Live fast, die young

Туманный день окутал небольшой городок в штате Огайо. Дождь лил как из ведра, отбирая настроение у тех, кто смог сохранить его. Что же случилось в этом маленьком уютном местечке? А я отвечу вам. Сегодня, пожалуй, самое шумное событие за последнее 10-летее. Произошел взрыв бензоколонки, который унес с собой жизнь двух школьниц. Именно сейчас почти весь город пришел почтить их память. Около небольшой церквушке было припарковано аномально большое количество машин. А если зайдете внутрь, сможете заметить, что зал переполнен. Такого аншлага здесь не бывало, даже когда к нам приехал проповедник из Нью-Йорка. Если честно, я не вижу ничего особенного в сегодняшнем событии. Просто похороны. Если будете продвигаться к открытому гробу, сможете увидеть, что почти всем наплевать. Их лица не выражают эмоций, они здесь просто для виду. Они здесь просто потому, что им нечем заняться в нашем унылом городке. Единственные кто опечален, это семьи девочек. Там, в перовом ряду вы сможете увидеть огромное количество плачущих и грустных людей. Родители и младший брат с сестрой сегодня пришли проститься с самыми родными. Не плачет из них только маленький рыжий мальчик и то, только потому, что он еще не понимает что произошло. Он думает, что его сестренка просто задержалась в школе или осталась на ночевку у подруги, как делала это обычно. Что ж, с тяжелой душой пройдем к виновницам «торжества». Два открытых гроба стоят рядом и люди подходят к ним, окидывая мертвые молодые тела печальным взглядом. Однако смерть в юном возрасте всегда взывает грусть и сострадание, даже если вы не знакомы с человеком. И вот и я подхожу к гробу, томно вздыхая. Скажу честно, тяжелое зрелище. Еще такое юное блеклое лицо блондинки выражало полное умиротворение. Она словно бы прилегла отдохнуть в перерыве между уроков. Не привычное для нее черное платье с белым воротником. Она не любила такое. Ей больше нравились свободные футболки или толстовки. Нет, платья это явно нее. Откуда я знаю это? Очень простой ответ. Я – это она. Да-да, знаю, звучит дерьмово. Но давайте просто взглянем правде в глаза. Это я говорящая с вами из гроба. Не-не, не прямо из гроба. Думаю, вы поняли значение той фразы. Но не суть. Суть в том, что в тот трагичный день я погибла. Я всегда скептически относилась к похоронам, никогда не плакала на них. Я просто не понимала значения этого всего этого. Мне казалось, что не может кто-то просто так взять и исчезнуть из жизни. Что ж теперь я прочувствовала это на себе. Забавно, единственные похороны, на которых я плачу - мои собственные. И я не плачу, потому что все, что Господь дал мне, так это 17 лет. Я плачу, потому что вижу, как самые дорогие и близкие люди страдают. А сюда я пришла сегодня, чтобы наконец-то отпустить свою жизнь… а вообще разве вам не было интересно поглядеть на своих похороны? Томный взгляд в сторону гроба и я иду занимать последнее свободное место между жирным мужиком и девчонки в неопрятной рубашке, которая кажись вовсе заснула. Втискиваюсь меж ними, между прочем духом быть не всегда круто. Я чувствую все то же самое, что и когда была человеком, только меня никто не видит. - Дорогие друзья,- слышу голос проповедника. Это обозначает, что официальная часть похорон началась, и девуля рядом со мной просыпается в предвкушении. - Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память двух чудесных девушек. Они были так невинны и чисты, они были столь прекрасны и невероятны. Их души были слишком большими для обычной земной плоти, я уверен, что сейчас они где то в лучшем месте. Уверен, что они смотрят на нас с небес и оберегают. - Ну что за пиздешь?