***
Не то чтобы Ино не хотела верить во все происходящее, она… Не могла поверить. Сидя дома, в углу темной комнаты, обхватив колени руками и прижав их ко лбу, она думала. О том, что этот мир совершенно непонятен ей, девочке пятнадцати лет. Она была согласна услышать из уст Сакуры все, что угодно: ненависть к ней, согласие или несогласие пойти на горячие источники, попробовать поискать ушедшего к Орочимару Саске снова, или что-нибудь в этом роде. Но уж точно не признание в любви. Сакура сказала это с таким серьезным лицом, не выражающим никаких эмоций и напомнила этим Сая. Слишком круто все завернулось. Стоила ли игра свеч? Все-таки, Ино слабая до невозможности. Даже не знает, что делать. И что ответить Сакуре. Не хотелось говорить, что никакой любви она к ней не испытывает, максимум — дружба. Ино не Сакура. Она не хотела разрушать цепи их дружбы. Она до сих пор слышала тот звон упавших цепей. Они порвались, словно тонкая старая нитка. Но они не исчезли. Это обнадеживало и давало надежду на реставрацию этих оков. Если они снова будут друзьями, Ино нацепит замок на эти цепи, закроет на ключ, и этот самый ключ выкинет к чертовой матери. На другой континент, чтобы никто не смог разрушить эти цепи. Чтобы эти оковы были вечными, не давая иллюзии пожирать мозги, запудривая словами о любви.***
Сакура чувствовала себя на вершине какой-нибудь горы, где воздух был невероятно свеж. Сакура будто не могла им насытиться. Она жадно вдыхала воздух, словно опасалась, что кто-то может его забрать. От переизбытка кислорода у нее закружилась голова. Эта боль в голове была несомненно приятной. Тепло, исходящее неизвестно откуда, согревало девушку. Сакура думала, что завалила признание, видя непонятный взгляд Ино, ее румянец и стремительный бег от Сакуры. Зато… Цепей больше нет. Нет этих ничтожных оков, что сдавливали органы на протяжении нескольких лет. Правда, цепи лежали на полу. В любой момент, только пожелай, они снова окутают Сакуру с Ино. Только на этот раз — навсегда. Харуно знала, она не выдержит. Просто не сможет оставаться в тени, обвитая железными бронзовыми с потертостями цепями. Она будет стараться, чтобы никто не посмел починить эти оковы. Ни за что. Ей уже нравилась эта свобода. Пусть и вперемешку с болью и слезами. Хоть какое-то ощущение самостоятельности. И этот свежий воздух… Слишком тяжело будет расставаться с ним и по новой дышать смрадом, сырым кислородом.***
Было безумно больно осознавать, что больше не будет ничего такого, как раньше. Никаких прогулок, совместных походов за Саске. Никаких пикников и веселых ночевок. Ино ударила по стене от бессилия. Как так вообще получилось?! Хотелось думать, что все это дурной сон. Что это чья-нибудь иллюзия. Или гендзюцу. Или сон. Яманака больно ущипнула себя за живот и поняла. Это не сон.Она остановила, а потом заново запустила циркуляцию чакры. Не помогло. Никакое это к чёрту не гендзюцу. Последняя призрачная надежда на иллюзию растаяла, оставляя за собой неприятный осадок. Ина зарыдала. Истерика. Ей было до ужаса плохо. Она учащенно дышала и кашляла, била стену, оставляя мелкие трещины. Слезы текли по её лицу с неконтролируемой силой. Сопли, слезы, слюни смешались у рта, не давая девушке вдохнуть кислорода. Она судорожно принялась все размазывать по лицу. Чертова Харуно. Если бы она действительно любила Ино, она бы этого не сказала. Обдумывая поступок бывшей лучшей подруги, Яманака успокоилась. Редко всхлипывая, она пошла в ванную, привести внешний вид в порядок. Нужно быть сильной… Вот только это совершенно не хочется. Нужна была кнопка, которая отмотает время назад, Ино не пойдет звать Сакуру, Сакура не признается Ино. И все были бы счастливы, продолжая жить во лжи и обмане.***
Спустя пять дней, Сакура начала жалеть о принятом решении. Ино ее избегала. Игнорировала. Делала вид, что Сакуры Харуно никогда не было. И от этого становилось невыносимо больно. И Сакура, стоя у двери дома Яманака, задумчиво посмотрела на второй этаж. Там, где виднелось окно, украшенное цветами, находилась комната возлюбленной. Девушка постучала в дверь. Открыла мама Ино — Есино. Как всегда приветлива. — Это ты, Сакура-чан, — улыбаясь сказала женщина, — Ино у себя наверху. Проходи, не стесняйся. Правда, — она нахмурилась, — Ино грустит чего-то. Развесели ее, — снова со сдержанной улыбкой попросила мать. — Я… Постараюсь. Сакура зашла в дом, и сняв обувь, подошла к лестнице. Есино уже чем-то гремела на кухне и крикнула Сакуре: — Я вам принесу пирожные, ну, которые вы с Ино в детстве ели! — Есино-сан, не нужно! Я думаю… Я ненадолго к вам. Она медленно поднималась по лестнице, озираясь по сторонам, вспоминая, как они с Ино бегали по ее дому. Тогда, в детстве, никто не догадывался, во что выльется эта нерушимая дружба. Никто даже не подозревал, что Сакура будет лесбиянкой. Харуно нахмурилась. Она не лесбиянка. Ее не привликают девушки. Ино — исключение из правил. Если бы Ино не было — не было бы никаких лесбийских наклонностей. Вот и все. Дойдя до комнаты, Сакура уже собиралась постучать, но резко остановила кулак у двери. Что скажет Ино? Безумно интересно.***
Услышав стук в дверь, Ино нехотя подняла голову. Мама. Почему бы ей просто не оставить ее в покое? Почему нужно всегда лезть в ее личные дела? Ино фыркнула и, медленно встав с кровати, поплелась к двери. Нажав на хлипкую ручку, она открыла дверь и хотела посмотреть в лицо матери и попросить ее убраться, но… Там стояла та, которую Ино никак не ожидала увидеть. — Сакура? Ино поспешила закрыть дверь, но Харуно быстро вставила свою ногу. Резкий удар дверью по стопе заставил Сакуру болезненно простонать. — Уходи. — Нам нужно поговорить. — Прочь из моей комнаты! — с едва выступившими слезами пробормотала подруга. — Прости меня. — К черту. Катись к черту, поняла, Харуно?! Ино даже не скрывала слезы. Сакура не могла посмотреть ей в глаза. Из-за нее. Из-за нее Ино плачет. Поддавшись порыву чувств, Харуно толкнула дверь и обняла Яманака. Пытаясь отбиться, девушка била Сакуру, кусала ее, но ее сжимали лишь крепче. Ино перестала вырываться. Она обняла подругу, продолжая плакать у нее на плече. До безумия больно. До невозможности приятно. В голове путаница, полный кавардак. Сакура подняла голову Ино и обхватила ее щеки своими руками. Приближаясь к ее лицу, она испугалась, что ее отвергнут, но Яманака стояла, не двигаясь. В следующую секунду, Ино почувствовала на губах необычайную теплоту, что раньше никогда не испытывала. Слишком сладко. Вкус какой-то ягоды с сахаром. Оторвавшись от губ подруги, Сакура посмотрела в ее глаза. Детская наивность, вперемешку со нелепым счастьем. — Что это все значит? — спросила Ино, до сих пор не осознавая реальность. — Значит навсегда, — ответила Сакура.