Аллоды онлайн. Новеллизация (3 части)

      Степная жара выматывала не хуже тяжелого, затяжного боя. Ветер от взмаха крыльев Старика — так я назвал своего дрейка — немного улучшал мое положение, иначе я бы просто свалился на землю от перегрева. Взлететь по-настоящему он не мог и делал длинные, затяжные прыжки, так что мое сердце периодически замирало от свободного падения. Недалеко от стен Незебграда мы наткнулись на группу охотников и одна орчиха, представившаяся Пикой, согласилась показать нам дорогу до Военного Округа, чтобы мы не блуждали целый день по пеклу.       — Тут так то недалеко, если по прямой, — рассказывала она, — только на диких гиен нарваться можно.       — Ты сама откуда будешь? — спросил Лоб.       — Я из диких.       — Первый раз слышу о таком клане.       — Это не клан. Это образ жизни. Кто не хочет становиться бойцами или шаманами, или, блин, — Пика покосилась на щит Лба, — карателями, становятся головорезами. Вольными охотниками. Вот и я решила… Душно мне в городе — не могу!       — Душно в городе? — переспросил я, едва ли не теряя сознания от жары. — Там хотя бы деревья есть.       — Ну и что, что деревья? Душа просит простора, степного раздолья, разгуляева! Эх! А тут мы сами себе хозяева. Куда хотим, туда идем, на кого хотим — на того работаем. Я, например, работаю на ГСО — городскую службу очистки. Работа веселая, что ни день — тренировка. Вот меня сюда послали грифов бить. Чтобы в город не проникли. А мне — только того и надо. Здесь, на природе, охотясь на этих стервятников, сразу начинаешь дышать полной грудью.       — Да уж… — проворчал я, наглотавшись пыли и закашлявшись.       — А завтра, может, сорвусь отсюда и куда-нибудь свалю. Тигров в джунглях Святой земли бить, или еще куда подальше. Мне такая житуха по душе! А давайте к нам, а?       — Очень заманчиво, но я пас.       — Жаль, жаль. А вот и ваш военкомат, вам сюда. Ну, покедова.       Когда мы прошли через КПП, где придирчивый орк мучительно долго проверял наши документы, я сразу плюхнулся на газон в тени дерева, не обращая внимания на удивленные взгляды. Холодные, заснеженные аллоды в Империи были редкостью, практически экзотикой, но меня угораздило родиться и вырасти именно на таком. Старик лениво принялся щипать травку неподалеку.       — Немедленно привяжите своих животных у входа! — завопил какой-то Зэм, возмущенно уставившись на моего дрейка. — Новобранцы? Вам нужно к комиссару Петлициной!       В большом, двухэтажном здании военкомата комиссар ИВО Марианна Петлицина принимала нас по одному в порядке алфавитной очереди, и я оказался последним.       — Санников, Никита… С личной рекомендацией Штурма? Впечатляет…       Я скромно пожал плечами.       — Служба в армии — почетная обязанность каждого гражданина Империи, — пафосно начала вещать привычную речь комиссар Петлицинна. — И мы нуждаемся в хороших солдатах. Согласно уставу, каждый новобранец начинает службу рядовым, продвигаясь от звания к званию. Впрочем, если у тебя в покровителях сам Штурм Бешеных, погоны офицера — дело наживное. А пока я могу дать тебе только солдатские. Как быстро на них зажгутся новые звездочки — зависит только от тебя!       — И много ли солдат до офицеров дослуживается?       — Ммм… нет. По правде говоря, не все граждане Империи горят желанием сделать карьеру в рядах нашей доблестной армии. Позор! Уверена, это происки Лиги. Это они растлевают неокрепшие умы! Подрывают боеспособность великой Империи! Если так будет продолжаться, то через несколько лет враг захватит нас голыми руками. А тут нам еще недавно циркуляр новый пришел. Об альтернативной службе. Мол, если не всем имперцам нравится в армии служить, но заслужить репутацию все-таки хочется, так для них надо придумать что-то взамен. Ересь какая! Как это, в армии не служить? У меня в голове просто не укладывается!       — А что за альтернативная служба?.. Мне просто так, для расширения кругозора, — быстро добавил я, потому что Петлицина пронзила меня острым взглядом, сурово сдвинув брови.       — Если знаком с кузнечным делом, или медицинским, можно устроится подмастерьем в ИгшПромСталь, или послужить в военном госпитале.       — И что же в этом плохого? — нахмурился я. — На войне нужны и доспехи, и медики…       — На войне, — перебила меня Петлицина, так резко вздернув указательный палец к потолку, что я невольно посмотрел вверх, — все должны уметь сражаться!       — Несомненно, — покорно согласился я, оставшись, однако, при своем мнении.       — Значит так. У меня мало времени, поэтому объясняю кратко, — перешла Петлицина к делу. — В нашем Округе базируются два батальона — Красный и Синий. Названия, как ты понимаешь, условные. Батальоны постоянно соперничают между собой — это помогает поддерживать боевой и командный дух. Ты по разнарядке отправишься к Красным, ваш знак — Лев. Знак Синих — Гиена. И помни: мы тут не в игрушки играем! Хочешь сделать карьеру в армии — добивайся победы своего батальона!       — Где пакет с информацией?!       Женщина Зэм ворвалась в кабинет так стремительно, будто за ней кто-то гнался. Петлицина гневно соскочила со своего стула.       — Многоуважаемая Саранг Сагира-Нэби… — с закипающей яростью в голосе начала она.       — Я не могу терять ни минуты. Вы принесли его?!       Я, чувствуя зарождающийся скандал между двумя женщинами, быстро достал пакет и, приложив все усилия, чтобы не содрогнуться, вложил его в протянутую металлическую ладонь.       — Хм, любопытные материалы, — произнесла Саранг, сразу же вынув из пакета документы и быстро их пролистнув. — Я уверена, что мы найдем им применение. Благодарю за содействие!       — Кхм-кхм, — напомнила о себе Петлицина, все так же стоявшая на ногах и гневно сверлившая нежданную гостью яростным взглядом.       Та, не обращая на нее никакого внимания, положила мне руку на плечо (по моему телу прошел холодок), и торжественно произнесла:       — Филиал нашего НИИ «НекроИнкубатор», занятый решением задач армии, нуждается в надежных помощниках, и ваше присутствие здесь как нельзя кстати. Ждите нашего вызова, ваша помощь может понадобиться.       После чего гордо удалилась, так и не удостоив онемевшую от такой наглости Петлицину взглядом.       Когда я вышел на улицу, было немного пасмурно, из-за чего казалось, что день уже клонится к вечеру. Моя маленькая команда ждала меня у входа, остальных новобранцев не было видно.       — Их распределили к Синим, они уже ушли в свои казармы, — пояснил Грамотин.       Я повернулся к Матрене.       — А ты будешь проходить службу в госпитале?       — Нет, — покачала головой она. — Хочу научиться… постоять за себя.       — В госпиталь отправлюсь я, — надменно произнесла Лиза. — Надеюсь, там не будет слишком убого. В любом случае, это лучше, чем ползать с солдатней по окопам…       — Отлично. Я сломаю себе обе ноги, чтобы посмотреть, как ты чистишь медицинские утки, — хохотнул Орел.       — Могу помочь по-братски, — радостно предложил Лоб и хрустнул костяшками пальцев.       Все засмеялись, кроме Лизы, стоявшей с открытым ртом.       — Привет, салаги!       Из-за угла выглядывала группа молодых парней, заговорщицки нам подмигивая. Самый высокий поманил нас рукой, оглядываясь украдкой. Они как будто от кого-то прятались. Мне их поведение не понравилось, но любопытство взяло верх.       — Стойте здесь, — сказал я Матрене и Лизе.       — Никита, не надо, это же Синие… — предостерегла Коновалова, но я уже уверенно шел за угол.       — Чего вам? — строго спросил я, глядя на синие нашивки.       Тот, что махал нам рукой, добродушно рассмеялся, проследив за моим взглядом.       — Да вы не бойтесь! Красные, Синие — это же только игра. Мы все свои — товарищи по оружию и все такое прочее! Скоро этот детский сад закончится — вместе будем сражаться, бок о бок! Будем одна фронтовая семья и все такое! Степан.       — Очень правильное отношение! — одобрил Михаил и едва заметное алое свечение, окутавшее его посох, рассеялось. Зато Лоб и Кузьма явно огорчились, поняв, что драки не будет. Мы коротко представились, обменявшись со всеми рукопожатиями. Похоже, что противостояние Красных и Синих на самом деле очень условное.       — Слушайте, ребят, надо бы выпить за знакомство! Как считаете?       — Здесь можно достать спиртное? — воспрял Орел.       — Интендант здешний выпивку держит. Вы ведь должны сейчас идти к нему получать знаки отличия Красных? Вот и перехватите у него сколько получится… Только надо ему в обмен что-нибудь принести.       — И какого рожна ему надо? — спросил Лоб.       — Не боись, все продумано! — произнес Степан и торжественно, словно это ценнейшая реликвия, протянул нам какие-то коряги. — Вот. Оленьи рога! Этот болван похваляться любит, что великий охотник, а сам — трус и бабник. Ха-ха!       