Мой псих

Пришел ноябрь. Солнце лениво выходило из-за тучи и так же лениво пряталось обратно. Облака с каждым днем становились темнее, серее и тяжелее. С недосягаемой высоты закапал мелкий дождь. Посреди арены стояла Аня и внимательно смотрела на противника. Мелкий песок под ногами с каждой минутой превращался в липкую грязь. Растрепанные шнурки кроссовок стали серо-коричневыми от пыли. Ноги твердо держали ее на земле. Руки не дрожали и разум был чист. Противник – молодой паренек, видимо, ровесник – тяжело дышал, немного согнув спину. В дрожащей ладони сжимал небольшой деревянный брус. С поцарапанного виска сочилась кровь и сразу же размывалась дождем. Светло-серые глаза, пытались сконцентрироваться на каждом малейшем движении спокойной девушки. Публика со всех сторон с восхищеньем скандировала хвалебные возгласы в поддержку Ани. Коротко фыркнув, она закинула биту на плечо и двинулась к парню. Тот, приняв боевую стойку, готовился к контратаке. - Не стоит напрягаться… - она прошла мимо него. Арена замолчала. Все в недоумении наблюдали за дальнейшими действиями Анны. Девушка резко развернулась, и ударила битой под колено – парень свалился с ног, и наблюдающие с криками поднялись с места. Анна в сто тридцать пятый раз одержала победу. - В следующем бою так сильно не напрягайся… - присела она к парню, - ты слишком много сил тратишь на напряжение мышц. Расслабься и веди бой, будто ведешь танец или… - прервалась. – поешь… - она встала, подняла биту вверх - Анна! Победа!!! – прогремело с подвешенных динамиков. Народ аплодировал стоя. Под громкие восхищенья девушка ушла с поля. Под подошвой испачканных кроссовок, судорожно мялась грязь. Короткие русые волосы намокли и слиплись. С мокрой одежды стекали грязные потоки, а поверх них лил дождь, смывая с рук пыль, смешанную с чьей-то кровью. - Ань… как ты себя… - сразу подскочила Лика - Нормально. - отмахнулась она - Может… ко мне домой? Ты просто испачкалась сильно. Тебе просохнуть еще надо. - Не надо. Успокойся. – вот там и просохну… - Да пойми ты! На тебе сейчас мокрая одежда, местами в крови. На улице холодно, ветер сильный – заболеешь же. Да и что тебе скажут, когда домой в таком виде явишься? - Ничего не скажут - Ань… Что стряслось - Неважно - Но все же - Просто отлипни от меня - Анька, я же за тебя беспокоюсь… Ой. Я не хотела – сразу остановилась Лика - Лика… - обернулась она. – ты же знаешь. Параллельный взгляд ярко-зеленых глаз насквозь просверливал Лику - Ань, ты ж знаешь, ты же понимаешь… я… - Знаю, понимаю. Но и ты меня тоже пойми - Да. - Вот и прекрасно. – развернулась она и, запрятав биту в свое место, направилась с Арены. Дождь становился все сильнее. Улицы пустели – люди, словно испуганные муравьи, прятались от дождя. Аня остановилась посреди парка и подняла голову. Мелкий дождь щекотал кожу, потоками смывая грязь и кровь. Толстовка промокла насквозь, ноги – по колена. Но этот холодный дождь грел душу. Она никого не слышала – она слушала дождь. А в мыслях звучала тихая мелодия и губы сами шевелились: Душа моя улетит туда, где нет никого. Друзей я встречу своих, взглянув в кривое стекло… Ее слезы смешались с холодными капельками и потекли по щекам. Опять на улице дождь и снова капли летят, Я умираю давно, я не могу… Но она не допела. Глубоко выдохнув, девушка пошла по безлюдному тихому парку, слушая только шепот дождя и хлюпанье луж под ногами. А в голове без остановки крутилась одна и та же мелодия: «Знакомый свет твоих глаз я не могу позабыть, и снова как в первый раз тебя пытаюсь простить. Опять на улице дождь и снова капли летят. Я умираю давно, я не могу без тебя…» - Аня! – сразу же подбежал Кир, когда увидел, что Аня пришла домой – что произошло? Ты цела? - Вон. С глаз моих. - Нет уж, извольте, не уйду. Ушла, значит, с дому сутра, а вернулась в семь часов вечера. При этом ты сегодня не пошла в школу. Вернулась, промокшая до нитки, испачкана в грязи. Где ты была? Я переживаю все-таки… - Мне