Картина мира в красках и чувствах

В семнадцать лет мир видится свежим, ярким, полноцветным, без примесей серых оттенков, полутонов и едва уловимых рефлексов. Четче всего различаются белые и черные цвета. Так сложилось, что чёрных пятен в скромной биографии Брока Рамлоу оказывается больше, нежели всех остальных красок. В семнадцать лет есть лишь один путь — максимально короткий, по прямой, перпендикулярно к окружающей реальности. Когда Броку, помимо всего прочего, предлагают изменить мир вокруг него, он соглашается. Не ради того, чтобы остаться на свободе, но ради того, что бы стать частью машины, вращающей Землю, вершащей судьбы людей. И он не сомневается, что мир изменится только в лучшую сторону. Всё, что происходит с ним потом, только укрепляет его в уверенности: он сделал правильный выбор. Режим секретности даёт прочувствовать всю серьёзность его решения, подкупает тем, что его выбрали, одного из многих, достойного. Тренировки на износ, спарринги с полным контактом позволяют проверить себя на прочность, будоражат кровь и воображение, заставляя двигаться вперёд, превозмогая усталость, сплёвывая кровь сквозь сжатые зубы, принимая боль, как награду. Он ещё не видит настоящей работы, настоящего боя, не исполняет ответственных поручений, но зато видит тех, кто занят настоящим делом. Эти люди кажутся каким-то недостижимым идеалом, они пахнут крепким табаком, они покрыты шрамами и могут приправить речь крепкими словами, даже общаясь с руководством. Брок достаточно умён, чтобы не пытаться копировать внешний вид и привычки, ему важна суть. Чистая, подлинная суть этого идеала для Рамлоу воплощена в Зимнем Солдате. Брок почти ничего о нём не знает, информация засекречена. Он почти и не видит кумира, лишь изредка случайно встречает на базе. И, разумеется, ни разу не видит его в деле, но от чего-то знает, что этот человек — идеальный солдат. *** На первую боевую операцию Рамлоу отправляют через два года после начала обучения. Мир не переворачивается с ног на голову, конечно, но Брок открывает новые грани в самом себе. Оказывается, он умеет бояться. Бояться по-настоящему, так, что тело деревенеет и отказывается слушаться, и чтобы встать и бежать под пулями, приходится прикладывать неимоверные усилия. Чтобы остаться при этом в трезвом рассудке, приходится прикладывать ещё больше усилий. От напряжения, страха, боли хочется кричать. И он кричит. Встаёт, бежит вперёд, стреляет и кричит от ужаса. А потом долго не может отдышаться и поверить, что всё закончилось, и он остался жив. Свою первую пулю он ловит на третьем задании. Возможно потому, что в этот раз его группа впервые работает с Зимним Солдатом и мысли Брока иногда отвлекаются на этот факт. Он знает, что если хочет остаться в живых, то должен думать только о том, что происходит в данную секунду на поле боя, постоянно отслеживать ситуацию, но всё равно отвлекался на Зимнего. Агент Гидры за всё время боя не произносит ни одного лишнего звука, лишь изредка отдаёт команды бойцам. Он ни разу не показывает своего страха, кажется, даже ни разу не пытается пригнуться, несмотря на то, что по ним ведётся огонь. Когда они, наконец, входят во взятое штурмом здание, и кто-то из выживших в полном отчаянии стреляет почти что в упор, Зимний Солдат просто подходит к нему стремительным шагом и перерезает горло, даже не потрудившись выбить оружие из рук противника. И всё это он тоже делает молча. Солдат продолжает молчать и тогда, когда ещё один из оставшихся в живых неприятель открывает огонь из укрытия, убивая двоих, шедших с ними и раня Рамлоу. Молча уничтожив цель, Зимний возвращается к истекающему кровью Броку и, всё так же, не произнося ни звука, застывает, словно статуя, рассматривая его и не пытаясь как-то помочь. Даже в бою, под пулями, Рамлоу не было так страшно, как становится страшно сейчас, в этой мёртвой тишине, наедине с