Возвращались мы в приподнятом настроении… Кроме Михаила, который был не в восторге от затеи, что в свою очередь, веселило Кузьму:       — Это потому, что речь идет о попойке. Если бы они предложили подкупить библиотекаря и тайком устроить массовые чтения, ты бы ни на секунду не усомнился в искренности их намерений.       Рассказывать девушкам о предполагаемой сделке мы разумеется не стали. В меленьком зданьице, где сидел интендант, было душно, пыльно и стоял тяжелый запах и поэтому наши девушки, едва получив все необходимое, сразу же вышли наружу ко всеобщей радости. Интендант — хмурый, среднего возраста, мужик со всклоченными темными волосами — не промолвил и слова, кроме нечленораздельного приветственного бурчания в самом начале. Когда нам выдали красные нашивки, я кивнул остальным — подобные дела лучше обстраивать с глазу на глаз — и Кузьма, Михаил и Лоб вышли вслед за девушками. Я открыл было рот, чтобы узнать насчет спиртного, как интендант внезапно заговорил первым:       — То, что ты из «наших» не означает, что мы теперь с тобой станем обниматься и горланить армейские песни.       Я закрыл рот.       — Я Сергей Шрамин. Рысина тебе говорила обо мне.       — А… да… Посохи не ломаются, — с трудом вспомнил я правильную фразу.       — Слушай меня внимательно, второй раз повторять не стану. Один из наших агентов — Яков Бондин — ведет наблюдение за мастером-оружейником Одионом в оружейной мастерской «ИгшПромСталь»… Полагаю, ты понимаешь, что говорить тебе надо именно с Яковом, а не с Одионом. И только не надо, пожалуйста, прямо сейчас бежать к Якову. Займись своими делами. Рано или поздно ты окажешься в тех краях. И Яков сам тебя найдет.       — Я понял. Выпивка есть?       — Донесли уже… Нету!       — А если подумать?       — Нет, я сказал! Нету, мамой клянусь!       Я достал из-за пазухи оленьи рога и вывалил их на стол перед Шраминым.       — Осторожно! — воскликнул он. — И откуда у тебя только руки растут?! Ладно… Давай-ка их сюда. А это тебе. И сразу спрячь! А то ходят тут всякие…       Он протянул мне бутылку какой-то мутной жидкости, которую я быстро сунул за пазуху.       — И проваливай давай, пока никто не увидел.       На улицу я вышел довольный, сразу давая понять, что все прошло успешно.       — Ну что, спросим у кого-нибудь, где казармы Красных и госпиталь? — хлопнул в ладоши Орел.       — Нет. Я не пойду в госпиталь, — заявила Зизи.       — Как нет?       — Так нет! Я передумала. Ведите меня в эти свои… казармы.       Орел расплылся в широкой улыбке и уже собрался сострить по этому поводу, но я пихнул его локтем в бок, чтобы он заткнулся, хотя сам едва сдерживался от смеха.       Чтобы добраться до казарм, нам снова пришлось выйти на выжженную солнцем степь. Когда мы отвязывали своих животных, к воротам подошел орк, небрежно тащивший за своей спиной гигантский мешок с бренчавшим внутри оружием.       — О! Очередные салаги! — приветствовал он, косясь на Лизу. — И эта тут. С утра сплетни ходили, что крылатую доставят. Не врали значит.       Эльфийка окинула орка холодным взглядом, но ответа не удостоила.       — Интересный способ транспортировки, — протянул Орел, глядя на столь варварское отношение к оружию.       Орк звякнул мешком, слегка подбросив его кверху без всяких усилий.       — Некогда мне с каждой зубочисткой возиться. Целыми днями по всему округу хожу собираю! Это самый ценный ресурс в армии. Постоянная нехватка. А почему? Потому что молодые салаги, заполучив в руки меч или топор, сразу бросаются на все, что движется. Чаще всего неуспешно. Так и гибнет дурачье. А Шраму потом ходи и собирай казенное добро.       — Постойте… вы — Шрам Лесных? Краевед? — спросил я, вспомнив напутствие Коловрата.       Орк опустил на землю мешок с оружием.       — Ну я. Дело, небось, ко мне какое?       Я коротко рассказал ему о том, как неожиданно для самого себя стал надеждой орков, и что Верховный Шаман поручил мне встретиться с Шипом Змееловом и передать ему посылку.       — Так… Ясно. И ты, и Коловрат можете на меня рассчитывать. Шипа я отыщу, все ему передам. Так что, когда ты до него доберешься, он к разговору с тобой будет готов. А то, знаешь ли, он — орк старой закалки, может сначала оглоблей по башке стукнуть. И лишь потом разговоры разговаривать.       