A letter from the heart

Тук-тук. Ты стучался в дверь моего дома, пока я плакал и строчил трясущейся рукой предсмертную записку. Под моим столом изредка тоскливо тявкал Артемон, которого я не гладил с прошлой недели. Бедный пес, соскучившийся по ласке и любви. «Эй, Пьеро, я конечно понимаю, что Мальвина навсегда ушла, но может перестанешь попросту рыдать над разбитым корытом и впустишь старого друга Буратино, а? Пока ты раздумываешь, я покурю на крыльце, ладно?» Когда я впустил тебя, ты посмотрел в мои, красные от непрекращающихся слез, глаза, крепко обнял и воскликнул: «Друг, тебя нужно спасать!» С каждым годом ты все сильнее пахнешь гниющей древесиной, будто вот-вот развалишься на куски, а я, утирая слезы, буду заламывать руки над твоими останками. У тебя разочарований не меньше, а то и больше моих, но ты сильный, в отличие от меня, не истязаешь свое тело и душу еще больше, громче всех смеешься, словно это помогает сдержать ком в горле, подшучиваешь над моими меланхоличными стишками и белоснежной, будто вылизанной, одеждой. Не нужна мне малина, Не страшна мне ангина, Не боюсь я вообще ничего! Лишь бы только Мальвина, Лишь бы только Мальвина, Лишь бы только Мальвина Обожала меня одного. Я читал этот стих по несколько раз на дню. Артемону, тебе и ЕЙ. Но она не слышала, можно было подумать, что у нее в ушах невесомая, мягкая и белая, как мой наряд, вата, а глаза перевязаны куском ткани. Я для нее пустое место. Я вырезал этот стих у себя над кроватью, над столом, на запястье. А ты каждый раз приходил, с сожалением смотрел на угасающего меня, приносил шоколад, включал заводную музыку и говорил, что она меня недостойна. Шептал мне на ухо, что я красивый, замечательный, добрый. Все у меня еще будет. Сначала я не верил и отмахивался, устраивал несносные истерики, но ты терпел и успокаивал. «Досчитай до десяти. И хватит плакать. Пожалуйста, перестань.» Раз. Вдох. Два. Выдох. Три. Вдох. Четыре. Выдох. Пять. Вдох. Шесть. Выдох. Семь. Вдох. Восемь. Выдох. Девять. Вдох. Десять. Выдох. «Я тебе нужен?» Не представляешь, насколько. Я бы без тебе потерялся, запутался. Я бы без тебя не справился. Я люблю тебя, дорогой Буратино. И верю каждому слову, что ты когда-либо говорил или говоришь. Могу ли теперь я как-либо тебе помочь? P.S.: Твой тихий и верный Пьеро.