У всех одна кровь.

- Так ты теперь с ней. С грязнокровкой. Блейз сидел изрядно выпивший, напротив Малфоя в гостиной Слизерина. Было уже достаточно поздно для того, чтобы вести разговоры, но все же они делали именно это. - Не смей, не смей ее так называть, Блейз, не при мне. Забини не понимал, тот ли Драко Малфой сидел перед ним, тот самый Драко Малфой, который с молоком Нарциссы должен был впитать в себя ненависть к этим отродьям. Но нет. Он полюбил. Холодный Малфой полюбил грязнокровку. - Но не тот ли она человек, которого мы с тобой, мы- чистокровные маги должны ненавидеть? - Блейз... - Такие, как она загрязняют наш мир. У нас кровь, цвета сока грейпфрута. А у них? У них подкрашенная красным цветом вода. Как ты не понимаешь? Почему тебе надо залезть в трусы именно к грязнокровке? Именно к грязнокровке Грейнджер? Есть же куча красивых слизеринок. Или тех же полукровок. Паркинсон, Гринграсс, да те же сестры Патил. - Она с нами одной крови, Блейз. - Они никогда не были одной крови с нами. - И я не хочу, как ты выразился, залезть к ней в трусы. Я полюбил ее. Полюбил Гермиону Грейнджер. Полюбил ее душу, ее волосы, ее запах, ее манеру спорить со всеми и ее кровь, такую ненавистную тебе кровь. Она алая. Алая. У всех. У всех одна кровь. Маглорожденные такие же, как мы. Только без манер и долга перед Волан-де-Мортом.