В мыслях о том, что могу огрести за то, что пытаюсь кому-то помочь, я оседлал Старика, и мы двинулись вперед. Однако отойти далеко нам не удалось: буквально в нескольких шагах от ворот, нас остановил Зэм, выросший как-будто из-под земли. Вокруг была голая степь и я не представлял, как мы могли его не заметить сразу.       — А ну стоять! Спешиться всем. Я прапорщик Синих Сарбаз Бий-Кируни, несу тут постовую службу. А говоря по-простому — слежу за такими салагами, как вы!       — А че мы? Идем себе в казармы, — пожал плечами Лоб, грузно спрыгивая с носорога.       — У вас, сразу несколько нарушений: браконьерство, подкуп должностного лица и пронос спиртного в расположение военкомата.       — Что? — оторопел я.       — Что слышал. Быстро доставай, что обменял у Шрамина на оленьи рога. И даже не вздумай отнекиваться! Сейчас кучу свидетелей притащу.       — Что вы такое говорите?! — возмущенно начала Матрена, но прапорщик Синих смотрел на меня в упор и мне пришлось подчиниться.       Под удивленными взорами я достал бутыль и протянул ее Сабразу Бий Кируни.       — Вообще-то, это ваши попросили, Синие, и рога тоже от них. Никаким браконьерством мы не промышляли.       — Так я тебе и поверил! Попался и валишь все на невиновных? Все вы, Красные, такие! Лживые, трусливые и тупые!       — Что… когда вы успели? — Матрена от возмущения стала краснее помидора, Лиза просто закатила глаза к небу, всем своим видом выражая презрение к нашей компании.       — Значит так. За свои проступки придется отвечать! — самодовольно сказал прапорщик. — Доложите о нарушении своему офицеру и получите взыскание. И не вздумайте смолчать — лично проверю!       Дальнейший путь до казарм мы преодолели хоть и без приключений, но в тягостном молчании. Лиза и Матрена ехали чуть впереди и пришпоривали животных, как только мы пытались с ними поравняться. Они даже о чем-то шушукались между собой, хотя до этого игнорировали друг друга.       — Знаете, как начинается самая крепкая женская дружба? С разговора о том, какие мужики козлы, — прокомментировал Орел.       Лейтенант Красных Майя Шинелина — миловидная, хрупкая девушка с большими темными глазами — чуть не расплакалась, когда мы доложили ей о своей провинности. И это заставило меня устыдиться и пожалеть о содеянном гораздо сильней, чем если бы нам устроил выволочку какой-нибудь грозный орк.       Мы стояли на плацу, окруженном красными знаменами и стендами с патриотическими лозунгами. Как и территория военкомата, казармы были отгорожены от степи высокой бетонной стеной. Здесь росли деревья, ветер не сыпал в глаза песком и было чуть попрохладней.       — Что же с вами, новобранцами, творится! Не успеваете прибыть в расположение части, а уже замечания. Согласно Уставу я обязана отреагировать. Ладно… об этом потом. А пока — располагайтесь. Мальчики налево, девочки направо, животные в загон. Это туда…       — А где у вас тут еду раздают? — задал Лоб насущный вопрос.       — Столовая вон там. Территорию без приказа не покидать! Все понятно?!        После того, как мы расседлали и покормили животных (мой Старик ограничился только водой, отворотив нос от сена), нам представилась возможность ознакомиться с нехитрым бытом имперских призывников. Возможно, женские казармы выглядели куда более уютно, мужские же отличала максимально скромная обстановка: железные кровати с колючими покрывалами, маленькие деревянные тумбочки и высокие стеллажи для брони и оружия.       Казармы пустовали, день был в разгаре и все находились на учебном полигоне. Зато в столовой мы обнаружили держащегося за разбитую голову орка-почтальона.       — Голова кружится, блин! Сволочи…       — Что случилось? — спросил я, усаживаясь рядом с орком.       — На меня напали и стукнули тупым предметом. Прям по затылку. Упал, потерял сознание, очнулся… Сумку сперли с письмами!       — Кто?       — Да дембеля Синих, кто же еще! Тут у нас поединки не запрещены — это, типа, закаляет бойцов. Вот и взяли моду — на почтальона нападать! На святое замахнулись, ироды! Солдаты ждут весточки из дома, поцелуи от любимых, сплетни там всякие. Если не принесу, они ж меня на десяток маленьких орков разорвут. Я раньше думал, что почтальоном быть легко. Как бы не так! Нам, связистам, если хотите знать, молоко должны за вредность давать.       