Ночной гость

- Совсем не страшно, Шизу-чан. Ты иногда бываешь такой странный. – Изая с широкой издевательской улыбкой оглядывал внезапного ночного гостя. - Пошел к черту, блоха! Дай пройти-то! – Шизуо вошел в квартиру, специально задевая плечом стоящего в дверях хозяина жилища. - Чай? Кофе? – информатор догнал его на кухне. – Я, конечно, радушный хозяин, но, может, ты все-таки объяснишь, с какой это такой радости ты притащился ко мне посреди ночи и теперь пачкаешь мою священную кухню. Брюнет ворчал, но все равно разливал оставшийся в кофеварке кофе. Остывший и несвежий, приготовленный еще утром. - Я мог быть и не один, ты об этом подумал? – продолжал свою речь Изая, легким движением тонких пальцев толкая сахарницу к гостю, который все это время молчал, продолжая пачкать кухню струйками воды, стекающими с насквозь промокшей под ливнем одеждой. Но на последней фразе Шизуо усмехнулся. - Что я твоих ебырей чтоль не видел? Ты еще в школе был любителем отсосать чей-нибудь член в ближайшей подворотне. Я слишком часто натыкался на твое довольно причмокивающее ебало за той бакалейной лавкой. Помнишь? – Хейваджима попробовал кофе и скривился: жуткая гадость, однако. Хоть бы подогрел, урод! Теперь уже Изая молчал. Одернул длинную футболку, из-под которой торчали жутко худые длинные ноги, и забрался на стул, стараясь оторвать голые ступни от холодного пола. Подперев голову рукой, он всем своим видом показывал, будто ему крайне интересно слушать воспоминания Хейваджимы о своих же собственных минетах, которыми он одаривал других мужчин. Молчание затягивалось. Шизуо давился невкусным кофе, закончив, как ему казалось, достаточно саркастическую тираду о половых предпочтениях информатора. - А, ну то есть самому оказаться в той подворотне, когда, цитирую, «мое довольно причмокивающее ебало» обслуживало уже твой член, тебе не понравилось? – Изая расплылся в плотоядной улыбке, видя, как блондин стремительно краснеет. – Смотреть, значит, ты любишь больше? Это уже вуайеризм, Шизу-чан. Одна из форм полового извращения. Поправляя на носу воображаемые очки, Изая выжидательно посмотрел на ночного гостя. Но краска уже отступала с лица Хейваджимы. - Полотенца где всегда? – громко и резко ставя чашку на стол, спросил Шизуо. - Даааа.. – лениво зевнул Изая. – И будь добр, не затопи мне ванную, как в прошлый раз. - В прошлый раз ее затопили твои трусы, перекрывшие водосток. Хотя, когда я говорил «раздевайся» я имел в виду снять все. Теперь настала очередь Изаи покрываться алыми пятнами смущения. Но Шизуо уже не видел этого, направляясь в ванную. «Нет, ну вот принесло его на мою голову. Я спал почти, между прочим» - разыскивая в недрах прикроватной тумбочки смазку, чертыхался Изая. – «Как гребанный кот – приходит только тогда, когда у него яйца чешутся» - Я пепельницу не нашел на кухне. – раздался за спиной информатора чуть хриплый голос. Не поворачивая головы, Изая указал на тумбочку, куда сам же и поставил ту самую пепельницу с кухни. Поворачиваться не имело смысла, потому что он знал, что увидит там чуть влажное после душа тело Хейваджимы, прикрытое только полотенцем на бедрах. Одной мысли об этом хватило, чтобы у него встал. Так что видеть воочию это совершенство было абсолютно необязательно. Но Шизуо сам прошествовал мимо него и приземлился на кровать, аккурат перед лицом брюнета. От резкого движения полотенце чуть задралось, и Изая смог видеть бедра Шизуо ровно до того момента, где начиналось самое интересное. А на фантазию информатор никогда не жаловался. Прикурив сигарету, ночной гость откинулся на локти и, указывая взглядом на порядком выдающее впереди, в определенном месте полотенце, проговорил: - Ну а теперь напомни мне, как хорошо ты сосешь, Изая. Дважды просить об этом было не нужно. Орихара обожал делать минет. И, как правильно чуть раньше отметил Шизуо, в свое время не пропускал мимо себя ни одного мало-мальски привлекательного члена. И старался «не пропускать» их именно в том месте, где его бы обязательно заметил высокий и симпатичный шатен-одноклассник. Рано или поздно, будущий главный информатор Икебукоро намеривался заполучить в свой рот и его член тоже. Но это случилось намного позже школьных лет. Когда объект фантазий перестал быть одноклассником. Да и шатеном тоже. Распахивая короткое полотенце, Изая еле сдержал стон удовольствия от открывшейся ему картины. Он повидал много любовников, но никто из них не обладал настолько идеальным, а главное желанным, членом. Его нос щекотал запах табака, когда Шизуо выдыхал дым из легких прямо ему в лицо, потому что внимательно следил за тем, как его возбужденная плоть, плотно сжатая губами Орихары исчезала в его влажном рту. Невероятное ощущение, когда тебе сосут с таким упоением и самоотдачей. Когда чужой язык нежно ласкает головку, а плотно сомкнутые губы скользят по стволу, то ускоряя, то замедляя темп. А глухие стоны делают и без того развратное действо просто феерией. Изая так увлекся процессом, что не сразу почувствовал, как его отстраняют от сладкого занятия. Он не спал с Шизуо слишком долго, и теперь собирался наслаждаться его вкусом как можно дольше. Ведь черт его знает, когда Хейваджима в