивнуть в сторону Альтаира, на веселее двинул к даи. Говорил парнишка громко, хотя был всего лишь в пару метрах от владельца бюро. - Отличная работа, - прошипел владелец бюро и уставился в карты. Ассасин снова что-то оживленно спросил и Малик уже достаточно взбешенный начал кричать. Как по команде оба перешли на свой язык и продолжили спорить друг с другом. О чем говорил даи и тот новичок, знал только Альтаир, так как ругались они на арабском. Да и как-то смешно они ругались. Парнишка постоянно размахивал руками, будто рассказывая что-то жизненно важное и интересное или убеждая в чем-то даи, а тот лишь кидал злые взгляды и также в ответ сыпал непонятными для меня фразами. Вскоре младший по званию притих, а "Мастер Малик", как назвал его новичок, схватив свои карты, поспешно ушел наверх. И все бы ничего, если бы Нэко не последовал за ним как хвост. Это меня окончательно развеселило, и я рассмеялась.