Почтальон со смешным именем — Бич Кочевников немного обрисовал нам ситуацию в военном округе, пока мы уплетали кашу с котлетами. Чем дольше он говорил, тем сильнее я чувствовал себя дураком из-за того, что повелся на глупый развод Синих с их оленьими рогами. Ни о какой совместной попойке даже речи не могло идти! Здесь, вдали от войны с Лигой, шло свое, порой довольно суровое противостояние.       Матрены и Лизы с нами не было, они ушли в женские казармы и пока не появлялись. Я начал беспокоиться. Все-таки эльфийка в святая святых Империи — событие из ряда вон выходящее. Скорее всего за ней тайком приглядывают и Комитет, и Хранители, но я все равно не мог отделаться от мысли, что кто-нибудь из солдат захочет по своему поквитаться с выходцем из Лиги. Почти у всех имперцев есть кто-то погибший на фронтах нашей не прекращающейся войны. В то же время, мне было интересно, что на уме у самой Лизы. Ждать от нее преданности Империи вряд ли стоит, но на захваченной ХАЭС лояльность к своей родине она тоже не проявила.       Я высказал опасения, по поводу долгого отсутствия Матрены и Лизы, вслух.       — Так они поди в Красном Уголке, — успокоил меня Бич. — Рядом с женскими казармами Красный Уголок есть, девок туда как магнитом тянет. У нас там львята растут. Талисман, гы!       Почтальон оказался прав. Так сильно непохожие друг на друга Матрена и Зизи щебетали в унисон, восторженно прыгая вокруг трех маленьких львят, которых ефрейтор выгуливал на лужайке недалеко от столовой.       — А-а, еще пополнение… Здорово! — добродушно сказал он. — Я тоже за красных служил. Оттрубил свое — скоро уж домой, на Изун свалю. Эх, горько мне! Проиграли мы Синим! А эти сволочи обрадовались, озверели.       — Представляете, они хотели отравить наших львят! — доложила Лиза, теребя за ухом одного котенка. Похоже, умильные животные помогли ей очень быстро почувствовать свою принадлежность к одной из соперничавших сторон.       — Угу, — покивал ефрейтор, немного осоловевшими глазами поглядывая на эльфийку. — Даже малышей не жалеют. Гады синерылые! Ну ничего… Я знаю, как с львятами обходиться. У меня ко львам с детства особое отношение, потому и просился за красных служить. Я им заместо матери буду: выкормлю, выращу, воспитаю. Я ж тоже сирота. Сын полка, можно сказать!       Мы могли бы глазеть на львят до самого вечера, но разыскавший нас прапорщик Щит Меднолобых прервал эту идиллию.       — И чего вы тут расселись как на именинах? — рявкнул он. — Вы в армии или где? Оружие держать доводилось? Нам тут слабаки не нужны — Синие и так обнаглели.       — Доводилось! Мы принимали участие в штурме ХАЭС, — гордо заявил приосанившийся Орел.       — И что мне, плясать теперь прикажешь от радости? На последних Учениях мы продули Синим. Реванш — вот что нам нужно! Вы теперь одни из нас, Красных! Надеюсь, я не должен разжевывать, что это значит?       Мы молча переглянулись. Похоже прапорщику хотелось на кого-нибудь поорать и тут очень кстати подвернулась группа новобранцев.       — Значит так! Впечатления дисциплинированных новобранцев вы не производите. Ничего, мы сделаем из вас настоящих бойцов! Начнем с главного — формы, содержание не так важно. Посмотрите на себя! У тебя пуговицы болтаются, а у тебя в ботинках я даже не отражаюсь. Бардак! А это что? Ремень?! Ты где такой взял? Как можно жить в таком ремне?       Глаза Лба начали наливаться кровью, Кузьма сжал руки в кулаки, сгорая от желания схватить лук, Лиза смотрела на прапорщика с непередаваемым высокомерием, и только Матрена и Михаил почувствовали смущение.       — Короче, вам нужно главное солдатское обмундирование — нормальные ремни! А лучшие ремни делаются из чего?       — Из чего?       — Из змеиных шкур! А шкуры добываются где?       — Где?       — В степи! А добывать их должен кто?       — Кто?       — Вы! Ох и тупые новобранцы пошли… В общем так! Сейчас дружно, строевым шагом, идете и зачищаете территорию вокруг казарм. Выполнять беспрекословно! Не приведи Астрал — узнаю об обратном! А то развелось тут всякое и нагло ползает…       — Что? — возмутилась Лиза. — Вы хотите сказать, что мы должны идти собирать змей?       — А ты, мамзелька лигийская, змей боишься что ли? Ты лучше меня бойся, в гневе я страшен!       Вряд ли кто-то из нас испугался бы этого прапорщика в гневе, но у нас уже было одно взыскание и нарываться на второе не стоило.       