идеальным убийцей. Брок не может понять, почему тот бездействует. Ему нравится видеть чужую боль? У него приказ не оказывать помощь бойцам? Или ему просто всё равно, и молодой солдат для него кажется столь незначительным существом, что на него не стоит тратить своих сил? Обожание кумира с каждой потерянной каплей крови медленно превращается в страх. *** Причину этого странного поведения Рамлоу узнаёт через несколько лет, случайно. Брок продвигается по службе, его успехи отмечает руководство. Новая должность приносит глоток свободы: нет больше нужды постоянно жить на базе. У Рамлоу теперь чистые документы, счёт в банке и небольшая квартирка на окраине большого города. Секретная база расположена довольно далеко, и добирается на неё Брок на собственном автомобиле. Соглашаясь на контракт с Гидрой, он и не мечтал о подобном. База ударной команды теперь соседствует с крупным научным центром, бойцов иногда вызывают дежурить в охране. Проходя по коридорам, Рамлоу заглядывает в какую-то лабораторию, в которой суетится довольно большое количество народу. А в центре этой толпы стоит Зимний Солдат. — Это, вообще-то, секретная информация, — окликает его какой-то очкарик в белом халате. — В таком случае, вообще-то, закрывают двери, — огрызается в ответ Брок. Облокотившись плечом о косяк двери, он ловит взгляд Зимнего, размышляя — узнает ли в нём этот идеальный убийца того истекавшего кровью мальчишку, которому не помог когда-то? Но во взгляде нет узнавания. В нём вообще ничего нет. Тем временем его помещают в какую-то камеру и закрывают дверь. Солдат продолжает смотреть на Брока, пока на пульте управления набирают какие-то команды. Продолжает смотреть, когда в камере начинает клубиться пар, а стекло вдруг расцветает морозными узорами. Когда кожа Солдата начинает покрываться инеем, он протягивает вперёд руку, да так и застывает ледяной статуей, всё ещё продолжая смотреть. Брок видел уже достаточно смертей, чтобы суметь сохранить лицо, приходится лишь очень осторожно вдохнуть несколько раз, чтобы выровнять дыхание. — За что его? — спрашивает Рамлоу, повернувшись к очкарику. — Что значит «за что?», — тот задирает нос. — Это стандартная процедура. Объект помещают в криокамеру после каждой миссии. Кто вы такой, вообще? Рамлоу молча суёт свои документы лаборанту. Взгляд у него сейчас такой же пустой, как и у Зимнего Солдата. Объект. Его кумир, его страх — всего лишь вещь. Вечером, вернувшись в свою квартиру, Брок никак не может избавиться от чувства холода, словно это он сегодня покрылся льдом, вместе с Зимним Солдатом. Стены давят. Когда он покинул тренировочную базу и вернулся в большой мир, он чувствовал себя так, словно вышел из тюрьмы на свободу. И только он теперь понимает, что всё это было лишь иллюзией. Он не свободен, потому что он — такая же вещь Гидры, как и её секретный агент. Странно, но это совсем не пугает. Страх уходит, вместо него внутри поселяется холодная ненависть. *** Впрочем, долго ненавидеть не получается, нет смысла. Зимний Солдат действительно всего лишь бездушный объект, теперь Рамлоу видит это отчётливо, не понимая, как не замечал этого раньше. К чему испытывать чувства к какому-то предмету? Глухая ненависть внутри теперь направлена на Гидру и немного на себя самого. Нет, согласившись на эту работу Брок не ошибся с выбором, у него и выбора-то особо не было. Он не может себе простить этого долгого самообмана. Краски тускнеют, на них появляется слой серой пыли и различить оттенки всё сложнее. Впрочем, чёрного цвета меньше не становится. Жизненный путь Рамлоу всё ещё идёт под прямым углом к плоскости окружающей действительности. Несмотря на относительную свободу, большую часть жизни Брока составляют боевые задания. Гидра бросает его команду в разные страны, на разные континенты, но впечатлений от этих путешествий бойцы не получают, декорации всегда остаются