Das Model

- Яичница с колбасой? Серьёзно, мам? – скривившись, разглядываю яичную размазню на блюдце, украшенную кусочками поджаренной колбасы. Такой холестериновый заряд с утра – явно не лучшая идея. – А овсянки нет? - Далась тебе эта овсянка! – всплеснула руками мама. – Сядь, поешь по-человечески, вон, худющий какой! - Я стройный, мам. А если я буду завтракать такой жирной пищей, меня разнесет быстрее, чем я успею запихнуть последний кусок колбасы себе в рот. Владимир, мой отчим, тяжело вздохнул и зашуршал газетой, лежащей на столе. Он позиционирует себя как моего друга, и ещё когда вострил лыжи в сторону моей матери, говорил о том, что «я тебе не отец и воспитывать тебя не буду». Иногда ему довольно сложно держать свое слово. - Ладно, мам, перекушу в столовой, если найду там что-то съедобное, я ушёл, - целую ее в щеку. Хм, опять кожа сухая, специально ведь крем ей подарил, а она не пользуется! - Будь осторожен, - улыбается мама и привычно тянется, чтоб потрепать меня по макушке, но вовремя спохватывается и руку убирает. Мне, конечно, не жалко, но я на укладку трачу почти тридцать минут! - Не задерживайся, - оторвался от газеты Владимир. – Мать волнуется. Киваю и выхожу за дверь. Отчим у меня неплохой. Ему и тогда-то, три года назад, непросто было. Мне было четырнадцать, у меня был подростковый кризис и жажда самовыражения, вылившаяся в увлечении субкультурами. Причем, выделить для себя самую-самую я не смог, а поэтому был всем по чуть-чуть. Видок тот ещё был: черный кожаный плащ, выкопанный мною в секонде, узенькие джинсы, кислотного цвета ботинки на тракторной подошве… и это не говоря о всяких там атрибутах и прическе. Да бабульки около подъезда судорожно креститься начинали, когда меня видели, что уж говорить о робком ухажере моей матери! И продолжалось всё это мое неформатство до тех пор, пока в один прекрасный день в моей жизни не появился импозантный дяденька Тимур. Я уже и не помню, как он в нашу компанию в тот день затесался – то ли чьим-то родственником был, то ли чего, не суть важно. Важно, что увидев меня, он вцепился в мой подбородок и восхищенно выдохнул: «Парень, у тебя потрясающее лицо!». От него я и узнал, что с моим лицом мне прямая дорога в модельный бизнес, и возраст у меня самый подходящий, и если я пойду с ним в агентство, где он работает, то меня ждет блестящая карьера и великолепные заработки. Позже я понял, что ходить куда бы то ни было с незнакомыми импозантными дяденьками бывает опасно и чревато последствиями. Но я четырнадцатилетний, только услышав волшебную комбинацию слов «великолепные заработки», полетел за Тимуром, как мотылек за огоньком. Мне, как и всем дуракам, повезло. Тимур не оказался проходимцем и действительно привел меня в агентство, где и началось моё знакомство с миром моды. Очень быстро меня взяли в оборот, переодели, поменяли прическу… Вся моя атрибутика и диски с тяжелым роком полетели в мусорное ведро, мама нарадоваться не могла, даже свечку в церкви поставила. Ходила гордая, что мальчик ее такой красивый и самостоятельный. Поначалу. Модная индустрия заставляет быстро взрослеть. Тот, кто думает, что ничего сложного в том, чтоб быть моделью, нет – гореть ему в Аду. Собственно, именно этим словом модную индустрию и можно охарактеризовать. Интриги, скандалы, расследования, зависть, месть, психическое и физическое напряжение, постоянная суета, беготня. И вокруг всего этого крутятся очень большие деньги. Выжить здесь очень непросто. Но если ты выжил, главное правило – держать марку. Никаких компрометирующих ситуаций, никаких скандалов, всё должно быть на уровне – репутация превыше всего. Ну, и, конечно, внешность. Должна всегда оставаться безупречной. Даже сидя на толчке, ты должен оставаться сексуальным и фотогеничным. У меня с этим проблем не возникает. Мы живем в двадцать первом веке, когда всем плевать на ваш ум и оценивают вас исключительно по «обертке». Да и вообще, не ухаживать за собой – значит, себя не уважать. Чувство стиля, как и чувство собственного достоинства, лишним не бывает. По мне, так выглядеть нужно не так, чтоб от твоей фотографии тараканы дохли, а так, чтоб отражаясь в зеркале, вы сначала думали: «О Боже, что за прекрасное создание?», а потом: «Ой, это же я!». Поэтому за собой я слежу. Держу форму – никакого фастфуда и иже с ним, плюс спорт и дыхательные упражнения; слежу за кожей, волосами, ногтями и, естественно, за гардеробом и… - Глаза разуй, куколка! Куда поперся на красный, жить надоело? – дернули меня за руку. Ох, вот это я задумался! - Спасибо, - киваю мужчине. Мир не без добрых