Со змеями, прямо скажем, отношения у меня были не очень. Я видел их впервые и не имел ни малейшего представления, как ловить этих быстрых, изворотливых гадов, все время норовящих если не ускользнуть, то хотя бы ужалить за руку. Я не знал, действительно ли из них будут делать ремни, но на всякий случай старался не портить серые, пятнистые шкурки. Лучше всего работа шла, как ни странно, у Лба, который никак не реагировал на ядовитые укусы, и потому хватал змей охапками и сворачивал им головы. Матрена и Лиза принять активное участие в ловле боялись, и хотя в армии все равны, мы, пока не видит начальство, решили, что охота на змей — не женское дело, и на помощи дам не настаивали. Лиза сразу заняла наблюдательную позицию издали, Матрена же все-таки попыталась внести свою лепту и даже оглушила одну змею, но взять ее в руки так и не смогла.       Из-за жары мои руки вспотели и удержать извивающихся змей было очень сложно. Лиза сходила в столовую за водой, которая благодаря одному взмаху посоха Михаила стала ледяной. Я один выпил половину фляги, но напиться не смог и отправил эльфийку за добавкой.       — Постарайся не лопнуть, — сказала она, протягивая мне вторую флягу.       — Надеюсь, не отравлено, — хмыкнул я.       — Не смешно.       — А с чего ты взяла, что я хотел тебя рассмешить?       Она замолчала на некоторое время и я пожалел о своих словах.       — Если бы я хотела вас убить, я бы уже это сделала, вы давали мне много удобных моментов.       — Извини. Просто твое нахождение здесь…       — У меня не было выбора, — пожала плечами Лиза.       — У тебя был выбор на ХАЭС, но ты приняла странное решение, — возразил я.       Она снова замолчала, опустив глаза. Ее длинные ресницы подрагивали и мне на секунду показалось, что она плачет, но когда она подняла на меня взгляд, глаза ее были сухими. Хотя я уже начал к ней привыкать и мои колени почти не дрожали в ее присутствии, я все равно отвернулся, чтобы не поддаваться ее чарам.       — Ты говорила, что тебя насильно удерживали в притоне. Почему же на ХАЭС ты помогла нам, а не Лиге? Личные счеты?       — На ХАЭС был лигийский отряд самоубийц. Вне зависимости оттого, добились бы они своей цели или нет, никто из них не вернулся бы домой. Я пока не готова подписывать себе смертный приговор.       — Не увиливай. Ты сражалась на нашей стороне, так что смертный приговор ты себе уже подписала. Если у тебя на родине узнают, что ты внесла посильный вклад в провал той операции, Айденус лично озаботится твоей судьбой.       — Мне все равно. Я отреклась от них… — тихо сказала она, и прозвучало это так искренне, что я не на секунду не усомнился в правдивости ее слов. Она резко подняла голову и с вызовом спросила: — Ты считаешь меня предательницей?       — Ты выбрала мою сторону, так что не мне тебя обвинять, — осторожно произнес я.       Лиза хотела еще что-то сказать и уже открыла рот, но потом передумала и, молча развернувшись, пошла прочь. Я смотрел ей вслед — ее тонкая фигурка мягко плыла над высохшей травой, прозрачные крылья быстро трепетали, но они были слишком слабы, чтобы эльфы могли по настоящему летать. Зизи подошла к Грамотину и через некоторое время их тандем стал самым успешным: Лиза легко могла загипнотизировать змею, после чего словить ее не составляло труда.       Когда явился Щит Меднолобых с проверкой, мы уже наловили целую гору змей, и тот не нашел к чему придраться. К тому же пришел прапорщик не один, а с лейтенантом Шинелиной, сообщившей, что мы должны успеть отбыть наказание до того, как начнется наше обучение, и неизвестным гоблином, от которого одуряюще несло канализацией.       — Ну и каков будет наш приговор? Сильно мы нагрешили? — спросил Орел, с отвращением косясь на гоблина.       — Достаточно, чтобы отправится к сточным ямам. Там гоблины работают ассенизаторами — собирают продукты нашей жизнедеятельности. Вот знакомьтесь, это Томар, старший ассенизатор, — Шинелина кивнула на гоблина. — Рапортует насчет слизняков. Эти твари расплодились и мешают утилизации фекалий.       — Да, да, да, — быстро закивал ушастой головой гоблин. — Эти слизняки меня уже достали, из-за них работа встала намертво, ага.       — В общем, еще немного, и все это добро потечет к нам назад. Или к Синим, они свое тоже в эти ямы сливают. Смекаете? С этим срочно нужно что-то делать! Надеюсь, у вас хватит соображалки понять, как использовать ситуацию… с максимальной пользой для Красных, — сказала Шинелина понизив голос и обвела нас внимательный взглядом, пытаясь удостовериться, что мы поняли все нюансы предстоящей работы.       