примерно одинаковыми и наблюдают их в основном через прицел винтовки. Иногда их группу сопровождает Зимний Солдат. Иногда нет. В этот раз агент Гидры работает с командой и в какой-то момент ожесточённой перестрелки Рамлоу оказывается рядом с ним. Теперь он уже не отвлекается на случайного напарника, движется вперёд и следит только за ходом боя. Только когда стрельба, наконец, прекращается, делая перекличку и собирая бойцов, Брок оглядывается и на Зимнего. На какую-то секунду его накрывает ощущением дежа-вю, но потом это проходит: ситуация донельзя противоположная: теперь Зимний Солдат сидит у стены, зажав рану рукой и истекает кровью. Рамлоу замирает на несколько секунд и они, как тогда, в лаборатории, встречаются взглядами. Взгляд у агента снова пустой и бессмысленный. Только теперь Броку от этого взгляда жутко вдвойне. Солдат не ждёт помощи, возможно даже не испытывает боли и, скорее всего, не находится в смертельной опасности, Рамлоу уже знает, что запас прочности у этого парня выше, чем у простых смертных. Броку должно быть всё равно. Он должен дождаться вертушки и вместе с остальной командой вернуться на базу. Там Зимнего залатают врачи, это их обязанность. Только Солдат всё равно продолжает смотреть на него. Рамлоу подходит ближе и садится рядом с ним на корточки. Ему страшно, потому что совершенно не известно, что на уме у этого чокнутого супероружия. На секунду накатывает ещё тот старый страх, перед молчаливой чёрной фигурой, наблюдающей за его мучениями. Усилием воли Брок берёт эти эмоции под контроль и загоняет их в самый дальний угол сознания. А потом тянет чужую руку, заставляя разжать сведённые судорогой пальцы. Солдат отводит взгляд, отворачивается и сжимает губы. Возможно, ему всё же больно. Рамлоу осматривает рану, потом достаёт припасённую небольшую аптечку. К чёрту страхи и обиды. И кумиров детства тоже к чёрту. Брок делает это не для Зимнего Солдата, на него по-прежнему плевать. Он делает это для себя, потому что, чтобы там не было, он сам не должен превращаться в вещь. Он должен оставаться человеком. Эта мысль немного примиряет его с прежними ошибками. *** Возможно, именно эта установка не даёт Рамлоу свихнуться на его работе. У него прекрасные показатели во всех пройденных тестах, в том числе психологических. По результатам тестов руководство направляет его работать под прикрытием в Щ.И.Т. Теперь Рамлоу официально выполняет обязанности «хорошего парня», хотя особой разницы со своей прежней работой не чувствует. Главное, снова не поддаваться иллюзиям — твердит себе Брок. У него за плечами огромный опыт, он уже немолод по меркам большинства, он пахнет крепким табаком, он покрыт шрамами, и он не стесняется называть вещи своими именами, отчитываясь перед начальством о проведённой операции. Равномерное течение жизни прерывает появление Капитана Америки. Ударную группу Рамлоу фактически отдают Роджерсу под начало. Со стороны Гидры осторожно отмечают, что Капитан один из основных их врагов. Брок, в принципе, это понимает, но кроме этого точно знает, что придётся тесно сотрудничать с Кэпом не раз и не два, а потому старается судить не предвзято. Роджерс быстро вливается в работу, нравится команде, в том числе и тем, кто работает на Гидру. Весь мир благодарен Капитану Америке за его подвиги во время Второй Мировой войны. Рамлоу и остальные — за то, что Кэп не отдал планету инопланетным завоевателям. Каким бы ни был этот мир, только они вправе наводить в нём порядок. В общем, жизнь идёт своим чередом. По работе Брок пересекается с Роджерсом довольно часто, через два месяца они переходят на «ты», через три — иногда пьют пиво по пятницам, хотя один не пьянеет, а другой соблюдает режим. Стив — классный парень, он знакомится с этим миром заново, поэтому им всегда есть о чём поговорить. Только иногда его неумение справиться с простейшими электроприборами