***
"- Я ненавижу женщин,- глухо сказал Гельмут.- "Исчадие ада" - это про вас. - Почему? - спросила Барбара и озорно подмигнула Кэт.- За что вы нас ненавидите? - Вот за то самое, что вы тут проповедовали. Женщина хуже злодея. Тот хоть не обманывает: злодей - он сразу злодей. А тут сначала такую патоку разольют, что глаза слипаются, а после заберут в кулак и вертят как хотят, а при этом еще спят с твоим ближайшим другом. - Вам жена наставила рога! - Барбара даже захлопала в ладоши". "И где ты сейчас Барбара? Там где вам всем место - в аду". Гельмут ничуть не сожалел о том, что произошло утром. В тот раз какой-то Штирлиц куда-то уехал, а надо было "потрясти" радистку. Тогда вместо него приехал Рольф. Человека более жестокого Гельмут никогда не видел и не увидит. После того что они с Барбарой хотели сделать с ее ребенком "во имя всех матерей Рейха". Такие звери не заслуживают жизни. От криков замерзающего младенца, жестокости и безжалостности Рольфа, черствости и холодного безразличия Барбары, бессильных слез радистки нервы контуженного солдата сдали. Он сам не помнил, как вытащил Вальтер и засадил пулю в живот этого мерзавца. Испуганная фашистка прижалась к стене, но возмездие настигло и ее. Но другой день навсегда врезался в память Гельмута. Он был солдатом СС и вместе с товарищами оборонял Витебск от наступавшей Красной Армии. Они держали оборону в одном из домов, пока русские не накрыли их из "Катюши". Огонь, оглушающий грохот после которого он уже ничего не слышал. Ему невероятно повезло, Гельмут выжил, в отличие от своих товарищей. Два часа он лежал под обломками дома, пока его не откопали бойцы Вермахта. После этого он лечился в госпитале после контузии. Но один день во время его лечения оказался гораздо тяжелее и заставил его навсегда потерять веру в женскую душу: "- Господин Кальдер. к вам гость - Эрнст Риггер, - к койке с забинтованным бойцом подошла медсестра. - Э… Эрнст? – Гельмут еще не оправился от всех ран и ужасов войны. Он плохо соображал, контузия была налицо, огромный шрам на лбу совсем не украшал раненого. – Как? - Гельмут, друг! – к койке улыбаясь, подошел молодой человек. – Вот решил навестить тебя. Кстати, принес тебе яблок. Знаю, ты их обожаешь. - А… Эрнст, ты брат? – солдат, наконец, начал узнавать друга. И сразу задал вопрос, который задавал каждый раз, когда с кем-то общался. – Как там дела… на родине? Как Хельга… как Луиза? - Эм, - замялся Эрнст. – Лучше скажи как на войне? - Это невозможно… - прохрипел Гельмут, подрагивая от страха. – Невозможно с ними воевать… Все сгорело… Они, они расшибутся, но уничтожат нас… Все пропало… В глазах красноармейца я видел гнев и ненависть… А как Хельга? - Гельмут, друг тебе опасно волноваться, - осторожно начал Риггер. - Что с ней?! Она жива?! – солдат попытался подняться, но сильная боль уложила его обратно. - Жива, жива! – испуганно затараторил Эрнст. – Но… - Что с ней? – слегка успокоившись, спросил Гельмут. - Она… Ты знаешь господина Вернера Бромберга? – пытался осторожничать гость. - Вернер Бромберг? Офицер люфтваффе? – наконец вспомнил контуженный, почувствовав что-то неладное. - Хельга… Вчера попросила меня, - Эрнст уже жалел о своих словах. Но предать друга он не мог. – Передать тебе, что теперь у нее будет нормальный и влиятельный муж, о котором она всегда мечтала. Хельга отдала Луизу в детский дом, потому что так хотел Бромберг. Она сегодня уезжает в Гамбург вместе с Вернером… Гельмут, господи, что с тобой!? Сестра, врача срочно! Друг, друг нет! Не умирай!" Остальные месяцы в госпитале прошли как в тумане. После выписки Гельмут узнал. что Эрнста Риггера – его лучшего друга больше нет. Он был зверски замучен в гестапо из-за ложного доноса. Единственное что держало несчастного на свете, была его дочерью, которую он мог только видеть. Жена не давала Гельмуту забрать Луизу из детдома. Но сейчас она была там вместе с Кэт и ее сыном. Он больше никогда не покинет свою дочь. Скоро они сядут в автобус и уедут сначала в Мюнхен, а потом в Швейцарию, где не знают ужасов войны.***
Громкий гудок вырвал Гельмута из путешествий по прошлому. К остановке подъезжал огромный автобус. Солдат уже собрался позвать Кэт, но его остановила громко визжащая сирена. Сердце Гельмута провалилось, он узнал этот звук, с которым ездило гестапо. Выглянув из-за угла, он увидел человека, показывающего в сторону его укрытия. Они искали сбежавшую радистку и солдата, который убил следователей. Обреченно вздохнув, Гельмут вышел на середину дороги и достал верный "Вальтер". Навстречу ему неслись две черные машины, "машины смерти". Бах! Бах! Гельмут, вытянув руку, стал стрелять по ним. Машины резко затормозили. Гестаповец с простреленной головой бессильно сполз вниз по сиденью. Заднее стекло машины окрасилось в красный цвет – сидевший позади фашист проглотил пулю. Из второй машины вывалился мертвый гестаповец. Ответом "Вальтеру" стала очередь из автомата. Гельмут, выронив верного друга, схватился за шею. После нескольких шагов навстречу убийцам, в глазах стало темно, ноги подкосились. Гельмут бессильно упал на асфальт. Теплая кровь вытекала из шеи, украшая дорогу. "Прощайте…"