еще раз повторить? – грубо рявкнула она. – вон с глаз моих. Или ты хочешь мне морали почитать? В печенках у меня твои морали. Достали. И без вас обойдусь. - Повтори. – поймал он ее за руку, в его голосе прозвучала какая-то слишком стальная, грубоватая нотка - Повторю. – кивнула головой Аня, смотря прямо ему в глаза, - повторю, мне не сложно. Без вас обойдусь. Вам вечно во мне что-то не нравится! Вечно вас что-то парит! Какой слепили – такую соизвольте и терпеть!! Достали уже – ненавижу. Тошнит уже от вас. – она вырвала руку и пошла в ванну Хлопнула дверью. Сползла по стенке. Сидя, открыла маленький ящик в тумбочке и вытащила пластинку с мелкими таблетками. Выпив одну, она умылась и принялась снимать с себя грязную одежду. На коже появились новые темно-фиолетовые синяки. - Блин, опять синяк. Я же пыталась увернуться. – смотрела она на себя в зеркало. Мелкие капилляры воспаляли оболочку глаз, окрашивая их в красный. Сердце бешено вырывалось с груди. Линзы она даже не надевала сегодня. Так было лучше. Или даже легче – не видеть лиц и взглядов. Температура тела поползла к тридцати девяти. - Аня, - подошел к двери Кир. – ты себя плохо чувствуешь? Может… - Ничего не может… - вяло вышла с ванной девушка. – ничего не может… - Ты завтра опять дома? - Понятия не имею. Не хочу… дома сидеть не хочу, и в школу не хочу. Надоело все. - Мне уйти? - Чего? – скривилась она. – Не поняла. - Ну. Ты всегда при плохом настроении никого видеть не хочешь. Я ждал, пока ты скажешь, что не хочешь меня видеть. - Мне сейчас не до этого. Я устала… - Может… ой, ладно. Иди. – сразу осекся он - Хм… - прищурившись, она побрела в комнату. - Мне в прихожей спать? - Как хочешь. Мне фиолетово. Дверь со скрипом закрылась. - И тебе не страшно? – шепнул сам себе Кир и снова улегся на диване перед телевизором. – Тебе же одиноко – я вижу. Анька с грохотом плюхнулась на кровать и быстро завернулась в одеяло – тело пробирала мелкая дрожь. Стены и все пространство, что было вокруг, катилось верх дном. Тело тряслось и девушку лихорадило. Тихо отворив дверь, в комнату заглянул Кир. Он, молча, подошел к девушке и коснулся рукою лба. Недовольно покачав головой, он лег на кровать напротив и громко зевнул: - Не бережешь ты себя, Анька. Я же волнуюсь… - он повернулся к стене и тихо засопел Наутро в городе восстановилась ясная, пусть и холодная погода. - Я ушла… - В школу? - А куда же еще? – недовольно кинула она и затворила входные двери - Ну ладно… иди. Подойдя к окну, он достал с кармана немного помятый листочек бумаги с номером телефона. Быстро набрал на своем аппарате. Послышались длинные гудки – никто долго не брал трубку. Набрал еще раз, гудок: - Алло, я слушаю… - послышался девичий голос - Утречко доброе, узнала? - Эм… не совсем – недоумевали на том конце - Я однажды сказал тебе, что мы сочтемся, Лика - Ты… Кирилл - Ну что же ты так официально, - усмехнулся парень - Я-то, думаю… чего Аня постоянно на взводе - Не думай – вредно - Чего тебе надо? - Поговорить нужно. - Занятия заканчиваются в 15.00. Тогда в 15.30 в парке недалеко от входа. - Без проблем. До встречи. – парень улыбался сам себе. – и как ты открутишься от Аньки? Она ж не отстанет, пока не узнает. Надев черную куртку, он вышел прочь, закрыв квартиру. Холодное солнце блестело в плоских лужах на дорогах. На деревьях все еще оставалось немного листвы, хоть большинство уже опало. Стояла холодная солнечная погода. Ближе к вечеру Кир зашел в парк на назначенное место встречи, где его ждала Лика. Тонкое черное пальто свисало до земли. Подведенные черным карандашом глаза высматривали в толпе парня. Смоляно-черные волосы небрежно собраны в хвост. - Лика… - подошел он. – не узнал – богатой будешь! - Большего богатства, которое у меня есть мне больше не надо, Кирилл. – она перевела взгляд на него. – ты тоже немного поменялся… - Я каким был таким и остался, правда, внешне немного. - Не буду расспрашивать, каким макаром ты вырыл мой