следующий раз придет. Но сильные руки упрямо держат его на почтительном расстоянии, заставляя брюнета поднять полные обиды глаза на любовника. Тот довольно улыбается и требовательным тоном сообщает: - Раздевайся. Приказ отдан, и Изая с радостью его выполняет. Снимает футболку, трусы и залезает на кровать, предполагая продолжить начатое. Но его снова грубо останавливают. - Ты был прав, Изая. Я люблю смотреть. – Шизуо подкинул ему флакончик со смазкой – Так что начинай. Следующая сигарета, всполохами от глубоких затяжек, озаряет лицо блондина, которое без привычных очков кажется совсем другим. Это лицо, которое может увидеть только Изая и только ночью. Но информатор не смотрит. Он, наконец, с тяжким стоном касается себя и делает несколько движений по разгоряченной плоти. Смазка, выдавливаемая одной рукой, плохо контролируется и пачкает простыни. Но это не то, на что стоит обращать внимание. Особенно сейчас, когда информатор, прогибаясь в спине и опираясь на локоть левой руки, вводит в себя один палец. Он стоит так, чтобы Шизуо было видно и то, как он растягивает себя, и то, как он кусает губы, стараясь сдержать стон удовольствия и боли. У Изаи давно не было любовников и было много работы. Без постоянных растяжек он снова узкий, почти как девственник и даже движение одного пальца доставляет некий дискомфорт. Но в этом и есть что-то притягательное для Орихары. Сладкое, тянущее чувство боли, сродни самому сильному наслаждению. И когда он вставляет в себя второй палец, то уже не может сдержать стонов. Шизуо прикуривает следующую сигарету. Ему действительно нравится смотреть. Нравится смотреть, как Изая сначала сосет ему. Сосет с таким упоением, будто нет в жизни большего счастья, чем держать во рту член Хейваджимы. А потом сам же растягивает свою задницу, чтобы Шизуо мог трахнуть его. Жестко и беспрекословно, как всегда. И блондин не выдерживает. Грубо комкая недокуренную сигарету о край пепельницы, Шизуо приподнимается и приближается к любовнику. Два пальца - это слишком мало. Сегодня Изая на редкость медлителен. Значит, нужно помочь ему ускорить процесс. Облизывая палец, Шизуо приставляет его к чуть растянутому входу и резко вводит, проскальзывая между пальцев Изаи. Тот нервно стонет и хочет убрать свою руку, предоставляя любовнику полную свободу действий. Но Хейваджима удерживает его запястье, надавливая свободной рукой, и заставляя Изаю вставить свои пальцы еще глубже. Несколько движений, и Шизуо добавляет к феерии ощущений информатора еще один палец. Глухие стоны прерываются резким вскриком, когда собственные пальцы брюнета, направляемые крепкой рукой все еще сжимающей его запястье, касаются заветной точки внутри тела. Шизуо лишь ухмыляется, вытаскивая пальцы из растянутой дырочки и заменяя их своим членом. Изая благодарно выдыхает, когда объект его минетных фантазий входит внутрь его тела, принося с собой волны приятных ощущений. Хейваджима держит его за бедра и, быстрыми, ритмичными движениями, входит и выходит почти полностью с каждым толчком. Начиная поглаживать живот брюнета, он как бы невзначай легко касается пальцами члена Орихары, от чего тот стискивает зубы и надеется не кончить прямо сейчас. Продержаться еще немного. Хотя бы до того момента, когда Шизуо перевернет его на спину и, закинув одну ногу себе на плечо, не начнет с остервенением вбиваться в него, опаляя грудь и шею горячим, хриплым дыханием. Только тогда можно будет кончить, глядя в эти, чуть прикрытые веками и страстью, карие глаза своего заклятого любовника Хейваджима Шизуо. - Шизу-чан, научись хоть как-нибудь предупреждать о своем приходе – лениво тянет Изая, принимая из рук блондина свежеприкуренную сигарету. – Я хоть дела отменять буду. У меня завтра встреча с якудза, а тут такое. Красноречивым взглядом Орихара окидывает обнаженную фигуру любовника, обозначая, что он имел в виду под этим многозначительным «такое». - Я буду приходить, когда мне захочется, блоха. – дым кольцами поднимается изо рта блондина. Тишина, нарушаемая лишь шипением папиросной бумаги, ненадолго повисает в комнате. Шизуо, кажется, обдумывает что-то, судя по морщинке между бровей. - Или не буду уходить вовсе. – наконец, тихо выдыхает он. - Нет, ну это тоже можно рассматривать, как вариант. – как будто делая пометки в невидимом блокноте, недовольным голосом говорит Изая. – но… Продолжить ему не дают властные губы, которые полностью подчиняют себе его рот и язык. Крепкое тело, начинает наваливаться на него, не давая возможности сдвинуться. Изая брыкается и вырывается, на вытянутой вверх руке держа тлеющую сигарету. - Эй! Полегче! У нас сигареты. Ты мне так кровать прожжешь. – шипит Орихара. - Да и черт с ней. Согласись, это не такая уж большая месть за мое прожженное сердце. Изая задумчиво покачивает головой, собираясь ответить, что кровать он все-таки покупал на свои деньги, а с сердцем получилось как-то безвозмездно и по большей части случайно. Он-то присматривал себе совсем другие органы Хейваджимы. - Просто молчи! – Шизуо догадывается, что ответ информатора придется ему явно не по вкусу и снова накрывает его рот поцелуем. Потому что в отличие от слов, губы Орихары Изаи нравятся ему всегда.