Let it snow

Вечер уже не кажется таким одиноким, когда подкармливаешь маленького котёнка или раздаешь новогодние подарки детям в приюте. Словно благодаря таким деталям жизнь наполняется чем-то, кроме бесконечной скорби. Сердце уже никогда больше не будет биться так трепетно, будто порхающая бабочка. Тусклый взгляд не станет ярким; в темноте зрачка не будет блестеть огонёк; только одинокие слёзы в те моменты, когда агент может себе это позволить; когда она может открыться. Пегги купила мандаринов, достала старую искусственную ёлку и немного разноцветных стеклянных шишек, красных бантиков и золотых шаров. За окном — Рождество. Все белым-бело, люди улыбаются друг другу, покупают подарки. Люди счастливы. Сердце, кажется, уже не бьётся. Оно проваливается под рёбра и вновь поднимается. Оно напоминает одно лишь имя — Стив. Пегги прикрывает глаза. Она включает музыку, чтобы отвлечься. Пластинка заводится не сразу — проигрыватель старый и приходится немного повозиться, но у неё получается. Она подпевает незамысловатой «Let it snow», завязывая красный бантик на верхней ветке выцветшей зеленой елки. Мысль о танцах и несостоявшемся свидании приходит сама собой. Вечер уже не кажется таким одиноким, когда пытаешься танцевать будто бы с ним. Пегги чувствует, что Стив здесь. Он наблюдает за ней, оберегает ото всех бед, охраняет. И танцует, подхватив её хрупкую руку своей ладонью, приобнимая за тонкую талию. — Стив, — шепчет Пегги в пустоту, — Стив, побудь со мной ещё. Останься. Сердце как будто рвётся на части, глаза краснеют от нахлынувших слёз; зеленая шишка выпадает из рук и разбивается, задевая угол стола. Вдребезги — всё — чувства, эмоции, лопается невидимая грань. Девушка падает на колени, пряча лицо в ладони, пытается сдержать слёзы. — Не уходи, не уходи, прошу, — говорит она. «Let it snow» начинает играть сначала. Они бы танцевали под эту песню снова и снова. Пегги научила бы Стива танцевать.

***

На прикроватной тумбочке стоят свежие цветы, лежат мандарины, а совсем рядом стоит старый магнитофон, играющий изо дня в день одну и ту же песню. — Ты пришёл, Стив, — улыбается женщина. — Да, Пегги, — голос дрожит, — да. Пегги улыбается, устало поворачивая голову на подушке. Стив сжимает её руку, пытается искренне улыбнуться. За окном — снег, шум, Рождество. «Let it snow» разбивает сердце. — Я пришёл, Пегги, — шепчет он, — но опоздал. Он целует её в лоб, невесомо. Её улыбка становится шире, а рука в его ладони — потеет. Рождество уже не кажется таким одиноким, когда, пусть и опоздав на семьдесят лет, Стив проводит его с Пегги.