ставит Рамлоу в тупик и шутка о том, что Брок обязательно должен прийти к Стиву в гости и написать инструкцию ко всей бытовой технике, становится у них дежурной. Когда Роджерс в сотый раз просит помощи с кофейным автоматом до Брока наконец-то доходит. *** Стив остаётся у него до утра. Пока он спит, Брок курит у окна, размышляя, как ему жить дальше. Ему не страшно, своё он уже отбоялся, но здравый смысл подсказывает, что если Гидра узнает о его романе, то его либо пристрелят, либо прикажут как-то использовать сложившуюся ситуацию против Капитана. Рамлоу не хочет ни того, ни другого. Он желает хоть что-то в своей жизни решать сам. Собственно, если рассудить здраво, ничего страшного в сложившейся ситуации нет: они со Стивом сейчас работают в одной организации, до того момента, когда Гидра начнёт переделывать мир ещё надо дожить, что, при их то работе, вполне может не получиться… А если доживут… Там будет видно. Слишком уж редко жизнь делает Рамлоу подарки, чтобы от них отказываться. Утром, за чашкой кофе Брок разглядывает этот свой подарок, и внезапно понимает, что мир вокруг стал для него чуть более цветным, словно с него смахнули пыль. *** Работа под прикрытием — вдвойне сложная задача, особенно эмоционально. «Страйк», прежде всего — боевое подразделение Щ.И.Т.а, а только потом уже — боевая единица Гидры. Иногда в него попадают случайные люди, что, конечно же, неприемлемо для организации, мечтающей править миром. В очередное удобное задание командир Рамлоу должен избавиться от тех новобранцев, которых специалисты Гидры сочли неперспективными для вербовки. Разумеется, ему не нужно самостоятельно резать своих солдат, но он должен вывести их группу на Зимнего Солдата. Брок равнодушно разглядывает спецагента, уже по привычке встречаясь с ним взглядом. На секунду кажется, что в пустоте чужих глаз мелькает узнавание. Наверное, только кажется. Им начинают объяснять детали операции, и Рамлоу отворачивается от Солдата. По плану небольшой отряд бойцов попадает под огонь и остаться в живых должен только Рамлоу. Чтобы не вызывать подозрений, его должны ранить. Брок пожимает плечами — он не боится за свою жизнь, Зимний Солдат — это машина для убийства, он всё делает с машинной точностью, так что если в приказе говориться о легком ранении, то оно таковым и будет. Операция идёт по плану, почти до самого конца. Уже получивший свою пулю Рамлоу смотрит, как падают в пыль его солдаты, один за другим, всё сработано чётко, теперь его должен забрать Роллинс… Но вместо этого на него падает круглая тень от щита, и сильные руки прижимают его к пропахшей пылью и потом тёмно-синей форме. Кто-то успел связаться с Капитаном. Брок судорожно обхватывает Роджерса за шею и не менее судорожно пытается вспомнить, как точно звучал приказ для Зимнего Солдата: убрать только заданные цели или убрать всех кроме Рамлоу… «Только не Стив… Только не Стив» В висках бьётся пульс, в голове шумит от кровопотери, а Брок старается извернуться, чтобы закрыть Роджерса собой, но бороться с Кэпом слишком сложно. Он продолжает тянуть раненого в укрытие, идеально открываясь для снайпера. «Только не Стив… Нет, Господи, пожалуйста!» Словно сквозь пелену Рамлоу видит фигуру Зимнего, спустившегося с огневой точки. Он движется бесшумно, останавливается почти в десяти шагах от них. Стив слишком занят оказанием первой помощи, чтобы заметить его. «Только не Стив… Нет!» Зимний Солдат опускает оружие, кивает, глядя в глаза Броку, и так же бесшумно отступает. Вместо него из ближайшего переулка, громко матерясь, выскакивает Роллинс с подкреплением. — Тише, тише… Видишь, я в порядке, — шепчет Роджерс, заканчивая перевязку, и Брок понимает, что он умолял не трогать Стива вслух… Солдат послушался его или просто следовал приказу, в котором точно были указано количество тел? Рамлоу не знает. Но в любом случае, Брок благодарен ему от