номер. Помню, ты сказал что сочтемся. Ну, говори, раз уж пригласил. - Насчет Аньки… - Аньки… она ненавидит, когда ее так называют. - Она много чего ненавидит - И тебя в том же числе. - Не уверен. - Ладно, о чем тебе рассказать? - Я готов буду выслушать тебя. Только пойдем, куда-нибудь зайдем – холодно все-таки, а ты одета легко. - Я не Аня, поэтому не откажусь. Была б она моем месте – зарыла бы она тебя в могилу. – она поправила пальто - Я же сказал, что замерзнешь, - он накинул свою куртку ей на плечи - Везучая Анька, только не замечает этого, дура. А знаешь, она ждала тебя. Можно сказать до последнего. Тем временем они зашли в небольшую уютную кафешку. Кир заказал горячий шоколад и пару пирожных, для Лики, а себе чашку кофе. - Говори. Я внемлю – хлебнул кофе Кир - Когда Димке, ее брату, исполнилось 18, родители укатили за границу. Кажется, в Германию. Квартиру они оставили в распоряжении своих же детей. Сначала, когда Димка только поступил в универ, он часто приезжал, раз в два-три дня, так это точно. Но… со временем он приезжал реже и реже. – укусив пирожное, Лика отвела взгляд. - Я смотрю, у Димыча, уже своя личная жизнь… - Да. Но мы не об этом. В пение она так и не вернулась. А тебя она ждала до последнего. Аня слишком резко поменяла свое мнение. Как-то раз выпалила мне «а знаешь, он прав. Прав, что исчез. Я, дура, размечталась. Жила иллюзиями» - разводила руками девушка - Прозвучит странно, но ты сможешь поверить мне на слово? У меня были достаточно веские причины - Ладно, не буду требовать доказательств. – улыбнулась Лика – чтоб развеяться, я предложила ей попробовать какую-то субкультуру. Господи, сколько же мы их перебрали… В общем – мне приелась готика. А вот Аньке… она вне системы, ее нельзя заключать в рамки, иначе худо дело будет. - Давно она курит? – перебил Кир - Года полтора назад начала. Ушла в Арену. Отчасти в этом виновата и я, но она благодарит меня за это. - Что такое Арена? - Бои без правил. Ты думаешь, ее братик оставляет достаточно денег для проживания? Она побеждает противников и получает за это неплохие деньги. Она никогда себя не жалеет и жалость со стороны не принимает. Ей нельзя говорить о здоровье, самочувствии и подобных вещах – это вызывает только ярость. - Откуда у нее столько ненависти к окружающему миру? - Разочаровалась. Считает, что все хотят использовать ее лишь в личных целях. И что еще плохо – заботиться о ней она никому не разрешает… - И здесь я попытаюсь предположить – из-за меня? - Ну как сказать… ты тоже в этом замешан. – опустив глаза, Лика притихла. – не знаю – стоит ли тебе об это говорить. - Говори, раз уж начала - Она хотела быть твоей семьей, быть рядом с тобой. Но, как видишь. Сам должен понять… - Аня не изменилась. Она просто открыла свой собственный ящик Пандоры в своем сердце и выпустила наружу всю тьму. - Какие речи… - хихикнула Лика, - где ты был со своими словами… После слов девушки Кир недовольно цыкнул и опустил взгляд. - Кто она для тебя? – прервала тишину девушка - Я не хочу отвечать. Сейчас. – тихо сказал парень. – а для тебя? - Сестра. Пусть не по крови, а по душе. Аня понимает меня с полуслова, полу взгляда. И как бы ни было тяжело – Аня рядом. Она единственная, кроме родителей, конечно, кто видела как я плачу, хотя сама не проронила ни слезинки. Она вытащила меня с пропасти, когда меня бросил парень, помогла влиться в соответствующее моему стилю общество. – она обеими руками взяла чашку горячего шоколада и поднесла на уровень глаз. – потому, если ты что-нибудь с ней сотворишь – вполне за это ответишь. Но с другой стороны – если ты заставишь ее бросить курить и запретишь посещать Арену, я буду безмерно благодарна. Ты ей нужен. Она никогда этого не скажет вслух – но я-то знаю. Аня всегда тебя ждала. Ты ей дороже родителей и брата. - Хм… говоришь, будто в противном случае меня убьешь - Могу. Не сомневайся. – хлебнула она кофе. – что с ней сейчас творится? Сегодня весь день вялая