День рождения

В прибрежной части материка Геропия (или Гесуриона, как его именуют менвиты) неподалеку от лесной чащи стоит убогая хижина. В ней живёт одинокий молодой беглец, который подвергся преследованию на родной земле, один из порабощённого народа, избежавший участи слуги. На рассвете он часто выходит из хижины, подходит к воде и грустно глядит вдаль, где должен находиться его родной материк Карфиора. Как только в то утро 17 одагора начало светать, беглец по обыкновению вышел к воде и смотрел вдаль. Он был грустнее обычного. Он совсем ещё молод, почти юноша, но в диких условиях к собственному ужасу оброс лохматой чёрной бородой. У изгнанника длинное узкое красивое лицо, не очень большие, но выразительные и умные чёрные глаза, плохо видящие вблизи. А руки у него очень тонкие и хорошей формы, как у аристократа, хоть ладони и покраснели от тяжкого труда. Изгнанника тяготила разлука с родной землёй, на которую он мечтал вернуться, он горевал о судьбе своих соплеменников. А то, что этот день был днём его рождения, усиливало тоску в три раза. *** В деревне Тур-Лони в Карфиоре есть небольшой домик с надписью на двери: "Эльнар Гунтар сэ". Это дом местного пивовара, здесь уже очень много лет он живёт со своей женой Вафурой. Раньше с ними вместе жили двое детей: старшая дочь и младший сын. Но к тому времени дочь перебралась в столицу Бассанию, а местопребывание сына давно стало загадкой и предметом тревог для Эльнара и Вафуры. Утром 17 одагора у этого домика стояла очень высокая девушка с каштановыми волосами, развешивала бельё и пела какую-то песню. Видно было, что её нисколько не тяготит работа, что она чувствует себя в Тур-Лони как дома. Между тем, её настоящий дом - в Серебряных горах, на северо-запад от Тур-Лони. А здесь юная арзачка - лишь желанная гостья, приезжает проведать Эльнара и Вафуру. Нет, она не родственница, она подруга их исчезнувшего сына, Геллура, или просто Гелли. Это Гелли помогает им по хозяйству, это Гелли посадила вокруг их дома цветы. А вот и Эльнар, опираясь на костыли, выходит из дома. Это высокий, солидного вида арзак, очень похож на молодого дальнозоркого беглеца, но только совсем седой и располневший. Заметив Эльнара, Гелли отвлекается от работы, подбегает к нему навстречу, даря ему очаровательную белозубую улыбку. - Доброе утро, - приветливо говорит она. - Как ваши дела? Как спалось? - Эх, Гелли, грустно мне сегодня. У Ильсора ведь день рождения, а мы даже не знаем, где он. - У Ильсора? Сегодня? - вскрикнула Гелли. - Да. День рождения без именинника. Из дома выезжает в инвалидном кресле Вафура, хрупкая миловидная арзачка. - Привет, Гелли, - говорит она. - Знаете, что я думаю? А давайте всё-таки отпразднуем день рождения Ильсора. - Без него? - спрашивает Эльнар. - Ну да. Соберемся вместе мы все, близкие и друзья, будем вспоминать его. Пригласим Хаал-До, вызовем из Бассании Альсолят. - Я за, - поддерживает её Гелли. - Мой папа тоже всегда отмечает день рождения покойной мамы, хотя её уже давно нет. Я с радостью помогу приготовить праздничный ужин. Вы знаете, я люблю готовить. - Да и я не против, - соглашается Эльнар. - Сейчас пойду и позвоню Хаал-До, скажу, чтоб они с Аль приезжали сегодня. Может, и на ночь останутся. Родителей Хаал-До тоже стоит пригласить, ведь они тоже обожают Ильсора. На том они и приходят к взаимному согласию. *** Красавица Альсолят, сестра нашего беглеца-именинника, занимается своей работой: ходит по ресторану, разносит напитки покупателям. По лицу девушки видно: она точно кого-то ждёт. Нет, не брата и не Хаал-До. Она ждёт молодого офицера, с которым накануне договорилась встретиться здесь. Конечно, работа - не лучшее место для свиданий: слишком красиво не оденешься, долго поговорить не получится, много людей вокруг. Но Альсолят занята целый день, и ничего не поделаешь. Это её хлеб, впрочем, Альсолят верит, что с помощью офицера она скоро избавится от необходимости работать в этом гадком месте. И роскошные наряды у неё будут, и украшения, и успешным композитором она станет (у Баан-Ну есть связи). Нет, она не рождена для пыльной работы. А вот и он... Баан-Ну входит в ресторан. Альсолят, заметив его, радостно кидается ему навстречу, стаскивает с него