всей души. …а Роллинс не разговаривает с командиром ещё неделю. *** Иногда Брок ощущает себя так, словно ему снова семнадцать лет. Иногда — словно он прожил в два раза больше, чем есть на самом деле. Усталость и чувство безысходности наваливаются на плечи сразу, стоит лишь подумать о планах Гидры. Рамлоу, разумеется, не сообщают точные сроки, но запущенный ещё в сороковых маховик постепенно набирает обороты, и лёгкая вибрация от его вращения ощущается на коже всё отчётливее. В такие дни Брок чаще всего просто засыпает, положив голову Стиву на плечо, ничего не объясняя. Они вообще мало говорят, о прошлом, о настоящем и тем более о работе. Это основное условие Рамлоу, и Кэп с ним соглашается, он никогда не лезет в чужую личную жизнь без спроса. Броку хочется ответить тем же, но ему просто необходимо знать о Стиве всё. Возможно, Рамлоу удастся, оставаясь в тени, осторожно предупредить Кэпа и Щ.И.Т. о готовящемся переделе мира. Возможно, ему удастся просто дезертировать в нужный момент и всплыть на поверхность уже после. Возможно, Стив поверит, что он не при чём и тогда они, возможно, начнут сначала. Успех любого дела решают детали. И Брок изучает всё, что может раскопать, не упуская даже сомнительные источники информации. Когда открывается музей Капитана Америки, Рамлоу идёт туда в числе первых посетителей. Только огромное количество народа в музее помогает помнить, что нужно держать себя в руках, только выработанный годами службы железный самоконтроль позволяет сохранить лицо, когда в огромной стеклянной витрине он видит портрет Зимнего Солдата. Джеймс Бьюкенен Барнс. Баки. Чертов, мать его в душу Баки Барнс, единственный из Ревущих Командос, кто погиб на войне. Брок выходит вон, расталкивая локтями толпу посетителей, не обращая внимания на замечания и окрики. Он находит первый тихий переулок, приваливается к стене и закрывает глаза, тяжело дыша и стараясь хоть как-то унять бушующую внутри бурю эмоций. Баки Барнс. Лучший друг Стива Роджерса, превращённый в грёбаную машину для убийств. Чтобы ни случилось, однажды Кэп узнает. Чтобы не произошло, он никогда не поверит, что Рамлоу не знал. Потому что Брок больше не сможет этого скрывать. И, разумеется, Баки заслонит собой всё, что было между ними со Стивом, единственный и неоспоримый аргумент. Это личная обида, такого не прощают. Все планы летят в пропасть из-за Зимнего Солдата. Страх, непонимание, ужас — все те эмоции, которые он испытывал когда-то к этой машине для убийств, вдруг обваливаются, подобно лавине, сметая то хрупкое перемирие, что установилось в душе после последнего совместного с Солдатом задания. Рамлоу чувствует, как к горлу подкатывает тошнота, а все остальные эмоции вытесняет ненависть. Не та, отстранёно-холодная, которая появилась, когда Брок впервые почувствовал себя обманутым, а выжигающая душу ненависть к тому, кто и мёртвый будет дороже его живого. *** Следующее свидание с Роджерсом проходит почти в полном молчании. Стив снова не задаёт вопросов, Брок снова курит, размышляя как жить дальше. Очевидно, что у него теперь только один путь, только полное подчинение планам Гидры. Рамлоу почти смеётся от напряжения и в темноте прижигает ладонь окурком, чтобы успокоиться. Утром он уходит, не дожидаясь, пока Стив проснётся, а в следующий раз они встречаются уже в джете, по пути к Лемурианской Звезде. Всё дальнейшее превращается в кошмарный сон. Рамлоу снова тянет рассмеяться, когда он с группой захвата заходит в лифт следом за Капитаном Америка, Роллинс снова смотрит на него с осуждением. Особенно после того, как Брок «пропускает» целующихся на эскалаторе Роджерса и Романофф. Но Зимнего Солдата уже совершенно точно засветили перед Капитаном, пути назад нет, и Рамлоу требует его для дальнейшего устранения Роджерса. Он сам не совсем понимает, зачем делает это: надеется, что Стива убьют без его вмешательства? Или