Демонический

Она тянула губы в наглой усмешке, из груди рвался хохот едва подавляемый не то, чтобы из приличия, а так, по неведомой даже ей самой причине. Доктора било мелкой дрожью, он был бледен, если не считать размазанную по правой щеке чужую кровь, и тяжело прерывисто дышал. Ривер больше не могла подавлять смешок и расхохоталась тем диким и жутким смехом, который Доктор одновременно любил и ненавидел. Он стиснул зубы до боли в скулах и прошипел: – Я убил их всех ради тебя! Одной тебя! А ты смеешься… Я убил, потому что они не хотели преклонить перед тобой голову. Не смей смеяться после этого. Глаза таймлорда блестели холодным огнем полным ненависти, руки до белых костяшек сжимали револьвер и пару-тройку обойм. Ривер с любопытством смотрела на него, стараясь изо всех сил перестать смеяться, но только закрыла лицо руками и продолжила хохотать. – Ты так ничего и не понял, – насмешливо сказала Ривер, успокоившись. Откуда-то из горла сдавленно и очень наиграно рвались издевательские смешки, цеплявшие Доктора за самые тонкие струны. Болью впивались в оба сердца её холодные презрительные взгляды. – Я убью тебя, клянусь Галлифреем, – зло прошипел он, потрясая рукой с револьвером. – Ну-ну, легче, – поспешила остановить Доктора Ривер во избежание несчастного случая, не на шутку опасаясь за свою жизнь, но Доктор отдернул руку. – Я убью тебя, – повторил таймлорд. Ривер усмехнулась самой наглой и самой ненавистной Доктору улыбкой. – Не-а, не сможешь. Доктор изменился в лице ещё сильнее, хотя казалось, это невозможно. Он сделал шаг к Ривер, она встрепенулась и отскочила назад, но Доктор шагал так быстро, роняя по пути обоймы, что очень скоро прижал не ожидавшую подобного поворота женщину к стене и схватил её за горло. Ривер изобразила испуг, затем её лицо приобрело искусственно-жалобное выражение, но её безэмоциональный голос шел вразрез с гримасничаньем. – Не убивай меня, – монотонно произнесла она, будто робот. Прошла целая минута, прежде чем она так же ровно добавила: – Пожалуйста. Казалось, Доктор вот-вот заплачет. В нем больше не горела злоба и ненависть, но только дикая усталость и боль светились в глазах. Он отпустил горло Ривер, зажмурился и три раза с силой ударил в стену рядом с головой женщины, разбивая костяшки в кровь. А она как-то отстраненно и спокойно смотрела на него. – Ривер… – простонал таймлорд. – Почему ты такая? Женщина молчала, а он сполз вниз по стене и сел у её ног. – Видишь, – шептал он, – я пред тобой на коленях. – Я не просила тебя их убивать, – Ривер будто опомнилась от глубокого сна, голос сорвался в истерическом надрыве. Её лицо выражало боль и праведное негодование. – Просила! – взревел Доктор, снова ударив кулаком по стене. Профессор Сонг опустилась рядом с ним на колени, выжидающе посмотрела ему прямо в глаза, а затем звонкая пощечина разрезала образовавшуюся тишину. Из груди её снова вырвался этот дикий страшный смешок, но она почти сразу снова приобрела праведно-негодующий вид. Ещё два сильных удара пришлось вытерпеть Доктору, прежде чем Ривер это наскучило. – Ты идиот. – А ты знала, что я сделаю это ради тебя. Что я сделаю тебя королевой Вселенной, стоит тебе этого захотеть. Ты… сделала… меня… таким! Ривер усмехнулась уже не той наглой усмешкой, а скорее самодовольной. – Если бы ты не был таким… – Если бы ты не была такой, – парировал Доктор. – Ты в чем-то обвиняешь меня? – негодующе возмутилась профессор Сонг. – Да. В том что ты существуешь, – на удивление спокойно начал таймлорд. – Я ненавижу тебя, за то что так люблю тебя, что что стал убивать ради тебя. Ненавижу, за то, что я больше никогда не стану прежним. Ривер… – его голос надорвался. – Зачем ты это делаешь?.. Зачем ты меня мучаешь? Зачем ты убиваешь меня?! Он прокричал ей прямо в лицо последнюю фразу. Женщина в испуге отшатнулась, затем вскочила на ноги и отступила на шаг назад. – Ты не можешь их воскресить. Ты либо живешь с этим, либо умираешь, – она многозначительно посмотрела на револьвер в руке Доктора. Таймлорд протянул ей оружие, но она снова усмехнулась. – Так не интересно. Доктор в нерешительности крутил в руках револьвер. Он знал, что в барабане осталось три патрона, но все равно проверил. – Я ведь не регенерирую, ты знаешь это. Ривер… Скажи мне, ты будешь плакать, если я сделаю это? Она насмешливо фыркнула в ответ. Он знал, что она врет, но не подал виду. Он так устал за эти полчаса или полдня (он не считал время, это было ни к чему) как не уставал ещё никогда. Все, что он сделал для неё, все, через что он переступил исключительно ради неё ничего не стоило. Таймлорду стало страшно холодно и пусто внутри. – Тогда это не имеет никакого смысла. Доктор поднялся на ноги, отряхнул штаны, достал из кармана платок и обвязал им поврежденную кисть. Ривер наблюдала холодно и настороженно за тем, как его эмоциональность сменилась равнодушием. Она раздражалась, она ненавидела его, ей даже хотелось взять оставленный Доктором револьвер и выпустить оставшиеся три патрона ему в голову, особенно, когда он развернулся и стал уходить. – Стой! – крикнула она, поспешила вслед за таймлордом и, догнав, схватила его за лацканы пиджака. – Зачем ты это делаешь? Зачем теперь ты меня мучаешь? – Око за око, – равнодушно ответил он. – Ты будешь ради меня убивать ещё? Доктор утвердительно покачал головой. – Захватим эту Вселенную вместе? Он снова покачал головой, оставаясь при этом абсолютно спокойным и холодным, оставаясь таким даже когда её губы жадно стали целовать его губы, шею, даже когда чувствовал, как её пальцы скользили вниз по его рубашке, расстегивая пуговицы, даже когда он сам, влекомый какой-то неведомой до этого ему силой, поддался на демоническую страсть возлюбленной. После той первой бойни, которую так неожиданно устроил Доктор ради «той дьяволицы с кудрями», ни один его старый друг, ни одно живое существо, которое спас Доктор, ни один человек, чья жизнь так или иначе касалась его жизни не вспоминал имени Доктора вслух, оно кануло в лету вслед за его настоящим именем. Одни называли его Завоевателем, другие пользовались исключительно местоимением Тот, третьи же вообще не говорили о нем и иногда оплакивали по ночам старого друга как давно погибшего и боялись стать на пути жены того, кто когда-то был Доктором.