верхнюю одежду, усаживает его за столик. - Что ты будешь заказывать? - спрашивает девушка. Баан-Ну смеётся. - Я хочу с тобой немного поговорить. Постой рядом. - Слушаю... - Сегодня мой день рождения, - говорит Баан-Ну. - И я тебя на него приглашаю. Альсолят краснеет. Как-то неожиданно и неловко будет оказаться перед представителями высшего света. Хотя, с другой стороны, может, там окажутся какие-нибудь министры или музыкальные критики, которые оценят по достоинству её талант. А тогда - прощай, грязная работа. - Меня? Простую арзачку? - Красивую арзачку с очаровательным голосом. - Но там же будет высший свет... - Нет, я пригласил всего четырёх, включая тебя, - отвечает Баан-Ну. - А пир по этому поводу я собираюсь устроить на следующей неделе. Кое-кто изрядно потрепал мне нервы, из-за этого я его отменил. Так ты придёшь? Я буду ждать тебя. - Приду, - отвечает Альсолят. Она чувствует, что ей стало спокойнее. - Вот и отлично. Приходи в ... - он называет время. - А теперь я пошёл. Нужно мне привести себя в порядок. И генерал уходит. Но стоило только закрыться входной двери, как в зале появляется другой менвит, ещё один знакомый Альсолят. Это Хаал-До, статный широкоплечий парень с почти белыми волосами, лучший друг Ильсора и её бывший одноклассник. Хаал-До и Альсолят знали друг друга с раннего детства. Они проучились вместе с первого класса и до самого выпуска, и всё это время сидели за одной партой. Хаал-До был гордостью всего класса, любимцем учителей. Недюжинная физическая сила и мощь в нём сочеталась с книголюбием, тягой к науке, прилежанием и писательским талантом. Это у него Альсолят списывала контрольные. Это он пересказывал ей сюжеты произведений из школьной программы, которые девушке было лень читать. Правда, Альсолят это не всегда помогало. Например, когда ту вызывали к доске решить задачу или прочитать стихотворение, она ничего не могла ответить, и Хаал-До был тут бессилен. Да и экзамены открыли всем глаза на правду. Однако после выпускного их пути разошлись: Альсолят поступила в консерваторию, а Хаал-До стал учиться на журналиста. Девушка более не нуждалась в нём, а вот Хаал-До, напротив, никак не мог забыть тоненькую черноволосую красавицу и постоянно навещал её. Альсолят он совершенно не нравился: слащавый внешне, в характере мужского мало, да и вообще она предпочитала рыжих. - Привет, До, - говорит Альсолят с равнодушным видом. - Привет, Аль. Я к тебе пришёл. - И что тебе нужно от меня? - по лицу Аль видно, что белокурый атлет ей уже порядком надоел. - Мне позвонил из Тур-Лони твой отец. Приглашает вечером на день рождения Ильсора в деревню. - А разве он нашёлся? - оживляется Альсолят. - Нет. Просто твой отец решил отпраздновать эту дату без именинника. - Спасибо. Нет, я не пойду. Не вижу смысла. - Он твой брат! - Отстань! У меня сегодня и так много работы. Альсолят отворачивается от Хаал-До и шагает прочь. У неё и так хлопот хватает. Надо подумать, что надеть в гости к Баан-Ну. *** По просторной роскошно обставленной комнате взад и вперёд ходит высокая статная темноволосая менвитка. К лицу она то и дело прикладывает носовой платок. Когда дама убирает его, то видны её огромные глаза, покрасневшие от слёз. Вот она подходит к комоду, дрожащей рукой трогает стоящий на столе серебряный колокольчик и звонит. И в комнату входит арзак-слуга. - Слушаю вас, госпожа, - говорит он. - Что прикажете? - Садись, поезжай к особняку Баан-Ну, возьми фотоаппарат. Стой у ворот и фотографируй каждое лицо женского пола, которое выйдет за эту ночь из его особняка. Утром возвращайся и принеси мне фотографии. - Будет сделано, - отвечает арзак и, покорно поклонившись, удаляется. Вслед ему доносится нервный зловещий смех, похожий на хохот ведьмы, задумавшей что-то недоброе. *** Альсолят тщательно подготовилась к походу в гости. Она сходила в Бассанский Академический театр Оперы и Балета, где взяла себе напрокат наряд, красное платье с золотой вышивкой. Этот наряд шился специально для знаменитой оперной певицы Мелы-Ран, которая в последнее время немного приболела. Альсолят это стоило приличных денег, но ей было их не жалко. Как красиво оттеняет красная ткань чёрные волосы и глаза Альсолят! Правда, оно ей не совсем по