Паровозик, который смог

— Ну и что ты сделаешь с ним после того, как освободишь? Беллатриса прокричала вопрос, стоя спиной к ветру. Её мантия развевалась в разные стороны и хлопала, словно сотни сторонних наблюдателей, сидящих вокруг на стульях. Позади утёса, на котором они стояли, бушевало море. Полюбовавшись на тонкую талию, обвитую несколькими слоями чёрной ткани и беспорядочные, будто живые, чёрные пряди волос, которые Беллатриса постоянно пыталась заправить за уши, Гарри проказливо улыбнулся, укрываясь за капюшоном. — Я отсосу ему. * * * Это случилось, когда он был ещё совсем мелкий и тупой. Гулял на улице целыми днями, воровал фрукты из магазинов, обдирал коленки и кулаки в драках с такими же дворовыми огрызками и постоянно болел. Гарри сам не помнит — но тётка рассказала ему однажды, как раз после того, как на Дадли напали более взрослые парни и отобрали новую дорогущую игрушку, — что ему в своё время повезло больше. По её словам, его хотели посадить в машину и увезти, но какой-то огромный дядька не только не позволил этому случиться, но и вытащил всех из машины и превратил их лица в кровавый винегрет. «Было так много крови» — говорила тётка с мерзким мышиным содроганием, втягивая свою цыплячью шею в плечи. История не получила особой огласки. Спаситель Гарри вдруг куда-то исчез, и, как говорила Петунья, «его забрали эти твои дружки». И только спустя год проживания в магическом мире Гарри узнал и понял, что случилось на самом деле. Они тогда проходили какую-то муть на Предсказаниях, пытались откопать глубинные воспоминания из детства, и тут этот случай буквально взорвал ему мозг. Огромного, ростом с Хагрида, незнакомца, который буквально вырвал его из чужих рук и аккуратно, даже нежно поставил его на землю, и, напоследок, взъерошил волосы, Гарри вспомнил так чётко, словно это было вчера. Мелкий Гарри тогда стоял, ревел и смотрел на то, как верзила молотит мужиков из машины пудовыми кулачищами. Бил рожи он красиво и с удовольствием. Порыкивал даже, а когда размахивался, казалось, что воздух вокруг него свистит от ударов. Опрокинув в себя вторую стопку с травяным чаем и погрузившись в некое подобие дрёмы, Гарри впервые работал на уроке Предсказаний, как это описано в учебнике, — вспоминал, до боли щурясь, силуэт этого громилы, который так коварно всегда засвечивало солнце. Пока память услужливо предоставила ему только когти на руках и оскал острых зубов. Помнится, после того, как верзила закончил, они о чём-то говорили с Гарри. Вспомнить именно этот разговор для Поттера было смертельно важно; он выдул два чайника чая, но так и не смог. Мутные обрывки фраз резали уши, но никак не хотели складываться в слова. Когда с противным тихим хрустом начали крошиться шары для предсказаний, а оконные стёкла задрожали, Гарри выдохнул и разочарованно пнул стол. Тот упал, пустой чайник разлетелся с жалобным звоном и, подхватив портфель, Гарри покинул урок, посчитав его законченным. Поток магии вышел вслед за ним, и шары, лишившись последней подпитки, рассыпались кучками блестящих стеклянных крупинок. Этим же вечером довольный Рон рассказал, что после ухода Гарри Трелони грохнулась в обморок, поставив себе синяк под глазом в процессе. * * * Профессор Люпин, заштопанный и несчастный, стал для Гарри откровением. Он смотрел на него и не мог понять: и вот это — оборотень, одно из самых опасных существ? В его мыслях громила рычал, скаля огромные зубы, и это свершенно отличалось от заплаточного и пыльного профессора Защиты. Конечно, Гарри прочитал всю литературу про оборотней и заставил объяснить Люпина всё остальное. Но картинка по прежнему не хотела собираться в целое, и тогда Гарри решил пойти напрямик. Описав светлый образ своего кумира и спасителя Люпину, обозвав свои воспоминания — услышанной байкой, он с щенячьим восторгом увидел, как бледнеет преподаватель. Дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки, и теперь Гарри было не остановить. Фенрир Грейбек, вожак самой сильной стаи в Британии, приспешник Воландеморта, уже пять лет сидел в Азкабане, попавшись однажды при облаве Упивающихся, был тем, кого Гарри искал так долго. Наплевав