наоборот, что чёртов Джеймс Барнс что-то вспомнит, увидев Капитана Америку? Брок уже не анализирует свои действия, он просто движется вперёд, продолжая исполнять приказы Гидры, и останавливает это безумие только рушащееся здание Трикселиона. Несколько раз он приходит в себя на больничной койке, и тогда, сквозь болезненный бред ему кажется, что он видит сидящего рядом Стива. Хотя, скорее всего, это только воображение, потому что, очнувшись окончательно, он не встречает ни одного знакомого лица. Как только ожоги более-менее затягиваются, и Рамлоу может хоть немного передвигаться самостоятельно, его ведут на допрос. Большая часть «Страйк» погибла под завалами или в перестрелке с агентами Щ.И.Т.а, этого не говорят, но это было понятно ещё до того, как Рамлоу погребло под обломками здания, да и по ходу допроса можно догадаться, что информации у них мало. То, что попало в сеть, в основном касалось общих планов Гидры, личных дел или каких-то иных документов, списков имён там было мало. Видимо, его досье всё-таки не было обнародовано. То, что он выполнял приказы Пирса в поднявшейся суматохе ещё ни о чём не говорит, как и то, что Кэп назвал их команду предателями, не разобравшись. Брок отрицает все обвинения. В итоге, когда Рамлоу всё-таки попадает под суд, прямых доказательств его службы Гидре нет, и никто даже не приходит свидетельствовать против него. Скрипя зубами, Броку выписывают условный срок за какие-то противоправные действия, на ногу надевают электронный браслет и обязуют отмечаться раз в неделю в полицейском участке. Разумеется маленькая квартирка-студия с крошечной спальней, работа в автомастерской и полный штиль в жизни не самый плохой итог. Спокойная жизнь заканчивается через месяц, когда на пороге появляется Зимний Солдат. *** Сначала Рамлоу пугается, думая, что у Агента приказ об устранении предателя. Но тот ничего не делает, просто молча стоит, стоит на пороге и смотрит. В конце концов, Брок отходит в сторону, пропуская его в квартиру. Солдат проходит и продолжает смотреть. В этот раз взгляд не пустой, он чего-то ждёт. Брок смотрит в ответ и пытается понять, чего именно от него хотят. А ещё пытается разыскать внутри остатки былой ненависти. Но ненавидеть Зимнего сейчас трудно, как и бояться: парень одет в какие-то обноски, явно подобранные на помойке, зарос бородой и, судя по всему, давно ночует на улице. Видимо, наконец-то встретил в толпе знакомое лицо и пошел за ним… Рамлоу вздыхает и тянет с его плеч куртку. — Проходи уже, давай. Этого достаточно, чтобы Солдат пришел в движение. Он идёт вперёд, стаскивает с себя одежду, бросая её прямо на пол, и скрывается в спальне. Когда Рамлоу выходит из ступора и отправляется за ним, заходит в спальню, гость уже спит в его постели, завернувшись в одеяло. Брок тихо чертыхается и выходит вон. Он пинает брошенные на пол вещи ногами, собирает их в пакеты для мусора, обещая себе сжечь всё это завтра утром, а потом, по старой традиции, садится курить. Основное, что его сейчас волнует, это сообщать ли на завтрашней проверке в полиции о том, что у него теперь живёт бывший киллер Гидры. Прямой связи с Капитаном нет, а Рамлоу бы не хотелось, чтобы военные добрались до Барнса раньше, чем Роджерс. То, что Кэп приложил руку к его условному сроку, Брок уже понял, но он всё ещё не знает, продолжает ли тот следить за бывшим любовником. Когда сигареты кончаются, Рамлоу решает ничего не говорить завтра проверяющему. В конце концов, правила, которые ему предписано соблюдать, не запрещают принимать гостей. *** Утром Рамлоу уходит на работу, оставив постояльцу кое-что из своей одежды, немного карманных денег и завтрак на столе. Когда он возвращается вечером, то обнаруживает лишь пустую квартиру и опустошенный холодильник. Дверь заперта, несмотря на то, что он не оставлял Солдату запасных ключей. Плюнув на всё, он садится