размеру, так как она выше и стройнее, чем Мела-Ран. Зато какая честь - хоть раз надеть платье, которое обычно надевает такая знаменитость! Мела-Ран была для Альсолят давним предметом восхищения и примером для подражания. Красавица арзачка с лирическим сопрано, очаровавшая ни одного влиятельного менвита. А ещё у неё была старшая сестра Магнора, известная драматическая актриса, тоже красавица, но она погибла в день порабощения при невыясненных обстоятельствах. Мела-Ран оказалась более везучей. Ну, ничего, придёт время - будет исполнять партии в её операх, операх авторства Альсолят. И вот Альсолят доходит до дома Баан-Ну, где она прежде была лишь один раз. Неподалёку от неё останавливается автомобиль. Кто это? Может, гости? Или это вообще не к Баан-Ну? Не важно... Охранники у ворот спрашивают её: - Кто ты такая и зачем сюда пришла? - Я к господину Баан-Ну на день рождения, - поспешно кланяется Альсолят. Охранники открывают ворота. Видимо, хозяин позволил им пускать нарядно одетых арзачек. Альсолят входит в сад. А навстречу ей идёт Баан-Ну, подтянутый, несколько массивный на вид, но легко ступающий по земле. Одет он в чёрный блестящий костюм. - Здравствуй, красотка! - говорит он с неприятной усмешкой. - Поздравляю вас с днём рождения! Желаю вам счастья во всём, здоровья и долгих лет жизни! - Спасибо, красотка. Тебе того же. - Извините, что без подарка. - Ничего, ничего. Идём. Баан-Ну сжимает ладонь Альсолят и ведёт девушку к дому. И вот они входят внутрь, минуют несколько комнат и оказываются в гостиной, где недавно пили вино. С тех пор мало что изменилось. К дивану был подвинут низенький столик, уставленный угощениями: блюдо с шашлыками, несколько лёгких закусок, ваза с фруктами, коробка конфет и две бутылки: одна - с вином, другая - с лимонадом. Стол был накрыт на пятерых, двое из которых только вошли (это были сам именинник и Альсолят). А остальные трое уже к тому времени стояли в гостиной неподалеку от дивана. Это, по-видимому, были какие-то очень близкие знакомые Баан-Ну. Альсолят рассмотрела их. Первый был очень высокий молодой менвит, у него были золотистые волосы, подстриженные ёжиком. Второй - тоже менвит, но ощутимо старше и более интеллигентного вида, худощавый и очкастый. Третья была миниатюрная арзачка с чёрными кудрями до пояса и огромными печальными глазами. Альсолят обратила внимание на наряд своей соплеменницы. Незнакомка была одета в тёмно-синее шёлковое платье, куда более простое и строгое, чем её собственное, но зато на ней было несколько довольно изящных украшений из синего авантюрина (впрочем, Аль не знала, что это за камень). - Всем добрый вечер, - Альсолят подходит к этой компании и низко кланяется. Оба менвита лишь снисходительно кивают головой (это, впрочем, не считалось дурным тоном) и называют свои имена: Мон-Со и Лон-Гор. А вот кудрявая незнакомка в синем протягивает Альсолят свою руку для приветствия, глядит на неё снизу вверх (Альсолят на полголовы выше этой арзачки) и улыбается одними лишь губами. - Меня зовут Халит. Рада знакомству. У тебя отличное платье. Оно очень похоже на то, что иногда носит моя тётя на сцене. - Ты - племянница Мелы-Ран? - Да. Она моя тётя. Хотя я называю её Ранар. А как тебя зовут? - Альсолят. Но ты называй меня просто Аль. - Всё слышали? - слышится раскатистый голос Баан-Ну. - Эту красотку зовут Альсолят! Нежный цветок! Это нежный цветок, найденный мной на помойке! Между прочим, она композитор. Так что ждите, через пару лет в оперном театре будут исполнять произведения этой красотки. Альсолят заливается краской. Халит хмурится, в её лице читается отвращение. На Мон-Со и Лон-Гора последние слова именинника впечатления не произвели. А Баан-Ну самодовольно улыбается, считая, что сказал нечто удачное и остроумное. - Прошу всех к столу! - говорит Баан-Ну и театральным жестом указывает на столик. Именинник и четверо гостей усаживаются на диван. Лон-Гор наливает вино в бокал Халит, Баан-Ну - в бокал Альсолят. Затем трое менвитов сами наполняют свои чары. - У меня есть тост, - говорит Баан-Ну. - Выпьем за нас всех! Этот тост выпивают до дна. Больше всех ест Баан-Ну. Но и худенькая Альсолят, которая обычно бережёт фигуру, с наслаждением уплетает и шашлык, и