на всё и решив, что информация важнее гордости, Гарри однажды постучался в личные покои Северуса Снейпа. Ранее, на одном из уроков, Гарри специально взорвал рядом с ним котёл с опасным зельем, которое с лёгкостью смог сварить, повторяя за Невиллом. Конечно, тогда он просто хотел отомстить занудному профессору, облив его зельем, разъедающим любую ткань в два счёта, но, увидев на руке мужчины Чёрную Метку, резко поменял своё отношение к сальноволосому придурку. И пусть Гермиона никогда не одобряла его методы убеждения, Гарри приступил к банальному шантажу, и, на своё удивление, вполне преуспел в этом. Совершенствуясь и становясь сильнее в спокойствии и умиротворении закрытой школы, словно смертельный вирус в слаборазвитой стране, Гарри проводил вечера за разговорами с ханжой Риддлом, которого так и не решился убить окончательно. Чёрная дырявая книга спокойно лежала под его подушкой, всегда готовая выслушать и помочь советом, и Гарри часто прибегал к её помощи. Всё же, молодой Риддл был до смешного самонадеян, но знал многое, и, после пяти лет прекрасных отношений, за время которых Гарри успел сделать с книгой всё и даже больше, он получил от призрака самый ценный совет в жизни. И, решив не медлить, в ту же ночь отправился в резиденцию Воландеморта, с которым до этого момента сталкивался всего три раза, за время которых они всё никак не могли поговорить по нормальному. Там, схлопотав несколько проклятий, поорав под пыточными, просидев неделю в подвале и успешно сбежав из него, взорвав половину особняка, Гарри прошёл своеобразное собеседование и был принят в Упивающиеся. Это была его первая удача подобного масштаба после того, как он сумел убедить Магический Мир в том, что Избранный — Невилл Лонгботтом. Гарри по праву гордился собой, и чуть не зазвездился окончательно, когда вместе с окончанием школы он ловко и почти безболезненно перешёл в средний круг Упивающихся. Для этого ему пришлось всего-навсего подстроить парочку несчастных случаев с другими слугами Лорда, освобождая вакантные места, продемонстрировать свою ненависть ко всему живому и прогрессивному в особо жестокой форме, а так же серьёзно поговорить с Воландемортом. Последнее вышло успешнее всего, так как Гарри был измотан экзаменами почти в ноль, и больше, чем спать, хотел только всеобщих страданий и смертей. Большим плюсом к повышению стало то, что молодого призрака — Риддла было просто развести на разговор, и для этого Гарри не пришлось пожертвовать почти ничем, кроме сна. В книге было ужасно скучно, и Риддл раскрывал ему тайну за тайной, а Поттер усердно слушал. Благодаря этому разговор со своим боссом Гарри начал с вопроса про число семь, а закончил рассказыванием пошлых анекдотов на серпентарго. Босс был настолько в восторге от него, что назначил парня новым тренером для новобранцев. И вот тут Гарри понял, что это ему только раньше казалось, что жизнь — весёлая штука. Став для наглых и беспросветно тупых магов их личным майором Пейном, он научил их мочиться в штаны от одного слова «тренировки», вздрагивать от каждого шороха и ненавидеть своих мамаш за то, что они родили их на свет. Но долго Гарри развлекаться всё равно не смог. Азкабан манил его, призывно вея холодом и безысходностью, и Поттер стал всё чаще проводить тренировки молодняка на пересечённой местности поблизости от этого милого строения. Спустя два месяца новички научились идеально маскироваться в окружающей обстановке, мастерски ползать на брюхе по говну, которое простые люди называли землей, перестали бояться утопленников и почти нашли общий язык с дементорами. Мистер Поттер, злорадно сверкая стёклами очков, посылал в них круцио за любой чих не по плану, и его они боялись в три раза сильнее, чем смерти. Смерть для них заканчивалась в момент отбоя и начиналась с утренней побудкой, и к концу обучения они превратились в настоящие машины для убийств, подпитываемые ненавистью. Риддл был настолько доволен Гарри, что выплатил ему зарплату и отпустил в отпуск. Именно в это свободное от занятий время Гарри спокойно разработал план атаки, шлёпнул его на стол к Риддлу и отказался брать новый набор зелени