собирать каркас новой кровати, которую только что доставили из магазина, потому что диван в его квартире старый и неудобный, а драться с идеальным солдатом за единственное спальное место не хочется. Зимний появляется через час, открывая замок какой-то отмычкой, молча стягивает куртку и включается в процесс сборки кровати, а потом безропотно на неё переезжает. Они живут вместе, как ни в чём не бывало, словно старые приятели по колледжу, которые вместе снимают квартиру. Барнс не говорит ни слова и больше не смотрит в глаза, отводит взгляд. Он приходит и уходит, когда хочет, ест то, что найдёт в холодильнике, и старается не мешать хозяину квартиры. Рамлоу безропотно следит, чтобы продуктов и бытовых мелочей хватало на двоих. Все бушующие страсти остались в прошлом, теперь ему просто жаль этого искалеченного судьбой парня. *** Оказывается, что Капитан Америка за Рамлоу все-таки следит, пусть и не очень тщательно. Стив появляется на пороге через неделю и Брок ожидает от него всего, что угодно: удара в челюсть, плевка в лицо, даже выстрела в упор… Только не этого взгляда побитой собаки, которым он смотрит на него. На них обоих. А вот Баки совсем не смотрит на старого друга, даже когда Стив берёт его за руку и разворачивает в свою сторону. И глаза у Барнса снова пустые, а лицо совершенно отрешённое, хотя в последние дни он выглядел почти нормальным человеком. Рамлоу ждёт у себя в спальне, пока Кэп наговорится с оболочкой лучшего друга, изредка выглядывает проверить, как они себя ведут. Ближе к полуночи Баки, всё ещё глядя в пустоту за плечом Роджерса, молча поднимается, освобождая свои пальцы из чужой ладони, снимает верхнюю одежду и ложится в постель, отвернувшись к стене. Рамлоу так же молча выходит из спальни с запасными подушкой и одеялом и вручает их Стиву. Утром Брок находит Роджерса на кухне, тот выглядит разбитым и потерянным ещё больше, чем вчера, если такое только возможно. Несмотря на то, что Кэп почти всю ночь не смыкал глаз, Баки исчез утром. Ушел, пока Стив был в туалете. — Я позвоню тебе, как только он вернётся, — улыбается ему Брок. Солдат действительно возвращается через два дня. Придя с работы, Рамлоу находит Барнса спящим, включает телевизор ему назло и набирает номер Капитана. Через два часа Роджерс с большой спортивной сумкой появляется на его пороге. *** Барнс продолжает молчать, стараясь минимально взаимодействовать с обоими своими соседями. Отчаявшись получить от него хоть какую-то реакцию на собственную персону, Стив тихо говорит Броку за завтраком: — Его надо отвести к врачу. Рамлоу пожимает плечами — разумеется, надо, только вот у него нет ни денег, ни времени, ни связей. — Нельзя просто взять и привести его к психоаналитику. Неподготовленный врач рискует сам свихнуться, послушав его откровения. — Я постараюсь разыскать через Сэма хорошего специалиста, который будет готов к тому, что может услышать… Баки делает вид, что не воспринимает их разговор, но когда Стив находит доктора, исчезает из квартиры на несколько дней. Когда он возвращается и Роджерс снова связывается с врачом, ситуация повторяется. Несмотря на то, что о своих планах Кэп рассказывал Рамлоу за закрытой дверью. — Он не хочет этого Стив. Пока, — рассуждает Брок, когда Барнс снова обнаруживается спящим в своей постели после пятидневного загула. — Даже если ты его подловишь и поведёшь к врачу силой, ничего не выйдет. Дай ему время. *** Они живут маленькой, не совсем нормальной, но вполне дружной семьёй. Разумеется, между Рамлоу и Роджерсом больше ничего нет, зато теперь у них есть время поговорить. И они говорят, засиживаясь заполночь на кухне, при свете настольной лампы, чтобы не мешать Баки, спящему в другом конце комнаты. Разговоры не всегда получаются гладкими, но они не ссорятся. Брок впервые за много лет может рассказать свою историю вслух, так, чтобы и самому услышать, как она