грибы, и конфеты. Вот Мон-Со с Лон-Гором притронулись только к фруктам. Да и у Халит в этот вечер с аппетитом не очень. - Халит, что ж ты не ничего ешь? - заботливо спрашивает Баан-Ну. - Вон как много всего вкусного! Конфеты изумительные, шашлычок аппетитный. Ты и так маленькая, тоненькая, диеты тебе не нужны. - Благодарю, не голодна. - Как хочешь. А вот Аль молодец, на аппетит не жалуется. Я даже удивился. Думал, что она вообще мало ест. - Я обычно ем мало, - говорит Альсолят и смеется. - Просто у меня особый день. У двух моих знакомых день рождения. - А кто второй? - интересуется Баан-Ну. - Мой брат Ильсор, который пропал без вести несколько лет назад. Тут Баан-Ну вытаращивает свои и без того огромные глаза и приподнимается. - Что... что ты сказала? - Он трясётся от волнения и возбуждения. - Как зовут твоего исчезнувшего брата? - Ильсор. - Друзья и красотки, у меня появился тост! - Баан-Ну выпрямляется во весь свой рост. - Выпьем за здоровье ваших родных! Со, мы поднимаем чашу за твою вечно молодую и вечно красивую мать и младших брата с сестрой! Гор и Халит, мы поднимаем чашу за вашу прелестную дочурку! Аль, мы поднимаем чашу за твоего Ильсора и обоих родителей! У тебя ведь оба родителя живы? Пусть боги пошлют им всем крепчайшего здоровья и долгих лет жизни! Все гости дружно пьют тост. - Предлагаю ещё один тост, - говорит именинник, когда бокалы были опустошены. - Мы только что выпили за тех, кто живёт и здравствует. Эти люди не пришли сегодня сюда по разным причинам: кто-то из них был занят, кто-то не знал о моём дне рождения. А теперь давайте поднимем бокалы за тех, кто не пришёл сюда потому, что его уже больше нет на этой земле. Давай выпьем за моих несчастных родителей! Давайте выпьем за безвременно угасшую звезду отца Со! Помянем бедную мать Гора, которая так сильно страдала на этой земле! Светлая память родителям и брату Халит! Халит неожиданно бледнеет и встаёт из-за стола. - Прошу простить меня, - говорит она. - Но мне что-то плохо стало. Лон-Гор поспешно вскакивает из-за стола и подходит к ней. - Что случилось? Может, пойдём домой? Я, правда, собирался остаться на ночь, но раз тебе плохо... - Ты можешь оставаться, а я, пожалуй, пойду. Тем более, мне нужно к Ди. Дай мне только ключи, пожалуйста. - Хорошо, - Лон-Гор достаёт ключи и даёт их Халит. - Может, тебе нужны какие-то лекарства? - Нет, не нужны. Спасибо. - Уверена? - Уверена. Халит целует Лон-Гора в губы, Мон-Со - в щёку, ещё раз поздравляет Баан-Ну с днём рождения, а обращаясь к Альсолят, добавляет: - Альсолят, прошу вас, берегите себя. Желаю, чтобы Ильсор нашёлся. Выйдя из особняка, Халит в своём темно-синем платье растворяется в ночном мраке. По бодрой походке очевидно, что она чувствует себя превосходно, только чем-то очень недовольна. - Убийца поднимает тосты за своих жертв, - цедит она сквозь зубы. - Куда мир катится. Оказавшись за воротами, она не замечает вспышки фотоаппарата. Баан-Ну и оставшиеся трое гостей выпили ещё немного вина. Альсолят решает, что ей тоже пора домой. Когда Баан-Ну вместе с Мон-Со и Лон-Гором отправились принимать ванну перед сном, она тихо вышла из дома. Как и Халит, она тоже не заметила, как её фотографируют. *** Утром следующего дня Альсолят просыпается поздно. Чувствуя, что опаздывает на работу, она быстро одевается и бежит к двери. И тут она замечает, что в двери застрял белый лист бумаги. Достав его, девушка начинает читать. Там написано: "Деточка, ты действительно веришь, что нужна Баан-Ну? Что ж, верить совсем не вредно... Ну, ничего, под гипнозом и изнасилование не страшно. Твой милый офицер - лишь развратник, у которого таких малолетних дурочек тысяча. Протри свои восторженные глаза, наивная малютка. Баан-Ну - негодяй и мерзавец". Несколько часов спустя в Министерстве Обороны Тор-Лану объявляют, что ему пришел какой-то конверт без штемпеля. Тот вскрывает его и находит фотографии Альсолят в красном платье, выходящей из дома Баан-Ну, и приложенную к ним записку следующего содержания: "Милый, ты верил, что твоя шлюха лежит дома больная? Что ж, смотри сам: вот она выходит из дома Баан-Ну в позднее время суток. Узнаёшь это платье? Что она там делала так поздно? Лечилась? Интересно, каким способом?"