- слышу возмущенный голос брюнетки рядом и тяжко вздыхаю. - Конечно, заучил эти фразы. Уж можно было и подушевнее,- продолжает она свой монолог и все таки я поворачиваюсь к ней. - Элизабет, можешь возмущаться тише, это ведь мои похороны. - Это и мои похороны,- фыркает она, продолжая комментировать и осквернять каждую светлую и добрую речь в нашу сторону. Да, ваши догадки верны. Моя коллега (потому что друзьями нас назвать нельзя) тоже мертва. Она собственно и была той второй девчонкой. Не знаю, почему все сложилось именно так, но теперь мы вроде бы связаны. Я словно чувствую её присутствие, и она мое, ну, я уверена в этом. Хотя тяжело быть увернем. Эта загадочная личность никогда не открывалась для меня. Мы учились вместе с младшей школы и никогда толком не дружили. Она всегда было царицей классы, потом и школы. Все любили ее и поэтому зал сегодня почти переполнен. Все хотели присутствовать на похоронах. Ведь похороны самой Лиз Бейдс и есть тем громким событием, которое встряхнуло наш город. Все странице на Facebook наполнились грустными и плачущими смайлами, а в Instagram каждый пытался запостить фото с Лиз, дописывая о том, как ему грустно или о том, что жизнь забирает лучших… Да, она всегда была лучшей. А еще жутко лицемерной, матерливой, невоспитанной. Она никогда не ценила жизни, а теперь и не ценить существование жизни после смерти. Кажись, если бы она попала в Ад, Сатана вернул бы ее к жизни, настолько она невыносима. Чет я отвлеклась, сейчас у микрофона был парень Лиз. Он говорил, тихо склонив голову. Кажись, он был немного пьян. Стивен, так его звали, был типичным популярным спортсменом из излюбленных сериалов. Пресс, фигура, и даже ум. Все при нем. Это было само собой ясно, что единственная достойная его девушка была королевой школы. Никак не я, грустная и унылая лузерша. Но сейчас не о моей неудачной любви. - Она была для меня больше, чем просто очередной девушкой. Я любил ее всем сердцем. Я не могу просто так отпустить ее,- голос парня дрогнул, и на глаза начали накатываться слезы. Он полностью предал образ крутого футболиста, когда облокотившись на гроб Лиз, принялся плакать истерически. Невероятно, он так ее любит, а простите, любил. Не привыкла еще говорить в прошедшем времени. - Что за херота?- лишь выдыхает Элизабет, смотря, как ее парня насильно оттаскивают от ее мертвого и охладевшего тела. - Еще три дня назад он бросил меня,- сказала девушка так, словно…. Если честно я уже не знаю что говорить. Просто не знаю с чем что сравнивать. Ведь это так сложно принять. Вот ты себе идешь со школы. Никого не трогаешь, все прекрасно. А потом бах! Все! Больше нет ничего. Ты просыпаешься в больнице и видишь, как медики увозят твой труп. Там, в больнице, я и встретила Лиз. Она была в соседней реанимации. И знаете, у нее были неплохие шансы на жизнь. Врачи вроде бы откачали ее, а потом произошло что-то странное. Ее сердце остановилось, словно она сдалась. Словно сказала - Мне не нужно это!- вновь продолжает орать девушка подскакивая. Никто не видит и не слышит ее истерику кроме меня. Наступая всем на ноги, она выходит в проход. - Угомонись,- прошу ее я. Пытаясь запоминать слова моей классной руководительницы обо мне. - Угомониться!- вновь возникает она, нервно размахивая руками. - Как я могу угомониться, это наши блядо-похороны, а я даже не знаю половины людей! Вот кто это?- она подбегает к какому-то парню и тычет прямо в его лицо, он же продолжает смотреть на проповедника. - А этот ебарь!- кричит она, перебегая в другой конец зала.- «Angry Birds», серьезно??? Ебанные «Angry Birds» на моих похоронах!- кричит так громко она, что моя голова начинает раскалываться. - Прошу, успокойся. Ладно, уже ничего не изменить.- взываю к ее здравому смыслу, но это бесполезно. - Что не изменить! Что не изменить!- кричит она. Я понимаю, что это все огромный стресс. И она разбита, как и я, просто не хочет показывать этого. Но я уже честно не выдерживаю. Резко вскакиваю со своего места. Подхожу к этой больной, хватаю ее за руку и тащу к гробам. Она естественно орет и возмущается. И это все на фоне органной музыки, которую я когда-то так любила. - Заткнись уже,- говорю я ей.- Заткнись! Ты не единственная здесь. Посмотри туда,- я тыкаю пальцем в толпу людей. - Все они пришли, чтобы почтить нашу память. - Они пришли от нечего делать,- отвечает она, уже не так истерически. - Это тебе не концерт Кристины Агилеры, чтобы от нечего делать приходить. Это похороны! Они здесь чтобы поддержать. Они здесь для наших семей. А теперь сюда иди! Она начинает упираться, когда я тащу ее к открытому гробу. Органная музыка становиться все больше нагнетающей. - Смотри!