Другая жизнь

Я устала… Вообще, я стараюсь как можно реже произносить это слово. Потому что знаю – отдыхать положено лишь моим «клиентам» Пока мы живы – наша жизнь должна кипеть. Должна… Но… Я действительно устала… Седьмые сутки без сна… Сложное дело… Маньяк, никаких улик. Все жертвы – подростки. Только жить начали… Стоп! Не погружаться. Только не погружаться в эти жуткие истории. Эксперт должен работать с холодной головой. - Валь, что по трупу? – голос Гали как будто издалека. - Ничего нового, - на автомате. - Валя, ты бледная как стенка. Тебе плохо? – почти что утверждение. Знает ведь меня как саму себя. – Давай я Селиванова вызову! Тебе нужно отдохнуть. - Нет! – слишком резко, но я не могу сдержаться. – Пока мы дело не раскроем, я никуда не уйду. - Ты ему не доверяешь? – на лице Гали удивление. - Да, не доверяю, - еле слышно, силы снова покидают меня. – И ты прекрасно знаешь, почему. - Знаю, - соглашается Галя. – Он не лучший патологоанатом страны. И у него были ошибки, но… - Без «но», - перебиваю её. – На кону жизни совсем молодых беззащитных людей, практически, детей… - Но ты себя губишь, – как будто в подтверждение её слов начинает кружиться голова. Чёрт, совсем недавно ведь кофе пила! Видимо, уже и кофеин не помогает. А ещё три трупа… Только за сегодняшнюю ночь привезли… - Галя, я жива, а они – нет, - сглатываю комок в горле. – Пожалуйста, не надо. - Хорошо, - сдаётся Галя. – Я пойду, там родственники погибших приехали. Медленно киваю, и снова берусь за осточертевший скальпель… Разрез, ещё разрез… Рассмотреть, проверить, сравнить… И опять ничего нового. Девушка, 14 лет. Молодая… Внутри всё сжимается… Абсолютно здоровая… И это уже пятнадцатая жертва, как под копирку. Диктофон выскальзывает из рук и с отвратительным шмякающимся звуком приземляется на окровавленное тело… … - Стоп, снято, - звучит как-то до боли знакомо. Поднимаю глаза и тут же начинаю смеяться сквозь подступившие слёзы. Вокруг меня камеры и осветительные приборы, в углу помещения сидит режиссёр. На лицах у всех улыбки. А как же… трупы? Растерянно смотрю на стол. Неожиданно для меня «труп» делает глубокий вдох и открывает глаза. - Всё в порядке? – интересуется девочка. – Я не шевелилась? - Нет-нет, всё хорошо, - почти хором заверяют все присутствующие. - Ой, диктофон! – замечает она. – Вы уронили, держите! Несколько секунд молча рассматриваю чёрный прибор, вымазанный кровью, и только потом, наконец, приходит осознание, что она не настоящая. Как и трупы. Как и весь этот морг. - Анечка, ты что, опять из роли никак выйти не можешь? – с улыбкой спрашивает режиссёр, приближаясь ко мне. – Ну нельзя же до такой степени погружаться в роль! Еле заметно киваю, а в голове крутятся слова из страшного сна – не погружаться, только не погружаться… Похоже, я сегодня действительно слишком сильно перевоплотилась… - Ну что, репетнём следующую сцену? – отвлекает меня от раздумий голос Рогози… Ой, то есть, Оли Копосовой. Дожили. Скоро и имена коллег начну забывать. - Да, конечно, - соглашаюсь. - Сейчас, только текст посмотрю. Беру в руки сценарий, нахожу нужные слова. - Мама, ты ещё долго? – вдруг слышу за спиной. Оборачиваюсь и вижу голову сына, торчащую в дверях. - Заходи, - говорю со смехом. – Мы пока репетируем. Нетерпеливый какой! Мне ещё в театр потом надо заехать ненадолго. - Так заедем! У меня каникулы же, - добродушно отвечает Даня. – Всё лучше, чем дома одному тебя ждать. Улыбаюсь и снова окунаюсь в чтение текста. На душе так спокойно и светло. Как хорошо, что я и мои близкие в безопасности, а все эти убийства и трупы – это всего лишь роль… - Смерть наступила в результате множественных ножевых ранений в область сердца и лёгких, - повторяю несколько раз. Не такая уж и сложная на первый взгляд фраза даётся с трудом. Наверное, я действительно устала. Или не я? Или моя героиня? Кто-то из нас не спал семь суток… Накатывает ужасная слабость, с трудом удерживаюсь на ногах. Наверное, я… Или… Или я… - Валя, хватит повторять одну и ту же фразу, - рука Гали на моём плече кажется тяжёлой как камень. – Валь, ты слышишь меня? - Галь, - приближаю к лицу окровавленные руки и замечаю, что кровь на них настоящая. – Я что, спала? - Если бы! – усмехается Галя. – Ты снова всю ночь работала. Только не говори мне, что ты ничего не помнишь! - Помню… - напрягаю память. – Я вроде бы, диктофон уронила на труп, а потом… Потом я ничего не помню… - В любом случае, спасибо тебе, что смогла всё-таки выделить характерные приметы убийцы, - голос Гали становится непривычно мягким. – По этим приметам его опознали. Его уже к нам везут. Так что, ты можешь быть свободна! - Да? А… как же «Стоп, снято»? – шепчу в каком-то бреду. - Ты о чём? – удивляется Галя. - Ой, да ни о чём, - спохватываюсь. – Не бери в голову. Галя бросает на меня встревоженный взгляд и выходит из морга. Я тоже начинаю собираться домой. Всё-таки, после целой недели непрерывной работы, отдых был бы очень кстати. Вдох, выдох… И приснится же такое… Хотя… Как мне что-то могло присниться, если я не спала?.. … Не давая себе времени на пустые размышления, привожу в порядок морг, одеваюсь и выхожу на улицу. Бодрящий зимний ночной воздух приводит в порядок мысли. Снежинки слегка блестят при свете фонарей. Дело раскрыто. Это главное. А о трупах постараюсь забыть. Выкинуть из головы жуткие картины… Получалось ведь. Уже около тысячи раз… … Сижу дома, закутавшись в плед. За окном всё ещё танцуют снежинки. Повсюду тишина – Стёпа и дети давно уже спят. Снова приходят воспоминания то ли о сне, то ли о какой-то параллельной жизни. Почему-то мне кажется, что этот мир, где в морге стоят камеры и сидят режиссёры, где трупы с искусственной кровью на теле после съёмок оживают, где каждую секунду мне не грозит опасность из-за того, что я работаю в ФЭС… Словом, этот спокойный, безопасный мир… он где-то существует! И в этом мире действительно есть Аня, которая всего лишь играет роль, проживая все ужасные картины только в своём воображении. И сейчас, наблюдая за безмятежным танцем снежинок, мне почему-то очень, до боли, хочется поговорить с ней. Кто знает, может, она меня и услышит… - Анечка, - шепчу я, почти теряя сознание. – Если ты есть, то… Будь счастлива! И береги себя. Береги тот маленький мир вокруг тебя. Мир, в котором ты, в отличие от меня, чувствуешь себя спокойно. Мир, где нет ужасов и боли… Мир, где кровь искусственная, трупы – загримированные актёры, а слезы заканчиваются вместе со словами «Стоп, снято!». Просто улыбнись, Анечка. И я – твоя героиня – улыбнусь вместе с тобой, не смотря ни на что!