Лириумный волк

      Фенрис очнулся под утро, весь уставший и измотанный, но как ни странно не в своей кровати. Заметив рядом Хоука эльф моментально вспомнил всю жаркую ночь. Но если бы только её. В памяти остроухого то и дело всплывали картинки из памяти. Он аккуратно поднялся так чтобы не разбудить Гарета и принялся искать одежду. После того что между ними было она была разбросана по всей комнате! К примеру, те же трусы лириумного чуда неизвестным образом оказались на шкафу, штаны под кроватью, а нагрудник вообще был при выходе из дома. Как так получилось Фенрис и сам не знал. Но тут в его голове промелькнула мысль, что уходить без объяснений было бы слишком… жестоко? …грубо? …невежливо? Да эльф и сам не знал что такое с ним. Он просто решил остаться.       Вскоре проснулся Хоук. Мужчина был, несомненно, удивлен увидев что партнер уже и, собраться, успел, и явно не первую минуту ждет. Фенрис же, буркнув что-то напоследок ушел, считая, что совесть его чиста. Хотя она-то и бушевала больше всего, но он уговаривал себя сам. Ни на кого надеяться не приходится. Быстрыми шагами он унесся вон из дома, что-то бормоча под нос. Вскоре он уже был в «своем» особняке, от которого несло подвальной сыростью. Первым же делом в его руках оказалась недопитая бутылка вина, и он за один присест выпил её до конца. Потом ещё одна… и ещё… Вскоре юноша забылся. Его вечным спутником стало вино. С тех самых пор как он сбежал от Данариуса. Фенрис лег на скамейку и начал говорить вслух воспоминания. Обычно в этом он был невероятно осторожен. Но после исключительного случая его разум помутнел. Он будто зачарованный шептал слова.       «Данариус… Данариус… Что же ты со мной сделал, чёртов маг? Неужели я теперь бесчувственен как камень и холоден? Неужто, ты отбил это все? Ты делал это так резко, так грубо. Не ожидая согласия … Да, ты мой бывший хозяин, но знаешь, что я не забуду то, что ты делал. Ты знаешь сколько я терпел? Ты знал и знаешь как я мучился и страдал. Ты помнишь, как я кричал и бился в конвульсиях, когда ты сделал это в первый раз? Я чудесно помню. Я ведь был мальчишкой! Как ты смел так надругаться надо мной?! Ты пришел и ничего не объясняя начал снимать с меня штаны! Старый извращенец! Я помню каждое твое похотливое движение, мерзавец! Ты развернул меня задом и вошел в меня даже не думая о том, что я могу испытывать. И я терпел! Я кричал как можно громче. А ты закрывал мне рот рукой и в наглую, ускорял темп! ТЫ БОЛЬНОЙ! А потом? Ты помнишь что сотворил потом?! Ты повалил меня нагого на кровать и привязал к кровати веревками! Да нет бы нормально! Раздвинул ноги, руки тоже и задом к тебе! Придурок! Я помню это как нельзя четко! Затем ты ушел. Но вернулся уже с посохом! Сколько можно?! Ты вставил посох в мой анал и начал водить им там! Знаешь, извращенец, мне в определенный момент даже понравилось… Я начал скулить.. Подобно волку. Ты, наверное, поэтому дал мне это имя. И в тот момент я перестал жаждать освобождения. Я желал продолжения. Но тебе было плевать! Ты удовлетворял себя! Сволочь! Хотя… Ты затем это понял, да? Потому развязал тогда? А я тоже хорош! Надо было бежать со всех ног! А я… Ты взял и начал насиловать меня в рот! Я помню каждый твой ненавистный стон, и ты за каждый ответишь, клянусь!..»       Оборвал эти мысли чуть слышный смешок. Фенрис так кричал к концу рассказа, так увлекся этим разговором с незримым магистром, что и не заметил, как пришел Гарет. - Ты… Ты.… Сколько из этого ты слышал? – встревожено спросил эльф, хлопая открытыми глазами. - Всё, – усмехнулся Хоук. – Ну, ничего, мы это дело исправим.