- я буквально тыкаю ее головой в ее же собственный гроб,- Смотри сюда! Видишь, к чему приводит жизнь! Неважно спортсмен ты или крутой. Все равно все мы окажемся в гробу в нелепых платьях. Все равно все мы будем забыты, так что наслаждайся тем, пока тебя хоть кто-то помнит! С каждым предложением мой голос звучит на тон выше. А рука сжимает руку брюнетки сильнее. И вот под конец пылкой речи я уже не замечаю того, что она не выдергивается и не истерит. Она просто стоит над своим гробом, тихо что-то шепча. Я понимаю, что плохо поступила, накричав. - Лиз,- тихо зову ее,- Прости, я не должна говорить такого… - Нет,- всхлипывает она, глядя на меня. Все еще опираясь руками о гроб, девушка тяжело дышала. Она выглядела такой опустошенной, а привычно смуглая кожа выглядела в точности, как у мертвого тела Лиз. Такой же блеклой и бесцветной. - Почему я?- повторяет она пару раз, прежде чем свалиться на колени. Пару минут она сидит просто на коленях, прижав руки к лицу, а потом разворачивается к людям. Она опирается спиной о ножки подставки собственного гроба и наконец-таки ломается. «Люди не подобны снегу, дождю или осенним листьям — они не прекрасны, когда падут». Только сейчас я понимаю значения этой фразы. Только сейчас, глядя на обычно уверенную и беспристрастную сучку, которая просто лежит на полу и рыдает, я смогла понять как жизнь ломает людей. Или же смерть… Знаете, мои истерики были долгими и затяжными. В те дни в больнице. И пускай Лиз этого не знает, именно она давала мне повод не сдаваться. Я видела каждую операцию, что она перенесла. Пересадки кожи, все остальные ужасные процессы. Я слышала, как врачи говорили, что выжить мало шансов, но она выживала каждые гребанный раз, словно бросая врачам, да и всему этому бесполезному миру вызов. Она была моим идеалом, моим примером. Она была эталоном силы и выдержки. Я говорила себе «эта девчонка борется за свою жизнь там, а я буду тут». Но ничего не вышло не у нее, не у меня. Пускай я и выгляжу сейчас как суровая сука, но так надо было. Просто надо было для Лиз. Она относилась к этому несерьезно, словно бы это просто очередной этап жизни. Но это был ее конец. Сейчас Лиз просто еще один сломанный человек, как и я. Но она не хотела признавать этого, не верила. - Это несправедливо,- наконец-то выдавливает она хриплым голосом. Еще бы 2 часа истерики и не такое сделают. Похороны уже окончены, нас уже давно унесли и закопали, а мы все еще сидим церквушке. Странно звучит. Я все еще не могла найти слов извинения, да она и не хотела их слышать. Она просто отрешенно смотрела куда-то вдаль, а после промолвила вновь. - Это несправедливо… - Смерть всегда несправедлива,- говорю я, тяжко вздыхая. Сидя на ступеньке, что вела к возвышению, где и были гробы, я много думала. Я пыталась осознать, что вообще происходит, а что будет дальше? Попадем ли мы в Ад? А может Рай? А может, я до конца веков останусь здесь с этой девчонкой? В любом случае я поняла одну вещь – не важно, что ты сделал в своей прошлой жизни. Был крутым как Лиз, или лузером как я. Все мы будем сидеть в церквушке, наблюдая, как наши братья растут, а родители умирают. Всю жизнь нам врут, говоря, что нужно жить правильно, если хочешь попасть в Рай. Здесь нет раздела «Хорошие» или «Плохие». Здесь никто не смотрит, что вы сделали за всю свою жизнь. Здесь вы это просто вы, без прилагательных. Вы и вечное забвение. Так что, живите в свое удовольствие, гуляйте с друзьями, пока они могут видеть вас. Живите, пока можете. Гуляйте, когда хотите, делайте уроки, когда хотите, никого не слушая. Ведь проваленный тест можно пересдать, а жизнь уже не прожить заново. Цените каждое ее мгновение, будь оно плохое или хорошее. Цените каждого человека, чтобы он вам не сделал. Еще 3 дня назад я думала, что жизнь после смерти с Лиз – худшее, что судьба могла уготовить мне. Но это не так… Именно она своими шуточками и колкостями помогала мне держаться все это время. И я благодарна Господу за вечность с ней, если конечно наши души не пойдут дальше. - Все будет хорошо,- тихо говорю я, подсаживаясь к своей единственной подруге. - Я боюсь,- шепчет она, а я обнимаю ее. - Все будет хорошо. Пока мы вместе все будет хорошо,- повторяю я, а Лиз прижимается ко мне. - Мы с тобой против всего мира?- с привычной язвинкой спрашивает она, а я киваю. В любом случае мы справимся. Я чувствую ее тепло рядом, хотя это невозможно, ведь мы обе мертвы и холодны. Но, мы вдвоем ломаем все системы мира. Вместе навсегда…