пока дело не будет сделано. Воландеморт вздохнул, ещё раз посмотрел на чёрный дневник, свёрнутый в трубочку и засунутый в задний карман джинсов Гарри и дал отмашку. На операцию Гарри взял с собой: близнецов Уизли, которые хотели протестировать свой новый особо опасный товар, братьев Лестрейндж им для компании, МакНейра из-за того, что тот засиделся в своём Министерстве и уже месяц ныл об этом Гарри при каждой встрече, Беллу чисто ради хорошей компании, весь прошлый выпуск новичков и ящик гранат. Командой своей Гарри гордился, и не без причины — время для атаки они выбрали как нельзя удачное. Ночью, под светом полной луны, они к чертям собачьим разнесли ворота, пол стены Северного корпуса и проникли в Азкабан так просто, словно уже разработали его перед тем, как войти. Гарри потом ещё долго и гадко шутил по этому поводу, довольно потирая руки и вспоминая, как истерили в камерах заключённые. Он сам прекрасно знал, что напугал в тот вечер многих, убил — ещё больше. Но с особой гордостью он всегда рассказывал о том, как освобождал своего ненаглядного Фенрира. * * * Конечно, иногда и великие ошибаются. Именно об этом твердил себе Гарри, бегая по ходящему ходуном Азкабану и злясь. Ну откуда ему было знать, что особо опасных преступников, больных Ликантропией, на время полнолуния переводят в подвалы? В те самые подвалы, в которых засели сейчас почти все дементоры и охранники, внезапно найдя общий язык. Люди испугались атаки, дементоры — вредилок Уизли, которые распыляли их трухлявые тела по ветру, а сам Гарри испугался за Фенрира. Если бы в его уютную камеру вторглись сразу столько дегенератов, голося и истекая кровью, он уже давно бы рехнулся от негодования. Руководствуясь этим, Гарри постарался как можно быстрее очистить коридоры. Делу мешали оставшиеся дементоры и противно зудящие авроры, налетевшие внезапно и со всех сторон. Они бросали в команду-которая-должна-спасти-всего-одного-оборотня смехотворно слабые светлые заклятия и действительно надеялась на то, что это проканает. Но Гарри Поттер не просто так был самым изворотливым засранцем на свете — он ловко зашифровался под дементора и быстро проник в стан врага, истратив последние пять гранат. Когда пыль осела, а в голове перестало звенеть, Гарри снял все щиты, в которые укрылся, как в плед, и заворожено замер. Прямо перед ним, встав на задние лапы, стоял огромный зверь. Тварина скалила острые зубы, рычала и всем видом подсказывала Поттеру то, что она и есть Фенрир Грейбек. И если Гарри отсосёт ему прямо сейчас, то это будет последним полезным и приятным делом, что он совершит в своей жизни. Умудрившись чмокнуть зверюгу в нос и остаться при этом не покусанным, Гарри жестом фокусника обвёл дымящийся Азкабан, в руинах которого задорно копошились все кому не попадя. Фенрир, принимая приглашение, быстро обнюхал парня и, довольно фыркнув ему в ухо напоследок, с рыком умчался. Гарри поправил стояк в штанах, задорно крикнул и продолжил сеять хаос и разрушение. Теперь, после того, как главная цель была достигнута, можно было и отдохнуть. Все нужные люди уже аппарировали куда следует, и настало время безжалостной зачистки неверных и бесполезных. * * * Риддл, конечно, хорошо втащил потом Поттеру за учиненный разгром, но явно остался доволен где-то в глубине своей раскроенной души. Той же ночью Гарри на радостях припёрся в комнату к Фенриру и принялся с удовольствием того совращать. Грейбек вначале отнекивался и не понимал, что от него хочет этот полубезумный очкастый маньяк, но потом просёк фишку и начал наслаждаться ситуацией. Гарри же теперь приходил на тренировки молодняка довольный, оттраханный и расцарапанный. Первые два часа он лениво зевал, пил кофе и перебинтовывал раны, хлеща кровевостанавливающее литрами. Упивающиеся молились о том, чтобы Фенрир не укусил его слишком сильно и не сделал из Поттера волка. Магическая Британия молилась на Невилла, который уже как второй год был в сговоре с Поттером, влюбившись в Беллатрикс и решив сменить сторону. Северус молился на свои успокоительные зелья, близнецы Уизли друг на друга, а Риддл не молился совсем — он был атеистом. Всё было ок.