ходила, а потом с третьего урока смылась… с ней все в порядке? - Понятия не имею. Я ушел с дому сутра и еще не возвращался. Да и вероятность мала, она что-нибудь мне расскажет. - Ей сейчас плохо. И скорее всего только из-за того, что не может саму себя понять. Она хочет принять тебя, но в то же время – она нарушает обещание, данное самой себе. Пусть она выглядит смелой, заводной, иногда резкой – на самом деле она очень боится остаться в одиночестве. Она боится одиночества. - Можно как-нибудь попасть на Арену в качестве зрителя? Я просто хочу это увидеть. - Конечно, - темно-фиолетовые губы расплылись в улыбке, на маленьком клочке бумаги она начеркала примерный маршрут и протянула Киру. – держи. Самые интересные бои по понедельникам, но мы встречаемся и в пятницу, и в субботу. Будем рады. Только не показывайся ей на глаза – убьет. - Это так мило. Но все равно – спасибо. - Я пытаюсь хоть как-нибудь сберечь ее… Но я совершенно бессильна. Так что постарайся. Я снова хочу видеть ее улыбку и слышать ее смех. Я уверена – ты тоже этого хочешь. - Говоришь, с третьего урока смылась? – повернулся он. – хорошо. Ты представить не можешь, как я хочу к ней прикоснуться. - А где ты все это время был? - Совсем скоро узнаешь. Скоро. - Спасибо за куртку. – она встала и отдала одежду парню - Не холодно? - Нет. Спасибо. Я пойду. Мне еще на сходку сегодня, а тебе удачи в твоем нелегком труде. - Ты меня морально готовишь? Премного благодарен. – он пожал ей руку и они попрощались Солнце слепило взгляд. Последние пожелтевшие листья даже от самого легкого дыхания ветра мгновенно слетали с полуголых ветвей серых деревьев. В это время улицы наполнились школьниками, идущими с занятий. Двоечники и отличники, парни и девушки, враги и друзья – все сливались в один поток. Кир, тихо прихлопнув дверь, зашел в квартиру. Размеренным шагом он направился в прихожую. На холодном полу возле телевизора, скрутившись, лежала Аня. Обеими руками она обхватила голову и спала. В левой руке крепко сжимала очки. - Аня… - замер Кир, а потом присел. – Аня. Ты что… - он коснулся лба девушки, - блин, горячая… Периодически девушка кривила лицо, будто ей снилось что-то неприятное. Парень аккуратно поднял Аню и на руках отнес в спальню. Там он положил ее на кровать и укрыл одеялом. Она снова скривилась и шевельнула губами: - Кретин… ненавижу… - Вот, дурочка. Совсем плохая. – он небрежно теребил волосы девушки. - Так, посмотрим, что у тебя есть в аптечке… да что же это такое? У тебя нет ни одного лекарства от температуры. Он недовольно покачал головой и пошел на кухню: - Вот же… даже холодильник пуст! Как так можно жить?.. Кир, немного порылся в карманах, и, накинув куртку, ушел. «Что ж она над собой так издевается? Дура. Это как же нужно не то чтобы людям не доверять – себя не беречь, чтоб довести себя до такого состояния. Вот же дура… она не так слаба, так что можно будет кое-что попробовать» - размышлял парень, теребя в руках пакет с закупленными продуктами. Дома он разобрал покупки и принялся что-то стряпать. Часто Аня переворачивалась в бреду, нашептывая себе под нос какие-то бредни. Шепот с каждой минутой становился все громче и громче: - Не хочу одна… не хочу в одиночку… - она в лихорадке повторяла одну и ту же фразу - Да что же тебя так палит? – присел он рядом с кроватью - Не оставляйте… не надо… не хочу… - Ань… - пытался он ее разбудить, но девушка все никак не могла успокоиться, - Я никуда не исчезну. Парень вздохнул и взял ее за руку: - Ань… ты не одна. Я рядом. Я не отпущу тебя. Аня… - он поднес губы к ее руке. Девушка, почувствовав прикосновение, резко потянула его руку на себя и крепко схватила обеими руками. Кир еле сдерживал смех, но все так же продолжал сидеть рядом, пока она не успокоилась. Тогда он аккуратно вытащил свою руку и тихо вышел с комнаты. Сквозь жар и бред она ощущала тепло его рук, каждое его прикосновение. Он просто был рядом. Так близко, но так далеко. Только с ней.