Не обращая внимания на ошарашенные лица Матрены, Кузьмы и совершенно убитый взгляд Зизи, я, усмехнувшись, кивнул.       — Официальное наказание таково: избавиться от слизняков. В остальном — на месте разберетесь.       — Сначала змеи, теперь еще и это, ну у вас и армия, — возмущалась Лиза всю дорогу до сточных ям. — Вы не могли бы держаться от меня подальше? Ваш запах сводит меня с ума.       Гоблин, от которого она шарахнулась в сторону, беззубо заулыбался.       — Запах от меня известно какой — по профессии, ага! И от вас такой будет, — пообещал гоблин. — Там вот какое дело — в выгребной яме больно здоровенные слизняки эти! Нужно их, стало быть, замочить в сортире! Только этого мало: слизняки размножаются почкованием, а значит, из трупов могут полезть новые особи.       — У вас есть идеи, как этого не допустить? — спросил Грамотин.       — Дык это… Надо «Отвердителем» оприходовать тушки. Тогда они сразу окаменеют, ага.       — Что за «Отвердитель»?       — Прислали для испытаний. Я с его помощью топливные брикеты делаю, ага.       — Из чего, из чего вы делаете топливные брикеты? — ужаснулась Зизи.       — Ну, а что? Классная штука! Последнее слово науки!       — Великий Тенсес… я больше не хочу ничего слышать о передовой имперской науке.       Сточные ямы мы почувствовали задолго до того, как увидели их. К горлу сразу подступило все то, что мы съели в столовой.       — Я не могу, — простонала Лиза, — еще шаг и я упаду в обморок.       Матрена, хоть и старалась держаться молодцом и не жаловаться, тоже заметно позеленела.       — Да уж ладно, сидите тут, ждите. Без вас разберемся, — с видом великомученика сказал Орел, хотя ни Лиза, ни Матрена не были виноваты в том, за что нас наказали.       А дальше начался ад. Несмотря на то, что во второй половине дня жара пошла на спад, запах от нечистот был таким невообразимым, что я согласился бы проработать на раскаленной сковороде, лишь бы не в таком амбре. Слизняки были повсюду! Они плодились в отвратительной жиже, вытекающей из сточных труб, и расползались по всей округе. Мы израсходовали, казалось, целую тонну отвердителя, но конца и края работы не предвиделось: слизни выползали и выползали, и я уже не мог с уверенностью сказать, отчего меня воротит сильнее — от запаха, или от их склизких тушек.       Свою лепту вносил и безостановочно тараторящий гоблин, которого мне хотелось зацементировать живьем.       — Еще немного — и хлынули бы все нечистоты назад к солдатам. А там уж не миновать мне трибунала! На постоянную работу не хотите к нам устроиться? Здесь льготы хорошие. Нет? Ну, как знаете! А я с армией ни за что не расстанусь, ага! Эй-эй-эй… вы осторожней там с отвердителем возле трубы, а то закупорите еще. Куда тогда фекалии потекут? Правильно — обратно в казармы. Вам это надо?       Именно это нам и надо было. И возможный трибунал, который может грозить гоблину, меня только сильнее подстегивал. После истории с нападением на «Непобедимый» и захватом энергостанции, я ненавидел гоблинов всей душой и не понимал, почему их всех до сих пор не схватили и не пересажали в тюрьмы.       Предварительно удостоверившись, какая труба идет из казарм Синих, и дождавшись, когда гоблин отвернется, мы старательно загребли туда обильно политых отвердителем слизней. Скоро труба переполнится, и все отходы хлынут назад. После сделанной пакости я почувствовал моральное удовлетворение и работать дальше стало легче. Но очень скоро даже эта мелкая радость рассеялась. Закончили работу мы когда на улице стемнело. К этому времени я уже устал так, словно в одиночку пропахал весь Игш. Постояв десять минут под струей холодной воды, чтобы смыть с себя пот и грязь прежде, чем вернуться в казарму, я почувствовал себя немного лучше, но все равно почти не ощущал рук и ног. Кое-как дотащившись обратно до своих казарм, нам всем хотелось только одного — лечь в кровать и уснуть. Встречала нас лично Шинелина.       — Проблема решена?! — обрадовалась она. — Да, солдаты, военная служба — это не только медали и парады! Иногда приходится ковыряться во всякой гадости. Итак, со слизняками покончено. Мы сделали все, что могли. А если кому-то что-то не нравится, то пусть сами со своим… вопросом разбираются. Правильно я говорю?       Она подмигнула нам и расхохоталась. Я нашел в себе силы лишь вяло улыбнуться.       — А вы молодцы, соображаете! Можете сходить поесть и отправляйтесь спать, завтра у вас будет тяжелый день.       — Как жаль, что сегодняшняя лафа уже подошла к концу, — заплетающимся языком произнес Орел.       Я был зверски голоден, но заставить себя дойти до столовой так и не смог. И Миша, и Кузьма, и даже, как ни странно, Лоб, разделяли мое мнение. Поэтому, попрощавшись с Матреной и Лизой, мы вчетвером сразу отправились в казарму. Остальные солдаты тоже вернулись с учений и уже крепко спали в своих кроватях. Не обращая внимания на голод и жажду, я, в предвкушении долгожданного отдыха, рухнул на подушку и мгновенно уснул. Но не прошло и пяти минут, как тишину разодрал вой серены и чей-то голос заорал прямо в ухо:       — Рота, ПОДЪЕ-Е-ЕМ!       С этого дня началась моя армейская жизнь.       Мне казалось, что я совсем не спал, но было уже ранее утро и все солдаты довольно резво повскакивали со своих мест. Прилагая нечеловеческие усилия, я заставил себя сползти с кровати, стараясь не уснуть на ходу. Впрочем, недосып стал моим постоянным спутником на ближайшие дни, счет которым я потерял очень быстро — все они были абсолютно одинаковыми и слились для меня в один бесконечный кошмар. Как выяснилось позже, лучше встать как можно скорей и заправить постель, иначе — взыскание. Далее — утренний смотр, где нужно изо всех сил стараться выглядеть бодрым и подтянутым, потому что за неугодный командованию внешний вид тоже можно заработать взыскание. На завтрак отводилось ровно пятнадцать минут, если кто-то не успел (а кто-то не успевал постоянно, столовая просто не могла обслужить всех за столь короткое время), то это были его личные проблемы. Затем нас отводили на учебно-тренировочный полигон, где и начиналось самое интересное.       Вся моя прошлая жизнь, включая незабываемые часы возле сточных ям, вскоре стала казаться мне отдыхом на курорте. Возвращались в казармы мы очень поздно, без сил падали на кровать, чтобы проснуться через несколько часов и прожить еще один точно такой же день. Я и думать забыл про Посох, надежду орков-шаманов, месть Синим, и вообще про все. Единственные занимавшие меня мысли крутились только вокруг сна и еды, причем именно в таком порядке, ни для чего другого в чугунной голове просто не было места. Даже непробиваемые орки еле выдерживали такой сумасшедший темп. Каждый вечер я думал, что на следующее утро точно не смогу уже подняться, но каждый раз каким-то чудом находил в себе силы вставать и идти на учения, поражаясь скрытым человеческим резервам.       Сами учения касались физической подготовки. Нас приводили на специально оборудованные площадки, где с утра и до позднего вечера мы бегали, прыгали, ползали, преодолевали какие-то препятствия, перелезали через преграды, подтягивались, отжимались, и снова куда-то бежали. Никаких спарингов между бойцами не было, и единственным противником, с которым приходилось сражаться, была местная, измененная магией астрала, фауна, которая вела себя довольно нагло и даже агрессивно. Моя ненависть ко всем этим отвратительным, мутировавшим тварям возросла во сто крат, ведь пробежать, перепрыгнуть, перелезть и проползти необходимо за определенное время, чему всячески мешала степная живность.       Личного времени у нас не было совсем, поэтому мы почти не разговаривали с Орлом, Мишей и Лбом в эти дни, не говоря уже о том, чтобы познакомиться с кем-то еще. Женские учения проходили отдельно от нас, и я только мельком видел Лизу и Матрену на утреннем построении и в столовой. Матрена выглядела такой же вымотанной, но каждый раз улыбалась мне и махала уркой. Лица Лизы я не видел, потому что на ее голове всегда был низко натянут капюшон от длинного, скрывающего крылья, плаща.       Через некоторое время я с удивлением начал замечать, что мои мышцы перестали ныть от боли, хотя нагрузки нисколько не снизились. Я по-прежнему чувствовал себя дико уставшим и не выспавшимся, но вставать и переносить ежедневные испытания стало легче. Вероятно, нечто подобное происходило не только со мной. К Кузьме вернулось чувство юмора, Миша перестал смахивать на ожившего зомби, а Лбу хватало сил дойти до столовой после отбоя, и стащить там еды.       Контрольная сдача нормативов физподготовки приближалась, и впервые во мне поселилась уверенность, что я все-таки до нее доживу. О том, что меня ждет, когда начнется боевая подготовка, я предпочитал пока не думать.