звучит, посмотреть со стороны. Когда слова кончаются, Стив просто накрывает его ладонь своею, и они сидят в тишине. Иногда они даже проводят время втроём. Собираются за ужином, или перед телевизором. Баки нравится канал про животных, по крайней мере, он никогда не уходит, пока по телевизору показывают шоу про самых плохих домашних питомцев. Разумеется, он по-прежнему не проявляет никаких эмоций, но за происходящим на экране наблюдает очень внимательно, крушит ли домашний енот стены на кухне, или же оставшиеся без хозяев собаки превращают мебель в груду щепок. Слишком внимательно наблюдает, понимает Рамлоу, вернувшись однажды домой и обнаружив наполовину сожжённый диван. Барнс сидит на подоконнике и делает вид, что ничего сверхъестественного не случилось, а он и вовсе не при чём, и Брок не может даже отвесить ему затрещин, потому что Кэп находится здесь же, задумчиво обходя по кругу своё изувеченное спальное место. Кое-как выкинув останки дивана на помойку, они возвращаются домой злые и уставшие. Пока Рамлоу принимает душ, Стив успевает постелить себе на полу. — Не майся дурью, — вздыхает Брок. — В моей комнате двуспальная кровать, а нам не по пятнадцать лет, чтобы стесняться друг друга. В спальне, выключив свет, Рамлоу созерцает потолок, наслаждаясь гудящей тишиной в голове и тихим дыханием Роджерса рядом. Когда Стив привычно накрывает его ладонь своей, Брок с сожалением думает, что тот сейчас заговорит про своего обожаемого Баки, но Кэп только придвигается немного ближе и продолжает молчать. Кто первым тянется за поцелуем, утром вспомнить уже не удаётся, да это и не важно. Всё вдруг перестаёт быть важным. Картина мира наконец-то становится полноцветной, помимо ярких светов, тёмных теней и полутонов в ней появляются рефлексы: предметы и персонажи начинают взаимодействовать друг с другом и изображение становится объёмным. Впервые за сорок с лишним лет жизни Рамлоу не делит окружающий мир на плоскости, параллели и перпендикуляры, ощущает его живым целым, а себя — частью целого. *** Жизнь оказывается удивительно хорошей штукой, несмотря на то, что Рамлоу всё ещё отмечается каждую неделю в полицейском участке, а Кэп всё ещё пытается добиться какой-то реакции от молчаливого Барнса. Но тот в его жизни вовсе не занимает единолично первое место, и Броку это особенно нравится. Уже через неделю Стив не стесняется обнять и поцеловать в висок своего любовника на глазах у Баки. А ещё через два дня вышедший ночью попить водички Рамлоу застаёт Барнса с бутылкой пива, копающегося в холодильнике и тихо комментирующего не совсем приличными словами пищевые пристрастия своих соседей. Брок наблюдает эту картину, боясь пошевелиться, и всё ещё не до конца понимая, что же, собственно, происходит. Баки тем временем выныривает из холодильника с зажатым в руке бутербродом и наконец-то понимает, что он не один. — Да, неловко вышло, — ухмыляется он, делая глоток пива. — Ты это… давно? — всё, что может выговорить Рамлоу в ответ. — Давно, давно… — Но… Зачем? Барнс пожимает плечами, пережёвывая бутерброд. — Вспомнил, как Стив прилетел тебя спасать, как тащил в укрытие, когда мы встретились на миссии в самый первый раз. Вспомнил Стива… Я слишком хорошо знаю, какой он упёртый, и что он ни за что не пришел бы к тебе первым. И что-то мне подсказывает, что ты в этом плане не лучше. А раз он всё равно наступал мне на пятки, то я и решил привести его к тебе. Чтобы не огребать всю эту бесконечную любовь Капитана Америки в одиночку. Баки допивает пиво и хлопает всё ещё не пришедшего в себя товарища по плечу. — Раз ты теперь в курсе, завтра подумаем вместе, как мне лучше выйти из этой роли эмоционального коматозника, так, чтобы Стиву не было обидно. Спокойной ночи. Барнс направляется в свою койку, а Рамлоу тянется за сигаретами. Теперь он просто не знает, что думать и как относиться к Зимнему Солдату.