«Сарказм?..»

Леонард устало повалился на диван, причём на любимое место Шелдона – впрочем, он тут же отмёл все угрызения совести, оправдывая своё поведение тем, что ему необходимо было отдохнуть от небольшой пробежки от гневной Пенни (подумаешь, ляпнул что-то про низко развитых людей, чей интеллект составляет меньше ста двадцати пяти баллов), да и вообще, пока что Купер где-то пропадал (предположительно в своей комнате), так что никто не будет возмущаться. Вспомнив своего девиантного соседа, Хофстедтер раздражённо выдохнул и откинул назад голову, прикрывая глаза и пытаясь сосредоточиться на своих мыслях, которые в основном сводились к одному – что же, чёрт возьми, делать? То, что Леонард испытывал к Шелдону нечто большее, нежели дружескую приязнь, он понял сравнительно недавно. То есть, он никогда всерьёз не задумывался над их странными отношениями – да, Купер был вредным, не понимающим юмора занудой, но стоило этому чудно́му объекту исчезнуть из поля зрения, буквально через несколько минут Хофстедтер начинал скучать по нему. Он всё чаще думал о своём соседе и в конце концов с некоторой досадой поймал себя на том, что даже во время немногочисленных свиданий не перестаёт вспоминать Шелдона. Поняв, что это ненормально, когда ты даже не можешь нормально сконцентрироваться на GTA и постоянно поглядываешь в сторону не в меру увлёкшегося игрой Купера (причём непроизвольно отмечая, что, когда он молчит, он кажется очень даже милым и симпатичным молодым человеком), одной прекрасной ночью решил поискать в Интернете, что бы всё это могло значить – вдруг он заразился какой-то неизвестной болезнью? И, проанализировав выданные поисковиком результаты, он с огромным облегчением (сменившимся впоследствии удивлением) понял, что всего-навсего влюбился. Тут же возникала другая проблема, причём серьёзная – Шелдон, как-никак, был существом мужского пола. И не то чтобы Леонарда это волновало – в этом плане он придерживался взглядов капитана Харкнесса – гораздо больше его тревожило то, что Купер был самым что ни на есть настоящим асексуалом, что неоднократно подтверждалось. Соответственно, шансов не было – даже и пытаться не стоило. Тот только покрутит пальцем у виска и вообще перестанет разговаривать (хотя иногда Хофстедтеру казалось, что он был бы счастлив, если бы у его соседа отрезали язык или заткнули любым другим способом). Разве что… - Брысь отсюда, - прямо перед Леонардом материализовался Шелдон с чашкой чая и комиксом в руках и теперь смотрел на него с физиономией упрямого пятилетнего ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку. Леонард закатил глаза и подвинулся, уступая место нахальному соседу. Последний же устроился поудобней и принялся за чтение, словно забыв о Хофстедтере. Тем временем с Леонардом творилось чёрти-что. Сердцебиение участилось минимум в два раза, то же самое касалось дыхания; мозг, а вместе с ним и здравый смысл будто застелил туман, а самого парня полностью захлестнули эмоции. Взглянув на Шелдона, он сглотнул и уверенным (как ему казалось) голосом произнёс: - Шелдон, нам нужно поговорить. - Погоди, Леонард, на самом интересном месте сбиваешь. Дай дочитаю, и ты попытаешься втянуть меня в беседу, хотя основным источником информации будешь ты, - не самым вежливым тоном (впрочем, как и обычно) буркнул Купер, не отрываясь от комикса и перелистывая страничку. Чай был поставлен на край дивана и благополучно забыт. - Шелдон, это серьёзно, - Хофстедтер нервничал всё больше и уже начинал опасаться, что скоро у него не хватит смелости сказать заветные слова соседу в лицо. - Серьёзно – это когда не понимают, что за теорией струн – наше будущее, - проговорил Шелдон, всё так же не поднимая взгляд на Леонарда. – Если у тебя есть идеи, как доказать, существует ли суперсимметрия, то я тебя внимательно слушаю. Нет – это может подождать. - Это на другую тематику… Но не менее важно! Послушай… - с досадой видя, как собеседник абсолютно игнорирует его, Леонард решился на отчаянный шаг – сейчас или никогда. Он набрал побольше воздуха в лёгкие и, зажмурившись, громко выпалил, услышав собственный голос будто со стороны: - Я люблю тебя! Не открывая глаз, Леонард прислушивался к реакции Купера. Тот подозрительно затих, не издавая признаков жизни, кроме как, пожалуй, сбившегося дыхания, которое Хофстедтер едва ли не физически ощущал. Наконец он решился взглянуть на Шелдона. Он смотрел на него в упор, и, кажется, с неподдельным непониманием. - Любишь? – переспросил он, слегка нахмурившись, очевидно, от переваривания этой информации. Леонард нервно облизал губы и в тягостном ожидании ответа почти забыл как дышать. - Так, подожди, - Леонард обречённо выдохнул и морально приготовился отвечать на неудобные вопросы. – Что ты имеешь в виду под словом «любовь»? Как известно, под этим термином обычно обозначают эмоциональный подъём с повышением в крови адреналина, что приводит к обострению всех чувств – то есть организм… - Ты не понял, - Леонард в очередной раз вздохнул, на этот раз даже с толикой облегчения. – Я хотел сказать, что ты мне нравишься – как человек, как личность, как парень, в конце концов… - он заставил себя отвести взгляд от лица Купера, чувствуя, как начинают пылать щёки. - А-а! До меня дошло! – Хофстедтер снова затаил дыхание, не смея и шевельнуться. Шелдон издал что-то вроде смешка и хлопнул по плечу Леонарда, от чего у последнего по всему телу устроили марафон мурашки. – Это же был сарказм, да? Отличная шутка! Вот теперь Леонард действительно рассердился на своего соседа за его непроходимую тупость. Он резко поднялся с дивана, и, прежде чем Купер успел что-либо сказать или сделать, взял подушку и со всего размаха заехал ему прямо по лицу. - Ты дурак, Шелдон, - злобно прошипел он, с силой кидая подушку в растерянного парня и направляясь к выходу. - Неправда! Ты же сам прекрасно знаешь, что уровень моего IQ составляет сто восемьдесят семь баллов, да и причём тут интеллект, если мы говорим о чувствах?.. – Купер даже отложил комикс, похоже, всерьёз озадачившись ситуацией и непонятным поведением соседа. - Нет, Шелдон, ты - непроходимый кретин! – бросил сквозь зубы разъярённый Леонард и буквально вылетел на площадку, не забыв громко хлопнуть дверью. А Шелдон так и остался сидеть в полном одиночестве, недоумевая, какая муха укусила Леонарда. Да и к чему, вообще, были произнесены заветные три слова, которые он так давно хотел услышать.