людей, что бы там ни говорили злые языки вроде меня. *** Школа у меня, вопреки моему имиджу «золотого мальчика», самая обыкновенная. Конечно, когда я стал узнаваем, меня пытались пристроить в элитный колледж с углубленным изучением английского языка, но я уперся рогом – в лицее и спрос больше, и английский я всеми фибрами души ненавидел, хоть и вполне сносно на нем изъяснялся, да и привычную обстановку менять не хотелось. Школьных друзей у меня не было. Честно говоря, вряд ли я вообще вспомню имена хоть половины моих одноклассников. Оно и понятно, ни один из них не представляет интереса. Я привык общаться с равными себе, а одетые на китайской барахолке одноклассники, вечно лохматые, с нестриженными ногтями и не стиранными класса эдак с пятого носками (по крайне мере, шлейф аромата из ботинок говорил именно об этом) за тридцать рублей вряд ли могли претендовать на роль моих друзей. К тому же, их интеллектуальный уровень был соизмерим со страусиным. У них же по жизни только пара-тройка примитивных интересов: как вкусно пожрать, как не схлопотать пару, как узнать, кто с кем трахается, и как бы им самим потрахаться тоже. Среди них несколько выделялся, правда, один субъект, который привлек моё внимание своей красотой. Я не ценитель искусства, но ей-богу, с него можно было лепить статуи Богов. Ему бы, конечно, гардеробчик сменить… Но дружить с ним я, естественно, тоже не стал бы. Выбирать себе в друзья кого-то потенциально красивее себя – несусветная глупость. Девчонок-одноклассниц я воспринимал как единое, шушукающе-блестяще-намакияженное существо и всячески пытался избегать его общества. Только потеряй бдительность – и тебя тут же засыплют вопросами о мире моды и всего общупают, восхищенно выдыхая: - Это настоящий Армани? Вообще, отношение в школе ко мне неоднозначное. С одной стороны, выгляжу я, в понимании большинства, эпатажно и по-гейски, с другой стороны, я - довольно известная личность, а ещё, несмотря на свою субтильность, могу больно дать в глаз. Для того, чтобы от меня отвязались, мне потребовалось доказать, что я, во-первых, не полезу за словом в карман, а во-вторых, сносно владею боевыми искусствами. Но я знал, что меня все равно обсуждали. Я бы удивился, не будь этого. *** Шесть уроков пролетают как один, когда вы сидите за последней партой и у вас есть последний айфон. Естественно, я активный пользователь социальных сетей, а занимаемое мною в данный момент положение обязывает помнить о знаменательных событиях из жизни моих звездных знакомых. Поэтому каждый день мне приходится поздравлять кого-то с новой квартирой-машиной-сиськами-мужем-ребенком. Кстати, всё никак не могу понять, почему при всё возрастающей моде на «натуральную» красоту богатые дяденьки всё равно женятся на пергидрольных блондинках с отсутствием вкуса, губами-варениками и силиконом в самых неожиданных местах. После уроков спешу на тренировку. О, спорт – ты мир! А также красивый живот, подтянутая задница и общий тонус всего организма. На самом деле, я больше занимаюсь фитнесом и гимнастикой, ибо мой образ на подиуме не предполагает у меня наличие мышечной массы и кубиков на прессе. Никакой брутальности, только пластичность и кошачья грация. Через час после тренировки – обед в ресторане. Ничего жареного, соленого и сладкого. Придерживаться здорового образа жизни, включая здоровое питание, не так уж и сложно, на самом деле. Особенно, если ты видишь результат в зеркале – сияющая здоровьем кожа, блестящие густые волосы, крепкие зубы… Так что – да. При таком раскладе можно прожить и без биг-мака. После обеда – в агентство. И сразу – суета, суматоха, беготня и почти удушающий запах кофе, который сотрудники хлещут в непотребных количествах. И тонким шлейфом запах сигаретного дыма – работа нервная, каждый успокаивается, как может. Меня, как всегда, сразу берут в оборот. Бесконечно здороваюсь с какими-то людьми, подставляю щеку для мимолетных поцелуев и благосклонно принимаю комплименты о прекрасном внешнем виде. - Других не держим, - это из комнаты выплыл Тимур. Я был его охотничьим трофеем, и он очень мной гордился. Дальше, как по накатанной дорожке: фотосессия для магазина дизайнерской одежды, интервью для молодежного журнала, участие в рекламной кампании ювелирных украшений… Домой я заползаю почти в полночь и совершенно никакущий. Мама, как всегда, всплескивает руками, ворчит, что я слишком много для своего возраста работаю и что без шапки мне выдует все мозги. Я слушаю вполуха, улыбаюсь, привычно целую в теплую щеку и почти на автопилоте добираюсь до комнаты. А завтра всё сначала.